почувствуй

      — Ким Тэхён, зайдёшь после уроков в кабинет физики, — звучит на весь класс.       Сказанное заставляет остановиться на полпути, оторвать взгляд от только что включённого телефона и поднять голову, чтобы посмотреть в сторону учителя. С чего бы его задерживают? Тэхён, вроде, ничего не натворил, последнюю проверочную написал хорошо, так для чего его оставляют после занятий? Он, вообще-то, как и все, хочет поскорее домой, дабы избавиться от обременительных оков школы.       — Хорошо.       Конечно, иначе ответить он не может. Взгляд на секунду задерживается на учителе Чоне, который собирает бумаги со стола и складывает их в папку. Кажется, что он уже и забыть успел о том, что заставил одного из учеников остаться после уроков. Вот же гад.       Сбоку неожиданно выплывает фигура, образовываясь прямо справа и в бок больно заезжают костлявым локтем.       — Ливон, мать твою! — учитель сразу забывается, будто его вообще не существовало, а весь гнев переключается на подбежавшую подругу. — Больно, блин. Сколько раз говорил так не делать?       — Сколько раз я тебе отвечала: хочу и буду? — Ливон расслабленным шагом пристраивается рядом, всем своим видом показывая, что ей плевать на возмущения друга. — Колись.       — Ты о чём? — только что открытый инстаграм приходится убрать и выключить телефон к чертям. Ему не дадут спокойно подеградировать в социальных сетях.       — Об учителе. Он оставил тебя после уроков, — гадкая улыбка лезет на лицо девушки и Тэхёну становится плохо. Уберите противную, пожалуйста, он хочет спокойно провести свой заслуженный перерыв, а не трепать себе нервы больной на голову подругой.       — И что ты хочешь этим сказать? — они выходят в коридор и сливаются с только что вывалившей из классов толпой. — Что он позвал трахнуться?       — А может быть другая причина? — Ливон наигранно подносит ладонь к губам и охает, будто и правда думала, что иного повода быть не может.       — Чокнутая.       — Олух, — не остаётся в долгу и вновь заряжает локтем в бок.       — Чёрт тебя дери, достала это делать!       — Ты не колешься, вот и остаётся лишь нападение и насилие, — невинно хлопает глазками девушка и останавливается у окна.       — Я не знаю, почему он меня вызвал, окей? Теперь тебе ясно? — честно, так и хочется протянуть к ней ручонки, обхватить её тонкую шею и удушить. Чтобы говорила меньше.       — Вот оно как, — Ливон совершенно, мать её, безразлично кидает фразу и протыкает трубочкой упаковку с соком. О, а Тэхён и не заметил, что у неё было что-то в руках.       — И это всё?       — А что я должна сказать? — пожимает легко плечами и отпивает напиток. — Всё оказалось намного скучнее, чем я думала. Мне казалось, что ты пошёл в наступление без моего ведома и успел доиграться до того, что тебя, как провинившегося неудачника, оставляют после уроков.       — У тебя слишком бурная фантазия, ты знаешь об этом? — Тэхён скептически выгибает бровь. Эта чокнутая сама прекрасно осведомлена, что он бы такого ни в жизнь не сделал.       — Знаю.       Парень вздыхает. Прислоняется к подоконнику рядом с подругой, размещая на нём локти, и опускает голову. И что учителю Чону надо от него? Загадка на добрую половину дня, пока не прозвенит звонок, оповещая об окончании последнего урока.       — Что будешь делать? — спрашивает Ливон, поворачиваясь к нему.       — Просто пойду и всё. Других вариантов нет, — выносит обречённо вердикт.       Откуда такие пошлые фантазии у Ливон по поводу учителя? Всё до банального просто и клишированно — новый преподаватель физики в школе. Молодой, в хорошей физической форме, красивый, что не сильно свойственно учителям в их учреждении, из-за чего он выделяется на фоне серости стен и людей в этом тошнотном месте, и просто обворожительная особь. Явился, как снег среди лета, в начале этого учебного года, представился Чон Чонгуком и сказал, что теперь будет преподавать физику. Все в классе разом охнули и охренели от происходящего, а половина чуть не растеклась в лужицу из-за новой персоны, среди числа которых оказался и сам Тэхён. Не среагировать на учителя Чона он просто не мог, потому что не импотент и глаза на месте имеются. Раз заикнулся об этом Ливон, из-за этого мелкая говнючка теперь и стебёт.       А сегодня его ни с того, ни с сего оставляют после занятий. Учитель Чон за всё время, что преподаёт им физику, делает такое впервые (на счёт остальных классов Тэхён не заикается, потому что не знает). Вот Ливон и зашевелилась.       — Попроси его хорошенько тебе присунуть, когда будете вести разговор, — деловито советует подруга и глазом не моргнув.       Тэхён тяжело вздыхает и может только простонать от обречённости и узколобости девушки. Нет, она не тупая, ни в коем случае, но иногда создаётся именно такое впечатление. Почему у неё такой поганый рот? Она же совсем не умеет контролировать речь и несёт весь сумасброд, что придёт в голову. За что ему такая судьба? Он никогда не просил такого неуравновешенного человека себе в друзья.       — Не молчи, я знаю, что тебе точно понравится, если он исполнит это, — нагло продолжает Ливон.       — Прошу, помолчи. И контролируй, что говоришь — мы всё ещё в школе и вокруг нас ходят люди, — Тэхён поднимает голову и умоляюще смотрит на подругу.       — Плевать, — с улыбкой на лице выдаёт она в ответ.       Что ж, если она когда-нибудь окажется убитой где-то в сточной канаве, знайте, Тэхён здесь ни при чём. Она сама виновата, что доведёт бедного парня до убийства лучшей подруги.       — Я тебе уже несколько раз говорил, что ничего не чувствую к Чону. То, что у меня в первый день член в штанах зашевелился, не значит, что он мне нравится, — объясняет банальное уже раз в десятый, надеясь на то, что подколы прекратятся.       