В конце он его убьёт

У Арсения болит голова. На последнем уроке хотелось выйти в окно и больше никогда никуда не приходить. Все девятые классы сегодня писали пробник ОГЭ по математике, и Арсений искренне считает, что он лучше потерпит очередное избиение за школой всей антоновской толпой, чем ещё хоть раз сядет писать эту муть. Мало того, что задания для его ослабленной психики и всё ещё сонного голодного разума были через чур трудные, так ещё и вопросы были построены максимально тупорыло. Арсений устало потирает лицо ладонью, стоя между расписанием и выходом на лестницу, ведущую на первый этаж. По идее нужно было проверить не поменялось ли расписание, так как скоро новый год, а это значит, что школьные планы могут меняться не по дням, а по часам, но точно также хотелось и домой. С одной стороны нужно посмотреть последние уроки старших классов, чтобы построить безопасный маршрут домой, но с другой стороны Арсению до такой степени хочется домой, чтобы завалиться в кровать, что он серьёзно подумывает один раз довериться судьбе и утопать сегодня домой по сокращённому пути. Через двор Антона. «Может пронесёт?» Тяжело вздохнув, Арсений всё же принимает для себя нелёгкое решение и направляется в сторону лестницы. В конце концов, у Антона сегодня вроде хорошее настроение, а если не будет Арсения трогать он, то не будет и никто другой. К тому же мать с сестрой уже, наверное, вернулись домой и ждут его, чтобы всем вместе попить чай. Так ведь?

×××

На улице свежо. Солнышко припекает открытые участки земли, заставляя скомкавшиеся в кучи снежинки приятно-неприятно резать глаза. Небо сново ярко-голубое и почти чистое от облаков, за исключением нескольких белоснежный тучек. Во дворе уже вовсю играют ученики начальной школы, освобождённые на сегодня от школы. Красота. Арсению уже как несколько лет чужд спокойный и радостный поход домой после нескольких часов учёбы, так что тот снова, пройдя школьную поскрипывающую калитку, потихонечку смотрит по сторонам. Вроде никого из шастуновских шестёрок на горизонте не видно, да и сам хулиган куда-то пропал урока так после пятого. Да, Шастун, конечно, конченый, но не настолько же, чтобы все эти полтора часа поджидать Арсения перед школой? «Не настолько же?..» В любом случае, чем быстрее и дальше Арсений сейчас уйдёт от школы, тем ему же будет лучше. Это Арсений усвоил ещё давно. Примерно тогда же, когда понял, что выёбываться и гнуть пальцы веером в случае с Антоном не самый хороший вариант и придётся просто всё терпеть, зачёркивая в календаре дни до своего выпуска из школы. Ну или выпуска Антона. Когда он там собирается валить? Ах, да. После одинадцатого. Как и сам Арсений. И это Шастун ещё не в курсе о такой радостной новости. Арсений вот думает рассказать ему это на его день рождение, в качестве подарка. Ох и отпиздят же его тогда... Сука... А вот сейчас он реально очень рискует быть отпизженым раньше положенного срока. Парень глупо хлопает ресницами, испуганно смотря на хулигана. Кажется, Попов слишком потерялся в самокопании, уже несколько минут тупя около входа, и не заметил грузную фигуру Матвиенко, который грызёт сейчас семечки с видом самого важного человека всего города, выходя к Арсению из-за какой-то машины. Шансы 50/50, потому что либо Серёжа его не заметит, — что, конечно же, невозможно, учитывая то, что Арсений стоит прямо около ворот, — или просто сделает вид, что его не видет, либо же чуда не случится и Матвиенко, культурно ударив Арсения поддых, потащит его к не менее культурному Шастуну, который уже наверняка ждёт их за школой с остальными джентельменами, которым просто не терпится поговорить с Арсением. Арсений терпеливо ждёт, стоя на одном месте. Сергей неспеша шагает к воротам, даже не смотря на Арсения. Взгляд его направлен куда-то в посад муниципального здания. «Неужели сделает вид, что...» — Опа-а, а вот и Арсений Попов! — нет, не сделает. Подойдя к Арсению чуть ли не вплотную Матвиенко наконец-то смотрит на парня, удивлённо вскинув брови кверху. — А я тебя всё