Не садись в машину к незнакомцам.

За окном тянется пробуждающийся мир, утреннее солнце осторожно проникает сквозь шторы, затрагивая каждый уголок комнаты своими лучами. Люмин нервно оглядывается вокруг, понимая, что заперта в этой адском месте без выхода: дверь тщательно заперта, а прыжок из окна не обещает спасения — высоко, слишком высоко. Она сжимает кулаки, пытаясь сдержать волну беспомощности, поднимающуюся в ее груди, и делает несколько шагов назад, пока не ощущает холодную стену за спиной. Поднимая голову, Люмин старается не дать слезам вырваться из глаз. Но каждое дыхание наполнено страхом, каждая мысль — ужасом. Ее глаза, покрасневшие от бесконечного потока слез, беспокойно скользят по комнате, встречая взгляд Арлекино, который следит за ней словно хищник за добычей. Арлекино пристально смотрит на Люмин. Ей нравится, как сияют блондинистые волосы девушки под лучами утреннего света, как блестят ее глаза, омытые слезами. Она видит, что страх и отчаяние медленно овладевают ее жертвой, и это приносит ей неподдельное удовольствие. Молодая кожа Люмин, освещенная утренним светом, кажется почти прозрачной, ее нежная грудь дрожит от каждого вдоха, и Арлекино, ненавидя себя за это, не может не почувствовать болезненное чувство ностальгии. В ее уме всплывают образы тех времен, когда она спасала маленькую девочку Линнет от похотливого ублюдка педофила. Почему-то именно сейчас, несмотря на всех тех жертв, что у нее были ранее, она видела себя на месте этого мерзавца. Но она быстро отгоняет эти мысли и тихо произносит себе под нос. «Это всего лишь игра,» Арлекино снова ухмыляется пытаясь сбросить последние следы человечности и думает: «Она уже достаточно взрослая, чтобы трахаться.» Медленно приближаясь к Люмин, Арлекино внезапно захватывает ее подбородок, сжимает пальцами челюсть и заставляет встретить свой взгляд. Люмин пытается оттолкнуть женщину, но ее силы уже иссякли. Она шепчет тихое «Пожалуйста…», но не успевает договорить, когда резкая боль в руке заставляет ее задохнуться от удивления. Женщина, хватая Люмин за предплечье, с силой швыряет ее на кровать. Девушка стонет, пытаясь сопротивляться, но Арлекино садится сверху, прижимая своим весом Люмин к мягкой поверхности бахромного покрывала. Руки Люмин надежно удерживаются железной хваткой над головой правой рукой Арлекино, тем временем другая рука женщины начинает исследовать изгибы молодого тела. Наклонившись, она прикасается губами к груди Люмин, языком обводит сосок, нежно посасывая его. Люмин напрягается всем телом, чувствуя не только боль и унижение, но и неожиданное волнение, протекающее через ее тело в виде дрожи. Она выгибается в спине, стонет, отворачивает лицо, пытаясь ускользнуть от этой муки, но Арлекино лишь тихо усмехается. Женщина знает, что девушке под ней приятно, даже если та отрицает это. Взгляд Арлекино с надменностью скользит по лицу Люмин, видя покрасневшие щеки, которые девчушка пытается скрыть. Но Арлекино не против, пусть она продолжает лгать самой себе, пытаясь убедить саму себя, что не является отчаянной шлюхой, жаждущей грубых прикосновений. Вставая с кровати, она направляется к шкафу, решив, что настало время для чего-то более интимного. Без лишних раздумий она выбирает подходящий страпон, довольно большой в обхвате. Люмин, увидев предмет в руках Арлекино, тихо хнычет, отползая назад, словно это может ее спасти от неминуемого. Она ползет, пока не врезается спиной в каркас кровати, с отчаянием оглядываясь. За ней — только белая стена, безысходность и надвигающийся кошмар. «Знаешь, милый мышонок, удовольствие нужно заслужить, а ты была очень плохой девочкой. Но я же не монстр, в конце концов. Я дам тебе возможность кончить, ” — тихо произносит Арлекино, ее голос наполнен издевкой. Люмин больше не пытается убежать, лишь отсрочить неизбежное. Она знает — будет больно, и как бы не было унизительно, будет также чертовски приятно. Отчаянно тихо молвит «Пожалуйста, давай только без этой игрушки…». Арлекино замирает, странное чувство снова возникает глубоко в ее груди. Она замечает