Нарисуй мне улыбку

      Чонгук с трудом открывает глаза. Голова уже не болит, но ощущается какая-то давящая тяжесть. А ещё он чувствует что тело не ломит, однако слабость не отступила и держит его в своих невыносимых тисках. Он лежит неподвижно, смотря в белоснежный потолок над собой, даже не осознавая где находится в этот момент и почему он почти полностью раздет. Однако ему удобно, мягко и тепло. Постельное бельё приятно пахнет кондиционером с цветочной отдушкой. А подушка под ним, скорее всего ортопедическая, потому что лежать на ней оказывается очень комфортно. Поверх него мягкое пушистое одеяло, заправленное в белоснежный пододеяльник. На кровати рядом с ним разбросаны разных видов и цветов декоративные подушки. А где-то за закрытой дверью слышатся посторонние шумы. Донесшийся внезапно один из них похож на звук разбившейся о кафель посуды.       Чонгук в прострации. Он в таком состоянии сейчас, будто отходит от наркоза. Хочется вспомнить, что же с ним произошло накануне. Просыпаться в чужом доме для него кажется чем-то невероятным. В его жизни такое впервые, чтобы пробудившись ото сна, не понимать, где находишься.       Чонгук кряхтит и с трудом привстает на кровати, осматриваясь по сторонам. Кажется, вчера он уснул на лавочке в бамбуковом лесу. А вчера ли это было? Обещал себе, что проснётся и пойдёт в автобус. Но вот автобуса и дороги назад в город он совершенно не помнит. Его память стёрта, а вместо воспоминаний образовался огромный пробел.       Чонгук продолжает исследовать взглядом окружающее пространство. Он находится в большой светлой комнате, похожей больше на спальню. В ней довольно дорогая, изысканная мебель. В центре всего расположена огромная кровать, на которой собственно он сейчас и лежит. По бокам от неё две тумбы. За окном светло. Это значит или день, или всё ещё утро. Часов нигде не наблюдается и его мобильного телефона тоже. Надо бы поискать. Но ему сложно сейчас даже пошевелиться. Ощущается лёгкое головокружение, стоит только предпринять попытку присесть на кровати.       Он вновь лениво осматривается. И замечает, что его одежда аккуратно сложена и висит на спинке кожаного кресла, что стоит недалеко. Опускает взгляд вниз и замечает перед кроватью пушистые белые тапочки, а на тумбе справа стакан, на дне которого немного воды и куча каких-то таблеток рядом. Но что с ним случилось? Где он? Ничего не понимает и совершенно ничего не помнит.       Чонгук поднимает глаза и упирается взглядом в модульную картину, что украшает стену напротив. Её цвета чересчур насыщенные и яркие, да и само изображение обескураживает. На него направлен взгляд животного. Видеть подобное после пробуждения странно и непривычно. Видимо хозяин дома не из впечатлительных натур. Полосатый хищник, что смотрит на него сейчас с картины, словно живой. Взгляд его острый и пронзительный. Это тигр во всей его природной красоте и невозмутимости. Красивый, яркий, благородный и опасный.       Но для чего это прямо напротив кровати? Хозяин этого дома что, укротитель тигров или любитель экзотики? По коже пробегает холодок.       Он понимает, что не может вот так просто и долго лежать в чужом доме, занимая чужую постель. Надо скорее выяснить, как он оказался здесь и кто хозяин дома. Он спешно, насколько это возможно в таком состоянии, одевается в своё и выходит из комнаты.       Яркий солнечный свет, что бьёт в панорамные окна, слепит глаза. Чонгук жмурится и ощущает сухость во рту. В нос забивается запах еды, а он чувствует легкую тошноту. Ему нужно обязательно что-то выпить, иначе он рискует прямо здесь упасть в обморок. А ещё очень хочется в туалет. Но это потом. Для начала нужно выяснить, где он и как здесь оказался.       Чон стоит неподвижно, обводя взглядом просторную комнату. Разворачивается и замирает. На стене красуется ещё один тигр. Но этот выглядит куда более впечатляюще. Животное грациозно ступает по заснеженной дороге. И эта яркая рыжая шерсть выигрышно контрастирует с зимней тематикой. Картина огромных величественных размеров занимает почти всю центральную стену. Чонгук неотрывно смотрит в глаза очередного хищника, удивляясь пристрастиям хозяина дома.       Соседняя дверь противно скрипит. Чонгук оборачивается на звук, а оттуда выходит знакомая фигура. На мужчине серого цвета спортивный костюм, под ним синяя футболка, на голове черная бандана, а в глазах вопрос, который тут же озвучивается вслух:       — О! Ты уже проснулся? Извини, я пошумел тут немного. Старался быть тише, чтобы ты поспал подольше. Но нечаянно разбил кружку. Ходил вот, собирал осколки.       Человек бесцеремонно подходит к нему и прикладывает ладонь ко лбу. Убеждается в чём-то сам для себя и кивает, удовлетворённо выдыхая. Подозрительная тактильность мужчины наводит на разного рода мысли.       Чонгук осмысливает происходящее, не в силах понять, как такое вообще могло случиться. Перед ним стоит Ким Сложный Тэхён и общается так, словно они дружат уже долгие годы и, будто не было между ними того недопонимания, что случилось на съемочной площадке. Или он что-то проспал, что-то забыл, упустил? А может это до сих пор лишь только сон? Чонгук больно щиплет себя за запястье, чтобы убедиться. Боль ощущается слишком остро. Это не сон. Перед ним действительно Ким. Тот самый напыщенный наглец. Вот только это было «до». Сейчас он какой-то другой. И всё это очень не нравится Чонгуку.       — Какой сегодня день? То есть как я здесь оказался? — сипит Чонгук, пытаясь откашляться. Он путается в словах. Опять не с того начал. Но на самом деле оба эти вопроса важны для него.       — Ну ты даешь! — восклицает Ким, улыбаясь, — Правда, не помнишь?       Он снова подходит ближе, повторно касаясь тыльной стороной ладони его лба, а после уже и щеки. Довольно цокает и хлопает Чонгука по плечу.       — Нет, — признается Чон, приглаживая волосы. Ему всё происходящее кажется абсурдом. Не верит. Он до сих пор не верит, что это не сон. Поэтому и спрашивает. Невпопад, конечно. Ну уж как может.       А если бы помнил, стал бы спрашивать? Странный этот Ким. Да и Чонгук не лучше. Стоит в чужом доме, как дурак и пялится на Кима, что до сих улыбается, скользя по нему наглым взглядом. Можно сказать, этим взглядом он его уже раздел. А Чонгуку дико. Ким сейчас другой. На его сияющем лице улыбка на миллион… А может на миллиард? Чонгук даже в таком разобранном состоянии способен ею любоваться. Нравится… Ему всё сейчас в нём нравится. Сегодня Ким общительный и доброжелательный, с веселыми искрами в глазах и такой непринужденный в этой спортивной одежде. Длинная густая челка волнами рассыпается поверх трикотажной широкой банданы, что почти скрывает лоб, а кожа его снова цвета карамели. Чонгук уверен, ему не стоит её осветлять. И родинки сегодня все на виду. Хорош! Вот дьявол! Чонгук отворачивается.       — Думаю, тебе для начала следует умыться. Всё объяснения потом. Ванная и туалет там, — указывает он в сторону дальней двери своим непростительно длинным указательным пальцем, — На стиральной машине найдешь чистые полотенца и новую зубную. Я подготовил это для тебя. Приводи себя в порядок и приходи завтракать. Вернее, обедать. Уже два часа дня.       — Но…       — Давай без всяких «но». Тебе обязательно надо что-то съесть и принять лекарство. Так надо, — звучит более чем безапелляционно. Как тут ослушаться? Никто бы не посмел.       Чонгук кивает, слабо соображая по пути на тему всего сказанного и увиденного. Из туалета он спешит в ванную, где сразу находит для себя то, что любезно оставлено Кимом. Среди прочего здесь есть ещё огромное полотенце для тела. Но принимать душ в этом доме Чонгук не собирается. Он вообще не собирается здесь задерживаться. А завтракать — тем более. Дома поест. Вот только узнает о причине своего нахождения здесь и сразу испарится, как утренний туман. Он старается делать всё быстрее, но руки не слушаются.       