Как она сама вообще оказалась равнодушна к Чон Чонгуку? Он же секс передвигающийся на ножках, на него нельзя смотреть безэмоционально. Кажется, они даже раз заметили у него тату на правой руке — он всегда носит тёмную одежду с длинным рукавом, поэтому это было трудно сделать. Как после такого открытия на него спокойно реагировать? И вообще, как директор его принял, если этот источающий возбуждающие флюиды человек забит рисунками? Они же в Корее, какого хрена такому человеку разрешили быть преподавателем? И пофиг на то, что не факт, что в тот раз они увидели именно татуировки, а не что-то другое — момент был короткий и они стояли далеко, всё могло привидеться.       — Но вполне значит, что ты готов с ним переспать, так что я имею полное право тебя стебать, — высказав своё мнение, Ливон затыкает свой рот трубочкой, посасывая сок.       Что ж, переубедить эту фурию невозможно. И чего Тэхён вообще распинался перед ней, если знает об этом? Самому, наверное, мозгов бы немного не помешало, а не только его подруге.       Они оба затыкаются, что даёт возможность наконец-то залезть в инстаграм и закончить начатое, пока Ливон стоит тихо и довольствуется соком, а не его нервными клетками.       Пока Тэхён листает ленту, иногда лайкая фотки, подруга допивает и сжимает упаковку из-под сока, после чего целится в мусорное ведро напротив. Тэхён отрывает взгляд от телефона, исподтишка наблюдая за представлением и, когда Ливон делает бросок и попадёт точно в цель, не может не подстебать уже он.       — Горилла.       — Эй! — радость от маленькой победы на лице девушки сразу сменяется злостью и Тэхёну опять заряжают в бок. Да сколько ж уже можно?!       — Я не виноват в том, что твои родители хотели сына, а не дочь, поэтому назвали тебя мужским именем, — шипя от боли, сквозь зубы цедит Тэхён. Его очередь издеваться — пускай теперь она терпит.       — Подонок, дошутишься же, — щурится, показывая, что она вся из себя важная и угрожает на серьёзных щах.       — Ой, страшно-то как, поджилки трясутся, видишь? — Тэхён протягивает руку, специально тряся её посильнее.       — Дебил.       — Горилла.       На этом важном обмене любезностями их прерывает звонок, оповещая, что пора двигать свои задницы по направлению в класс.

***

      Уже стоя перед кабинетом физики Тэхён понимает — страшно. Днём он шутил про свои трясущиеся поджилки, поэтому, дорогой, дошутился так, что теперь прям землетрясение устраивать можно. На лицо лезет глупая улыбка от своей же выдумки. В голове пролетает мысль о том, что, чёрт возьми, каким шутником он уродился — пора бы в цирк. Работа клоуна ему бы точно подошла.       Глубокий вдох и по обеим щекам приходится хлёсткий удар. Волнение берёт свой черёд, отчего и сила оказывается не под контролем. Ким теперь и сомневаться не может, что лицо окрасится в пунцовый, особенно после ощутимого жжения. Вот точно мозги бы не помешали. Сначала думать надо, а потом делать.       В классе уже точно сидит учитель, а Тэхён до сих пор собраться мыслями не может и банально войти туда. И какой из него мужик? Так, всего лишь тряпка. Не зря с него Ливон стебёт — насквозь видит, змея. А входить всё равно страшно. Там ведь Чон Чонгук сидит. Казалось бы, обычный учитель, зайди ты нормально да спроси, что ему нужно. Но с другой стороны — это же тот самый секс на ножках, на которого, наверное, половина его класса уже давно вздрочнула (а он — нет, пора бы исправлять ситуацию). Находиться с ним один на один как-то неловко. И не по себе становится. Так это он ещё не вошёл!       Тэхён делает очередной глубокий вдох и медленно выдыхает. Хватит стоять у порога и переминаться с ноги на ногу.       Он тянется к ручке и нажимает на неё вниз, толкая вперёд. Делает шаг и входит в класс, где сразу замечает учителя. Тот сидит за столом и что-то смотрит в телефоне. Когда слышит посторонний шум, то вырубает устройство, сразу пряча его в карман брюк, и поднимает голову. На Тэхёна устремляется пара тёмных глаз и, о Боги, лучше бы он не приходил сюда. Сейчас, к концу рабочего дня, этот мужчина выглядит ещё лучше. Из укладки выбилась пара прядок, что красиво свисают на лоб, а самая верхняя пуговица на рубашке расстёгнута. Одни только эти изменения чего стоят.       — Вызывали?       — Ты всё же пришёл. Я боялся, что решишь сбежать домой, лишь бы не задерживаться, — по пустому классу размеренно доносится голос учителя. Совсем не громкий, достаточно, для того, чтобы расслышать слова, глубокий и крепко затягивающий в свои путы.       Интересно, а Чон Чонгук знает, что творит со своими учениками? Или даже не догадывается?       — Не в моём приоритете портить отношения с учителями, — важно отвечает Тэхён, показывая, что он само спокойствие. Ага, сейчас же. — Какая причина того, что вы оставили меня после уроков?       Учитель Чон поднимается со стула и выходит из-за стола. Опирается задницей на поверхность и скрещивает руки перед собой. Чёрная рубашка натягивается на мышцах рук, которые довольно хорошо выделяются, и Тэхён сглатывает. Твою мать. Он же чёртов подросток с бушующими гормонами, уберите с поля зрения этого человека, чтобы не было непредсказуемых последствий.       — Я хотел разобрать одно из заданий с проверочной. В последнем ты допустил ошибку, — мужчина тянется к разбросанным бумагам на поверхности стола и вытягивает нужный листок. — Так как ты учишься на отлично, я бы не хотел, чтобы такое повторилось ещё раз, поэтому лучше избавиться от подобного на корню.       И это вся причина? Серьёзно? Тэхён со страху помирал за дверью из-за какого-то задания по физике? Что ж, Ким Тэхён, прими поздравления за причисление себя к отряду лохов.       