изменения в поведении блондинки, как будто Люмин все приняла и сдалась. Наклонив голову, Арлекино внимательно осматривает заплаканное лицо Люмин. Покрасневшие глаза блестят, мокрые от слез ресницы дрожат. Отчаяние в ее взгляде словно кричит «смилуйся, умоляю тебя». Арлекино вздыхает и, повернувшись к шкафу, берет бутылочку смазки со словами: «Ну, мы же не хотим, чтобы ты умерла, да?» Подходя к кровати она кладет предметы на прикроватную тумбочку, чтобы воспользоваться ими позже. Люмин от этого не легче, внутри все наоборот сжимается, и издав тихое хныканье, она опускает голову. «Тише, не плачь, мышонок, ” — мягко говорит Арлекино, поднимая свободной рукой голову Люмин, удерживая за подбородок. Когда Люмин пытается встать Арлекино снова толкает ее на кровать, но в этот раз уже животом вниз. Открывая прикроватную тумбочку берет от туда наручники и быстрым движением приковывает руки Люмин к каркасу кровати. Тело снизу вздрагивает от звука щелчка железа, кожа покрывается роем мурашек. «Ну-ну, не нужно так дрожать, худшее ещё только впереди.» Арлекино медленно проводит острыми ногтями по спине Люмин, спускаясь все ниже, пока не добирается до поясницы и края джинс. Сильные руки женщины без проблем поднимают бедра блондинки, и, просунув руку вниз, она быстро расстегивает пуговицу и ширинку. Резкими движениями сдирает штаны с девушки, оставляя ее в одних трусах. Наклоняясь, Арлекино осыпает спину Люмин нежными поцелуями, давая ей время успокоиться и немного расслабиться. Но разум Люмин кричит, она хнычет и тихо стонет. Чувствуя поцелуи на спине, она невольно вздрагивает и, повернув голову под неудобным углом, смотрит в глаза своему кошмару. Женщина не спешит, медленно растягивая удовольствие. Ногтями поднимает край хлопчатых трусиков и стягивает вниз, открывая своему взору вид на голую округлую задницу. Арлекино продолжает нежно исследовать молодое тело, покрывая спину и плечи поцелуями и иногда издавая одобрительные смешки. Впиваясь зубами в кожу девчонки она вырывает из ее горла удивлённые вздохи и стоны. Острые ногти женщины обжигают кожу Люмин, оставляя за собой слегка пульсирующий след возбуждения. Под ее прикосновениями девушка не может сдержать стоны боли и удовольствия, их сладкая смесь взрывается в ее груди, заставляя сердце бешено колотиться. Арлекино продолжает спускаться все ниже, своими горячими губами оставляя дорожку поцелуев. Время от времени она сжимает и массирует округлости бедер, играя с чувствительной кожей девушки. Ее прикосновения становятся все более интенсивными, ее дыхание на спине Люмин обжигает и одновременно охлаждает. Смесь ощущений не даёт Люмин сконцентрироваться на своей главной задаче — сопротивление. Чувствуя, как трусики девушки смещаются, та дёргается, но сильные руки и наручники не дают ей сдвинуться ни на дюйм. Арлекино наслаждается моментом, медленно исследуя каждый сантиметр обнаженной кожи. Наконец, когда она сдвигает трусики блондинки до колен и раскрывает взору свою желанную добычу, Люмин снова дёргается и сжимает бедра вместе. «Мышонок уже промок? Как я и думала, маленькая шлюшка,» — шепчет Арлекино на ухо Люмин, ее голос, холодный и твердый, пронизывает комнату, наполняя ее эротическим напряжением. «Ты такая сладкая, когда сопротивляешься… и… когда теряешь контроль…» Люмин чувствует, как ее бедра раздвигают и пальцы Арлекино проникают глубже, искавшие точку, которая заставит ее трепетать от блаженства и страха. Ее тело реагирует на каждое прикосновение женщины, пытаясь уйти и остаться одновременно. Но наручники держат ее на месте, лишая возможности сопротивляться этим адским ощущениям, но таким приятным. Арлекино знает, как соблазнить и поразить свою жертву. Она играет с ней, словно кот с мышью, уводя Люмин все глубже в мир запретных желаний. «Отчаянная шлюха», — пробормотала она про себя, проведя двумя пальцами по мокрым губам Люмин. «Ты так сильно хочешь, чтобы тебя трахнули? Я покажу тебе, каково это, когда тебя трахают». Она позволила угрозе повиснуть в воздухе и слегка погрузила свои пальцы в лоно Люмин, едва