Беглецы

      Наверное, Сигма ещё никогда в жизни не чувствовал себя настолько хорошо, как в то утро, просыпаясь в мягкой постели. Ещё какое-то время ему совсем не хотелось вставать, хотелось лишь лежать и наслаждаться тёплыми лучиками солнца, что пробивались в комнату сквозь не до конца зашторенные окна. Ну просто чудо.       Впрочем, долго так пролежать не получилось, потому что совсем скоро у парня заурчал живот. Недовольно промычав, Сигма заставил себя оторваться от кровати и подняться на ноги. На спинке кресла он заметил чистую одежду, заботливо оставленную ему хозяйкой дома, а на прикроватном столике стояла тарелка с несколькими бутербродами. Сигма не мог не улыбнуться и не поблагодарить хозяйку хотя бы мысленно.       Парень вышел на улицу и остановился на крыльце. Дома никого не было — хозяйка, вероятнее всего, работает в огороде, а Николай, проснувшись пораньше, снова куда-то запропастился. Он вообще умеет сидеть на месте и просто наслаждаться покоем?       Сигма выдохнул и сел на ступеньки у входа в дом. Ноги всё ещё гудели, но не так сильно. Грязные бинты он заменил чистенькими пластырями, поэтому теперь ноги выглядели не так страшно. Оперевшись о перила, юноша стал прокручивать в голове последние события.       Когда они добрались до деревни, Сигма был в полубессознательном состоянии, поэтому не помнил, как оказался в этом доме. Николай говорил, что сердобольная хозяйка заметила их и впустила к себе в дом, выслушала их историю и позволила остаться на ночь. Сигма невольно подумал о том, что нужно очень сильно доверять людям, чтобы позволить двум грязным, взлохмоченным мужчинам переночевать в своём доме.       Она предложила им душ, постель и долгожданную еду. Утром, придя в себя, Сигма заверил хозяйку и её семью в том, что они не останутся здесь надолго. Им нужно было всего лишь связаться с Достоевским, и тогда они бы наконец смогли покинуть эти края раз и навсегда.       Проблема была лишь в том, что во всей деревне был лишь один телефон, да и тот работал плохо, поэтому пока что связаться с Фёдором не получалось — мешали постоянные помехи. Николай постоянно пытался дозвониться, но было очевидно, что придётся задержаться здесь ещё на несколько дней. Впрочем, утешала мысль о том, что Достоевский всё же получил звонок и отследил их местоположение. Он же умный, он справится. А пока что Николай и Сигма, не имея другого выбора, живут здесь, с хозяйкой и её семьёй, помогая по хозяйству чтобы хоть как-то отплатить за её доброту и не сидеть на шее у добрых людей. Шёл второй день их «спокойной» жизни.       Из размышлений Сигму вывели голоса и смех ребят, что бегали по двору. Хозяйская семья состояла из мужа, жены, бабушки и трёх детей, самой старшей из которых было всего одинадцать. А во всей деревне Сигма насчитал только девять ребят — деревушка была совсем не большой и почти заброшенной. Многие дома были давно покинуты их жильцами и ограблены мародёрами. Сигма точно не знал, что заставило людей в спешке покидать свои дома. Возможно, бандиты, а, возможно, невыносимая жара, с которой было практически невозможно бороться. В любом случае, вид заброшенных зданий наводил на юношу тоску. И мысли о его казино.       Тяжело вздохнув, Сигма поднялся на ноги и решил поискать Николая. Всю деревню можно было обойти буквально минут за сорок, поэтому это не составило бы большого труда.       У телефона его не было. Это немного удивило Сигму, потому что обычно Гоголь торчал именно там. Впрочем, это не страшно, мало ли куда он мог отлучиться? Возможно, прямо сейчас разговаривает с местными жильцами или думает, как можно починить телефон. С этой мыслью Сигма стал бродить по улице, украдкой заглядывая в окна жилых домов, надеясь увидеть там знакомый силуэт.       