Он двигается ближе к учителю, потому что страх начинает отпускать. Всего лишь какая-то задачка. Хотя, припоминается, когда он смотрел результаты, там всё было хорошо и никаких ошибок найти не получилось, но раз учитель так сказал, то значит действительно нужно.       А чего, в принципе, он вообще ожидал от этой встречи ещё? Что его с распростёртыми объятиями встретят и в любви признаваться будут? Или присунут, как выразилась ранее Ливон? Чёрт, он ведь девственник, какое «присунут»? О чём он вообще думает? Перед ним взрослый мужчина, которому малолетка даром не сдался. Точно. А сколько учителю Чону вообще лет? Он ведь ни разу не говорил об этом. На вид не более тридцати. Двадцать пять тоже не дашь, потому что уж больно взросло тот выглядит. Надо будет как-нибудь спросить.       Ким Тэхён, выкинь тупые мысли из головы! Тебе физику сейчас надо будет решать, а не про возраст и чужие члены думать.       Он подходит к партам, чтобы бросить там свой портфель, а после останавливается в нескольких шагах от учителя, ближе к доске.       — Но почему после окончания занятий? Разве нельзя было сделать это на перерыве сразу после вашего урока? — действительно важный вопрос. Он правда не понимает, зачем было задерживаться.       — В классе было слишком шумно. Да и перерыв был коротковат — ты бы не успел приготовиться к следующему уроку и отдохнуть, — мягко объясняет учитель Чон, смотря прямо на Тэхёна.       Что ж, вполне реально. Времени и правда было мало, после урока хотелось отдохнуть, а не думать над последней проверочной. В классе у них всегда оживлённо, из-за чего сосредоточиться трудно. Вот и причина, почему задерживают. Обломись, Ливон, твоим мечтам не сбыться.       — Тогда приступим? — хочется поскорее избавиться от компании такого учителя и сбежать домой. Нечего ему делать в школе в вечернее время. Кровать в его комнате собеседником поинтереснее будет. И поприятнее — заберёт в свои объятия, укутает одеялком, согреет. Нет, Тэхён не говорит, что учитель Чон неприятный, просто он же его не обнимал и не согревал, крепко прижавши к себе.       — Да, конечно, — учитель Чон опускает взгляд в листок в поисках нужного задания. — Напиши, пожалуйста, решение на доске. Я тебе сейчас прочитаю условия и хочу посмотреть, как ты ответишь в этот раз.       Тэхён смутно припоминает, о чём шла речь в той задаче, потому не может назвать чисел, которые там были указаны. Он подходит к доске и берёт мел в руки. Слышит, как сзади начинают читать поставленные условия и опускает взгляд на длинный белый прямоугольник, который оставляет белые следы на пальцах. Когда учитель заканчивает, то тянется к доске, чтобы записать услышанное. Просит перечитать ещё раз, чтобы точнее записать нужные ему данные. Задание само по себе не из лёгких, но и трудным не будет для тех, кто действительно учится и не пытается отлынивать. Тэхён относил себя именно к этому сословию людей, поэтому он сразу отмечает всё на доске, приступая к уравнениям и формулам. Выводит каждую букву, так как любит, когда всё написано ровно и аккуратно.       — Я использую калькулятор? — поворачивает голову назад, чтобы задать вопрос.       Учитель Чон находится всё в той же расслабленной позе, внимательно наблюдая за каждым движением Тэхёна.       — Да, конечно.       Тэхён тянется к карману на брюках и вытаскивает телефон. Нажимает на кнопку и экран загорается, после чего находит нужную программу и включает её. Подсчитывает нужные данные и записывает всё на доску. Когда к концу остаётся лишь одно уравнение, он слышит негромкий шорох сзади, но не обращает на это должного внимания.       — Вот здесь ошибка, — звучит за спиной и, когда фраза обрывается на последнем слове, к Тэхёну подходят и становятся на непозволительно близком расстоянии.       Парень мгновенно замирает. Дыхание предательски перехватывает, выдавая, наверное, с головой появившееся волнение. Кажется, что шелохнись он хоть немного и почувствует спиной чужую грудь. Учитель Чон аккуратно обхватывает его руку, в которой зажат мел, своей. По костяшкам проходится разряд тока и Тэхён едва ли удерживает себя от передёргивания. Для чего преподаватель это сделал? Он пытался его так остановить? Или хочет исправить найденную ошибку подобным образом? Но ведь мела ещё хватает, он может сделать это самостоятельно и не так мучительно что для себя, что для не выдерживающего такой нагрузки сердца Тэхёна. Сзади тёплое дыхание обдаёт затылок и от этого становится ещё более не по себе. Непозволительно близко.       — Что вы делаете? — внутри всё дрожит, но Тэхён старается виду не подавать. Он не какая-нибудь девчонка, чтобы пищать от того, что, о Боже, краш коснулся его и падать в обморок после «сбывшейся мечты».       — Хочу показать, как исправить твою ошибку, — голос учителя становится ниже, бархатнее и пускает мурашки по коже.       — Не кажется ли вам, что вы позволяете себе больше, чем нужно?       Почему всё вдруг обернулось в это? Он же спокойно решал задание, с чего бы учителю Чону вытворять такое? Откуда вообще, чёрт возьми, в воздухе возникло это сексуальное напряжение? Они, мать вашу, в школе!       — Ни в коем случае.       Мужчина наклоняет голову вправо и почти касается кожи, когда говорит. Горячее дыхание обдаёт ушную раковину и Тэхёну хочется завыть. Что здесь творится? Это Ливон наворожила? С помощью своих карт, которые бережёт, как зеницу ока, сделала приворот? Околдовала Чон Чонгука? Вот точно ведьма — Тэхён всегда чуял что-то неладное по отношению к ней.       — Вы слишком близко, — на конце фразы голос срывается. Такое невозможно терпеть.       — Хочешь сказать, что тебе не нравится?       Вопрос окончательно выбивает из колеи. Что, простите?       Как назло, голос у Чона уверенный, полный силы и даже не думает позорно срываться и затихать. Подсказывает Тэхёну его пятая точка, что этот чёрт сзади обо всём прекрасно догадывается и в данный момент лишь нагло играет со своей жертвой. Каверзные мечты Ливон сбылись — они наедине, в напряжённой ситуации, на безумно близком расстоянии, если оно между ними вообще имеется, но почему-то вместо любви и радужных единорогов Тэхён ощущает лишь то, что попал в настоящую ловушку.       Ответить на заданный вопрос он не может. Опускает голову, всё также держа руку в зависнувшем возле доски положении, накрытую сильной ладоней учителя. Приятно. Прикрывает глаза и сглатывает, надеясь, что этого не заметят. Подло спрашивать о таком, если заранее осведомлён в ответе.       — Молчишь? — учитель Чон нарочно понижает голос, играя на нервишках Тэхёна.       А как ему ответить? Сказать о том, что ему неприятно и что он хочет, чтобы от него отошли, язык не повернётся. Это ведь будет самой настоящей ложью. Вымолвить обратное — страшно и неизвестно к каким последствиям приведёт.       Неожиданно кожу на шее обжигает мягкое, короткое прикосновение чужих губ. На этот раз Тэхён не может сдержаться и крупно вздрагивает. С губ срывается шумный выдох, а глаза уже в полной боевой готовности к тому, чтобы выпасть из орбит. Его поцеловали!       — Не боитесь, что посадят за подобное поведение?       Выработанная годами дружбы с Ливон саркастичная натура лезет наружу и Тэхён не сдерживает её. Он обязан ответить хоть чем-то.       — С чего бы это?       А голос всё такой же низкий, заводит и пускает тёплые волны на оголённые участки кожи. Это подло.       — Вы ведь учитель, а я ученик. Запрут за решётку по статье за педофилию, — Тэхён не обращает внимания на уверенность мужчины и гнёт своё. Потом пытается добить: — Уволят с работы, а вы ведь только устроились.       Учитель Чон, превзойдя все ожидания, начинает тихо смеяться. Красиво, почти воздушно, звуки оседают в воздухе. Он не боится и опускает голову, упираясь лбом на чужое плечо, щекоча своей тёмной шевелюрой шею. Приходится разместить одну руку на гладкой поверхности доски, чтобы удержать равновесие.       Ему совсем не страшно? Но Тэхён ведь только что пригрозил тюрьмой. Чёртовым сроком за решёткой, что очень даже реально в их ситуации.       — Пойдёшь в полицию и сдашь меня? — отсмеявшись, произносит Чон. Не теряет самообладание и звучит всё так же уверенно, будто ему напели на ухо.       Нет, не сдаст. Только не его. Рука не поднимется написать заявление, а заговорить просто не хватит сил. Тэхён точно так не поступит.       — Нет, — тихо срывается с губ. Он не будет врать.       — Вот и я о том же.       Груз от головы исчезает с плеча, а волосы перестают щекотать. Чон начинает двигать рукой, в которой зажал чужую ладошку с мелком. Приходится поднять взгляд, чтобы посмотреть на то, что в итоге выйдет из совокупности оставленных белых линий на тёмно-зелёной поверхности. Из-за резко поднятой головы, Тэхён чуть не врезается в мужчину, но успевает вовремя притормозить. Было бы неприятно, разбей он нос учителю Чону.       Тот стоит всё в той же позе, уверенно орудуя взятой в плен рукой Тэхёна. На доске вырисовывается решение, в котором была обнаружена ошибка, и из-за этого было сделано замечание. Но чем больше добавляется цифр и букв на поверхности, тем больше охреневает Тэхён. Какого чёрта? Его ответ ведь был таким же.       — Какого чёрта? — дублирует мысль в голос. — Я записал то же самое!       Как раз в этот момент Чон заканчивает писать и ставит точку в конце. На доске чётко написано идентичное с Тэхёном решение. Нет ни малейшего отличия.       Над ухом опять разносится смех и учитель Чон отпускает руку, опуская свою и упирая её в доску рядом. Тэхён повторяет движение, размещая свою вторую. Лишняя опора ему не помешает.       — Я знаю, — отвечает Чон.       — Но тогда какого…       Договорить не дают, нагло перебивая:       — Мне нужен был повод, — рука мужчины, которая до этого просто висела, обхватывает талию Тэхёна, заставляя в этот раз уже пискнуть. Да что за чертовщина здесь происходит?!       Повод? Всё это было просто предлогом? Учитель Чон даже не думал чему-то учить и давать знания своему ученику. Почему именно Тэхён попал в эту непонятную ситуацию? Нет, он безусловно рад, что оказался на этом месте, его ведь сейчас обнимает сам Чон Чонгук, на которого, что-то подсказывает, дрочила половина старших классов, ему достаётся особое внимание и именно он остался наедине с ним. Но всё происходящее всё равно воспринимается не более, чем абсурдом. Тэхён ведь не главная героиня любовного романа, чтобы попадать в такие ситуации.       — Чтобы соблазнить старшеклассника? — пора прекращать строить из себя царевну неприкосновенную.       — Язвишь? — доносится тихий смешок.       — Говорю чистую правду, — уверенно заявляет Тэхён.       — Ты не прав. Соблазнить тебя я успел ещё до этого, — затылка касается чужое тёплое дыхание. Приятно осознавать, что этот мужчина находится так близко, но оттого и волнительно.       Кулаки на доске сжимаются. Чёрт возьми, как он прав. У него получилось провернуть этот трюк ещё при первой встрече, куда говорить уже о нескольких месяцах спустя. Сглупил Тэхён, когда делал подобное замечание.       — Как вы самоуверенны, — нагло хмыкает, показывая, что не даст всецело управлять ситуацией. Шок постепенно начинает сходить на нет. — Не боитесь, что вас застукают с поличным?       