ищу и ищу! — Серёжа улыбается и бьёт Арсения по плечу ладонью. Сильно - несильно, но пошатнуться тот умудрился. — Чё ты шатаешься-то? Пойдём? — Куда? — Арсению тяжело. Внутри вдруг "некое что-то" стало разрастаться в геометрической прогрессии, заполняя собой всю пустоту, и выгоняя из тела лёгкость. Арсений не спрашивает. Потому что знает куда. Арсений скорее просто ради приличия сказал, так, по традиции, как говорится. — Куда и обычно, Арсюх, куда и обычно, — Матвиенко делает грустное лицо, показательно громко вздыхает и ещё раз бьёт Арсения ладошкой по плечу. Арсений смирился. Арсений знал, что исключений из правил сегодня не будет, но всё-таки надежда разрасталась по телу с каждым нетронутым его часом всё сильнее и сильнее. Ровно до этого момента. Сейчас под гнётом осознания своей очередной участи она завяла и скрылась куда-то в потаённые углы его разума, видимо умирая там окончательно. Арсений смотрит на Матвиенко уставшим взглядом, перебирая в голове все возможные варианты событий с благоприятный для него исходом. К сожалению, ассортимент этот чертовски скуден, отчего мозг наконец-то оттрезвляется окончательно и вспоминает, что коленкам вообще-то уже давно пора начать трястись. Что ему сейчас делать Арсений не знает. С одной стороны можно было бы, конечно, сейчас молча пойти с хулиганом за школу, молча потерпеть пинки и удары, а потом также молча пойти домой, быстро пробираясь в ванную, чтобы смыть очередной боевой раскрас с лица, дабы не пугать сестру и мать. Но с другой стороны "умирать никому не хочется", как и в очередной раз быть позорно отпизженным среди каких-то старых и обосанных гаражей, но и отпор давать Матвиенко смысла нет, только больше нарвётся и ещё больше получит. А зная темперамент и невероятную вспыльчивость правой Шастуновской руки, можно предположить, что вероятность уйти, а точнее доковылять до дома с каким нибудь не очень приятным переломом растёт сейчас, как на дрожжах. — Блять, Серёж, давай мирно разойдёмся, — Арсений устало прикрывает глаза. Всего на несколько секунд, но всё же этого хватает, чтобы принять какое-никакое, но максимально рационально-обдуманное решение, на которое его бедный перетруженный мозг сейчас вообще способен. Добровольно идти в руки очередным ссадинам и синяками не хотелось от слова "совсем", но и прямо предъявлять Серёже, чтобы тот нахуй шёл и вообще забыл про существование Арсения тоже нельзя. Иначе прощай школа, дом, семья, здравствуй больница, палата, ну и какая нибудь капельница. Там уже как повезёт. Именно поэтому Арсений решил договориться по-хорошему. Конечно, он трезво оценивает свои шансы уйти сегодня домой целым и понимает, что они уже давно плавают задом кверху где-то на отметке "-10%", поэтому и решает, что тогда он хотя-бы оттянет этот момент на чуть-чуть позже. Конечно, пару минут сильной роли не сыграют, но, как говорится, перед смертью не надышишься. — Не-ет, Арсений, сегодня мирно не получится, сорян, — Матвиенко убирает руку с семечками в карман, грозно смотря на Арсения снизу вверх. Да, Арсений был выше Серёжи на полголовы, но даже это не помешало бы Матвиенко в одного вкатать парня в землю. Короче, в их случае хулиган проигрывает в росте, а Арсений в физической силе. Не сказать, конечно, что Арсений был дрыщём, нет, но... Но почему-то Матвиенко каждый раз раскатывает своего "друга" направо и налево. И никакие самообороны не спасали бедного Арсения от кулаков хулигана. Ну хотя, вообще-то, Серёжа был на целый год старше Арсения, что, конечно, никак ситуацию не оправдывает, но всё же. — Давай, либо я тебя прям здесь ушатываю, — Матвиенко резко вынимает руку из кармана и замахивается на Арсения кулаком, от чего тот отшатывается на несколько шагов назад, испуганно охая. Если бы не ворота ограждений, то он точно бы плюхнулся в сугроб, прорывая своего аппонента на смех. — Но потом мы всё равно с тобой топаем к Антохе, — Антон реально всё это время ждал, пока у Арсения закончатся уроки только для того, чтобы отпиздить его за школой? — Либо мы топаем