Умытый, наспех причесанный своей же пятерней, он зависает у зеркала:       — Ууу, друг, да ты отвратительно выглядишь! Лицо как после трехдневного запоя, глаза почти не видно из-за припухлости век, губы сухие и непривлекательные, а цвет лица вообще какой-то землистый. Чистый уродец! — заключает вслух Чонгук и горестно вздыхает.       И вот с этой помятой физиономией ему придётся выходить к Киму? Это же натуральный капец! Чонгук не согласен. Но выбора нет. Да собственно, а какая разница? Что это он запереживал? Не всё ли равно, как он будет выглядеть в глазах «сложного»? Нет. Отчего-то ему это сейчас небезразлично.       Умозаключения роятся в голове. Чонгук старается привести мысли в порядок. Он дома у Тэхёна. В этом нет сомнений. Тот с ним приветлив. Проявляет невиданное гостеприимство. Приглашает на завтрак. С чего бы? Чем Чонгук это заслужил? Что же он такого вытворил, что Ким к нему теперь настолько благосклонен?       Пока смотрит в зеркало, память выдает обрывки сюжетов. Укол… Машина… Он спит на заднем сидении… А после уже в теплой мягкой постели и рядом звучат чьи-то сокрушенные возмущения:       «Да как же ты так, а? Вот что мне с тобой делать? Хорошо хоть температура спала… Укол помог.».       — Укол? Это ещё что? — шипит Чонгук.       Он мгновенно встряхивается и ощупывает через ткань правую ягодицу. Больно… Укол точно был. А кто колол? И что ему вкололи?       Анализировать нет сил. Ему бы поскорее уйти отсюда, потому что очень неловко он ощущает себя на территории Кима. Буквально в логове опасного зверя. Не зря вчера сравнил его с тигром, как почувствовал эту хищную энергию.       — Эй… Ты там живой? Подай знак. Чего притих? — громкий голос хозяина дома вырывает из сложных раздумий. Чон трёт свою несчастную, уколотую не пойми кем попку и хмурится. Пора на выход. Помоги ему, Господи! Хочется вспомнить хоть одну молитву. Но всё забылось. И почему так страшно-то? Как бы его не покусал этот тигр…       — Иду, — бросает он на ходу. Складывает аккуратно полотенце и спешит на выход, где буквально нос к носу сталкивается с настороженным и взволнованным взглядом карих глаз. Чонгук застывает и Ким на мгновение тоже.       — Пойдём. Надо тебя покормить. А то вон еле ноги переставляешь, — Ким берёт его за руку и тянет за собой. За руку, блин! Вот так, по-хозяйски. Да что за дела?       — Спасибо, — с трудом выдавливает он из себя пока «сложный» усаживает его напротив, расставив на столе привычные глазу блюда. Но аппетита нет совсем. И потом, жевать под присмотром этого «сложного» было просто не выносимо. Чонгук застенчиво, глоток за глотком, пьёт тёплый зеленый чай.       — Ешь. Для тебя специально готовил. А делаю я это редко, — бросает он как бы невзначай и сам приступает к еде.       Пахнет вкусно. И выглядит ничего так. Но как же это подозрительно. Ким Надменный Тэхен сам приготовил ему завтрак или обед. Неважно. Это что-то из разряда фантастики. Похоже, сегодня он выспался. Сидит и сияет отличным настроением. Но Чонгуку не до веселья. Ему бы поскорее домой, чтобы окунуться в свой привычный мир и забыть это всё.       — Тебе надо поесть. Давай хоть пару укусов, — настаивает хозяин, буравя черными глазами. Он подкладывает Чонгуку в глубокую миску огокбап и подмигивает.       — Не хочу. Спасибо. Я только чай, — голос садится, подступает кашель и хочется отсюда удрать, не разбирая дороги. Как же он влип!       — «Ну Элия… Ты у меня получишь!» — угрожает сестре внутренне и наблюдает за реакцией хозяина на свои слова.       — Мне что, с ложечки тебя кормить? — подрывается вдруг Ким с места. Звучит как угроза, а не попытка помощи больному. А Чонгук так ярко представляет себе этот процесс, что аж тошно становится. И ощутить в реале это всё не горит особым желанием. Прикосновения Кима к себе его настораживают и вводят в ступор. Лучше уж он сам. Так и быть. Уважит хозяина. Он хватается за прибор и отправляет в рот небольшую порцию риса.       — Вот молодец. Так бы сразу. А то не хочу, не буду… — улыбается Ким одним лишь уголком губ. Чонгук жуёт рис вперемешку с бобами и злаками, не в силах глаз отвести от этого «сложного». И на каких же фабриках делают таких красивых? Чонгуку бы попасть туда и выбрать себе подходящего. Вот только с более миролюбивым характером.       — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает с заботой Ким, гремя металлическими палочками в своей керамической миске.       «Сложный» проявляет к нему невиданное внимание. Чонгук этим недоволен. Лучше бы хамил, как вчера. Это привычнее, что ли… Чонгук ведь уже наделил его статусом злодея. Ничего менять не собирается. Тот факт что Ким спас его, безусловно играет тому в плюс. Но полностью в глазах Чонгука не реабилитирует.       — Сносно, — бурчит, не подумав. Вот что за слово такое? Прилипчивое и отвратительное. И запомнил же его. И как оно вообще в эту минуту всплыло? Непонятно.       А Ким, услышав это, хохочет в голос. Тоже видимо, проведя аналогию. А смех у него такой бархатистый, что буквально укутывает собой.       — Не верю, Чонгук. Я тебе не верю. Выглядишь не очень, — заливается тот, роняя из руки палочки.       Чонгук вскидывает брови. Он и сам знает, что выглядит не очень. Но зачем такое озвучивать? Чтобы окончательно убить самооценку несчастного Чонгука? Да этот Ким просто мастер по обесцениванию. Чонгук злится. Появляется желание ответить как-нибудь колко.       — А вчера значит, было очень? — зачем -то интересуется в ответ с набитым ртом. Что хочет услышать? Комплимент? А разве Ким на это способен? Этот нарцисс, по всей видимости заточен только на то, чтобы хвалить лишь самого себя.       — Вчера? Да. Вчера было очень-очень, — вновь подмигивает ему Тэхён. Заигрывает или показалось? Игривый гад! Осознаёт силу своего обаяния.       Чонгук улыбается через силу. Только ради приличия, чтобы сейчас не выглядеть неблагодарной букой. Да и слова Кима можно вполне принять за комплимент. Хотя верить этому «сложному» себе дороже. Чонгук не верит.       — Господин Ким, так как я здесь оказался? — решает наконец-то завести не слишком приятный для себя разговор. Опасается узнать что-нибудь такое, за что будет бесконечно стыдно.       Но Чонгуку пора всё выяснить и отчаливать. Не нравится ему этот дом, а этот сегодняшний доброжелательный Ким тем более.       — А ты съешь ещё немного и расскажу, — вкрадчиво так звучит, но в целом как подвох. Вроде что-то такое Чон припоминает из старых сказок. Ну истинный злодей! Ему бы отрицательных играть. Справился бы без подготовки!       Ким потирает свои шикарные ладони и обещает раскрыть все секреты, если Чонгук съест ещё хоть немного. Пальцы актера неестественно выгибаются. А Чонгука поражает гибкость его ладони. Вообще-то, насколько Чонгук осведомлен, эластичность и гибкость ладони говорит о мягкости характера человека. Но в данном случае Ким ломает стереотипы. Возможно эту мягкость и душевную пластичность, он тщательно скрывает под маской. Возможно…       Чонгук набивает полный рот, стараясь всё это прожевать и слушает приятный голос хозяина дома.       — Вот так… Да-да, — подбадривает его Ким, — Вот теперь я доволен.       Доволен он! Как же! Чонгук злится, но жует, запивая чаем. Сил сопротивляться у него сейчас не находится. Сегодня он физически слаб. Однако отмечает, что еда довольно вкусная. Поэтому интенсивно жуёт и слушает.       — Вчера я задержался на площадке допоздна. Сначала с моим помощником прогулялись по лесу, а потом долго общались с режиссером. Обсуждали будущие сцены. Я думал, все давно разъехались. Но главный собрался там заночевать. Им надо было с утра доснять локации природы. Вместе с моим помощником мы уже шли к машине, когда я заметил в кустах яркий свет. Решил, что кто-то потерял телефон. Мы пошли проверить, а нашли там тебя. Ты спал. Улёгся прямо на лавочке. Твой телефон, наверное, выпал и лежал на земле. Я взял его, а он прямо в моих руках вырубился. Села батарея. Я стал тебя будить, а ты не просыпался. Взял тебя за руку и почувствовал, что ты весь горишь. Потрогал лоб, а у тебя жар. Мы с Сынхо перепугались не на шутку.       — Я проспал отправление автобуса… — тихо произнёс Чонгук. Это уже и так понятно. Но как же так вышло?       — Хм… Получается так. На твоё счастье, везунчик визажист Чон Чонгук, жена режиссера, что всегда ездит с ним на дальние съемки, медик. Мы с Сынхо подхватили тебя полусонного и привели к ней. Она внимательно тебя осмотрела. Температура оказалась под 39. Она сразу сделала тебе укол. Примерно через полчаса ты стал остывать. Она предложила оставить тебя до утра, но я не согласился. Решил забрать в город. Не захотел оставлять тебя больного в лесу. Да и спать тебе там было бы негде. Мы уложили тебя на заднем сидении и ты проспал всю дорогу до Сеула. По пути мы купили в аптеке для тебя лекарства, что прописала доктор. А когда подъезжали к Сеулу, мне не удалось растормошить тебя. Твой телефон был разряжен, а я как-то не сообразил зарядить его по дороге. Адреса твоего я не знаю. Ты только мычал в ответ что-то невнятное. Вот я и решил привезти тебя сюда.       Чонгук слушает его и наблюдает за мимикой. Голос поставлен. Речь грамотная и течёт плавно и мягко. Уверенный тон и пробивающаяся улыбка. Хорош! Но только для сцены и кино. Его любит камера и поклонники. А любит ли он сам кого-то? Очень интересно…       — Мне так неловко за доставленные неудобства. — Чонгук прячет глаза. Стыдно-то как. Он и предположить не мог такой исход. Больше всего на свете не любит быть кому-то в тягость. А здесь вышло непреднамеренно.       — Ерунда. Но понервничать ты меня все-таки заставил. Я был просто в бешенстве от того, что они тебя там оставили. Что за хреновы организаторы? Никакой ответственности! Не проверили по спискам. Я уже позвонил куда надо и всех пропесочил. А если бы мы тебя не заметили? Ты замёрз бы на этой скамейке. Ночи сейчас очень холодные. Плюс ко всему ты ещё и болен, — негодовал Ким и на самом деле начинал выходить из себя. Смотреть на это было не странно. Таким Чонгук его уже видел. Глаза горят, пухлые губы поджимаются. И отчего-то сжимается чонгуково сердечко. Наверное, всему виной простуда. Не иначе…       — Спасибо Вам, — Чонгуку становится безумно неловко. И сложно подобрать подходящие слова благодарности. Ну, а что тут скажешь? Спасибо — это же такое ёмкое слово. Ему показалось, что этого сейчас вполне достаточно. На другое пока не способен.       — Ох, прекрати мне Выкать. После всего, что между нами было, это даже как-то странно, — самоуверенно заявляет Ким, а Чонгук давится чаем, громко закашливаясь.       — А что было? — резонный вопрос. Что между ними могло быть при условии, что Чонгук был в невменяемом состоянии? Мда… Но проснулся же в одном белье и в чужой постели… Только не это!       — Ой, да не пугайся ты так и не смущайся! Ничего такого, за что мне было бы стыдно, поверь, — успокоил, что называется. А где конкретика?       Этому «сложному» вообще вряд ли когда-нибудь бывает стыдно. И что же такого между ними было? Чонгук обязан знать.       — И всё же? — Чонгук пускает на него смущенный взгляд из-под ресниц и чувствует, как щеки заливаются краской.       — Я всего лишь тебя раздел и накрыл одеялом. А ты что там себе надумал? — выдает Ким, призывно облизывая верхнюю губу.       Мысли Чона разлетаются в стороны, как напуганные птицы. Что он с ним делал? Раздевал? О нет! Значит и надпись на трусах видел… А там ведь черным по белому: «Загляни! Тебе понравится!».       Чонгук кажется, краснеет ещё больше? Интересно, Ким обратил на надпись внимание? А если да? Заглянул? И вот зачем Чонгук их вчера надел?       Чонгук теряется. Забываются все слова. Вспоминаются мысли о хищниках и их добыче. Он приводит себя в сравнение с этой добычей. Как всё это ему не нравится и с ещё большей силой хочется домой. Ему явно здесь не место. Это чужая территория, покинуть которую прямо сейчас будет наилучшим решением.       — Н-н-ничего, — тянет он, допивая свой чай.       — Вот и хорошо, — фыркает Тэхён, внимательно вглядываясь в его лицо.       Взгляд не читаемый. Сложно понять его природу. С этим человеком в принципе сложно. Чонгук понимает, что ему уже пора. Надо скорее забирать свои вещи и торопиться к выходу. Он хоть и поел и по идее силы должны к нему вернуться, но этого не происходит. Тянет снова прилечь и забыться сном.       — Мне пора. Я и так задержался, — голос звучит тихо, хочется кашлять. Но он сдерживает в себе эти позывы. Ким же сканирует его внимательным взглядом.       — Хочешь, оставайся. Ты ещё слаб. Тебе нужен отдых, — словно мысли читает и предлагает остаться.       — Нет, спасибо. Я домой. Дома лучше, сами понимаете, — произносит четко, так, чтобы и сомнений не возникло в том, что он серьёзен в своём решении.       И снова Чонгук с ним на Вы. Не может по-другому. Считает это неправильным.       — Понимаю. А может подождёшь у меня пару часов, отдохнешь. Я как раз поеду по делам и мой водитель отвезёт тебя, куда скажешь.       Возникает ощущение, что Ким не хочет его отпускать. Только этот дом и хозяин этого дома для Чона чужды и далеки. Хочется поскорее к себе, в свою холостяцкую скромную берлогу.       — Нет. Спасибо. Я вызову такси, — снова так же сухо отзывается на просьбу хозяина дома Чонгук.       — Я зарядил твой телефон. Извини, что влез без спроса. Подумал, как проснешься тебе пригодится. Вот он, — Ким протягивает ему телефон и, кажется с какой-то грустью смотрит глаза.       — Спасибо.       Опять это дежурное «спасибо». Но других слов у Чона сейчас в запасе просто нет. Он также в ответ смотрит на Кима. Наверное, в последний раз вот так близко. Вряд ли ещё когда-нибудь представится такая возможность. Чувствует, что начинает болеть голова. Скорее всего это от перенапряжения и неудобств, которые он сейчас испытывает.       — Забери лекарства. Я купил их для тебя по рекомендации доктора. Принимай их каждый день. Болеть в такую отличную погоду не самое приятное.       Ким встаёт и медленной грациозной походкой направляется в спальню, где недавно спал Чонгук. Оттуда слышится звук шуршащего пакета. Чон понимает, что Ким собирает для него всё что лежит на тумбе. Он возвращается, протягивая пакет в руки Чонгука. Улыбок больше нет. Скорее по нему видно, что он чем-то сильно опечален.       — Спасибо за заботу. Я даже не знаю, как Вас отблагодарить. Может, когда-нибудь пригодится и моя услуга. Если что, всегда рад помочь.       Наконец-то Чонгук расширил свой словарный запас и выдал хоть что-то оригинальное. Ну а что? Возможно, Киму когда-нибудь пригодится и его помощь. Не исключено.       — Брось. Это мелочи. Хотя… Напиши мне свой номер телефона и адрес.       Ким протягивает ему свой телефон, предварительно открыв в нём заметки.       — Зачем? — и это вполне объяснимый вопрос. Чонгук действительно не понимает, для чего Киму его номер. Ладно, номер телефона… Но адрес для каких целей?       — Ну, может мне захочется проверить, жив ли ты. Ты такой беспечный по отношению к своему здоровью, поэтому я теперь буду очень за тебя переживать, — Ким опять подмигивает и лукаво улыбается.       