Нарочно поворачивает голову вправо, чтобы посмотреть на бесстыжее лицо. Никак иначе описать этого человека нельзя. Ни один учитель никогда не додумается поступать так опрометчиво и глупо. Зажимать у доски ученика — верх беззакония.       Чувствует, как к нему в ответ таким же образом наклоняют голову и, когда наконец получается встретиться взглядами, Тэхён застывает. Дыхание опять перехватывает, а только что вставший на место мозг опять вырубается. Напротив чёрные омуты, пленяющие своей темнотой. Веки слегка опущены, выражение лица расслабленное. Из эмоций читается лишь заинтересованность и дикий огонь в глазах. Учителя забавляет данная ситуация. Сдаётся, этому гаду в радость создавать такие нелепые и неловкие случаи.       Тэхён сглатывает. Усилием воли заставляет себя моргнуть, чтобы не пялиться настолько явно. Мужчина перед ним всё ещё старше него и является чёртовым учителем физики в его школе.       — Не застукают, — Чон понижает голос до той громкости, когда услышать могут лишь двое. Губы медленно шевелятся и приковывают внимание. Так и манят к себе. — После окончания занятий в эту часть школы редко заходят.       Вот оно как. Даже здесь Тэхён промахнулся. Каждое своё действие учитель прочитал, чтобы выйти безнаказанным. Одним словом — взрослый.       — Кажется, у меня закончились аргументы, — обидно признавать поражение, но так оно и есть. Ему никак не выиграть в этой спонтанно затеянной игре. Не он тут главный.       Приятная улыбка появляется на лице напротив, соблазняя ещё больше. Теперь выпутаться из этих терний является непосильной задачей, тяжелее всех заданий с физики. Тэхён попал. С ним играют нечестно.       — Вот и славно.       Рука, до этого мирно покоящаяся на груди, прижимает к себе ближе, заставляя спиной упереться в чужую грудь. Тэхён в один момент становится притиснутым к сильному телу, отчего коленки бросает в короткую дрожь, норовя не удержать в стоячем положении. Он только что дал зелёный свет к дальнейшим действиям, бросив все попытки препятствовать. Ненадолго его хватило.       А после губы напротив накрывают чужие. Захватывают в лёгком поцелуе, совсем будто трепетном и ласковом, не переходя границ. Легко прижимаются, лишь слабо двигаясь и перебирая верхнюю и нижнюю губу, пробуют на вкус. Учитель Чон не давит, не напирает, следит за реакцией, никуда не торопясь. А Тэхён не может отказать. Сам жмётся ближе, самозабвенно отвечает на поцелуй, забивая на все морали и принципы. Он не хочет думать, им руководят чувства и приятные ощущения. Он отдаётся им, окунаясь с головой. Подумать он всегда успеет потом.       Они не углубляют поцелуй и уже через пару секунд разрывают его. Лёгкие спирает от напряжения и Тэхёну приходится глубоко втянуть носом воздух, чтобы не грохнуться прямо здесь в обморок от переизбытка чувств. Он уже целовался ранее, но никогда не делал этого со взрослым опытным человеком, к которому запрещены подобные поползновения. Эмоции совсем иные, ощущения тоже. Это экстремальнее, добавляет адреналина в кровь, а пульс ускоряется так, что в ушах отбивает оглушительный ритм. А это был лишь короткий поцелуй. Движения и соприкосновения губ, простые и без намёка на пошлость.       — Всё в порядке? — голос учителя Чона вырывает из потока эмоций, концентрируя внимание на себе.       Нет. Всё абсолютно точно не в порядке. Не может быть в порядке тот человек, который без зазрения совести целует своего преподавателя.       Кажется, Тэхён краснеет. Наверное, это и является главной причиной подобного вопроса.       — Как вообще всё может быть в порядке в подобной ситуации? — почти шепчет.       Отворачивает и опускает голову, пряча стыдливо глаза. А ведь пылал уверенностью несколько мгновений назад. Куда она пропала? Ушла вслед за совестью, помахав белым платочком? Предательница.       — А ты не думай. Получай эмоции, — шепчет на ухо учитель. Оставляет очередной лёгкий поцелуй на шее, задерживаясь и опаляя уже в который раз кожу своим дыханием. Он же понимает, что ухудшает ситуацию такими действиями?       Шея покрывается мурашками и Чон точно чувствует это. Тэхён ясно ощущает, как губы растягиваются в слабой улыбке, а потом пропадают, оставляя после себя фантомное чувство прикосновения.       Получать эмоции? Но как, когда за спиной стоит он? Тэхён бы и хотел отключить мыслительный процесс, да не получается. Это не в его власти и силах. Происходящее под управлением взрослого наглого человека, бессовестно ворвавшегося в буйный мир подростка. Здесь нельзя просто покинуть реальность и отдаться ощущениям. Такое чревато последствиями.       — И как мне это делать, когда за спиной стоите вы? Вы хоть понимаете, что творите? — голос всё такой же тихий, голова опущена. В душе неразбериха.       Его обнимают обеими руками. Вторую прижимают к груди, немного выше первой, и жмутся сзади ближе. Приходится покинуть свою опору, убрать сжатые кулаки с доски, потому что уже неудобно. Его обнимают, а он продолжает держаться за чёртов кусок дерева, как за спасательный круг. Так не пойдёт. Обе ладошки, трясясь от волнения, ложатся на чужие сильные руки. Волнительно, страшно и безумно приятно. У Тэхёна не впервые происходит подобное, он уже и обнимался, и целовался, пробовал и с мальчиками, и с девочками, но ни разу это не происходило так волнительно. Он не трус, не тряпка, всегда может сориентироваться в ситуации, множество раз именно его мозги и мышление спасали от неминуемого, но сейчас почему-то эта функция не включается. Не работает, не поддаётся приказам. Отдала пульт управления другому и сидит, смеётся, наверное, где-то на задворках сознания, смотря за разворачивающейся сценой.       — Если бы не понимал — не делал бы, — спокойно отвечают с правой стороны.       