Яркое и теплое

      Колетт — начинающий косплеер. Она не шибко-то и помнит, где и когда (и на правильном ли сайте) увидела первый в жизни косплей, но в этот момент она поняла, что совершенно точно была заворожена возможностью примерить на себя образ любимой героини из недавно пройденной игры или просмотренного аниме.       Первым осознанным тайтлом в ее жизни стал Гуррен Лаганн. Юная, совсем наивная и неискушенная Колетт влюбилась в саркастичную и громкую Йоко — совсем такую же, какой была она сама, но было одно но. Девочке было от силы лет десять. И побывать в образе роковой персонажки предоставлялось не совсем возможным из-за довольно..скажем так, скудного по элементам одежды лука ее первой любви. Но была лазейка — ее фаворитка как-то засветилась в роли учительницы с очень соответствующим нарядом.       В ход пошло абсолютно все; в том числе и так удачно попавшаяся под руки банка с акрилом, которая была пожертвована на пламенную прическу Йоко. Жертвой стала не только краска: пострадали и длинные светлые волосы Колетт. Матушка молодого таланта очень — под сомнением — вовремя заметила потуги своей дочери в первый опыт парикмахера и успешно аннигилировала орудие убийства; добрая часть длины некогда блондинистых прядей также отправилась в мусорную корзину.       С того момента она и носит каре. Тогда Колетт решила опробовать менее радикальные методы по отношению к самой себе... На скорую руку заправленная во всяческих местах мамина бордовая юбка и школьная белая рубашка стали поводом огромной радости и гордости, а мечта Колетт когда-нибудь в действительности воплотить в реальность все ее планы глубоко и надолго укоренилась в ее совсем детской и светлой душе.       Колетт устраивается на работу как только ей исполняется восемнадцать. Зелёная и совсем недавно выпорхнувшая из родительского гнезда, она поступает в университет по шитью и дизайну и делает маленькие смелые шажочки к своему большому будущему. Обустроившаяся в прикрепленном общежитии, девушка сталкивается в первыми трудностями: деньги. Откуда брать деньги? Как распределить все на свои хотелки? Сколько раз в день питаться чтобы не помереть с голодухи и чтобы оставалось на ее дизайнерские начинания? В голову не приходит ничего иного, кроме того, чтобы пойти работать. Дельце непыльное: от нее требуется сидеть в послеобеденные часы в местном сувенирном магазине, который находится под руководством одного вечно недовольного мужчины в возрасте по кличке Грифф (нередко она проводила аналогию между ним и свирепыми грифонами из-за его имени и взрывного характера: стоит боссу разозлиться... самое лучшее спасение — плотные беруши в ушах). Строгий взгляд, слегка осунувшееся лицо, ей казалось, что мужчина явно страдает от какого-нибудь гипертиреоза: вечно закрытое как будто нарочно горло́ и слабая нервная система свидетельствовали о многих звоночках.       Но Колетт все равно; в свободные минутки она может вести соцсети и общаться со своими первыми поклонниками. Из интересного — своего лица она не показывает, для нее деанон подобного рода — табу, почему так? Тема личная, малость отдает болью, но это будет то, над чем ей лишь предстоит начать свою работу; сейчас же ей некуда торопиться, люди в интернете на удивление разные, на каждый цвет карандаша находится свой любитель: Колетт смогла привлечь внимание к своим в каком-то смысле анонимным фотографиям, сделанными в ее скромной общажной обители, не светя своей реальной личностью.       Свою комнату она делила с популярной местной инфлюенсершей, девушку с кислотно лиловыми волосами все очень по-свойски называли Эмз. Дядя ее — влиятельная шишка, его племянница не была обделена ничем по жизни, все ей могло доставаться по щелку пальца, но не упомянуть то, насколько же девушка сама по себе трудолюбива, усидчива и дисциплинирована — большое упущение, почти что кощунственное. Обладая совершенно уникальным чувством стиля и воплощающая все свои проекты на оценку не ниже отметки "отлично", Эмз обросла большим уважением в глазах своей соседки; в каком-то смысле ей даже хотелось равняться на нее.       