Чонгук не возражает вслух, а только про себя. Такое поведение актера по отношению к нему не поддается объяснению. Что значит, он захочет проверить? Будет переживать? Да неужели? У этого «сложного» есть чем переживать? Верится с трудом. Хотя, возможно Чонгук просто чересчур предвзято к нему относится.       Без лишних слов и громких возражений Чон безропотно берёт из его рук телефон и вписывает в пустое белое поле все свои явки и пароли. Вот же святая простота! Он медленно пишет и слышит в свой адрес неожиданное:       — Мне кажется, или ты меня боишься?       Чонгук поднимает на него свои изумленные глаза. Что за вопросы? Ким почувствовал то, что Чонгук старательно скрывал? Но он не боится, скорее опасается. Таких «сложных» стоит избегать. Ибо вообще неясно, что у тех на уме.       — Я не кусаюсь, Чонгук. Если только в особенно волнительные моменты, и то так, что это скорее приятно, чем больно. Тебе бы понравилось, — снова эта улыбка, что закапывает сразу и по пояс. Вот зачем он это делает?       «Что происходит? Что за намёки? У Кима сегодня игривое настроение. Хотя если подумать… Ну так, в качестве несбыточной фантазии… Я не против был бы испытать на себе хоть один из таких укусов…» — вихрем проносится в голове несчастного больного. Ему сейчас не до этого всего. Взгляды, намёки, заигрывания… Чонгук не дурачок. Явно считывает живой и неприкрытый флирт.       Брови Чона от удивления ползут вверх. С ним флиртует сам Ким Тэхён? Но зачем? Скучно живется? Или, может Чонгук ему понравился? Да кто же его поймет? Чонгук в этом разбираться точно не станет.       А Ким следит за эмоциями на его лице и самодовольно улыбается. Забирает из рук гостя свой мобильный и читает записанное, словно проверят, не смухлевал ли Чон.       — Вам показалось, господин Ким. Благодарю за помощь! Всего Вам хорошего! — старается звучать твёрдо и убедительно. Но ему не верят. А зря. Чонгук, конечно попал под его очарование. Но всему виной только внешняя оболочка актёра. Ему куда важнее, что внутри. И Чон подозревает, что внутри у актёра стройный отряд тёмных демонов. А значит, ему с Кимом определенно не по пути.       Он спешно берёт с комода в коридоре свои рюкзак и чемоданчик и, быстро кланяясь, выходит за дверь. Та сильно хлопает. А его сердце ухает в такт.       В след звучит: — До встречи, Чонгук.       Но эта встреча состоится вряд ли. «Какой же стыд! О Боже! Как я мог так вляпаться?»       Он бежит вниз по лестнице к такси, что уже ждёт его у дома. Садится на заднее сидение и, наконец облегченно выдыхает. Крутит в руке свой собственный мобильный, думая что зря дал Киму свои контакты. Вдруг и правда позвонит? А этого ему хочется меньше всего.       Однако дни пролетают один за другим, а ничего не происходит. Признаться честно, а он ловил себя на мысли, что ждёт чужого звонка или сообщения. Не хотел, отстранялся, избегал. А после Бац! Как пыльным мешком по голове. Сидит и ждёт. Или нет-нет, да проверит входящие. Но пропущенных и непрочитанных от Кима нет. И Чонгук приходит к выводу, что Ким — обыкновенный пустослов. Да и забыл уже о нём наверняка.       На поправку Чонгук идёт довольно быстро. Помогли те лекарства, что вручил ему Ким. Чонгук не пренебрёг помощью и принимал всё по инструкции. Через три дня уже почувствовал себя абсолютно здоровым. А эти лекарства всё мозолили глаза, оставаясь на кухонном столе и напоминали о Киме.       Прошло уже четыре дня с тех пор, как он побывал в этом хищном доме. Тигры на стенах не шли из головы. Интересно, что ответил бы ему Ким, спроси его Чонгук о страсти к этим животным? Вопрос останется без ответа. Спросить, скорее всего, не удастся. Но Чонгук решил спросить у интернета. Сам он раньше никогда особо не интересовался миром зверей. Но вот, начав читать об особенностях конкретно этого животного, не на шутку увлёкся. Помимо того, что это грациозные и красивые животные, тигры обладают множеством уникальных качеств, что отличает их от других. Они терпеливы и размеренны. Тигры способны часами выслеживать свою добычу без особой суеты и лишних телодвижений. Оказывается, что в мире не найдётся ни одного тигра, чей рисунок совпадал бы. Каждый из них неповторим по-своему. И даже если побрить его налысо, то полоски всё равно останутся на коже отпечатками. Чонгука поразило множество фактов, что он узнал об этих животных. Они универсальные сами по себе. Могут приспосабливаться к любым условиям, в отличие от своих собратьев и замечательно чувствуют себя в воде. Они отличные пловцы. У тигра можно только поучиться гибкости и грации. Вообще, он много чего интересного прочёл о них. А ещё он листал фотографии и, естественно, самым важным внешним фактором для него явилась красота этого животного. Вот здесь как раз Тэхён очень даже походит на этого хищника. Красота, грация, гибкость. В нём есть это всё. Даже его размеренная вальяжная походка чем-то напоминает тигриную поступь. Интересно, а за что же Ким их так уважает?       Теперь Чон многое анализирует. Многое в собственном поведении критикует. Встал тогда с чужой кровати и убежал, даже не заправив её. Некрасиво. Хотя после него обязательно сменят бельё, но всё равно некрасиво. Сидел за столом и кроме этого сухого «спасибо» ничего не мог из себя выдавить. Человек же по сути, жизнь ему спас, взял его к себе и возился неизвестно сколько. А Чонгук заладил как попугай, «спасибо» и всё. Глупо. Ким, наверное счёл его неблагодарным и пришибленным.       А ещё деньги за лекарства не вернул, но взять их не постеснялся. Неудобно получилось. Обычно Чонгук такого себе не позволяет. Об этом думается только теперь. Когда уже поздно. Становится грустно от таких мыслей, а посещают они его всё чаще.       И ведь он даже телефона Кима не знает. И спросить его номер, наверное было бы верхом наглости. Чонгук чувствует себя паршиво. Не покидает ощущение недосказанности. Хотелось что-то дать в ответ. Но что он может? Ким Тэхён — известная на весь мир личность. А Чонгук… Не сказать, что примечательный и вполне себе заурядный молодой мужчина. Без гроша в кармане. Вернее гроши водились, но скрупулезно откладывались на приобретение жилья. Надоело снимать чужое без права в этом жилище что-то кардинально поменять. Хотелось своего личного, чтобы в это своё привести близкого человека. Но где такого взять? На пути Чонгука пока лишь беспринципные негодяи. Наверное Чон из тех, кто будет искать всю жизнь, но так и не найдет. Мириться с этим не хочется, а другого выхода нет.       Как-то глупо и бесцельно проходит его долгожданный отпуск. Сначала этот бамбуковый лес, потом лечение. А ещё этот Ким, что нет-нет да всплывает в памяти.       Чонгук даже сел посмотреть фильмы с ним в главной роли. Не выдержал. Бросил на второй же серии. Слишком уж этот «сложный» идеален. Мелькает в кадре с первой же серии голым по пояс. А это слишком для Чонгука, у которого моментально подключается фантазия. Не стоит ему больше любоваться этим «сложным». Надо скорее забыть этот жизненный эпизод. Теперь он даже злится на Кима, что вызывает в нём такие неоднозначные эмоции, что даже в белье становится тесно. Особенно ночами. Особенно, когда вспоминает те слова про укусы, что могут понравиться.       