к Антохе прям щас и твоя жопа будет болеть меньше, — "комментарий про жопу" неприятно режет слух, заставляя слегка скривиться. — Чё ты кривишься-то, нежный ты наш? — Матвиенко хохочет, снова вытаскивая из кармана зажатый кулак, в котором вероятно покоилась горсточка семочек. Арсений понимает, что лучше выбрать меньшее из зол, но перспектива добровольно сейчас идти и получать оплеухи за своё банальное существование кажется ему самым отвратительным и низким, что он вообще может сделать. Можно было бы, конечно, согласиться, пропустить Сергея вперёд, чтобы тот как бы отвёл его на место казни, а потом в какой-то момент рвануть от него со всех ног куда глаза глядят, но проигрыш очевиден и нелеп, как и любовь Арсения к Антону. Матвиенко догонит в любом случае, даже если Арсений побежит без рюкзака и куртки. Десятиклассник хоть и низкий ростиком, но бегает пиздецки быстро. Арсений уже проверял на себе. Больше не хочет. «Пиздец... Надо что-то думать.» — Давай-давай, — Серёжа грубо хватает Арсения за плечо и тащит вправо от себя. Арсений слишком сильно задумывается, а потому чуть ли не падает, когда ткань резко натягивается и толкает его в сторону. От чего-то Серёжа становится злым, это Арсений замечает сразу, чувствуя нахмуренный взгляд на своём затылке и слыша звук схаркивания куда-то в сторону. — Бегом я сказал, чё ты встал? — от рассерженного баса Матвиенко Арсению становится не по себе. Куда идти он не знает, но на всякий случай решает сделать шаг в сторону, оборачиваясь на хулигана. — Вперёд иди — Серёжа злится. Арсений и до этого догадывался о данной прискорбности, но после того, как парень чуть-ли не по слогам говорит Арсению, куда тот должен направляться, Попов, мягко говоря зассал. Мозг отключается, а ноги сами ведут его туда, не знаю куда, просто вперёд. Конечно, под чутким руководством идущего сзади Матвиенко они всё же доходят спустя минут десять до гаражей, но не до тех, что стоят за школой, скрывая собой курящих учеников и другие более страшные дела, а до других. До тех, которые Арсений, не смотря на почти четыре с половиной года проживания в этом городе, только сейчас заметил, не то что ошивался там когда нибудь. Нет, конечно, он видел их много раз, когда гулял с Диманом, просто топал по городу, дабы прогуляться и в любых других ситуациях, но окончательно осознал, что тут, оказывается, стоят гаражи только сейчас. Арсений останавливается, доходя до первого гаража и задумывается о том, что никогда здесь не был, но грубый толчок в плечо заставляет обернуться на стоящего сзади хулигана, о котором Арсений уже и позабыл давно. Серёжа продолжает щёлкать семечки, сплёвывая скорлупку в сторону, и смотрит на Арсения пристально, уже не так злобно, но по-прежнему тяжело. — Иди, — хулиган кивает головой в сторону очерченой автомобильными колёсами дороги, которая проходит через два ряда стоящих бок о бок стареньких гаражей. Десятиклассник говорит спокойно и размеренно, с толикой сонливости, словно он только что проснулся. От этого Арсению пускай и немного, но становится спокойнее. Серёжа идёт первым, заставляя парня следовать за ним по пятам. В голове постепенно появляются мысли о возможном побеге, тут же прогоняемые трезвым "нет", ведь друг Антона, которого, к слову, пока "не видно и не слышно", обладает удивительной реакцией, а значит бежать смысла нет. Гаражи оказываются неким лабиринтом, потому что дорога, по которой парни шли то и дело, что, то шла прямо, то сворачивала в стороны, где-то заканчиваясь тупиком очередного гаража, то вообще превращалась в развилку, на которой Матвиенко каждый раз сворачивал в определённую сторону. Шёл Арсений за Матвиенко не долго, потому что сейчас они останавливаются в очередном таком тупике, однако за эти несколько минут свернули они не один раз, а потому, как Арсений ни старался, но запомнить всю дорогу у него не получилось. Только немного от начала. Вперёд, потом направо, ой нет, потом влево, а потом уже направо, да, а потом куда? Влево?... Или там вообще была развилка?... Сбежать