Взбалмошенная, хаотичная и вечно прожигающая все свои дедлайны Колетт старалась привить себе тягу к порядку с помощью верного друга — немного потрепанного временем розового дневничка, который та с особым трепетом оформляла в лучшем виде и не оставляла ни одного незаполненного разворота. В нем хранится вся она: мысли, переживания, рассказы о рутине, самые сумасшедшие идеи, ничего не упускалось и любяще вносилось в ее личную книгу. Помимо бытовухи девушки в нем можно встретить и различного рода „артефакты” в виде автографов и странных фотографий ее объектов симпатии: если Колетт начинает чем-то гореть, то это будет очень громко, очень фанатично, очень безумно; примерно так и попали под раздачу местные звезды большой арены.       Ее любимицей стала обворожительная Пайпер, обладающая очарованием Мэри Поппинс и внешностью какой-нибудь Принцессы Пичи из Супер Марио, но доверять ее травоядной внешности не стоит: виртуозный игрок в ней виден невооружённым взглядом, посему Колетт и стала ее фанаткой номер один. Пускай обсессия появилась и сравнительно недавно — два года с дебюта ее фаворитки пролетели совсем незаметно — ей это совсем-совсем не мешает собирать весь мерч, что ей только попадется под руку; между тем, чтобы сытно питаться хотя бы раз в несколько дней, предпочтение уйдет тому, чтобы перебиваться самыми дешёвыми макаронами неделями подряд — приоритетнее отложить на анонсированную фигурку с ее любимой Пайпер, чем побаловать свои и без того неприхотливые вкусовые рецепторы. Радость от понимания возможности поддержать свою любимицу доставляет тепло куда большее, чем деньги, которые сегодня есть, а завтра их нет. На приятности для друзей Колетт также никогда не пожадничает. Даже со своим эталонно-студенческим образом жизни, сопряжённым с не самыми дешевыми хобби, найти момент для того, чтобы сделать подарок для ближнего — то, чего девушка никогда и ни за что в своей жизни не упустит, как сильно бы не ныл ее живот от болезненной пустоты в нем. Так на свой день рождения Эмз получила в подарок парфюм, который долгое время висел в ее карте желаний на каком-то сайте косметики; Колетт чувствовала некоторые угрызения совести, когда обманным путем отвлекла свою соседку от скроллинга избранного и сама же подсмотрела содержимое, но реакция подруги точно того стоила: горящие глаза и крепкие объятия оставили необычайно теплые воспоминания. В коробке с новым ароматом было множество открыток с пожеланиями и рисунок с обнимающимися девушками. Собственноручно сделанный бенто-тортик также скрасил праздничный вечер.       В общем и целом, да. Колетт любит хорошенько заморочиться над тем, что ей нравится. Косплей ей тоже нравится. Наверное, даже слишком нравится. Посему большая часть зарплаты спускается в первый же день на то, что очень долго находилось в отложенном до заветного дня. Расходы были немаленькие, а вся красота ее образов раскрывалась только после того, как Колетт внесёт уже свои поправки; хендмейд-часть в ее костюмах даже в некотором смысле преобладала над тем, что она имела на руках изначально, халтуру она не приветствовала ни в каком виде и всегда относилась к делу души со всей ответственностью и собранностью. Дотошно подобранные детали, качество пошива, миллионы раз переделанные выкройки и целый ряд пунктов, которые постоянно крутились в голове девушки — она старалась обращать внимание на все моменты и придерживаться цельной картины одновременно.       Есть лишь один нюанс, который ее не устраивал. Повторять свои работы спустя время для нее — табу. Почему? Возвращаться в образ персонажа из раза в раз очень сильно приедается. Хранить реквизит больше чем для двух-трех героев в маленькой комнате, выделенной университетом — тоже не предоставляется возможным, однако было исключение для двух ее фаворитов, ради которых она освободила добрую полку из своего стеллажа, который был привезен — скорее вымучен у родителей и с трудом пронесенный мимо консьержки — из родного дома: ее косплей классической Пайпер, который она всегда находила чем дополнить, местами переработать, и Малефисента, больше смахивающая на образ классического суккуба. Если к первому лоту она возвращалась с завидной периодичностью, то второй костюм верно ждал своего часа: он никогда не светился в интернете и его хозяйка всегда стеснялась выставляться в нем.       