Пятый день отпуска не радует, как и все предыдущие. Он только к обеду встает с постели, где валялся три часа, листая ленты соцсетей. Потом долго раскачивается, решая сначала плотно поесть. Водные процедуры откладывает на потом. И попадает в душ только уже когда на улице начинает темнеть. Кривые и редкие струи из лейки душа напоминают, что пора бы не скупиться, а всё же заменить её на новую. Эта давно пришла в негодность. А полотенце, что Чонгук наматывает на бёдра после душа, так и кричит о том что изжило свой срок и тоже хочет на покой. Всё выцвело от частых стирок и обремкалось по краям. И оно такое не единственное. Он не тратит свои силы и внимание на всякие подобные мелочи. Человек такой. Всё ждёт до последнего, пока окончательно не подгорит. Решает что завтра обязательно поедет по магазинам и уладит все эти вопросы разом. По сути, раньше и времени на это не было. Обычно домой он приползает обессиленный.       Чонгук бродит по квартире как привидение, одолеваемый всякими мыслями. Думается о том, что надо на днях встретиться с сестрой и обязательно навестить родителей. Давно у них не был. Он подходит к окну и отдергивает уже посеревшую тюль. И её тоже давно пора стирать. А руки как всегда не доходили.       Он выходит на свой уютный не застекленный балкон и вдыхает полной грудью вечерний воздух. А вечер между прочим, прохладный. Но Чонгук не планирует возвращаться в комнату и одеваться теплее. Пока вроде терпимо. Значит, останется так. Он ёжится от прохлады и закуривает первую за сегодня сигарету, что вместе с зажигалкой прихватил из комнаты. Сигарета тлеет быстро, а он вглядывается в хмурое небо. На душе ощущение полнейшего раздрая и необратимой опустошенности. Он пуст, как и его холостяцкая квартира. Стоит глядя в небо и медленно затягивается. А где-то в комнате разрывается телефон. Как не вовремя. Говорить с кем бы то ни было желания нет. Но звонарь не унимается, настойчиво трезвоня. Чонгуку приходится оторваться от приятного процесса. Он тушит остаток и идёт за телефоном. Берёт его и ещё одну сигарету. Умудряется прикурить, одновременно нажимая на приём звонка и шумно затягивается прямо в трубку. Возвращается на балкон, полностью повиснув на ограждении, а в трубке тишина.       — Да? — вопрос и ещё одна затяжка. Номер неизвестный. Скорее всего, начнут предлагать всякую муть, в которой Чон не нуждается. И всё же он всегда отвечает на незнакомые номера. А вдруг что…       — Тебе не кажется, что сейчас довольно прохладно для прогулок голышом? Нет. Тело у тебя что надо… Я оценил. И куришь ты, ну очень сексуально. Только пожалуйста, не стой в таком виде слишком долго. Ты недавно переболел.       Чонгук молчит и оцифровывает информацию. Голос на другом конце кажется слишком знакомым. Ким?       — Кто это? — спрашивает, хотя и без слов понятно. Он узнал этот голос. Глубокий, немного с хрипотцой, с только ему одному присущей нагловатой интонацией.       — Тэхён. Привет, Чонгук. Давно не виделись.       Чонгуку приятно его слышать. Такие голоса большая редкость. По телу почему-то бегут мурашки. Но скорее всего, от холода.       — Привет, — выдаёт ошарашенный Чонгук. Не виделись они почти неделю. И Чонгук успел смириться с тем, что не увидит его уже никогда. Буквально сегодня, стоя под душем, обещал сам себе его не вспоминать.       — Как ты? — голос Кима тихий, на грани шёпота.       — Жив-здоров, — да он всё ещё жив, хоть и тоскливо живётся и уже здоров. Между прочим, благодаря Киму.       — Вижу. И не могу отвести взгляда, — хмыкает в трубку Тэхён.       А Чонгук смотрит вниз и замечает, как из машины, припаркованной напротив подъезда, выходит Ким. Дыхание непроизвольно приостанавливается. Едкий сигаретный дым застревает в горле. Хочется скрыться внутри квартиры, стремглав сбежав с балкона. Но он продолжает вот так стоять и таращиться на Кима, что также внимательно смотрит на него снизу вверх.       — Интересно, а что там внизу? Ну там, где сплошная балконная планка скрывает видимость? Одежда есть? — Ким беззастенчиво улыбается и видно, как жадно рассматривает оголённые участки тела Чонгука.       — П-п-полотенце, — заикается и запинается Чонгук на вполне простом слове. Ему неловко от этих взглядов. И разговор между ними, которые практически не знакомы, не должен сейчас быть таким откровенным. Это неправильно. Они прощались на другой ноте. С чего бы всё могло вот так резко измениться?       — Ммм… Как эротично, — Ким смотрит в упор, говорит в трубку и улыбается. Этот голос, произносящий «эротично» выбивает почву из-под ног.       Ситуация так себе. Чонгук чувствует себя абсолютно голым. И ведь не уйдёшь. Как это будет выглядеть со стороны, если он сейчас скроется с балкона?       — Спустись ко мне. А? — шепчет в трубку Ким. Звучит настолько жалобно, что хочется вот прямо сейчас, в этом полотенце, бежать вниз. А может спрыгнуть? Этаж второй…       — Когда? — действительно, а когда… Чонгук транслирует невиданную глупость.       — Ну не завтра же… Боюсь, так долго ждать я не смогу.       Тэхён смеется в трубку, а Чонгук слышит его смех не только по телефону. Он звучит сейчас так громко в их тихом дворике.       — Ааа. Я сейчас. Я быстро…       Обдумывать нет времени. Чонгук тушит сигарету и собирается уйти. А Ким отключается и уже кричит без телефона.       — Чонгук!       — Да?       — Не забудь одеться.       — Ага.       И хорошо что сказал. А то Чонгук и правда мог бы вылететь прямо так. Он пулей мечется по квартире. Бегает и ищет, что бы ему поприличнее на себя нацепить. А руки пахнут сигаретами и во рту стоит горечь от них. Он вбегает в ванную и умывается. Приглаживает растрепанные волосы влажными от воды руками. Надевает на себя первое, что попадается под руку: это синие джинсы с глубокими прорезями на коленях. А вот с верхом куда сложнее.       Любимая белая футболка, что он хотел надеть, оказалась с каким-то пятном на самом видном месте. Похоже на тональник. Выводить его нет времени. Красная, не такая любимая, но с красивым принтом, вся мятая. Гладить её сейчас тоже не вариант. Бежевая вообще, кажется, стала ему немного маловата и теперь слишком плотно прилегает к телу. Но другого выбора нет. Всё остальное не в тему. Он влезает в футболку, а поверх надевает худи на молнии. Понимает, что забыл самое важное. От него разит сигаретным дымом и он возвращается в ванную, чтобы тщательно почистить зубы. Зачем он это делает? Сам не может ответить. Целоваться что ли, собрался? Вопрос только, кому он нужен в своей потрепанной футболке и рваных джинсах, к тому же весь пропитанный запахом бюджетных сигарет.       Кажется времени уже проходит предостаточно. Он заставляет Кима долго себя ждать. Нет возможности поразмышлять и подготовиться мысленно, но один вопрос не дает покоя: Зачем он здесь?       Чонгук выходит на улицу и обнаруживает «сложного» стоящим у машины. Тот сияет ярче звезд на небе, которых Чонгук воочию давно не видел. Небо над его бедным районом беспощадно. Прячет звёзды от глаз обитателей этого дворика.       — Привет, — говорит он тихо, любуясь Кимом. А иначе просто невозможно. Мало кто смог бы спокойно на него реагировать.       — Привет, — улыбается Ким, вмиг обезоруживая.       У Чонгука шок. Он совсем не ожидал увидеть самого Ким Тэхёна в своём бедным трущобном райончике. Видеть его здесь, такого начищенного и излучающего роскошь — неожиданно. Всё в нём просто кричит о том, что он из другого мира. Дорогая машина, такие же дорогие и вещи на нём. Снова стильно уложенная причёска, а часы что сияют на руке, стоят наверное, как несколько тех квартир, на которые копит Чонгук.       — Присядем? — Ким указывает ему на заднее сидение своей машины, — А то я пока ждал тебя, замёрз, — не дождавшись ответа, он распахивает дверь и приглашает Чона присесть.       — Ммм… Ну, давай присядем.       Чонгук послушно садится. А Ким обходит авто и присаживается на заднее сидение рядом. Ситуация, скажем так, довольно незаурядная. Оба сидят рядом на заднем сидении люксового авто.       