Чувства на бумаге

«Он явно был достоин звания «Небожителя». Настолько грациозных, нежных и элегантных я не встречал никогда ранее. Мне приходилось не раз тихо наблюдать за ним со стороны, и также тихо восхищаться всеми его действиями. Я был обворожен его руками – особенно, когда в них вновь оказывался веер; аккуратные ногти, длинные пальцы, бархатная кожа. Как бы я не старался ухаживать за своими руками, какими бы только заморскими маслами и масками не пользовался, не получалось у меня добиться такого эффекта притягательной кожи! Откуда мне знать, спросите вы, что кожа его подобна шёлку? Мне некогда приходилось дотрагиваться его рук. Не думайте о разных непристойностях! Он всего-то передавал мне бумаги! А его волосы! Я слышал ни раз, что и другие небожители нахваливают его шевелюру, да, что уж там – демоницы, и те нахваливают! И не зазря, они явно достойны этого внимания. Столь блестящие, мягкие, вьющиеся! У них есть только один минус – мне до них нельзя дотронуться. Точнее, я себе буду это до конца жизни запрещать, ибо не дело это, чтобы я и до его волос…! Стыдоба! А манеры? А жесты? А эмоции? Вы видели, как умело он ставил Господина Пэя на место? Лишний раз не повысил голоса, не пригрозил, не отшутился, заставляя меня вновь восхищаться им со стороны. И имя его такое притягательное и величественное – Ши Цин Сюань. Не прелесть ли? Я обворожён, я потерян! Мне не у кого спросить совета, как бы прибиться к нему поближе, какие стратегии мне строить, чтобы вновь дотронуться до его рук, а если повезёт, то, может, и волос? Может быть, Его Величество Се Лянь способен помочь мне в таких… деликатных делах? Нет, нет! О чём же я только думаю…» Му Цин, с раскрасневшимися щеками, свернул свиток и отбросил тот к остальным, смущённо прикрывая лицо руками. Отложил перо в сторону, а оно, пользуясь моментом и намереваясь сбежать, покатилось к краю стола, но ловкие руки юноши успели то ухватить. -Убежать вздумало? Даже не смей, - с упрёком прыснул Му Цин, кладя перо в деревянную коробочку к остальным. – Доводишь меня, уже разговариваю с бывшими птахами. Подперев щёку рукой, генерал Сюаньжэнь оглянул стол. На его поверхности было множество исписанных свитков, которые, по воле самого Му Цина, были небрежно разбросаны, а некоторые и вовсе повалились на пол. До того времени, как юноша не начал замечать, что повелитель ветра крайне привлекателен, он ни разу не прикасался к бумаге ради выражения эмоций – незачем было. Да и не из-за кого. Подобных Повелителю Ветра – Му Цин не встречал никого. Даже приблизительного, каплю похожего… Ни-ко-го. Юноша положил руки на стол и лёг на них, уткнувшись лбом в одежды. Закончилась бумага. Нужно бы наведаться к Лин Вэнь. *** -Часто вы стали заглядывать, Генерал Сюаньжэнь, - окликает Му Цина Се Лянь, когда видит, что юноша вновь направляется в сторону замученной на вид Лин Вэнь. – Почём стали неоднократно навещать Богиню литературы? – усмехнулся он, складывая руки на груди. -Да так… - не найдя слов для оправданий, Му Цин слегка закусил губу. – По делу. -Мм… - протянул Се Лянь, переводя взгляд на руки бывшего слуги. Видит на кончиках пальцев черные пятна от чернил и замолкает на долю секунды, продолжая неуверенно после. – По делу, значит… -Да, - на выдохе говорит Му Цин, сжимая руки в кулаки, когда проследил за подозрительным взглядом Его Высочества. – Я пойду. Не дожидаясь ответа, юноша прошёл вперёд. Кончик высокого чёрного хвоста дёрнулся в сторону, а широкие подолы одежд пронесли тёплый воздух по полу. -До встречи, - успевает только сказать Се Лянь, пока не вспоминает, что ему, между прочим, тоже нужно «по делам». Му Цин долго идёт по коридору своими неуверенными шагами, мягко ступает на плоский пол