Тэхён делает глубокий вдох и поднимает голову. Он ведь только что сказал себе, что не трус. Как там говорят? Всё, что ни делается, всё к лучшему? Вот и у него так будет. Он сделает всё, чтобы было именно так.       Глубоко набранный воздух помогает вернуть немного сил. Тэхён стоит так ещё буквально секунду и, прилагая все усилия, опускает свои руки и вырывается из объятий. Поворачивается к подлому преподавателю и устремляет взгляд прямо в чёрные глаза напротив. Там всё такой же набор эмоций, ничего нового. Разве что в этот раз, кажется, сильнее.       — Почему именно я? С чего вы решили, что вот так нагло вторгнуться в моё личное пространство, обнять и… — секундная заминка на то, чтобы собраться и выдать нужное слово, — поцеловать будет хорошим решением? Почему вы посчитали, что я приму всё это?       Ему правда интересно. Судя по поведению учителя Чона, тот знает о том, что привлекает много внимания к своей персоне. Знает, что его любят и что многие положили глаз именно на него. Но как среди всех этих людей он отобрал лишь Тэхёна? Откуда взялось мнение, что из всех старших классов, возможно, некоторых учителей, именно Тэхён даст ответную реакцию, пообещает молчать? Это же невозможно. Не мог же Чон просто ткнуть пальцем в небо и решить, что «пускай вон тот мальчишка будет моим экспериментом»? Да это же бред собачий.       Только сейчас Тэхён подмечает у Чона немного ошарашенный взгляд. И что-то подсказывает ему, что подобное выражение возникло у учителя никак уж точно не от прозвучавших вопросов. Скорее от того, что из его тёплых объятий вырвались, покинули зону удовольствия. Но это удивление быстро спадает на нет. Уже спустя мгновение возвращается прежние огонь и интерес.       К Тэхёну делают шаг, возвращаясь на то же самое непозволительно близкое расстояние. Ещё пара сантиметров и парень упрётся спиной в измазанную белым мелом деревянную поверхность. Но его не касаются. Приближаются так, что тёплое дыхание задевает кожу на лице, но ни одной точки соприкосновения не происходит.       — Тебе не понравится ответ, — шепчут в самые губы, но вновь не задевают даже миллиметр. Издеваются. Дразнят.       — Мне плевать. Я хочу знать, — немного громче говорит Тэхён. Он будет требовать, даже если его хоть десяток раз будут предупреждать о том, что там не всё гладко. Сейчас интерес превыше всего.       Учитель Чон встречается с Тэхёном взглядом и отклоняется немного назад, чтобы дать воздуху протиснуться между ними. Сдаётся сразу и говорит всё, как есть:       — Вы с Ливон иногда бываете слишком громкими. Думаю, ты же в курсе, что обсуждать пошлые темы в коридоре на повышенных тонах нежелательно? Хотя бы ради себя самого, — да нет. Он ведь шутит, правда? Не может такого быть. Это же настоящий позор. — Может, если бы только твоя подруга ярко выражалась о нас обоих, то я бы ничего не подумал. Но твоя ответная реакция говорила всё за тебя. Долго гадать не пришлось.       — Ох, чёрт, — принимая своё поражение, выдыхает Тэхён.       К лицу приливает кровь и он чувствует, как щёки окрашиваются в алый. Всё из-за этой ненормальной. Сколько раз ей говорилось быть тише? Да и он не лучше. Разве нельзя было отвечать ей в тон? Тэхён примерно понимает, какую сцену застал преподаватель: его попытки заткнуть подругу, бешено бегающие глаза, нервные смешки из-за окружающих людей и ни одной саркастичной или язвительной фразы. Иногда у Ливон получается доводить его до такого состояния, когда хочет вытрясти всё наружу. Надо будет ей провести воспитательную беседу по этому поводу.       — Тебя же я сразу выцепил из всей толпы, — продолжает Чон. — Ты невероятно красив и осведомлён об этом. Каждый человек, здраво понимающий значение слова «красота» обратил бы на тебя внимание.       Такие слова добивают. Сердце заходится в дикой скачке, отбивая частые удары о грудную клетку, и в этот раз краска достаёт даже кончиков ушей. Приходится наклонить голову, чтобы скрыть такой яркий спектр. Ему сделали комплимент. Назвали красивым. Да, учитель прав, Тэхён знает себе цену, но слышать подобные слова от него невероятно. В груди образовывается ураган из всевозможных чувств. Он сегодня помрёт от перенасыщения всего и сразу.       — А на счёт твоей реакции, скажу лишь, что я не знал. Во мне проснулся интерес и я решил действовать. Это было что-то из разряда «а что, если…». Как ты уже заметил, я оказался на верном пути, — обе руки ложатся Тэхёну на талию, обнимая, и притягивают к себе. Возвращают на свою территорию.       Учитель Чон вновь окутывает своим теплом. Убирает одну руку и касается чужого подбородка. Аккуратно приподнимает, чтобы явить себе до этого скрытое алое лицо и вновь приникает к губам. В этот раз смелее, напористее, ведь всё уже рассказано и поведано. Тэхён вздрагивает от чувственного прикосновения, но отвечает. Тянется на встречу и приоткрывает рот, разрешая управлять собой. И на его позыв откликаются. Учитель целует жгуче, требовательней, от былой трепетности не остаётся ни следа. Тэхён задыхается от ощущений, старается соответствовать темпу и первым толкает язык в рот напротив. Учитель Чон тормозит лишь на короткий миг, удивлённый подобной отдаче, но отвечает с новым рвением. Отпускает подбородок и возвращает руку обратно. Обвивает талию крепче, жмётся сильнее, будто пытается соприкоснуться каждым сантиметром.       Тэхён, преодолев стеснительность, обвивает шею учителя, запуская одну руку в волосы. Уничтожает ладонью остатки от утренней укладки, сжимая корни пальцами и чует одобрительное мычание. Звук ощущается на языке лёгкой вибрацией и пускает табун мурашек по коже. Его действия одобрили.       