Колетт твердо решила модернизировать своего морально устаревшего любимчика, и, возможно, переступить через себя и показать его во всей красе на просторах сети. Прикинув, куда уйдет ее премия за этот месяц, девушка твердо решила: пора браться за работу во всех смыслах.       Так она и очухалась, расставляя очередную партию нового товара по полкам. Четвертая пара по черчению — самое нудное, что только могло выпасть последним семинаром, сонливость до сих пор не прошла и Колетт периодически кумарила носом. Последовал пинок прямо под бок: это был ее коллега. Встрепенувшись, по девушке пробежался холодок: ее напарник был мрачным и очень скупым на слова типком, внешне она не подавала виду, что самую малость боится уколоться об парня, но на самом деле рядом с ним было мягко говоря... дискомфортно.       Приятной внешности молодой человек пришел совсем недавно. Он был старше Колетт буквально на несколько лет и учится на четвертом курсе того же универа, правда на другом факультете. За пределами сувенирной они почти не пересекаются, да и коллега не утруждает себя обменом любезностей как только им стоит разойтись в разные стороны, будто бы и не сидят целую смену вместе в одном месте. На интерес девушки в свой адрес тот реагирует максимально холодно; изредка позволяет себе кивки и однозначные „да-нет-не знаю“ на все ее вопросы. Как подступиться к нему — она понятия не имеет. Так и проходит их времяпрепровождение.       До конца смены оставался час, партия разобрана, Колетт может позволить себе расслабиться и вернуться к размышлениям о том самом костюме. Отлучившись в подсобное помещение, та с энтузиазмом открывает свой дневник: разворот с переделанным дизайном рожек Малефисенты зазывал ее весь день, а выкройки деталей из голографического золота требовали особого внимания от своей хозяйки. Воодушевленная девушка расположилась на жёстковатом диванчике, поджав под себя уже разутые ноги и следом хитро сверкнула в угол комнаты: там расположилась ее сумка с закупом и несколькими списанными значками с Пайпер и Спайком, пины были никому не нужны из-за их заводских вмятен, а участь подобного товара с дефектами была совсем незавидной — весь брак отправлялся в утиль... только вот половину подобного добра Колетт успела приютить у себя дома, жаль ведь такую красоту! Сегодня нашлись двое подобных счастливчиков из целой кучи смиренно ожидающих своей экзекуции.       Набросав пару деталей и повертев дневник и так и сяк дабы убедиться в отсутствии громоздкости общей картинки, отлынивающая от обязанностей получила щелбан по лбу: любезный коллега решил привлечь ее внимание отрывая ту от своих супер-мега-важных дел; недоуменно подняв голову, парень указал в сторону кассы и выдал лаконичное „Пайпер“. Сорвавшись с места и обувшись буквально на лету, она обеспокоенно глянула на напарника — Как я выгляжу?!? Волосы сильно лохматые?! Закатив глаза, юноша похлопал ее по спине и расселся на диване: дал понять, что передает ей штурвал и не собирается выслушать отговорки: рвись в бой, Колетт, не оплошай перед кумиром. Собравшаяся с духом девушка подошла к кассе и натянула свою самую доброжелательную улыбку, волнение отошло на задний план — сейчас она впустит в дело все свое очарование!       — Добрый день! Чем я могу Вам помочь?       Явно уставшая от загруженного дня Пайпер сначала и не поняла, что обращались к ней: в мыслях она уже давным давно нежилась в своей мягкой кроватке и видела десятый сон про пушистых барашков. С усилием переведя остатки внимания на консультантку, чемпионка одарила ту улыбкой в ответ; той было явно приятно наблюдать учтивость в свой адрес после тяжелого рабочего дня.       — Последние три выпуска газеты, если они есть. Очень сильно выручите! Кивнув, Колетт подошла к стеллажам с запакованным товаром. Макулатура особой популярностью среди посетителей не пользовалась, приходили за ней те, кто занимается коллекционированием или покупатели чуть постарше. Консультантка же мечтала относиться к числу первых, но вопрос хранения все равно стоял камнем преткновения; в итоге позволить себе она могла лишь пару журналов с Пайпер на обложке и антологию об уходе за кактусами с бонусным плакатом Спайка внутри. Вручив заветные газеты в руки своей кумирши, девушка окинула взглядом свою посетительницу: повседневное платье, малость распустившийся некогда высокий пучок, уставшие глаза; Пайпер явно вымоталась и мечтала попасть домой в объятия теплого одеяла. Колетт вздохнула: сегодня просить об автографе совсем не вариант, ее фаворитка среди бойцов звездной лиги сезона хотела бы сейчас тишины и покоя, а не выслушивать просьбы очередной надоедливой фанатки после нелегкой работы. Расплатившись, та спешно покидает сувенирную. Стоявшая за кассой возвращается в подсобное помещение, там ее ожидал напарник, который... рассматривал содержимое ее сумки со значками и тканями?!?       — Убери руки! Зачем ты роешься в чужих вещах?! Недовольная Колетт нависла над ним грозной тучей: с их разницей в росте это выглядело весьма комично. Опешив, парень отдаляется от девушки, привычно безэмоциональное лицо юноши заливается румянцем; казалось, что его полосатый шарф обрёл разум и подозрительно вовремя прикрыл смущенную физиономию своего хозяина. Тот поравнялся с ней.       — Я подумал, что это подкинул Грифф. Откуда я должен был знать, что оно твое? Опешив, та и не смогла сообразить, что ответить. Приумерив пыл, Колетт выхватила свою сумку с реквизитом и побрела в сторону шкафчиков: там она и оставила объект распрей и развернулась к своему коллеге для объяснений.       — Ладно, Эдгар, прости, вспылила. Надеюсь, ничего лишнего ты не увидел.       Эдгар. Ей нравилось его имя. Оно было довольно... соответствующим. Помнится, что одно время после знакомства она еще полчаса заговорщически проговаривала его у себя дома: хотелось попробовать на вкус, понять, что в нем так цепляет. К каким-то конкретным выводам она-таки не пришла. Прежнее безразличие вернулось на его лицо, парень привычно кивнул и направился в главный зал. Ощущение вины неприятно дышало в затылок, Колетт вздохнула; хотелось загладить неловкость и скорее отправиться домой, день казался ей бесконечно долгим и насыщенным.       На самом дне учебного ранца нашлась немного потресканная шоколадка когда-то купленная в столовой на последние деньги. Взяв ту в руки, девушка направилась к их столику с закусками: во время обеденного перерыва эти двое изредка сидели вместе и молча пили пакетированный чай, кто-нибудь из них мог донести сладости (а может быть и даже какие-нибудь маковые булочки, зависело от того насколько удачным был дневной улов), одного они придерживались обоюдно: безмолвие не нарушалось и никто из них не пытался разбавить тишину болтовней о повседневности. Изначально это очень и очень сильно напрягало Колетт: ну вот не привыкла она молчать в компании с кем-то! Но ее немногословный коллега быстро дал ей понять: общение для него — излишество, дружбу вести он также не собирается. Все в его поведении трубило об их статусе партнёров по работе и только; прежде не испытывавшая никаких трудностей с тем, чтобы завести друзей, Колетт изначально даже брала себя на слабо: разговорить своего нерадивого собеседника за месяц! Дни шли, за ними тянулись недели, так и прошло несколько месяцев с момента принятого челленджа; прогресс был нулевой. Она сдалась с честью и достоинством.       Поставленный ранее чайник известил о подогретом кипятке и вытянул девушку из мыслей; положив две кружки на связанные ей же две подставки в форме котиков, Колетт направилась к кассе: коллега смиренно сидел за ней и листал что-то в своем телефоне.       