он не сможет. Матвиенко явно знает эту местность всю вдоль и поперёк, а Арсений заблудится спустя несколько поворотов и тогда шансов уйти целым у него точно не окажется. Серёжа подходит к одному из гаражей, который и образует собой третию стену тупика, и облакачивается на него спиной, спускаясь на корточки. Арсений не понимает зачем его сюда привели. Чтобы просто посмотреть друг на друга? Чтобы просто напугать? Или сейчас сюда подтянутся и другие? Почему именно эти гаражи, а не как обычно за школой? Матвиенко достаёт из кармана пачку сигарет, а следом и какую-то потрёпанную зажигалку. Спустя минуту сигаретный дым доносится и до самого Арсения, который стоит на приличном от хулигана расстоянии. Серёжа молчит и смотрит на Арсения. Арсений тоже молчит и тоже смотрит на Серёжу. Гляделки продолжаются ровно до скончания сигареты, которая в последствии и перенимает на себя взгляд хулигана, улетая куда-то в сугроб, вырасший в углу бетонных стен. Матвиенко грузно встаёт, облокачиваясь на железные ворота "тупикового" гаража и, лениво отряхивая свой чёрный пуховик от снега, снова смотрит на Арсения. Арсений невольно вздрагивает, когда ловит хитрую улыбку хулигана, направленную на него. Только вот смотрит Серёжа как-то странно. Вроде на лицо Попова, но взгляд как-то косит. Сзади слышится громкий свист, резко проникающий под шапку и слегка оглушающий, от чего Арсений слабо морщится. Сразу следом звучит мерзкий хохот, разбавляемый громким хрустом снега под ботинками. Арсений обернулся чисто ради приличия, чтобы потом не получать лишних ударов за "неуважение", и чтобы уже точно убедится, что сзади к нему топает никто иной, как Шастун. Антон без шапки, от чего его волосы лежат в хаосном порядке, то и дело разбрасываемые в разные стороны ветром. На левом предплечье болтается чёрный пакет, при этом позволяя хулигану прятать кисти рук в кармане чёрного пуховика до колен. — Чё, Серый, тухнешь тут? — какое же удивление овладевает Арсением, когда он снова замечает, что Шастун прибывает в очень даже светлом распоряжении духа. Только вот Арсения Антон будто не замечает. Проходит мимо Попова, который до сих пор стоит посреди дороги, будто того вообще здесь нет и подходит к Серёже, громко хлопая своей ладонью по ладони друга, улыбаясь ещё шире. — Дарова ещё раз. — Да мы вот тут стоим, тебя ждём, — Матвиенко улыбается широко и предвкушающе. Суёт правую ладонь обратно в карман и кивает на таинственный пакет, покоящийся в руках друга. — А ты вон, смотрю, по магазинам шастаешь, да? — А то! Ты только глянь, чё купил, — Серёжа просовывает два пальца в пакет, между его ручками, раздвигает их и заглядывает внутрь чёрного мешка, присвистывая. — А чё за повод? Сегодня же только понедельник! — из пакета показывается полулитровая банка пива, которую десятиклассник с удовольствием разглядывает, крутя в руках. — А без повода! У меня сегодня настроение весь день хорошее, — Антон хоть и стоит к Арсению спиной, но Попов готов ставить любые бабки мира на то, что Шастун сейчас довольно улыбается, с гордостью за себя самого смотря на не менее довольного друга. Арсений не знает, что ему делать. Он сейчас наверняка выглядит максимально тупо, стоя тут, и ожидая не понятно чего. «А может свалить под шумок?» Впринцепе, идея была бы не плохая, если бы сваливать нужно было от кого нибудь другого. Серёжа-то всё равно сразу среагирует, если Арсений сорвётся бежать, догонит, испинает, приведёт обратно, и тогда... Хреновая, короче, идея. Да и куда бежать-то? В какую именно сторону? Долго думать Арсению не приходится, а точнее не успевается. Матвиенко с довольной улыбкой поддевает пальцем открывашку на банке пива, продавливая в алюминии дырку. Характерное для данной процедуры шипение донеслось даже до Арсения, наблюдающего сейчас, как Антон выуживает из кармана пачку сигарет и ждёт, пока друг отхлебнёт глоток хмельного. — А этот-то чё тут делает? — Антон мельком кивает на Арсения, протягивая руку с открытой пачкой сигарет Серёже, который, вытирая рот рукавом пухавика, хватает