Чонгук молчит и смотрит вперёд, потому что смотреть на Кима ему неловко. Салон авто пропитан приятным ароматом духов Кима. Он ещё тогда, когда работал с ним на съемках, почувствовал этот аромат и запомнил его. Чонгук вдыхает его полной грудью и сидит, не зная куда деть себя, свои руки, свои глаза. А сердце так и колотится внутри, напоминая что оно живое.       У Чонгука к этому «сложному» миллион вопросов. Но зачем он сюда приехал? Ведь не написал предварительно, не позвонил, а сразу приехал… Что за фокусы?       Но Ким будто мысли его читает и в тишине звучит:       — Меня не было в городе. Летал по расписанию в Японию. Там проходили съемки для одного ювелирного бренда, и я представлял их продукцию как Амбассадор.       — Мм, понятно, — заключает Чонгук, но звучит как-то по-дурацки.       — Что тебе понятно? — со смешком интересуется актёр.       — Ну, что тебя не было в городе, — Чонгук незаметно для самого себя переходит на ТЫ.       -А ещё что тебе понятно? — вновь вопрос от Кима. А Чонгук в ступоре.       — Что ты работал… А что же ещё? — Чон решительно не понимает, каких ответов от него ждут.       — И это всё? — не унимается Ким и периферийным зрением ощущается, как тот разворачивается в его сторону и нагло разглядывает.       Чонгук вынужден тоже повернуться и посмотреть ему в глаза, потому что то, что говорит Ким, крайне непонятно для него. К чему вообще он подводит? Чего добивается от Чонгука. Что он должен сказать?       — Я не понимаю тебя, — звучит предельно искренне в ответ. Чонгук не любит такого рода игры. К чему все эти загадки?       Ким вздыхает так тяжело, будто все тяготы мира лишь только на его плечах и начинает:       — Я работал много и долго все эти дни. Почти без выходных. Но довольно скверно работал, если честно.       Чонгук усмехается про себя. Что за слова применяет этот «сложный»? «Скверно… сносно.» Звучит так литературно и совершенно необычно для привычного Чонгуку человеческого общения.       — Почему скверно? Что-то случилось?       И Чонгук решает, что возможно, что-то действительно случилось и теперь Киму понадобилась его помощь. Но почему же он предварительно не позвонил? Вообще-то телефоны изобрели в частности и для того, чтобы прежде чем совершать пустую поездку, не зная застанешь ли ты дома человека, можно было бы позвонить и всё обсудить. Чонгук обычно так и делает.       — Случилось. Все эти дни я думал о тебе. Мысли были заняты не работой.       Ким опять вздыхает. А Чонгук хмурится, мотает головой, не понимает, что говорят именно о нём. Думал о нём? Кто? Ким Тэхён?       Чонгук разворачивается к нему и испытующе смотрит глаза. Не верит в услышанное, ищет подтверждения во взгляде.       — Ну что ты так удивляешься?       Ким едва заметно улыбается. Откидывает голову на спинку сидения, не отводя глаз. Смотрит долго, разглядывает лицо, прикусывает нижнюю губу. Чонгук следит за его действиями, постепенно саморазрушаясь. От такого роскошного Ким Тэхёна, что сейчас находится настолько близко, у Чонгука начинает кружиться голова.       — Я не понимаю, о чём ты, — блеет как тот смешной барашек, что недавно попался Чону в одном из мультиков по телевизору. Вот такая у него реакция на этого «сложного». Способен только блеять…       Ким снова громко вздыхает. И эти его вздохи — словно укол куда-то в ту самую область, где Чонгуку не раз становилось горячо и тесно от некоторых воспоминаний об актёре.       — А что тут непонятного, Чонгук? Меня тянуло к тебе. Хотелось ещё раз тебя увидеть. Но я не мог. Звонить и писать не стал. Предпочитаю важные вопросы решать очно. Я хотел встречи и вот такого нашего разговора наедине.       Чонгук пребывает в подвисшем состоянии. Слова на ум не идут. В услышанное не верится. Ким тоже молчит после сказанного. Он вновь поворачивается к Чону. Ждёт ответа и хоть какой-то реакции.       — Ты вспоминал обо мне? — звучит больше как призыв к ответу, а не простой вопрос. Видимо Киму важно это знать.       Чонгук молчит. Ну а что он скажет? Что первые дни не отходил от телефона? Ждал хоть какой-то весточки? Это было. Да. Но в таком признаваться неловко. Он не станет.       — Я сделал вывод о том, что привлёк тебя. Твои взгляды мне об этом рассказали. Я обратил внимание, как ты смотрел на меня на съемках.       — Как? — отмирает Чонгук. И вот сейчас ему правда интересно. И как же он смотрел?       — Облизывал взглядом, — с вызовом выдает Ким.       Чонгук давится слюной и закашливается. Он облизывал? Когда такое было? Может, в момент поцелуя актеров в кадре? Наверное… Тогда он был очень впечатлен. Захотелось даже оказаться на месте той актрисы. Боже! Да о чём он вообще?       — Я ошибся? — Ким по-прежнему ждёт ответа. А Чонгук ищет подходящие слова.       Во рту пересыхает. Он смотрит на Кима и облизывает губы. А зря…       — Ну вот, говорю же, облизываешь! И сейчас тоже, — заливается смехом Ким, но глаз не отводит.       А Чонгук всё не может в себя прийти от такого напора и откровений Кима. Красивый, наглый, откровенный… И так близко сейчас. Чонгуку бы на воздух. Становится душно, и жарко, и тесно. На него давит Ким и это замкнутое пространство, что наполнено его запахом.       — На твоей руке кольцо, похожее на те, что люди носят в знак любви. Я заметил его, когда ты меня готовил к съемке. Ты не свободен? Меня очень мучает этот вопрос.       Чонгук смотрит на свою руку. Кольцо на нём и сейчас. Он его вообще не снимает. И, как оказалось, в этой ситуации оно сыграло Чонгуку в минус. Ким его заметил, решив что Чон в отношениях.       — Я слышал от двух девушек из команды визажистов, что у тебя кольцо на пальце потому что ты занят. Случайно подслушал их разговор. Но слухам верить не привык. Поэтому спрашиваю прямо, — продолжает Ким, глядя в упор.       — Это просто кольцо. Он ничего не значит, — звучит так, словно Чонгук оправдывается. Ну или напрашивается на что-то. Хотя на самом деле это не так. Он просто говорит, как есть.       — Я привлекаю тебя? — что не вопрос, то провокация. Зачем такие прямые вопросы? Что за допросы вообще?       Чонгук чувствует внутри себя кипящую лаву возмущения.       — Не можешь выразить словами? — а Ким настаивает на ответе. Держит взглядом, не отпускает.       Чонгук вообще не понимает, что здесь сказать. Вопрос в лоб. От него буквально требуют признания. А он к такому не готов. Кто знает, что на уме у этого «сложного». Признайся сейчас вот так сходу, а ему рассмеются в лицо. Поэтому и молчит.       — Позволь, я помогу тебе определиться. Скажу сразу. Ты мне понравился. В тот самый момент, когда тебе залепила пощечину та девушка. Я подумал тогда: Что же ты сделаешь в ответ? А ты всего лишь ей улыбнулся. И это произвело на меня впечатление. А потом ты меня красил, а я к тебе принюхивался.       Чонгук вскинул брови. Интересно и что он в итоге унюхал? В тот момент Чонгук его буквально ненавидел.       — Не удивляйся. Да. Запах человека — это важный аспект. Ну и, естественно, твой внешний вид. Что скрывать? Ты понравился мне внешне.       — Хм… Ты как огурец в магазине выбираешь…- не выдержал Чонгук и высказался. Ну, а что? Со стороны именно так и выглядит.       — Грубое сравнение. А почему именно огурец? Это что-то по Фрейду? О чём твои мысли, Чонгук?       Чонгук понимает смысл подкола про Фрейда и густо краснеет. И в самом деле? А почему огурец? Да просто первое, что в голову пришло.       — Оу! Оу! Не надо, не смущайся. Я же пошутил. И это мне в тебе тоже нравится. Нравится, как ты смущаешься. А ещё я тебя обманул.       — В чём? — вот прямо признание за признанием. Обманул… Чонгук надеется, что этот обман в пределах разумного.       — Наконец-то ты начинаешь со мной разговаривать. Обманул, оценив твою работу словом «сносно». Ты отлично сработал и очень быстро, как никто. Мне понравилось. И, конечно, мне очень понравилась твоя реакция на мою низкую оценку. А ты хорош в гневе.       — Да уж… — Чонгук не знает, как с ним общаться. Сначала ему хамят, потом спасают и везут в свой дом, затем спонтанно приезжают и признаются. Какой-то фейерверк событий.       А Ким снова вздыхает.       — Я тут был в Японии. Уже говорил тебе. Работал в рекламной кампании ювелирного бренда. Они предложили выбрать что-то себе в подарок. Я выбрал для тебя.       — Что? — Чону кажется, что он не расслышал. Или неверно услышал.       — Заметил у тебя в ухе пару проколов. Один занят серьгой, а второй нет. Вот и выбрал для тебя это.       Ким достает из кармана синий мешочек с золотым логотипом, а оттуда небольшое колечко. Чонгук не знает, что это за металл. Белое золото, платина или серебро? Он в этом не силен. Но если покупает себе что-то, то выбирает всегда белое золото. Ким кладёт колечко на свою ладонь и показывает. В центре широкой полоски металла переливается камень. Спрашивать неудобно. Он и не станет. Но похоже на бриллиант.       Сразу вспоминается то заключение, что сделал в бамбуковом лесу по его губам. Человек любит дарить подарки. Вот так запросто берёт и дарит. Они же друг другу никто.       — Не надо! Зачем это? — протестует Чонгук. Он к такому не привык.       — Брось. Тебе пойдет. Возьми. Сделай мне приятное. Хочу, чтобы у тебя было что-то от меня, — снова этот шёпот и вздох в конце.       — Спасибо, — отпираться бессмысленно. Чонгук уверен, что Ким не успокоится и всеми правдами и неправдами вынудит его принять подарок.       Ким тянет ладонь ближе к нему, предлагая забрать подарок.       — Наденешь? — звучит как мольба.       — Попробую, — Чонгук согласно кивает и забирает колечко, пытаясь продеть его в дырку.       Получается не сразу. Она начинает зарастать. Но всё же в итоге поддается. Замок щёлкает, а Чонгук трогает на себе украшение и смущается. Как девчонка, честное слово. Что этот «сложный» с ним вытворяет? Хорошо, что хоть не начал пищать от восторга. Колечко ведь и в самом деле понравилось.       — Спасибо, — повторяет своё привычное Чонгук.       — Ты милый, — звучит ему в ответ полушепотом.       — Милый?       — Да. В моем вкусе. Ты мне нравишься.       Чонгук не знает, что ответить. Он не может ответить вслух тем же. Хотя внутренне подтверждает. Ему тоже нравится этот «сложный». Но как вести себя с ним? Чонгук пока не в состоянии понять. Они разные. Это очевидно.       — Ты вообще умеешь разговаривать? Почему так односложно? — и ведь верный вопрос. От Чонгука за это время прозвучало всего слов десять. Не больше. Он просто не может отойти от шока. Всё слишком внезапно и подозрительно.       — Умею, — утверждает в ответ, сам себе противореча.       — Какой-то ты немногословный, Чонгук. Я хотел нашего разговора с тобой. Вот так, глаза в глаза. И хотел понимания.       — Понимания чего?       — Понимания того, что моё притяжение может быть взаимным.       — Тэхён. Всё это странно… Кто ты и кто я… — решается озвучить свои мысли Чонгук. Да. Они из разных миров.       — Пфф. Мы люди, Чонгук. Кто же ещё? Я знаю, о чём ты думаешь. Он поиграет со мной и выбросит за ненадобностью. Почему-то о знаменитых людях все думают именно так. Судят поверхностно. А обо мне вообще ходят разные слухи, что я чуть ли не тиран и монстр. Я столько о себе читаю. Волосы дыбом даже в тех местах, где тщательно удалены. Я не такой, как пишут и говорят.       Ким говорит серьёзно и вроде искренне. Ему хочется верить. Но стоит ли?       — А какой ты на самом деле? — вкрадчиво интересуется Чонгук.       — А тебе хочется это узнать?       — Да, хочется.       Ким без предупреждения тянется к нему ближе. Заглядывает в глаза и выдыхает в самые губы.       — Об этом я и хотел с тобой поговорить и предложить тебе общение. Не знаю какая у тебя жизнь и предпочтения. Не знаю свободен ли ты. Если нет, то конечно, всё зря. Я все эти дни думал только об этом. Ну не молчи, Чонгук.       Но Чонгук зависает. Прямо перед ним сейчас те самые губы. А дыхание от этого становится всё тяжелее. Нечем дышать.       — Я не нравлюсь тебе?       Чонгук отвисает. В голове проносится: «Да он издевается? Не нравится он? Давно ли он смотрел на себя в зеркало?».       — Тэхён… Я… — все те убеждения и вопросы так и остались в его голове. Вслух это не произносится. Чонгук снова пытается обрывисто воспротивится тому, что и без слов понятно. Конечно, он ему нравится. И Тэхён безусловно, это чувствует.       — А давай без лишних слов. Я просто проверю. Вот так, — Ким снова околдовывает своим шаманским шёпотом и взглядом.       Чонгук смотрит в эти бездонные глаза в ожидании неизбежного. Каким же способом его собираются проверить… Подозревает каким именно и теряется, когда Ким тянется к нему ближе, словно за поцелуем, но ничего похожего на это не происходит.       Происходит другое, не менее волнующее. Кончик носа Тэхёна касается его носа. А Чонгук закрывает глаза. Это оказывается так трепетно и Ким ведёт этим кончиком медленно по его щеке и скуле сверху вниз, обдавая теплом дыхания. Поднимает руку и пальцами дотрагивается до губ. Чонгук снова перестаёт дышать, потому что такого эмоционального всплеска в себе он не припомнит. Внутри словно что-то взрывается от этих острых ощущений. Всё происходящее буквально на грани. И кажется что вот-вот, уже сейчас, но этого не происходит. Поцелуй, который кажется неизбежным, снова откладывается. Чон каждый раз открывает глаза и снова их прикрывает. Сам отвечает тем же. Ласкается в ответ и дышит так тяжело, что выдаёт себя этим полностью. Ему стыдно, ему неловко, ему страшно смотреть на Тэхёна, который сейчас щека щеке рядом с ним и неторопливо, но очень осторожно трётся об него. Теперь ведёт носом по линии скул, опускаясь к шее, но губы не подключает. А Чонгук так ждёт эти губы. Он очень их хочет. Но сделать первый шаг не осмеливается.       — Нравлюсь… Чувствую, что нравлюсь тебе. Можешь не отвечать, — в тишине звучит сводящий с ума шёпот.       И когда Чонгук успел попасть в сети? Даже не заметил. Возможно ещё там, в бамбуковом лесу.       — Нравишься… Как вообще ты можешь не нравиться? — отвечает, тяжело дыша. Это первое его осознанное за вечер признание. Он признается сейчас не только Киму, но и себе самому.       — Как человек или как звезда я нравлюсь тебе? — выпытывает у него Ким, ведя пальцами по губам.       — Я не рассматриваю тебя сейчас, как звезду. На съемочной площадке ты для меня был звездой, которую я готовил к съемкам. А сейчас ты для меня обыкновенный человек, от которого просто уносит в другую реальность. Я свободен и ты нравишься мне, Тэхён.       Кажется впервые Чонгук произносит его имя. Раньше даже про себя так его не называл.       А тот так сладостно выдыхает ему самое ухо:       — Это очень хорошо, Чонгук. Тогда продолжим.       Чонгук мычит в ответ и плавится от этого дыхания и ощущения чужих губ на своей щеке. Они двигаются на нём медленно и плавно. Словно боятся навредить. Чон не открывает глаза. Он только чувствует, как немеет его тело. Оно не слушается. И вот сейчас, в эту самую минуту, тёплая ладонь касается его лица. Чонгук не юнец какой-то, чтобы вот так растворяться в прикосновениях. В его жизни многое было. Но не было Кима.       