На улицах было так спокойно. Кошки лениво спали на солнышке, прямо на дороге, потому что машины были здесь настоящей редкостью, где-то вдали слышался смех ребятишек, какая-то старушка сидела на крыльце своего дома и курила, а несколько женщин неподалёку развешивали бельё. В такой безмятежной обстановке сложно было представить, что всего несколько дней назад он был в плену у бандитов, а предыдущая жизнь в казино казалась сном… приятным, сладким сном, в который мучительно сильно хочется вернуться. Сигма всё ещё не мог смириться с мыслью о том, что ничего уже не будет так, как раньше, но старался поменьше думать об этом и сосредоточиться на поисках.       А Николай, тем временем, оказался в самом неожиданном для Сигмы месте — на речке в окружении ребятишек. Он спокойно себе сидел на солнышке, позволяя детям играться с его волосами и заплетать их. Сигма сначала подумал о том, что это неправильно: как можно вот так отдыхать, когда их всё ещё разыскивают? Впрочем, он быстро отмёл эту мысль. В последнее время у них обоих было слишком много стресса. Настало время хотя бы немного расслабиться и прийти в себя, а то так с ума сойти можно. Сигма направился к парню.       Он опустился на песок рядом, и только тогда Николай заметил его, лениво окинув взглядом и довольно улыбрувшись.       — Не ожидал, что ты поднимешься с кровати до обеда.       — Да я тоже не ожидал.       — Как спалось?       — Прекрасно. Но, если честно, я бы ещё немного повалялся.       — Тебе никто не мешает, — усмехнулся Коля, ойкнув, когда кто-то из детей, хихикнув, дёрнул его за волосы. — Ты заслужил отдых.       — Да, ты прав… но я всё равно не могу отдохнуть, — признался Сигма, тихонько вздохнув. Он стал перебирать мягкий песок, пропуская его сквозь пальцы. — Я чувствую, что должен приложить все силы, чтобы мы поскорее сбежали отсюда, однако в то же время ничего не могу сделать с собственной беспомощностью. Наш единственный способ связаться с остальными — телефон. И тот сломан.       — Какой смысл волноваться о том, что от тебя не зависит? — усмехнулся Гоголь, завороженно наблюдая за пальцами Сигмы. — Я всегда придерживаюсь этого принципа, когда что-то начинает меня беспокоить. Если я могу что-то изменить, я это сделаю. А если не могу, то и не стоит волноваться.       Сигма украдкой взглянул на Николая, который начал вырисовывать какие-то замысловатые узоры на песке. Детишки убежали купаться, поэтому они снова оказались наедине. Такое мышление подходило Гоголю, но Сигме всё равно казалось, что его что-то тревожит. А, может, это было глупости — Николай снова вернулся в привычную колею, разве что, был чуть менее шумным и безумным, чем обычно. Сигма чувствовал облегчение, потому что ему не хватало хотя бы чего-нибудь привычного в этом странном положении, в котором они оказались.       — Сегодня я пробовал позвонить и сквозь помехи, кажется, услышал чей-то голос, — спустя несколько секунд молчания сообщил Гоголь. По его лицу Сигма никак не мог понять, говорит он правду, или просто пытается обнадёжить и себя, и его. Как бы то ни было, юноша предпочёл поверить ему — в их ситуации лучшим решением было продолжать верить в лучшее.       — Ох, правда? Это замечательная новость! Очень надеюсь, что нас скоро спасут, — Сигма довольно улыбнулся, взглянув на парня. Гоголь хихикнул, похлопав его по плечу.       — Это точно, а то жара совсем меня замучила. Слушай, а пойдём купаться?       — Да мне не в чем… — неловко сообщил Сигма, опустив взгляд.       — Эй, ну почему нет? Жара, погода прекрасная, водичка ещё лучше — почему бы и не искупнуться? А не хочешь наперегонки, м?       — Послушай, я всё ещё не восстановился после…       — Мы совсем чуть-чуть. Ну пожа-а-а-алуйста! Когда нам ещё выпадет шанс провести время вместе? У тебя работа, у меня работа. Так почему бы не развеяться?       — Я просто… я не умею плавать, — честно признался Сигма, поджав коленки к груди. — Я здесь всего три года, и купался где-то, кроме ванной, всего единожды.       — Вот оно как… — Николай задумался, а потом уверенно взял Сигму за руки, хитро улыбаясь. — Тогда сейчас самое время научиться!       — Ох, Николай, я не уверен, что…       — Ой, да ладно тебе! Пусть ты и вылез из бумаги, но ты далеко не бумажный, так что не размокнешь, не бойся.       — Ну хорошо, хорошо, я попробую. Но только самую малость…       — Вот и договорились!