под ним, задумываясь, сжимая края воздушных рукавов в кулаки. Генерал и не замечает, как проходит мимо кабинета Лин Вэнь, не замечает, как выходит в сад, не замечает, как чуть не падает, осекаясь на лестнице. -Да что ж это…! – ругнулся Му Цин, смотря на проклятые ступени, с коих чуть ли не скатился кубарем. Оборачивается, смотрит назад: понимает, что топать обратно и клянчить у Богини литературы очередные свитки бумаги как-то не особо уже и хочется. А вот пройтись вне здания и немного развеется очень даже неплохая идея. Но не успевает Му Цин сделать и шага вперёд, как его окрикивают где-то с лева. -Генерал Сюаньжэнь! – лёгкие бирюзовые одежды плавно развиваются от быстротечного и ритмичного шага юноши: он подбегает быстро, буквально на носках, чтобы, кажись, визуально казаться выше, ибо в росте Му Цин его явно преуспел. Голос юноши звонкий, чистый, мелодичный. И какой же этот голос Му Цину знакомый. До боли, до скрежета, и до чёртовых краснеющих кончиков его же ушей. Не были бы те прикрыты смольными прядями длинных волос, их бы тотчас же заметил подходящий к Му Цину. И нужно же было этим подходящим является никому другому, как Повелителю ветра. Глаза Генерала расширились и забегали по – как всегда – улыбающемуся лицу Ши Цин Сюаня. Тело Му Цина сковало, а ноги готовы были подкоситься. Бежать некуда! -Генерал! Ах, тише, не убегайте, - Ши Цин Сюань остановился в паре метрах от бога войны, махая на себя веером, направляя на чуть порозовевшее лицо поток воздуха. – Сколько дней уж не могу вас выловить! Стоит вам заприметить меня, как тут же бежите прочь! – слегка усмехается юноша, подходя ближе к Му Цину. -А? – непонимающе мямлит Генерал, растерянно смотря на оппонента. А когда видит, что тот делает уверенные шаги в его сторону, оставляя меж ними катастрофически маленькое расстояние, то начинает пятиться назад, пытаясь вслушаться в чарующую речь. Точнее, понять её смысл. И вот одно Му Цин понимает точно: Повелитель ветра сказал, что пытался выловить его. А значит, искал его. А значит, Му Цин ему нужен. -Куда же вы всё торопитесь! Остановитесь! – Ши Цин Сюань, чувствуя, что вскоре ему, кажись, вновь придётся переходить на бег, прикрикнул. В эту же секунду Му Цин остановился, захлопав длинными ресницами. -Вы чего-то хотели? Что-то срочное? – спрашивает Генерал, мысленно ругая себя за то, что даже никак не поприветствовал Повелителя ветра. -Срочное, срочное, – машинально отвечает Ши Цин Сюань, хватая Му Цина за край рукава. – Давайте-ка мы с вами отойдём, а? Бог войны хотел было отдёрнуть руку, но та будто онемела, не хотела слушаться! А мозг всё гласил и гласил, что слишком уж близко находится эта миловидная мордашка от вечно ледяной хари Му Цина. -Отойдём? Куда отойдём? – не успевает возразить юноша, - будто он хотел – как его начали тянуть за собой, крепко держа за тот же несчастный край коричневых одежд. – Подождите, порвёте же! Но Му Цина не слышат. Или не хотят слышать – какая разница? Важно лишь то, что край одежды всё так же тянут, будто и вправду намеривают разорвать! Пока Генерал думал, куда же Повелителю ветру так срочно понадобилось, то он и не заметил, как они начали подходить к двери, что открывалась излишне редко – была на подобии кладовой. Юноша, идущий впереди, одним толчком отворяет дверь, открывает вид на очень даже просторную каморку: в неё свободно помещались пару шкафов, что были от начала до конца забиты свитками, и большой стол, что расположился у стенки. Ши Цин Сюань тянет на себя Му Цина, за ним ранее идущего, заводит того в комнату, а сам прикрывает дверь. Генерал ничего не понимает. Стоит истуканом и смотрит на утончённую фигуру перед ним, что вскоре разворачивается лицом и заставляет своими