Чонгук размыкает веки и видит прямо перед собой его глаза, что пытаются что-то считать, определить для себя. Но длится это недолго, потому что оба хотят сейчас только одного. Чонгук, ведомый собственными желаниями, приближается к нему максимально близко и опаляет своим дыханием чужие губы. Какое же это сумасшествие. Такой долгой прелюдии перед поцелуем у него не было. От того он ещё более желанный. И поцелуй, и сам Ким Тэхён, который в эту минуту становится более понятным. Сейчас не хочется называть его «сложным». Его хочется целовать.       — Теперь я знаю, как сходят с ума, — шепчет Тэхён и мажет губами по его губам. Дразнит. — Когда я наблюдал за тобой на балконе, медленно сходил с ума. Приехав сюда, никак не ожидал, что застану тебя вот таким.       — Каким таким? — Чонгук задыхается от эмоций, что сейчас его накрыли.       — Откровенным и безумно вызывающим. Смотрел на тебя снизу вверх и хотелось только одного. Вот этого хотелось.       Тэхён укладывает ладонь на затылок Чонгука и тянет его на себя. Чонгук легко и согласно приближается. Их губы соприкасаются. Поцелуй выходит сразу мокрый, глубокий и жаркий. Тэхён не сдерживается, горячо и ненасытно целует. Теперь Чон может на вкус попробовать тот самый бальзам, что покрывал губы Кима в день съемок. Он с запахом клубники. А губы, что под ним, настолько сладкие, что хочется впиться в них ещё сильнее и мучить, кусая до боли. Тогда он готовил Тэхена к макияжу и стирал его бальзам ватным диском, а теперь стирает его своими губами. Ему больше нравится этот вариант.       Чонгук всегда целуется с закрытыми глазами. Так ему комфортно. Так он расслабляется и забывается. Но здесь, в эту самую минуту, закрывать глаза совсем не хочется, потому что перед ними то самое лицо, что он пытался воспроизводить в памяти все эти последние дни и опасался увидеть вновь в реальности. Он бежал от собственных желаний, а в итоге пришёл к нему и сдался.       И сейчас поверить не может, что находится в машине Тэхёна и так страстно целует его. Не верится, что он услышал от него такие слова про то, что о нём думали и с ним хотят общаться. Во всё это верится с трудом и кажется какой-то сказкой. Возможно если он себя ущипнёт, то проснётся и всё происходящее окажется иллюзией.       Чонгук действительно щиплет себя за запястье, но это не спасает. Эти губы никуда не исчезают. Они на нём. Ласкают и погружают в негу. А Ким уже более настойчиво толкается языком, что дико возбуждает. Чонгука на части рвёт от его настойчивости и несдержанности. Первый поцелуй… Каким же он должен быть? Наверное нежным, неторопливым, чувственным. А здесь буквально на грани голода. Так, словно этого поцелуя ждали целую вечность. Оба ждали. Рука Кима находит его руку, их пальцы сплетаются воедино. А Тэхён давит ему на затылок, всё больше пригвождая к себе и целует так, что не хватает воздуха. А Чону он и не нужен. Кажется что весь воздух для него сейчас — это сам Тэхён.       Время близится к ночи, но их поцелуи не прекращаются, пальцы не размыкаются. Они иногда останавливаются, чтобы отдышаться. Вот как сейчас. И Ким нежно ведёт рукой по его шее:       — Какой ты чувственный, Чонгук. Мне нравятся твои реакции. Я голову теряю рядом с тобой. Начал терять ещё тогда, у себя дома, когда под утро раздевал тебя. Хочу намного больше, но не могу сделать это с тобой сейчас, прямо здесь, — признается Тэхён. И видно, насколько он возбужден. Не надо даже проверять. Он буквально заряжен этой энергией страсти.       — Тогда пойдём ко мне, — выдает вдруг Чонгук, сам от себя не ожидая.       И как это называется? Вот так сразу? Да! Растаял и позвал. Просто он сейчас тоже очень возбужден. И хочет этого «сложного» всего и без остатка. Поэтому готов на следующий шаг. И плевать, что они почти не знакомы. Желание затмевает всё. Они же не подростки и знают, что оба хотят одного и того же.       Вот это поворот, конечно! Чонгук — истинный безумец! Но подумал ли он о том, что в его квартире полнейший беспорядок? Вещи не на своих местах, потому что он второпях собирался и кидал всё содержимое шкафа на кровать. А подумал ли он о том, что его квартирка такая бедненькая и Ким Тэхён не тот человек, которого без стеснения можно туда привести? Подумал ли он о том, что возможно о последствиях он вскоре станет сожалеть и корить себя? Потому что в происходящее всё ещё не верится. А что, если для Тэхёна это всего лишь одноразовая акция, чтобы просто заполучить желанное тело, а потом исчезнуть?       — Чонгук, нет. Не сегодня. Я ведь ехал сюда чтобы получить ответ на свой вопрос. Я предлагаю тебе общение. Но не простое конечно, не дружеское. Нет. Просто дружить с тобой у меня не получится. Сам видишь, как реагирует на тебя моё тело. Я предлагаю тебе попробовать. Но хочу предупредить, что со мной будет непросто, потому что я известный человек. Мы не сможем открыто ходить в кино, запросто гулять по городу и сидеть в понравившемся нам ресторане, потому что я должен скрывать свою личную жизнь ото всех. Но мне хочется общения с тобой, хочется звонить тебе по ночам, хочется вот так тебя целовать и не только… Мне очень многого хочется, Чонгук. А тебе?       — И мне тоже. Давай попробуем, — отвечает, долго не раздумывая. Этой бессонной ночью он будет тщательно всё обдумывать, но не сейчас. Он не откажет Киму, даже если окунувшись в этот омут, достигнет дна и больно ударится там своей бедовой головой о камень. Такого как Тэхён, в его жизни больше не будет. Сомневаться не приходится. Поэтому он хочет рискнуть.       — Спасибо, — шепчет в губы Тэхён и снова целует.       А Чонгук не понимает. За что спасибо? За согласие?       Это Чонгук вообще-то должен говорить ему спасибо. За то что Ким обратил на него внимание, приехал к нему, сидит и признается. У него заниженная самооценка? Это не так! Но ведь перед ним и рядом с ним сам Ким Тэхён. Тот, о ком грезят миллионы, а может и миллиарды людей. А он, Чонгук, вот только что был им зацелован. Это фантастика. И до сих пор не верится, что всё происходит в реальности. В этой, а не в параллельной.       — Запиши мой телефон. Пиши и звони, когда захочется. Я не могу обещать тебе частых встреч, но буду очень стараться устраивать их как можно чаще и делать каждую новую ярче предыдущей. Ты согласен, Гу?       Гу? Это что-то новенькое? Необычно. Так его не называли никогда.       — Согласен.       Да Чонгук вообще на всё согласен. У него же не было никого, а теперь есть целый Ким Тэхён, от которого плавится мозг, а под его губами кожа обрастает отметинами, как после ожога.       А как он целуется! Боже! До этого Чон видел эти поцелуи только со стороны. Теперь почувствовал на себе. И как после этого выжил? Непонятно.       Конечно он соглашается. Почему нет? Рискнуть ведь можно. А что он теряет? Он только приобретает. Ким нравится ему. От него кровь кипит бурлящей лавой. Конечно на долгую перспективу загадывать нет смысла. Ему предлагают общение. Общение? Это довольно странно звучит. Ну и пусть! Чонгук попробует.       Тэхён же думал о нём. Спешил к нему. С самолета и сразу сюда, в его не примечательный бедный район. И даже это Тэхёна не смутило. Поразительно! Но можно ли ему верить? Ведь он актёр. Сыграть может что угодно. И Чон не понимает, в каком моменте тот говорит правду, а где лукавит. Он сам лично видел, как по щелчку переключались эмоции на лице Тэхёна, стоило только прозвучать режиссерской команде: Мотор!       Но Чонгук ведь с ним настоящий, какой есть. Без прикрас и масок. Он играть не умеет. И как же не хочется разочароваться. Он сжимает в своей руке эти гибкие изящные пальцы и старается заранее не думать о плохом. Это заведомо провально. В новое и светлое лучше идти с позитивными мыслями. Однако как же это всё волнительно. Его жизнь сегодня обретает новые краски.