никотиновую палочку, пряча её за ухом, и кивая товарищу в знак благодарности. Антон же стоит с сигаретой в зубах, вытаскивая уже зажигалку. — А чё не надо было его тащить? — Серёжа глупо смотрит сначала на уже порядком окоченевшего стоять на одном месте без движений Арсения, а потом на Шастуна, скрывающего рот ладошкой, в попытке закурить сигарету. — Да я как-то хуй знает, — Антон, уже порядком растерявший весь свой задорный пыл, смотрит на Арсения скучающим взглядом и наконец-то затягивается, выпуская дым куда-то влево, от друга. — У меня сегодня чё-то настроения пиздиться нету. — Бля, так сказал бы сразу, а то я-то думал ты после школы планируешь ег... — Да ну его в пизду, — хулиган варваски перебивает Матвиенко на полуслове, пихая руку в карман. — Чё мне заняться больше нечем? — на белый свет является связка каких-то грязных, полуржавых... Чего-то... Вроде и ключи, а вроде и нет... Короче какой-то металлический болт, длинной около 10 сантиметров. Матвиенко, заприметив ключи, ловит мысль друга моментально, подпирая ворота того самого "тупикового" гаража плечом. Антон же на этот жест просто кивает, отворяя одну калиту, так что определить очаг новой порции боли не выходит. Не то мычание от боли, не то тихий вой от безысходности сдержать, к сожалению, не получается. «Сука.» — Всё, Серый, харе, а то ты ему точно чё нибудь сломаешь, — Антон, тихонько смеясь, не сильно бьёт уже замахнувшегося для нового удара товарища по плечу. — Или ты не слышишь, он уже реветь там по тихой начинает. От стыда щёки начинает жечь ещё сильнее, или это просто психосоматика так вовремя включилась. Арсений не ревёт, просто когда тебе со всей силы чуть ли не кишки выбирают с ноги, слёзы контролировать максимально сложно, они вообще-то сами по себе появляются, и хер ты что с этим сделаешь. — Да чё ты? Мы же ничё толком не сделали, — Серёжа недоволен. Он, вообще-то, надеялся на большее, а тут его так здорово обламывают. — Антох, ты ж обычно самый первый лезешь, а тут тебя чуть ли не уговаривать пришлось, а теперь ещё и заднюю даёшь. — Никто заднюю не даёт, просто у меня по-мимо него дел по горло, — Антон мрачнеет быстро, ребром ладони стуча по шее. — Я изначально сказал, что у меня настроения нет. Думаешь я щас всё и вся нахуй пошлю и побегу пиздить его? Серёжа тушуется быстро. Молча подходит к своей уже чуть ли не замёрзшей банке пива, отхлёбывая маленький глоток. Холодное. — Да чё-то всё равно ты мутный какой-то, — Матвиенко говорит тихо, почти бурчит, но от Шастуна это не скрывается. — Я не понял, тебе чё-то не нравится или чё? Так хочется кулаки марать — бери свою зазнобу и пиздуй куда глаза глядят. Хоть за поворотом его пизди, хоть в центр выйди, у всех на глазах. Главное мне их не мазоль. — Тох, да чё ты, не кипишуй, — Серёжа злой, просто он знает своего друга, как свои пять пальцев, и натянуть дружелюбную улыбку и сослать всё на "нет" сейчас самый быстрый вариант, так как настроения на большую ссору у Матвиенко почему-то не прибавляется. Взгляд цепляется за Арсения, всего в снегу, и с кровью на лице. Он лежит на боку, и, кажется, тихо стонет от боли. — Слышь, блять, — хулиган не хотел, правда, просто нога пинает девятиклассника быстрее, чем информация желания обрабатывается в мозгу. Ну и похуй. — Вставай и пиздуй отсюда, — Матвиенко хватает промокший от снега рюкзак Арсения и кидает куда-то в сторону, ближе к выходу из тупика. Слева, переферичечким зрением ловит, что Антон скрывается во всё ещё открытом гараже. Странно, что Шастун не закрыл калиту ворот как только вышел. Конечно, прошло буквально несколько минут, но зимой, в минус 25, холод расползается особо быстро. Арсений делает жалкие попытки подняться, хотя сейчас неимоверно хочется остаться лежать в снегу и ждать, когда боль в носу и животе хотя-бы немного притупится и уйдёт на второй план. С первой попытки встать не получается, поэтому Арсений ждёт несколько секунд, сидя на коленях, и сплёвывая куда-то в сторону кровь. Сознание до сих пор мутное, осознание только-только