Они самозабвенно целуются, каждый из них уже не думает о правильности происходящего и отдаётся порыву. В этот момент они уже не учитель и ученик, а едва знакомые люди, что познали дикий интерес и нырнули в него с головой. Решили, что пропади оно пропадом, — их любопытство важнее. Каждый миг сейчас дороже, чем все законы, правила и устои. Познание новых сторон того, что даёт этот бренный мир — вот она, жизнь.       Поцелуй разрывается. Учитель Чон перестаёт церемониться и подхватывает под бёдра Тэхёна, чтобы отнести к столу. Реакция поступает незамедлительная. Он взвизгивает и чуть не валится назад, потому что такое для него перебор.       — У меня есть ноги и я умею ими пользоваться, — злобно шипит на ухо, пока его тащат те несчастные пару метров.       — Но так ведь веселее, — нахально ухмыляется учитель, когда садит Тэхёна на деревянную поверхность.       Тот удобно приземляется, чуть расставив ноги, чтобы аккурат между ними встал Чон. Мужчина становится напротив и наклоняется вперёд, упираясь обеими руками в стол по бокам от Тэхёна. Не спешит возобновлять их прерванный поцелуй и только внимательно смотрит. Так пристально, будто изучает.       — Вас не напрягает тот факт, что я несовершеннолетний? — срывается вопрос с губ.       Раз уж они не продолжают только начатое, то почему бы не порадовать учителя новыми вопросами? Ему уже ответили на главные, расставили происходящее по полочкам, но ещё осталось то, от чего кошки на душе скребутся и просят узнать. Грех не поддаться любопытство и не спросить.       — Ни капельки, — учитель Чон безразлично пожимает плечами. — Я был в твоём возрасте и прекрасно понимаю, что ты уже не ребёнок, а здравомыслящий человек. Это не то, что будет меня беспокоить.       Взгляд чёрных глаз скользит немного вниз, к слабо выглядывающим из-под школьной рубашки ключицам и он наклоняется. Накрывает губами шею, покрывает сантиметры такой манящей кожи обжигающими прикосновениями.       Тэхён рвано выдыхает. Ему ещё трудно осознать, что это происходит на самом деле. Он получил очередной ответ на один из кучи волнующих его вопросов, кажись, всё нормально, ничего такого в этом нет, мужчина напротив полностью осознаёт своё поведение, как и он сам, но принять происходящее на такое короткое время всё равно невозможно.       Он вплетает руку в уже разбросанные в лёгком беспорядке волосы, ощущая мягкие пряди. Пальцами прочёсывает вдоль и перехватывает сильнее, когда один из поцелуев приходится на чувствительную точку. Второй рукой нагло лезет к шее, к горловине рубашки и, найдя ряд маленьких пуговиц, вынимает верхнюю из петель. За ней следующую, а после запускает туда ладошку, заводя её за спину. Скользит по горячей коже, гладкой и безумно притягательной. Весь этот мужчина такой. Кажется Тэхёну, что одних только этих незначительных ощущений хватит для того, чтобы член встал по стойке смирно.       В шею тихо смеются, оставляют ещё один поцелуй и поднимают голову.       — Мальчик осмелел, — довольно, почти мурлыча, как самый настоящий кот, говорит учитель.       — Не вам одному здесь разбрасываться нахальным поведением, — в ответ язвит Тэхён. Да, осмелел. У него ведь превосходный учитель, подающий пример.       — Хочешь сказать, я веду себя нахально? — на лицо лезет безумный оскал, приковывая всё внимание. Соблазняет, дьявол.       — Даже слишком, — Тэхён приближается к его лицу и шепчет в губы.       В ту же секунду его затягивают в новый поцелуй. Рваный, мокрый и горячий, сводящий с ума и срывающий крышу. Длится он короткие секунды и вновь оказывается разорванным. Учитель Чон снова припадает к шее, оставляя касания губ по всему периметру.       Тэхён откидывает голову, предоставляя больше доступа. Отпускает волосы и проталкивает руку за тёмную ткань рубашки, чтобы и второй обжечься о чужую кожу. Наслаждение бьёт по телу, не щадит бедного подростка, издеваясь над его нервной системой. Добивает, когда Чон находит самый чувствительный участок, накрывая его губами. По телу разносится ток от этого места, а с губ срывается первый тихий стон. Неконтролированный, наполненный удовольствием, искренний.       Но почему-то вместо него, мурашки проходятся волной по телу учителя Чона. Тэхён ясно это понимает, когда под ладонями ощущает их. Подобное сводит с ума и он осознаёт, что приятно здесь не только ему. Преподаватель тоже получает свою порцию кайфа.       Мужчина отрывается от кожи, глубоко вдыхая. Глаза горят возбуждением, сильное пламя бушует в них. Лицо совсем немного напряжённое, а дыхание едва сбитое. Грудь сильно вздымается, набирая в лёгкие новую порцию нужного воздуха.       У Тэхёна опять краснеют щёки. Он только что бесстыдно застонал, пускай тихо, но он сделал это. Не смог удержаться.       Они играют в гляделки ещё минуту, это начинает напрягать и Тэхён находит выход. Любопытство всё ещё накрывает неудовлетворённый мозг, поэтому он открывает рот с новым вопросом:       — Сколько вам лет? — звучит, как снег на голову.       — Интересно?       — Безумно сильно.       — Так волнует наша разница в возрасте? — склоняя голову к плечу, спрашивает учитель.       — Не столько она, сколько просто возраст. По вам трудно определить точную цифру, — задумчиво произносит Тэхён. Если он доберётся до этой информации, то у него словно появятся привилегии. Никто из школы, кроме, разве что, директора, не знает возраст этого мужчины.       — Тогда пускай это и дальше останется моим секретом, — сощуривая хитро глаза, увиливает Чон.       Да ну блин! А ведь узнать и правда хотелось. Между ними повисает разочарованный вздох, из-за чего преподаватель улыбается. Ладно, хитрюга, увернул от одного, от второго уже не получится отвертеться.       Тэхён высвобождает свои руки, опуская их на предплечья мужчины.       — Раз не раскрываете свой возраст, тогда я хочу узнать кое-что иное. О вас ходит много слухов и я хочу проверить один из них.       Учитель Чон заинтересованно устремляет свой взгляд на Тэхёна и ждёт продолжения. Получилось заинтриговать.       Когда-то они с Ливон заметили у него тату, а потом и по классам разнеслась данная сплетня. Некоторые тоже утверждали, что замечали их, но никто не мог доказать. Кто-то даже пытался выпытать правду у самого Чон Чонгука, но идея оказалась провальной, а увидеть воочию было банально невозможно. Если сейчас данный слух подтвердится, то Тэхён однозначно будет в выигрыше.       Кажись, Ливон верещала о правой руке, высказывая свои догадки о возможном рукаве. Вот сейчас и проверим.       Он тянется к правому запястью преподавателя, иногда поглядывая к его сторону. Тот понимает, что задумал Тэхён и сам протягивает руку. На физиономии застыла слабая улыбка, а выражение лица выражает искреннюю заинтересованность.       Тэхён расстёгивает пуговицу и закатывает рукав вверх, комкая рубашку. Кожа обнажается, являя собой не обычную чистоту, а забитую разнообразными рисунками поверхность.       — Есть! — тихо радуется Тэхён, когда замечает чернильные завитушки татуировок. Проводит пальцем по одной из них — полосатой небольшой змейке и поднимает взгляд. — Много их у вас?       — Попробуешь угадать? — подначивают его вопросом на вопрос.       — Рукав? — сразу же выпаливает Тэхён. Все столько об этом говорили, что иного ответа у него просто быть не может.       — Бинго, догадливый мой, — пуская смешок, говорит учитель.       — Как вас приняли на работу? Мы же живём в чёртовой Корее, — очередной вопрос, но уже ради забавы. Интерес утолён, скребущаяся кошка скрылась из виду.       — Я не самый добропорядочный человек, — признаётся Чон. Тянется вперёд и оставляет короткий чмок на губах перед тем, как продолжить. — Связи делают своё дело.       — Ох, сдаётся мне, что когда-то вы доиграетесь. Как упрут за решётку за такое поведение, учитель Чон, — зловеще тянет Тэхён, заливаясь смехом в конце, когда видит непонимающее выражение напротив.       А потом его резко затыкают, прижав ладонь к губам. Глаза округляются от такого поведения, а он пытается найти ответ у мужчины.       — Кто-то идёт, — самими губами шепчет учитель, поворачивая голову в сторону двери.       Они оба затихают и прислушиваются к шуму за пределами класса. Сердце бешено колотится, пуская страх в подсознание, потому что сюда могут зайти в любой момент и застать их в очень не учебной и неподобающей позе. Неприятно будет, если такое произойдёт. За стенкой действительно кто-то идёт, по коридору разносятся тихие шаги, оставляя после себя едва слышное отлуние. Когда звуки удаляются, а потом и вовсе исчезают, Тэхён вырывается из хватки на лице и возмущённо шипит:       — Вы же говорили, что здесь в это время никто не ходит, — звучит с упрёком, но больше с весёлым настроем. Их не поймали, значит, что всё обошлось. Можно выдохнуть с облегчением.       — Но я же здесь. Как и ты. Мало ли, кому понадобилась эта часть школы, — в оправдание говорит учитель и поджимает губы.       Что ж, он прав. То, что до этого преподаватель никого не замечал, не означает, что сюда вообще никто не заглядывает. Им просто повезло наткнуться именно сейчас на этого кого-то.       Тэхён обводит класс глазами и цепляется за висящие часы на стене. Маленькая стрелка неумолимо ползёт к отметке на седьмой час вечера, крича о том, что давно пора домой.       Учитель Чон замечает это. Оборачивается и смотрит в том же направлении, отмечая про себя то же самое.       — Кажется, мы задерживаемся, — озвучивает мысль Тэхён. Грустно, но так и есть.       — Да, наверное, пора заканчивать, — соглашается учитель, но не отходит ни на шаг.       — Что… — Тэхён затыкается, оборвав фразу на самом начале, но, взяв себя в руки, продолжает: — Что будет дальше?       Спрашивает неоднозначно, но будто камень с плеч падает, когда видит понимание на лице напротив. Боязно поднимать такую тему, но оставлять всё, как есть, нельзя. Им ещё уживаться в этом здании ближайший год и видеться постоянно на уроках. Они должны это обсудить.       — Я обязан буду вызвать тебя ещё на несколько дополнительных. Ты очень хорошо схватываешь и мы должны будем отработать всё на практике, — вновь эта самоуверенность, власть над ситуацией и главенство. Учитель Чон берёт всё в свои руки.       У Тэхёна же сердце ухает куда-то вниз. Подобное ещё повторится и не раз. С ним будут заигрывать, целовать и обнимать, уделять внимание. Это не первая и последняя их такая шалость. В груди теплеет, а на губах расцветает улыбка. Он рад. Он безумно доволен таким раскладом событий.       — С удовольствием буду посещать все ваши дополнительные, — улыбаясь ещё шире, говорит Тэхён и в этот раз сам накрывает губы напротив.       Они растягивают свой последний поцелуй на сегодня, целуются тягуче долго, посасывая и прижимаясь ближе. Жар спадает на нет, возбуждение сменяется приятной негой, разливаясь по телу обоих. Никто из них не хочет отрываться, но того требует быстро летящее время. Они разрывают поцелуй, нехотя отрываясь друг от друга. Тэхён облизывает губы, собирая вкус и ощущения, старается запомнить это чувство подольше.       Учитель Чон отходит от стола и принимается собирать разбросанные там несколько листов.       — Подожди меня. Я на машине — подвезу тебя домой.       Тэхён расцветает вновь, когда слышит сказанное. Они проведут ещё немного времени сегодня вместе.       А теперь главное не проболтаться обо всём завтра подруге и наподдать ей хорошенько, чтобы чаще держала свой грязный рот закрытым.