Второй шанс на спасение.

Через два часа, после встречи в пожарной части, боты вернулись в Академию чтобы приступить к работе. В своем офисе Хитвейв общался с Оптимусом Праймом. Ему пришлось вернуться на Кибертрон, несмотря на желание довести ситуацию до конца. — Хитвейв, спасибо за новости. Однако я чувствую, что ты позвонили по другой причине. Что тебя беспокоит? — Меня беспокоит тот факт, что мароккобот не вернулся, чтобы забрать Коди. Прошло три недели, а он так и не появился. Это не имеет смысла, учитывая, насколько он был решителен. Мы с Шефом подозреваем, что он заставил доктора Свенсона и Вайса отдать ему что-то, прежде чем ввести их в кому. Блеер и Квикшедоу все еще исследуют их дома. Хитвейв положил голову на костяшки пальцев. — Я боюсь, что снова потерплю неудачу. Оптимус напомнил Хитвейву, что каждый время от времени терпит неудачу. У большинства никогда не будет второго шанса добиться успеха. Он не может позволить прошлому затмить его настоящее. Он также отметил, что не может позволить ревности взять над ним верх. Хитвейв в замешательстве пробормотал. — Что вы имеете в виду? Я никому не завидую! Я всегда делаю все возможное, чтобы быть хорошим лидером команды и учителем. — Это очень похвально, но и то, что я сказал, тоже правда. Хитвейв, ты слишком погряз в своей гордыне, и твоя зависть подпитывает ее. Когда дело доходит до спасательных работ, не имеет значения, кто возьмет на себя эту заслугу или если ты это не тот, кто не присутствовал. Это действительно важно, так что, чтобы каждое спасение было успешным. Чтобы люди были в безопасности и здоровы. Действовать в меру своих способностей — это то, чем ты должен гордиться. — Я понимаю Оптимус. Я буду стараться лучше, обещаю. Оптимус ещё раз прокомментировал, как он снова думает о себе. Вместо того, чтобы что-то обещать, ему следует показать другим, что он изменился. Он мог бы начать с того, что стал бы лучшим наставником для Хот Шота. Хитвейв открыл рот, чтобы возразить, что он был лучшим наставником, но Оптимус прервал его. — Хитвейв, моя оптика работает идеально. Ты думал, я не заметил твоих колебаний, когда тебя впервые объявили его наставником? — Я был удивлен, что меня подобрали к нему. Я не думал, что меня подберут к кому-нибудь из новобранцев. — Уроки без твоего участия? Ты же знаешь, что Хот Шот очень быстро учится. — Он усвоил уроки, обдумывая свои проблемы. Я пытался научить его смотреть, прежде чем прыгнуть. — Я должен был приказать тебе помочь ему научиться вывести его ти-ког на новый уровень, — раздраженно сказал Оптимус. Неужели Хитвейв не понял сути разговора? — Вы редко проводили с ним время. Когда он получил свою комби-пушку, вместо того, чтобы помочь ему понять, почему его искра выбрала именно ее, вы позволили ему думать, что его усиление бесполезно. Глаза Оптимуса встретились с Хитвейвом, когда он заметил, как удивился, что его новобранец тоже решил стать пожарной машиной. Тем более, что все новобранцы предпочли принять облик своих наставников, чтобы быть похожими с учителями. — Ты хороший наставник Хитвейв. Ты преподал Хот Шоту жизненно важные уроки. Он смог помочь спасти нас всех на выпускном вечере. — Он на мгновение отвернулся, прежде чем добавить. — Я беспокоюсь, что у вас нет сильной связи друг с другом. Без нее я боюсь, что Хот Шот может решить сдаться, если он не сможет достичь ваших стандартов. Особенно прямо сейчас. Хитвейв сжался в кресле. В последнее время он был немного резок со своим подопечным. Ему придется компенсировать это позже.

* * *

Увидев, что Хитвейв понял свою ошибку, Оптимус прервал звонок. Оптимус решил посетить лабораторию Рэтчета, чтобы посмотреть, как у него продвигаются дела с технологическим диссольвером. В лаборатории Рэтчет тестировал свое устройство на старом земном компьютере. Чтобы устройство работало, оно должно было иметь высокую точность. Устройство напоминало уменьшенную версию сканеров миллиметрового диапазона, используемых службой безопасности аэропортов. Он поднес сканер к компьютеру, чтобы выполнить пассивное сканирование. На крошечном экране начали появляться цветные изображения. Цвета представляли различные материалы, из которых были изготовлены компоненты. — Хорошо, пора изолировать один из компонентов, — пробормотал он про себя, изолируя один провод. Используя изображение, он поднес палочку прямо к проводу и нажал кнопку. Устройство излучало сверхнизкие звуковые волны. Звуковые волны ударили по проводу. На экране Рэтчет наблюдал, как вибрация заставляла проволоку медленно растворяться. — Хорошо, я понял! — воскликнул Рэтчет. Устройство начало издавать звуковой сигнал, и вибрация распространилась на другие компоненты. Больше проводов начало растворяться, а также замыкаться. Он выключил устройство и заговорил через плечо. — Полагаю, ты увидели результаты? Оптимус кивнул и подошел посмотреть запись. Рэтчет остановил его в тот момент, когда вибрация распространилась на другие части старого компьютера. — Знаешь, что пошло не так? — Мне нужно найти правильную частоту и сузить мощность, чтобы то, на что я нацеливаюсь, было единственным растворенным веществом. Проблема в том, что я понятия не имею, как это подействует на органических существ. Оптимус посмотрел на Рэтчета с легкой тревогой. — Что ты предлагаешь? Мы возьмем человека и используем его в качестве подопытного? — НЕТ! Конечно, нет Оптимус. Я не хочу тестировать его на мозге человека или любого другого живого существа. Я подумал, что мы могли бы начать с мертвого животного, чтобы я мог узнать, как Растворитель устройства влияет на органические ткани. Оптимус отметил, что в конечном итоге ему придется протестировать устройство на живой ткани мозга. Спрашивая, что он собирался делать тогда. Рэтчет посоветовал ему не беспокоиться об этом. Он сказал, что когда придет время это сделать, он найдёт их старого знакомого.