начинает приходить, а вслед за ним и лёгкое удивление, пораждающее лёгкую радость где-то в животе. Но, кажется, Сергей эту эмоцию не разделяет, от чего устав ждать, грубо хватает девятиклассника за капюшон и рывком тянет вверх, поднимая того на ноги. — Пиздуй, я сказал, — грубый толчок летит в плечо, явно торопя покинуть место преступления. Да и Арсений только рад. В момент рюкзак становится тяжелее, по ощущениям, раза в три, поэтому для того, чтобы закинуть его на плечо, понадобилось немного больше усилий, нежели обычно. Первые несколько шагов по дистанции оказываются весьма короткими и неуверенными, но телом как-то быстро овладевает уверенность, заставляющая с каждым шагом двигаться всё быстрее. Улицу в округе резко разрезать громкий свист. Неужели Антон передумал и это не все? «Блять. Надо было сразу уходить.» — Слышь, пидр, — в моменте колени снова начинают трястись, а противный страх, постепенно и уверенно набирая скорость, расползаться по венам. Голос принадлежит Антону. Это плохо. Арсений не оборачивается, лишь крепче сжимает лямку портфеля и громко, как ему кажется, сглатывает вязкую слюну, которая уже давно задолбала со своим железным привкусом. — Если расскажешь кому, я тебе самолично язык отрежу, понял? — Арсений не отвечает, просто продолжает свой незамысловатый путь домой, только теперь ещё быстрее, в припрыжку, стараясь не сорваться на бег. Арсений доходит до первой развилки и сталкивается с ещё одной проблемой. Он не знает, куда ему идти. Благо телефон из кармана не выпал, а потому он охотно идёт в помощь, что не скажешь о довольно медленном здесь интернете, который всё никак не хотел грузить карту местности и путь до дома. Спустя минуты две удача Арсению улыбается и он продолжает свой путь. Минут через пять он снова выходит на знакомые улицы, от туда уже двигаясь самостоятельно. До дома идти, судя по всему, минут двадцать, а ноги, не защищённые пуховиком, и кисти рук, что уже успели покраснеть до цвета помидора, не чувствовались от слова совсем. Телефон Арсений убирал уже даже не на ощупь, а надеясь на то, что гаджет держится в длинных ледяных пальцах. Под конец пути Арсений буквально с последних сил сдерживает уже настоящие слёзы. И даже не из-за косых и насмешливых взглядов от окружающих или обиды на Антона и свою мерзкую жизнь, нет. К этому всему он уже давно привык. Смирился, больше об этом не думая и принимая как должное. Слёзы рвутся наружу от боли при обморожении конечностей. Руки болят похлеще носа, кровь с которого он кое-как смыл снегом, от каждого, пускай даже лёгкого, но прикосновения, а ноги с каждым шагом отдают таким холодом по всему телу, что про обмороженные пальцы на ногах Арсений уже давно молчит, моля Бога, чтобы их не пришлось ампутировать. Задержав дыхание и сжав челюсти, Арсений тянет на себя тяжёлую железную дверь, судорожно выдыхая от боли. В подъезде тепло. По крайней мере для Арсения. Дорога на пятый этаж кажется самой длинной дорогой в мире, потому что ноги не функционируют от слова совсем, а домой максимально не хочется. Нет, хочется, конечно, ещё как, но понимание того, что дома уже наверняка сидят мама с сестрой... Впринципе, на улице было не так уж и холодно... Парень поднимается на последний, пятый, этаж и смотрит на дверь своей квартиры. Решение немного посидеть в подъезде и подождать пока отогреются хотя-бы пальцы рук приходит на удивление быстро. Снимать шапку и растёгивать куртку не хочется, как и идти в дом. Ступенька под мягким местом, пускай и сквозь пуховик, кажется слишком холодной, запах в подъезде снова кажется слишком сырым, а стены с уже как несколько лет облупившейся краской и въевшейся пылью слишком уродливыми. Ладно. Была, не была. В душе всё ещё бушует надежда на пустую квартиру, а в голове крутиться мысль от том, дома семья или не дома. Пальцы всё ещё не слушаются и трясутся, поэтому попасть ключом в замочную скважину удаётся только с третьего раза. Дверь тихонько скрипит и хлопает, окончательно скрывая Арсения в тёплой квартире. «Дома. Блять.»