our fate is foreseen

17.02.41 — Таким образом, если вы встречаете поражённого вирусом человека, реагировать нужно моментально. Во-первых, вы не всегда можете точно знать, какой стадии мутации достиг объект. Во-вторых, времени на размышления может попросту не быть. Что вы, к примеру, будете делать при прямом столкновении с объектом первой стадии мутации? – голос струился вдоль серых, местами треснувших стен и отражался от них. Можно было бы сравнить это с лекцией в институте, если бы таковые всё ещё существовали. Но, увы, функционирующих учебных заведений в мире почти не осталось. — Нужно пырнуть его ножом в уязвимое место. В случае с объектом с первой стадией заражения это те же места, что и у человека. Лучше бить в шею, но можно также сильно ударить в районе рёбер или в череп. – почти сразу же после заданного вопроса, со своего места вскакивает светловолосая миниатюрная девушка, освещая своей светлой аурой это отчаявшееся место. Даже говорит она воодушевлённо, почти не выдавая волнения и переживаний. Настоящая героиня. Символ мира и спокойствия. — Молодец, Барбара, хорошо усваиваешь. – мягко улыбается и вздыхает. – Остальные, прошу вас, не молчите. Знаю, что я бываю нудноватым, но делаю я это для вашей же безопасности. Я не хочу, чтобы зомби разорвали вас на мелкие куски. – потирает переносицу. В глазах тускнеет от усталости. Сколько он уже не спал? Неделю, может? С тех пор как... Ладно. – На этом всё. Следующая лекция через три дня, всем спасибо. — Тебе спасибо, Дилюк. – Барбара благодарит его, проходя мимо. Благодарит, хоть и давно выучила каждую тонкость выживания в апокалипсисе. Когда случился первый взрыв заражения, ей было всего два года. Она даже не помнит, что чувствовала и о чём думала. В голове отложились только дрожащие руки старшей сестры, тихие молитвы матери и сухой голос отца. — Не понимаю, зачем ты ходишь на мои лекции, когда сама можешь их давать. – Дилюк качает головой и слабо улыбается. Последнюю неделю он не находил в себе сил ни с кем разговаривать – сегодня он первый раз выбрался из своей комнаты, так что чувствовал себя ещё более истощённо. Люди вокруг надеялись на него, видели в нём гарант безопасности и честности, но сам Люк давно не был уверен в правильности своих действий. — Я хочу тебя поддержать. Ты делаешь очень много для нас всех, так что посещение твоих лекций – самое малое, чем я могу отплатить, Дилюк. Да и Джинн говорит мне, чтобы я за тобой присматривала. Мы все переживаем. – девушка вздыхает и кладёт руку на плечо Дилюку, одними глазами выражая всё то, что никто бы не смог уместить в слова: заботу, понимание, искренность... — Спасибо вам обеим. Даже не знаю, что бы я без вас делал. – он улыбается уже менее вымученно. – Не знаешь, у нас осталось кофе? — Розария говорила, что есть ещё. Я пойду проверю и принесу тебе, если что. – Барбара машет рукой и выходит из помещения. Внезапно, из угла комнаты доносится дикий грохот, сравнимый с разрывом петарды. Кажется, упала груда ящиков. Не сложно было догадаться, чья это вина. Здесь мало кто мог создать столько шума за раз. — Кли! – Дилюк вздыхает и подходит к куче повалившихся ящиков, сразу замечая торчащую из под них ярко-красную шапочку. – Ты опять бегаешь тут без разрешения взрослых? — Но я не боюсь! Правда-правда. Тут светло, тепло и не бродят всякие... нехорошие чудища. А ещё тут ты! – девочка довольно упирает руки в бока и лучезарно улыбается. — Знаю, милая, но тебе лучше не играть в этой части здания. Почему ты не с Дионой? – Дилюк оглядывает помещение, в надежде хоть где-то заметить смешную шапку с кошачьими ушками. — Она снова назвала тебя плохим! Я обиделась на неё и убежала! – Кли обиженно складывает руки на груди и хмурится, всем своим видом показывая недовольство. — Всё хорошо, Кли, она имеет право на меня злиться. Она ведь не тебя плохой называет. – Дилюк подхватывает девочку на руки и легко покачивает её. – Что скажешь, хочешь с ней помириться? — Хочу. – с тяжелым вздохом признаётся Кли. – Но я не хочу, чтобы она снова тебя обзывала! Ты же хороший! – девочка с искренним недоумением на лице вскидывает руки вверх и надувает губы. – Она совсем ничего не понимает! — Не всегда люди всё понимают, но это не делает их нехорошими. Все мы разные и все мы по-разному видим зло и добро. Давай я помогу тебе помириться с Дионой? Кли лишь кивает в согласии и, кажется, проваливается в мысли о том, что для неё плохо, а что хорошо. Ну, наверное, Дилюк лучше знает... *** Это произошло 15 лет назад. Всю планету за считанные часы поразил вирус. Хаос, давка, паника, попытки убежать и спрятаться. Истинный ужас познало человечество в тот день. Кто-то смог сбежать, укрыться в бункерах или подвалах, но многие мгновенно попали под влияние вируса. Дилюку было 10. Почти 10. Он уже готов был встречать рассвет с кучей шариков в комнате и огромным тортом на столе, но за день до торжества все его мечты рухнули в бездну. Он плохо помнит день катастрофы. Помнит только то, что он был ужасно напуган и первое время мало что понимал. Беззаботное детство было слишком резко прервано потребностью выживать. Тут, к удивлению, пригодилась паранойя Крепуса. Ещё лет семь назад под домом Рагнвиндров был построен бункер на случай ядерной катастрофы. Конечно, это были крайности, вызванные почти безосновательными опасениями, но в конце концов это спасло и Дилюка и Крепуса. И, тем не менее, было тяжело. Они едва оправились от потери матери семейства и тут же вынуждены были бороться с новым ужасом, сжиравшим всё вокруг. — Пап, а почему мы прячемся под землёй? – маленький Дилюк крепко сжимал рукав пиджака отца. — Так нужно. Только здесь мы будем в безопасности. Люк помнил, как отец сделал кучу звонков и не спал ночами, сидя за компьютером и листая ленту новостей. Помнил, как приходилось сидеть сутками в этом бункере и ждать редкой свободной минутки, когда Крепус потеряет бдительность и можно будет выглянуть наружу. Помнил, как долго он рыдал в кровати на свой десятый день рождения от осознания, что как раньше уже никогда не будет. Дилюку было страшно. Его детское сердце сжималось от каждой мельком увиденной новости, а руки дрожали от усталого вида отца. Но время шло, и пришлось принять то, что мир охвачен смертельной болезнью. Всё живое затухало, гнило и разлагалось, пока оставшиеся люди вынуждены были хвататься за обрывки цивилизации. Конечно, ко всему можно привыкнуть. И, к сожалению или к счастью, Крепус смог принять этот удар со всей честью и разумом. Ещё до вируса он имел кучу связей и идеальную репутацию в обществе, так что после эпидемии он смог создать некую организацию, принимавшую выживших, желавших найти кров, и назвал её «2809». Глупо, наверное, называть организацию датой смерти собственной жены, но для этого набора цифр Дилюк придумал аббревиатуру «ДВОД». Она запоминалась легче, чем набор цифр (который, к тому же, ворошил воспоминания). ДВОД разрасталась, укреплялась и в конце концов стала любимым домом для честных и искренних людей. У Крепуса не всегда получалось отличить, кто хороший, а кто плохой, но с этим отлично справлялись Дилюк и Аделинда.