Искры во льду

      Красный замок, 300 год от З.Э.       Хорошо, когда ты можешь получить желаемое без борьбы, стоит лишь руку протянуть. Однако в легких и кратчайших путях зачастую таится самая большая опасность.       В детстве она часто слышала эти слова от отца, но прошли годы, прежде чем Алисента смогла понять суть. Ее тело, высвобожденное служанками из корсета, лежало на мягкой перине под балдахином, но разум ее оставался заложником ужасающей картины, писаной сегодня кровью Красного Змея и Скачущей Горы. Кровь — повсюду кровь. Крики — оставленной любовницы. Пустой взгляд — приговоренного. Торжество — Серсеи. И Тайвина Ланнистера.       Немногие разглядели бы эмоции под суровой маской, неснимаемой ее мужем десятилетиями. Однако у Алисенты было время научиться. Он презирал Беса, ненавидел его, желал ему смерти. Много раз, много лет, всегда. И сегодня Тайвин торжествовал.       Он мог убить Тириона много раз. Придушить подушкой в колыбели — сколько детей не переживают первые дни своей жизни? Годы младенчества? Отрочество? Убийство родича — грех. Однако сейчас именно Тирион судим за это тяжкое преступление. Его обезглавят на рассвете, и Тайвин наконец избавится от презираемого им сына. На нем не останется клейма. Он сделает это не своими руками. Это ли не тот самый легкий путь, про который говорил Отто Хайтауэр? Не на этом ли пути таится сейчас наибольшая опасность?       Алисента откинула одеяло в сторону, села на постели, вглядываясь в темноту покоев, которые занимала одна. Одна, всегда одна. Замужняя жена вечно без мужа рядом. И одна сторона супружеского ложа всегда холодна. Только вот не значит это, что в ее сердце также холод по отношению к супругу. Тайвин никогда не нуждался в ее советах, и Алисента благоразумно не пыталась их навязывать, но сейчас… сейчас она не могла пребывать в муках бездействия до восхода солнца.       Руки с первого раза попали в широкие рукава халата, ноги — в туфли, оставленные под кроватью. Алисента распахнула дверь в коридор, прищурилась, когда глаза кольнул свет факела. Запахивая на ходу халат, она поспешила в сторону мужниных комнат. Спит ли он сейчас? Или его тоже терзают сомнения перед предстоящей казнью? Может, он вновь торжествует, предвкушая избавление от своей извечной головной боли?       Теперь пальцы не слушались ее, ноги запутывались в полах халата, по позвоночнику бежал холодок. Что это? Страх перед Тайвином? Великий Лев не жалует пререкательств. Однако минуло время, когда Алисента побаивалась мужа. После одиннадцати лет брака она кое-чему научилась.       Покои мужа встретили ее тишиной и дрожанием крошечных огоньков пламени на нескольких свечах. Где Тайвин может быть? Он не ложится спать рано. Однако сейчас слишком поздний час даже для него. Шаги. За спиной. Не Тайвина, но многолетний опыт шепчет: «Обернуться, не дать застать врасплох». — Тирион?       Кончик арбалетной стрелы направлен вверх, прямо в ее грудь. Взгляд пасынка мрачен, в его глазу — черном — мрак подземелий Красного замка, в котором он провел последние недели; ненависть, даже… жажда мести?       Она никогда не воспитывала его — когда Алисента вышла замуж за его отца, Тирион уже три года как достиг совершеннолетия. У них сложились мирные отношения, что, как Алисента догадывалась, раздражало Тайвина, но она не сразу научилась это понимать. Теперь же… — Что ты здесь делаешь? — Пришел поговорить с отцом.       Голос хриплый, сдавленный, будто каждое слово давалось ему с трудом. Тирион любил съехидничать, но сейчас говорил правду. Как он покинул темницу? Откуда взял арбалет? Алисента знала, что это неправильные вопросы. — О чем? — О своей жене.       Память нарисовала худенькую темноволосую девушку — в крови на бедрах и падающими сквозь пальцы монетами. Так она представила ее тогда, много лет назад, когда впервые услышала эту историю из чьих-то — сейчас уже не вспомнить, чьих — уст. Никто не должен был знать, но семья — другое дело. Став частью прайда, тебе открываются двери к его тайнам. Кровавым, жестоким, которые не хочешь знать, хотя знание — теперь твоя привилегия. — Это было давно. — Одну деталь я узнал только сейчас. Она не была шлюхой.       Алисента почувствовала, как стук сердца поднимается выше, к самому горлу. Он не знал? Знала ли она сама? Что именно ей рассказали? Что она подумала тогда? — Она не заслуживала того, что он велел с ней сделать, — Тириону явно не нужны были ответы мачехи, он жаждал говорить сам. — Сейчас уже ничего не исправить, — вставила Алисента, сжимая шелк халата на предплечьях. Поблескивающий кончик стрелы нервировал ее, но Тирион будто не замечал оружия в своих руках. Да и предназначалось оно не для Алисенты. — Можно отомстить. — Как? Застрелишь своего отца? Хорошо, когда ты можешь получить желаемое без борьбы, стоит лишь руку протянуть. Однако в легких и кратчайших путях зачастую таится самая большая опасность. — Слова отца сами сорвались с языка. Алисенту они отрезвляли, вразумят ли Тириона? — Позовешь стражу, чтобы они уволокли меня обратно в темницу? — Тирион прищурился. — Но я могу позволить тебе уйти. Ты всегда была добра ко мне, хотя это не нравилось моему отцу. На тебя я зла не держу.       Решимость в его обезображенном шрамом лице Алисенту напугала. Она знала, что этот Тирион не остановится ни перед чем. Все, кого ненавидел его отец, ненадолго задерживались на свете, но Тирион привык к борьбе, а сейчас его жизнь ему больше не принадлежала. Терять Бесу было нечего.       Он всерьез предлагал ей просто отойти в сторону, позволив ему убить Тайвина? Ее мужа, который никогда ее не любил и никогда не полюбит? Который был холоден к ней, которому она родила троих детей, но он не сказал ей за одиннадцать лет супружества ни одного ласкового слова? Впрочем, Алисента знала все это еще до свадьбы и все равно согласилась, потому что понимала, что взамен получит что-то гораздо более важное. Ее сын станет лордом Утеса Кастерли после смерти отца. Хранителем Запада, Щитом Ланниспорта. Чего еще могла желать дочь второго сына Алисента Хайтауэр? Не считая того, что получила она сама, став женой самого могущественного и богатого лорда Вестероса. Только вот Тайвин ее предал, и с этим Алисента мириться была не согласна. Она смотрела в глаза пасынка — зеленый, более человеческий, и черный — будто сама ночь, сам грех. Как могло за несколько минут случиться так, что именно ей теперь предстоял выбор? Тирион мог бы отомстить за них обоих и умереть за свои преступления. И Алисента получила бы желаемое, то, что ей было обещано, когда она выходила замуж за Тайвина Ланнистера.       Хорошо, когда ты можешь получить желаемое без борьбы, стоит лишь руку протянуть. Однако в легких и кратчайших путях зачастую таится самая большая опасность.