резкими шагами напороться Му Цина на стену, что была за его спиной. Бог войны цепляется руками за мелкую шероховатость стены, стараясь удержать равновесие между спокойствием и бурей эмоций, пока Сюань, с хитрой улыбкой, подходит почти вплотную, вновь заставляя Му Цина вжаться в стену. -Генерал Сюаньжэнь, - начинает Повелитель ветра, указывая веером на лицо оппонента. – Замечали ли вы за своим поведением крайнюю странность? -А не я ли должен задавать такие вопросы? – стараясь убежать от ему же заданного вопроса спрашивает Му Цин, задирая подбородок, чтобы не уткнуться им в наконечник веера. И Генерал, возможно, был даже и прав – не он завёл Повелителя ветра в каморку и прижимает к стене, заставляя давиться не очень и прилежными мыслями. -Вы знаете, о чём я говорю, - подходя ещё ближе, Ши Цин Сюань кладёт руку себе на пояс. – Вечно от меня бегаете, избегаете встреч и взглядов, а стоит вас мне окликнуть, как замираете в ступоре. Взгляд Повелителя ветра становится всё азартнее, улыбка и не думает сползать с его лица, но самое тому главное – он всё ближе и ближе. Му Цин слушает и мысленно сравнивает эти реплики с упрёками, готов дуться и обижаться как пятилетний ребёнок. Но Сюань прав. А обижаться на правду непригоже. -Я…просто…- запинаясь, тщетно пытается выкрутиться Генерал, не находя нужных слов. Чувствует, как щёки его предательски краснеют, искусанные губы подрагивают, а тело плавится. -Что «просто», Генерал? – лезет на рожон Ши Цин Сюань, и в следующий миг подхватывает подбородок Му Цина веером. Смотрит в глаза напротив, и наслаждается тем, что явно лидер в этой ситуации. А Му Цин молчит. Молчит, потому что нечего сказать. Рот изредка открывается в немом звуке, будто вот, сейчас он найдёт отговорки, но напрасно. Он словно рыба в воде. А когда чувствует, как веер касается его лица и не позволяет отвести взгляда, то сердце начинает биться в разы быстрее. И громче. Если сейчас же он что-либо не предпримет, то сгорит от стыда на месте. И Му Цин вбирает в грудь побольше воздуха, усмиряет дрожь в руках. Наклоняет голову к низу, чтобы не смотреть на Повелителя ветра из-под прикрытых ресниц, и берёт в руку веер, медленно отодвигая от своего лица. Сюань смотрит внимательно. Наблюдает за каждым действием. А когда фокусирует взгляд на глазах Генерала, то готов ахнуть от неясного узла в животе: черные, подобные обсидиану, устремлены в серо-зелёные напротив, да с такой нежностью, с такой заботой, с таким… желанием? А в следующий миг Повелитель ветра ощущает на своём торсе цепкую руку, что притянула его ближе, и ещё одну, вот только на щеке. Сюань крепко зажмуривает глаза, старается расслабиться, но неожиданно вскрикивает, когда его резко прижимают к стене, а после жадно, но по-своему аккуратно, впиваются в чувствительные губы. Му Цин боится причинить Сюаню какой-либо вред: сжимает его талию совсем немного, лишь ради опоры, а рука, что ранее была на щеке, переместилась Повелителю ветра на затылок, чтобы тот не ударился, зарываясь в поистине превосходные волосы. Бог войны глупый – потянулся целоваться, а целоваться не умеет! Хорошо, что имеет об этом хотя-бы малейшее представление: сразу в рот лезть нельзя, губами сминать чужие губы нужно ласково, и просто так, без раздумий, без чувств, толкаться вперёд не положено. Нужно чувствовать партнёра, перенимать его настроение на себя, чтобы точно понимать – чего он хочет, а чего нет. Ши Цин Сюань тоже в таких делах не мастер. Но понимает, что Генерал с таким ознакомлен явно никогда не был, и знает в этой сфере поменьше. Поменьше, но тогда почему Повелителю ветра хочется ещё? Хочется больше и ближе? Ловкие руки Му Цина стали оглаживать тело Сюаня, сжимать приятную кожу через одежду