***

      Когда Коля сказал, что научит Сигму плавать дедовским способом, последний никак не ожидал, что посреди реки его просто скинут в воду и скажут плыть. Парень запаниковал и наглотался воды, а Гоголь, вытянувший его оттуда, лишь недоумённо почесал затылок.       — А со мной сработало…       — Садизм какой-то, — пробормотал Сигма, недовольно хмурясь и укутваясь в полотенце плотнее.       — Ладно, раз уж тебе всего три годика, я научу тебя так, как учат плавать маленьких детей, — заключил Коля, довольно улыбаясь. Сигма отодвинулся от него.       — Нет, спасибо, с меня хватит.       — Ой, да брось, это совсем безопасно!       — Кажется, в последний раз ты говорил эту фразу тогда, когда невесть откуда притащил в казино дюжину голубей и отпустил их летать по всему залу…       — Я просто хотел, чтобы у птичек появился домик…       — А ещё тогда, когда заварил Достоевскому чай из всех чайных пакетиков, что были в квартире…       — Зато после этого он спал, как младенец. Мог бы и поблагодарить меня, а не гнать по дому метлой… Кхм, так о чём это я? Пойдём плавать?       У Сигмы не осталось никакого выбора, потому что шут был слишком уж настойчивым и, если бы он не согласился, вероятнее всего силком бы потащил его к воде. Когда Николай загорался какой-то идеей, остановить или переубедить его было практически невозможно.       На этот раз идея и впрямь оказалась намного гуманнее, но это совсем не означало, что Сигме она нравилась. Коля зашёл в воду поглубже и обхватил юношу за талию со спины, слегка приподнимая.       — Давай, плыви.       — Ты шутишь? У меня ноги касаются дна.       — Ну блин, с детьми работает.       — Интересно, почему? — саркастично ответил Сигма, недовольно хмурясь. Он не привык, чтобы к нему прикасались, особенно таким образом. Впрочем, у Гоголя было довольно тёплые руки…       — Ой, ну хватит дуться. Вот так ты точно похож на ребёнка, — Коля хихикнул, брызнув в Сигму водой. Тот поморщился и, отойдя чуть дальше, окатил Николая в ответ ещё больше.       — Сам ты ребёнок. Вредный, неугомонный, гиперактивный ребёнок.       Гоголь захихикал и лишь показал Сигме язык. Затем он набрал в лёгкие побольше воздуха и нырнул под воду, так что юноша потерял его из виду. Облегчённо выдохнув, он направился к берегу, недовольно бормоча что-то себе под нос. Как вдруг чья-то скользкая рука резко схватила его за ноги, да так, что парень чуть не упал.       — Коля!       Это было последней каплей. Как только шут вынырнул из воды, Сигма стал брызгаться, не давая его отдышаться. В ответ Гоголь лишь захихикал и попытался закрыть лицо, а затем и вовсе стал «отбиваться». По окончанию их небольшой игры оба были насквозь мокрыми и полностью измотанными. Юноша вернулся к полотенцу и укутался, дабы согреться, а Гоголь, отдышавшись, стал бродить вдоль берега, собирая ракушки.       Впрочем, плавать наш малыш так и не научился.