достаточно, чтобы стимулировать ее, но недостаточно, чтобы разорвать девственную плеву. Арлекино хмыкнула, когда почувствовала, что Люмин сжимается в предвкушении, отчаянно пытаясь не показывать то удовольствие, которое она получает. При этом она позволила остаткам самообладания ускользнуть и сразу же вонзила пальцы внутрь. «Так туго», — прокомментировала она, прижимаясь к голому телу и застонав от ощущения, что она наполняет Люмин, не замечая ее болезненный вскрик. «Арлекино», — заныла Люмин, когда женщина растопырила пальцы внутри влагалища, чтобы растянуть нежные стенки для игрушки. «Заткнись», прошипела она, отказываясь слушать жалкие мольбы, вертящиеся на кончике языка Люмин. «Возьми это, тупой мышонок». Хныча Люмин лишь дернулась, но это лишь повлекло за собой очередной толчок пальцев. Она впилась зубами в подушку, чтобы замолчать, когда Арлекино засунула пальцы в ее влажную пизду. Она обрисовывая каждый дюйм ее тела и растягивала девственную пизду Люмин. Она добавила третий палец, не обращая внимания на сдавленное нытье тела под ней. Ногти женщины были достаточно острыми, чтобы причинять боль во время проникновения. Люмин скулила и стонала под ней и, когда Арлекино добавила четвертый палец не смогла удержаться от наполняющих ее грудь скулежв. Микс из удовольствия и боли бушевал в ее теле, Разум отчаянно кричал сопротивляться, но тело не слушалось. Непроизвольно она выгнула спину, прижимаясь ближе несмотря на боль и унижение. Засмеявшись от такого вида Арлекино резко выдернула пальцы из мокрой киски. Люмин застонала от отсутствия стимуляции. «Открой рот.» Люмин не сопротивлялась и открыла рот, который тут же был наполнен пальцами женщины. Даже без прямого приказа она знала, что нужно делать. Послушно она начала вычищать пальцы Арлекино от собственных соков. Когда она до чиста вылизывает пальцы женщины она получает похвалу «Хорошая девочка.» которая заставляет ее покраснеть. Арлекино, оторвавшись от тела Люмин, встает с кровати. Она медленно снимает с себя одежду, шаг за шагом раскрывая свое обнаженное тело, оставаясь лишь в нижнем белье. Следующим шагом она берет страпон, который выбрала ранее и прикрепляет его к своим бедрам с уверенностью и опытом. Блеск металлических пряжек привлекает взгляд Люмин, залитая светом утреннего солнца комната кажется наполненной только этими двумя фигурами. Взяв баночку лубриканта, Арлекино обильно смазывает дилдо. Затем она снова поднимается на кровать, светясь предвкушением и страстью. Ее движения уверенны и решительны, каждый шаг продуман до мелочей. Люмин, прикованная к кровати наручниками, наблюдает за этим зрелищем, чувствуя, как внутри нее возникает ком противоречивых чувств. Арлекино оглядывает обнаженное тело Люмин, а затем поднимает взгляд и встречается с напуганными глазами своей жертвы. Пристально смотрит в глаза, словно пытаясь проникнуть в глубины сознания блондинки. У нее нет ни капли сомнения или колебания. Ее желание и страсть наполняют комнату, окутывая Люмин волнами страха и предвкушения. Наконец, она наклонилась к Люмин, хватая ее за бедра, прижимаясь к ней всем своим весом. Девушка чувствует твердость страпона и пронзающий холодный воздух между ними, она внутренне дрожит от волнения. «Теперь, мой милый мышонок,» — шепчет Арлекино, ее голос полон надменности. «Пришло время перейти к главному, да?» Ее слова, пронизанные эротикой и властью, заставляют Люмин вздрогнуть. Она чувствует, как страпон Арлекино начинает проникать в нее, медленно, но неумолимо. Дрожащая и напряженная, Люмин тянет наручники, которые сильно вонзаются в нежную кожу запястья. Арлекино двигается ритмично, ускоряясь по мере того, как возбуждение берет вверх. Она знает, как довести свою жертву до предела, как раздразнить и мучить ее, пока она не будет молить о пощаде и одновременно о большем. Люмин стонет, изгибаясь под напором удовольствия и боли, ее тело подчиняется власти Арлекино. Игрушка слишком большая и она чувствует как стенки влагалища растягиваются под напором, раздвигая ее границы до предела. Она чувствует, как