* * *

Тем временем на Квикшэдоу и Блеер не нашли никаких улик. Обыск дома доктора Свенсона не выявил ничего не дал. Только признаки того, что она попала в засаду, о чем они уже знали. Сейчас они были в доме доктора Вайса, осматривая кухню в поисках ответов. Фем смотрела на питательные смеси, хранящиеся в шкафу. Она взяла пролитую бутылку. Использовав свое специальное снаряжение она узнала, что бутылка была загрязнена небольшим количеством яда сиднейского воронкового паука. В то время никто не знал, какое количество яда смертельно для человека. — Я нашла улику. Думаю, что яд принадлежит самке паука, потому что он более силен, чем самец, — объяснила она Блееру, который в замешательстве смотрел на яд. — Я тщательно изучал яды, чтобы понять, как быстро мне нужно доставить человека в больницу, — признался Блур к удивлению Квикшэдоу. — Доза этого препарата должна была вызвать симптомы, которые появились бы через двадцать восемь минут. Но психотерапевт пробыл в Академии полтора часа, прежде чем вернуться домой. — Количество заражения невелико. Вполне возможно, что мароккобот нашел способ замедлить распространение яда. Достаточно медленно, чтобы заставить доктора Вайса сотрудничать в поисках противоядия, — предположила Квикшэдоу. — Тем не менее, мы не знаем, чего он хотел от доктора. Я не имею ни малейшего представления, что могло быть ценного у главного врача, парень. Блеер изо всех сил сосредоточился, чтобы замедлить свои мысли. Зачем легиону роботов нападать и на врача, и на психиатра? Внезапно его фары вспыхнули, когда он понял, какую ценность они могут предложить. — Данные! Оба врача располагают огромным количеством данных как о нас, так и о семье Бернсов! Данные, к которым не у кого больше нет доступа. Квикшэдоу быстро подобрала сломанный портфель и тщательно его осмотрела. — В портфеле не хватает флэш-накопителя. Это тот, на котором была маркировка Академии, с полными психологическими профилями каждого. Блеер связался с больницей и спросил, посещала ли доктор Свенсон вчера архив, прежде чем впасть в кому. Беглый взгляд на записи с камер наблюдения позволил увидеть, как она копирует медицинские записи. При увеличении, на верхнем файле был изображен шеф Бернс. Блеер поблагодарил службу безопасности за помощь. Если бы кибертронцы могли терять цвет кожи, он был бы белым. — Это очень плохо. Благодаря этой информации мароккобот знает нас лучше, чем мы сами. Он может предвидеть каждое наше движение. — Наряду с тем, он знает, как ранить или убить семью Бернсов. Хитвейв должен знать об этом сразу, — сказала Квикшэдоу, открывая наземный мост.

* * *

Хай Тайд оставил свое судно в миле от берега возле Академии. Остатки сейсмической машины находились в грузовом отсеке. На палубе лежали оставшиеся обломки. Серво сложил остатки подводной «Акулы» в задней части палубы. Впереди были остатки чего-то, что им еще предстояло выяснить. Сэлведж использовал базу данных, чтобы выяснить, сможет ли он выяснить, что это были за обломки. — Я вижу частичные совпадения с некоторыми из этих обломков, но мне не удалось собрать их воедино. — Почему люди любят разрушать вещи? На Кибертроне таких обломков не найти, — пожаловался Хай Тайд. Серво гавкнул, напоминая, что на Кибертроне не бывает таких глубоких океанов, где могли бы остаться затонувшие корабли. — Семантика Серво, не важно, есть океан или нет. А теперь помоги мне и Сэлвиджу разобраться, что это за куча мусора. Появилось смещение материала вокруг грубого каркаса. В центре был большой пузырь, который выглядел так, будто должен был находиться в центре. Сэльведж вдруг улыбнулся. — Эй, я знаю, что это такое. Я видел один из них на мероприятии, которое люди называют «Неделей акул». Это подводный дрон для изучения форм жизни в океане. Странно, этот дрон обычно используется для изучения глубоководной жизни. У Хай Тайда было много вопросов, и больше всего о том, что такое «Неделя акул»? Отложив вопрос на потом, он попросил Серво помочь ему поближе взглянуть на структуру. Пёс лаял, указывая носом на растущую на нем морскую жизнь. — Я вижу это, Серво. Этот дрон провел под водой несколько месяцев. Судя по количеству ракушек, прилипших к раме, я думаю, шесть-восемь месяцев. Вот, как это безумное оправдание кибертронца смогло пройти через нашу сеть океанских сенсоров. Мароккобот наблюдал за Академией уже несколько месяцев. Достаточно долго, чтобы подводные морботы установили сейсмическую машину. Он также подтвердил, что подземная река все еще доступна, даже когда первоначальный тренировочный центр был закрыт. — Хитвейв должен знать об этом. Кто знает, что еще в Академии было скомпрометировано?