местами, заставляя последнего тихо мычать в «поцелуй» и хвататься уже своими руками за широкие плечи Генерала. Моментами Му Цин отрывается от желанных губ, чтобы перевести дух, дабы обоих хватило на подольше. А воздух и без того в маленькой комнате стал совсем тяжёлым, жарким, накаляющим атмосферу только больше. Из-за него ещё пуще краснели щёки, а у Повелителя ветра подрагивали ноги и кончики пальцев. Видимо, стоило ему дать малейшее дозволение Генералу, как у того прижились новые силы, которые он с удовольствием растрачивал на то, чтобы доставить Сюаню больше необычных, приятных ощущений. Всё это время Му Цин просто, без сильного напряга сминал чужие губы, иногда давал себе слабину и облизывал их, но дальше не заходил – не знал как. Слышал где-то, что есть более «взрослые» поцелуи, где нужно целоваться с языком – это когда два партнёра соприкасаются ими и изучают рты друг друга. «На словах странно, а на деле приятно» - запомнилось Му Цину, когда подслушивал чужие разговоры. Раз так говорят, то наверняка так и есть? Всё же, врать в «таких» делах смысла нет… Поэтому Му Цин хочет попробовать. Для таких поцелуев потребуется ещё больше воздуха – поэтому Му Цин прекратил свои ранние ласки, томно выдыхая, ловя ушами тихий скулеж со стороны оппонента. Генерал подумал, что то было довольно милым звуком. Ещё он думает, что для таких поцелуев нужна хорошая опора, поэтому Му Цин берёт запястья Сюаня, перемещая их себе на шею, заставляя повелителя ветра недоумённо посмотреть в ответ, открывая рот. Но почти понимая намёк, он всё же сжимает руки на шее, прижимаясь тем самым ещё ближе. И тогда Бог войны думает, что можно приступать. Он бережно охватывает тёплой ладонью подбородок Сюаня, ведёт большим пальцем по его нижней губе, тяня вниз, заставляя открыть рот шире. Младший Ши краснеет больше от подобной тактильности, смещает дрожащие ноги, качая бёдрами. Му Цин льнёт ближе, как и прежде накрывая пухлые губы своими. А когда ощущает полную податливость со стороны Повелителя ветра, то толкается языком вглубь. Всё происходит само самой – будто Бог войны и раньше занимался подобным. Он юрко обводит языком ровный ряд чужих зубов, ловит слухом непонимающее мычание. А когда по крайней случайности размашисто мажет горячей плотью по языку Сюаня, то получает первый стон. Это было приятно - вот так прикоснуться языками. Всё дело в том, что они чувствительные, ведь так? А значит этим нужно пользоваться. И тогда Му Цин уже сплетает языки, толкается глубже. Снова слышит стон и сам слегка мычит от приятных ощущений. Поцелуй получается мокрым и горячим, заставляя двоих покрыться мурашками. Генерал чувствует, как в его плечи упираются длинные ногти, и потому спешит разорвать поцелуй. Меж губами растягивается прозрачная нить слюны, которую Му Цин спешит слизать. Повелитель ветра тяжело дышит, грудь часто опускается и поднимается. Если бы не опора в виде плеч Генерала, тот бы давно повалился на пол. -И где вы только такого нахватались… - спустя остановки проговорил Ши Цин Сюань, переводя затуманенный взгляд на Му Цина. Риторический вопрос. В ответ Му Цин, оставаясь всё так же близко, ведёт рукой вниз, – от талии к бедрам – проводит ладонью по внешней его части, поднимая тонкую конечность чуть вверх. Вторая в это время широко оглаживает спину, пытаясь нащупать позвоночник под толстым слоем одежды. Сюаня вновь накрывает приятная истома от столь близких прикосновений, и он снова обнимает бога войны за шею. А после самостоятельно затягивает того в поцелуй. Действие это мимолётное, мгновенное. Ибо, чуть погодя, Повелитель ветра ощущает, как его укладывают на деревянную поверхность стола, разрывают поцелуй, и начинают покрывать смазанными полу-засосами