Аккуратно похлопав Эдгара по плечу, та жестом пригласила его в подсобку — на секунду вскинутая бровь сбила ее с толку, однако сомнение продлилось совсем недолго: уже вставший с кресла продавца парень заинтересованно направился к их привычному месту: там же уже стоял крепкий чай (такой, какой он обычно заваривал сам себе — Колетт это запомнила и повторяла в последующем, Эдгар же сыпал три ложки сахара, прямо так, как нравится именно ей; оба мысленно подмечали это из раза в раз) и местами потресканная развернутая плитка: внешний вид ни разу не убавлял ее привлекательности, почему коллеги уселись за свои потертые табуретки и приступили к трапезе. Усевшись друг напротив друга каждый погрузился в свои мысли; Колетт не переставала размышлять о своей предстоящей сессии, Эдгар же попивал свой наваристый чай и смотрел истории Эмз.       Из уст своей соседки девушка и узнала о некой дружбе отличницы уника и ее необщительного коллеги: те, как оказалось, были знакомы со времен старшей школы и связь держать продолжали, периодически пересекались в старой компании и жили свою лучшую студенческую жизнь. Колетт предпочитала отсиживаться дома и на приглашения Эмз присоединиться к ним никак не реагировала: контингент был сильно старше и та боялась почувствовать себя лишней, а отмахивалась она уже приевшимся обеим "В другой раз, подруга!"       Вот, Колетт отвлеклась от своих глубоких дум и чуть подвинулась к парню рядом: о, ее любимая соседка рассказывает о предстоящей вечеринке в обители одного из их товарищей по имени Честер: местный вузовский заводила, известный всем раскрученным блогом о своих сумасшедших выходках и бесконечно ярким характером на пару с большим сердцем.       Эмз выглядела нетипично взволнованной; Колетт обязательно разузнает, в чем причина ее небывалого прежде ожидания очередной тусовки в этом месяце, далее парень скипнул оставшиеся две истории и внезапно переключился —       — А ты пойдешь? Глаза ее полезли на лоб из-за удивления: вечно скучающий коллега проявил инициативу! От неловкости та сразу зажалась и отвела взгляд в сторону, не хотелось ей говорить на эту тему с ним.       — Ой, ну, я там никого не знаю. В другой раз! Парень свел брови к переносице: было несильно понятно, чем он недоволен. Смерив на коллеге взгляд, тот продолжил:       — Как это, никого не знаешь? А Эмз, на худой конец я? — Эдгар шумно подвинул кружку и оперся щекой об свою руку; впервые он настроился на такой прямой диалог и Колетт чувствовала себя максимально не в своей тарелке.       — Ну, Эмз не моя няня — она не обязана таскаться и возиться со мной целый вечер. Несильно уверена, что впишусь в вашу компанию: вы уже давно знакомы, дружите друг с другом, общаетесь. Мы с тобой и на работе не шибко-то много болтаем, как ты себе представляешь мое присутствие там?       Колетт вздохнула. Не такое чаепитие она себе представляла. Девушка встала из-за мини-стола, как вдруг кое-кто потянул ее за рукав: коллега посерьёзнел пуще обычного и вобрал воздуха в лёгкие, последовал ее примеру и поровнялся с ней в росте как чуть ранее — этот день она явно отметит в календаре как событие всей жизни: сегодня ее знакомый бьет все рекорды по проявлению социальной активности по отношению к ней!       — Я тебя услышал. Просто приди, все будет хорошо, ты со поладишь со всеми. Впредь также будем больше общаться. Пора закрывать смену, мы уже засиделись. Ошарашенная девушка явно не уснет этой ночью: теперь будет даже как-то совестно не соизволить явиться, сегодня явно найдется работёнка для нее и Эмз в поисках подходящего наряда и подобранного макияжа. Взглянув в тучные глаза Эдгара той хватило духу лишь кротко кивнуть: взяв обе кружки в руки, Колетт направилась к раковине, как тут вслед прозвучало кое-что еще:       — Я провожу тебя. Собирайся потихоньку, касса на мне.       Одна из кружек шумно стукнулась об шатающийся смеситель, а девушке только и оставалось, как закрыть длинным рукавом свои обветренные губы, скрючившиеся в подобие улыбки. Да. Сегодня ей точно предстоит бессонная ночь.