хрупкую кожу шеи. От Ши Цин Сюаня превосходно пахнет. От каждого миллиметра его тела, до которого был только способен дотянуться Му Цин, исходил приятный, сладкий аромат, что щекотал нос Генерала, стоило ему приблизиться к юноше. Сюань неловко подгибает кончики пальцев и ноги, сжимая их в коленях, обнимая тем самым торс Бога войны. Он запрокинул голову, открывая вид на бледную шею, давая полное разрешение покрывать её горячими поцелуями, слегка мыча от удовольствия. А когда Му Цин не сдерживался и вбирал кожу в рот, оставляя багровый засос, то из горла выходил короткий, но жалобный, сладкий стон. -Генерал… - тянул Сюань, когда Му Цин проходил языком то ниже, то выше, оставляя мокрый след. А когда места почти не осталось, то и вовсе начал снимать верхние одежды младшего Ши, чтобы открыть себе вид на острые, чётко выраженные ключицы. Прикусив тонкую кость, подцепляя зубами кожу, Му Цин поднялся на руках, чтобы взглянуть на Повелителя ветра. Короткого взгляда хватило, чтобы Генерал понял, что всё хорошо, и что он может продолжать. Му Цин опустил взгляд ниже, вновь подхватил ногу Сюаня под коленкой, кладя ту себе на плечо. Последний хватался руками за край стола, сжимая тот до побелевших костяшек. Бирюзовые одежды давно спали с хрупких плеч, показывая обнажённую грудь хозяина и все красные пометки, оставленные Богом войны, будто напоминая и принижая того за свою несдержанность. Бледные ранее соски Ши Цин Сюаня приобрели ярко-розоватый оттенок, хотя Му Цин их никоем разом не касался. Генерал запустил руки под чужие одежды, слегка обвёл рёбра, а после аккуратно начал стягивать и всю оставшуюся одежду, открывая вид на чуть впалый живот. -Вы позволите…? – осторожно спрашивает Му Цин, параллейно снимая нижние одежды Сюаня. Повелителя ветра хватает лишь на небольшой кивок. И Генералу этого более, чем достаточно. Быстро расправившись со всеми лишними тряпками и откинув те в сторону, кроме ханьфу Ши Цин Сюаня, чтобы тому, не дай Бог, было холодно. Му Цин думает про себя, что неудачное то было сравнение, ибо Бог всё же…дал. Вручив себе мысленную пощёчину, Генерал хватается за мягкую ляжку Сюаня, и кладёт ту, как и вторую ранее, на плечо. Придвигает Повелителя ветра ближе, иногда задерживая взгляд на тонкой линии талии и красивом члене, вновь заливаясь краской. А Сюань всё видит и усмехается такой забавной реакции. -Генерал Сюаньжэнь, давайте… я сам? – подаёт голос Повелитель ветра, видя, как метается взгляд Бога Войны, который не знает, с чего начать. -Что? – только и успевает сказать Му Цин, когда Сюань, не дожидаясь, тянет в рот два пальца, тщательно вылизывая те. Щёки Генерала тут же алеют, но продолжает смотреть на столь постыдное зрелище. Предложение младшего Ши к лучшему, ибо Му Цин и вправду мог сделать только хуже, потому что не знал, что вообще делать. Сюань тянется к промежности, неосознанно раздвигая ноги, которые придерживал Му Цин за бёдра. Медленно вставляет один палец, проталкивая тот глубже. Опирается на один локоть для удобства, запрокидывает голову от удовольствия. На удивление Му Цина, палец скользит довольно легко. А когда ловит себя на том, что нагло пялится на такую извращённую картину, то отворачивается вовсе. -Чего же вы, Генерал? – спрашивает Ши Цин Сюань, проталкивая и второй палец. – Смотрите, я совершенно не против. Как же вы потом будете меня растягивать, раз не увидите, как это нужно делать? В тот же миг Му Цин поворачивается, и лишь через немалое время вновь устремляет глаза вниз. Руки на мягкой коже сжались, ища опоры, чтобы оставаться в этом мире. Потому что подобного рода зрелище действовало на бога войны хуже любого алкоголя и афродизиака. Со стороны Сюаня то и дело, что слышались частые выдохи и стоны, которые, конечно же, слышал и Му Цин. Небожитель принимал в себя два пальца, растягивая те на манер ножниц. А когда входил глубже обычного, то из лёгких вырывался более громкий стон и умоляющий скулеж. Генерал не знал, из-за чего так происходит. Но вдруг младший Ши остановился, вытащил из себя пальцы. -Генерал, попробуйте теперь сами, - похотливо льёт фразы Ши Цин Сюань, пытаясь отдышаться. И Му Цин его слушается. Повторяет за Сюанем – берёт два пальца в рот и одаривает слюной, хотя из промежности Небожителя до сих пор что-то медленно и густо вытекало на стол. После подставил сразу два пальца ко входу и вошёл – удивился, насколько же легко они проскользнули. Стоило Му Цину поводить пальцами туда-сюда, хлюпая при новом заходе, как изо рта Сюаня вновь полились стоны, а его тело само желало насаживаться на пальцы больше. Член Небожителя ныл, подрагивал от каждого толчка. Но стоял ровно колом. Достоинство Му Цина тоже давало о себе знать, выпирая из одежд. -Ах! – прервал мысли Генерала громкий стон, когда он, по чистой случайности, и, видимо, везению, дотронулся до той самой чувствительной точки. Ши Цин Сюань весь изогнулся, спина выгнулась дугой, ноги спали с плеч на изгиб локтя Му Цина, тем самым ещё только шире расставляя его ноги. – Генерал, прошу вас… Му Цин незамедлительно вынул пальцы, стянул свои нижние одежды, чтобы не морочатся слишком долго, заставляя Сюаня ждать. Рука охватила член, что продолжал наливаться кровью, провела вниз-вверх, вызывая у хозяина сдавленный стон. Рефлексы подтолкнули Му Цина подставить плоть ко входу, что он и сделал. Первый, медленный толчок в разгорячённое нутро отдался в голове Генерала разрядом тока, будто его – Му Цина – прошибло насквозь. Член без всяких усилий проскользнул ещё глубже, мягкие, податливые стенки немного сжались, окольцовывая плоть. Не хватило бы Богу войны выдержки и совести – покрыл бы Сюаня самым сладким матом, который описывал бы то, насколько Небожитель прекрасен. Ещё один толчок, сопровождаемый пошлым хлюпаньем и шлепком бедер о ягодицы – член вошёл почти до упора. Му Цин начал двигаться. Поняв, что движения лишь членом будет мало, прильнул распухшими от возбуждения губами к одному из сосков Сюаня, вылизывая его. Сюань кричал. От прилива горячего экстаза, что накрыл с головы его тело, громкие, несдержанные стоны слетали с губ, которые время от времени целовали. Каждый шлепок, что приходился Сюаню по заднице, был выпрошен через рвущиеся наружу крики удовольствия. Му Цин настроил удобный для двоих ритм, принципиально входя под углом, под которым была большая вероятность попасть по чувствительной точке. Надолго их не хватает. Когда Генерал чувствует, что вскоре кончит, то прикасается рукой к члену Сюаня, быстро скользя рукой. Стоило прикоснуться Му Цину чужой плоти, как Небожитель жалобно взревел. -Му Цин! Из-за выкрика юноши Бога войны тут же накрыло удовольствие, с которым он излился в Сюаня. -Что вы сказали? – с широкими от удивления глазами спрашивает Му Цин, думая, что ему просто с дури послышалось. -Я? Ничего! – излившись себе на живот, Сюань переводил дыхание, поэтому врать было крайне неудобно. -Повторите! Я слышал! – требовал Генерал, наклоняясь ближе. В ответ была лишь тишина. Потому Бог войны демонстративно, с гаденькой ухмылкой, вновь берёт уже ватные ноги Сюаня и показывает всем своим видом, будто собирается вновь войти. -Му Цин! Му Цин! – кричит Повелитель ветра, хоть и понимает, что Генерал явно шутит. Одарив любовника сладким поцелуем, будто в награду, Бог войны украдкой думает, что надо бы не забыть сжечь те бесполезные свитки. Ибо сейчас его любовь у него в руках, а не на отрывках бумаги. А это ли не то, чего Му Цин добивался?