каждый удар страпона отправляет ее в водоворот чувств и страстей, она теряет контроль над собой, погружаясь в этот безумный водоворот плоти и страсти. Арлекино, жгучая и неистовая, ведет Люмин через этот ад, не замечая ее мольб о пощаде. Она наслаждается своей властью, поглощенная своими желаниями. Сквозь дымку боли и страха Люмин ощущала каждое движение страпона, вонзающегося в нее с безжалостной силой и как волны удовольствия протекали по ее телу. «Медленнее, пожалуйста… пожалуйста…» — тихо шептала она, пытаясь проникнуться к жестокому сердцу Арлекино. Но женщина не замедляла темпа, наоборот, она ускоряла движения, погружаясь глубже и глубже. Рука Арлекино медленно нащупала клитор девушки и, пока она ее безжалостно трахала, пальцы нежно стимулировали комок нервов. Голос Люмин трещал, исказившись от стонов и криков, пронзавших тишину комнаты. Она чувствовала, как ногти одной руки Арлекино впивались в ее бедра, оставляя белесые следы на нежной коже, а пальцы другой продолжали круговые движения на ее клиторе. Каждый толчок, каждое проникновение страпона было как пытка и наслаждение в одном флаконе. Арлекино, зверски наслаждающаяся этим адом, который она создала, продолжала вести Люмин за пределы ее возможностей. Она была жгучей, неистовой, поглощенной своими желаниями и властью. Для нее Люмин была лишь игрушкой, которой можно управлять по своему желанию. Для Люмин это было адом, нечеловеческим извержением боли, страха и плотского удовольствия. Ее тело дрожало под напором ударов, ее сердце билось в унисон с каждым движением Арлекино. И в этот момент, когда она чувствовала, что уже не в силах выдержать, что ее тело готово разорваться на части, Люмин испытала оргазм. Он пришел внезапно, сокрушительно, захлестнув ее всей мощью возбуждения. Следом за оргазмом пришел и крик. Люмин вырвала из себя все, что накопилось за эти нескольких часов, оно вытекло из ее души в форме громких, необузданных стонов. Она обмякла, как марионетка, лишенная сил, и упала на кровать, дрожа всем телом. Арлекино не останавливалась после первого оргазма Люмин. Напротив, она продолжала трахать девушку, не давая ей ни минуты передышки. Ее движения были сильными, безжалостными, пронзительно точными, как будто она хотела разорвать Люмин на части. Но Люмин уже не могла думать, ее разум был затуманен вихрем страсти и боли. Второй оргазм пришел быстро, захлестнув ее, как волна, которая несет ее в бездну удовольствия и агонии. Третий и четвертый оргазмы последовали, каждый более сокрушительный, чем предыдущий, и Люмин ощущала, как ее тело и душа разрываются от внутреннего напряжения. Когда Арлекино довела Люмин до пятого оргазма, девушка уже рыдала, умоляя остановиться, но женщина продолжала трахать ее безжалостно. Страх и боль слились в одно целое, обволакивая Люмин, как плотный туман, лишая ее даже возможности думать о чем-либо, кроме агонии, которая овладела ее сознанием. Наконец, когда Арлекино сделала последние движения, она вынула страпон и оставила Люмин одиноко лежащей в своей эйфорической агонии. Девушка была истощена, исчерпана, покрыта слезами и потом, лишенная всякой защиты от этого кошмара, который стал частью ее реальности. Женщина спустилась с кровати, оглядывая рыдающую девушку с безразличием. Схватив ее за волосы, она нещадно встряхнула несколько раз. «Не ной мне здесь. Ты буквально устроила мне здесь беспорядок своим сквиртом, обгадила мне дорогое покрывало. Ты стонала так, что тебя слышало всё поместье,» — произнесла она с холодной насмешкой. Люмин продолжала плакать, унижение окутывало ее сознание. И когда она смогла наконец-то прийти в себя, она поняла одну элементарную вещь: теперь ее убьют. Ее снова затрясло, и она тихо шептала: «Прошу, только не убивай… моя семья… они…» Но Арлекино не слушала, отпустив волосы девушки и отойдя назад. Снимая со своих бедер страпон, она с удовольствием наблюдала, как девичьи соки стекали вниз по всей длине игрушки и капали на пол. «Пока ты мило спала в подвале раньше, я успела проверить о тебе информацию. Мышонок по горло погряз в долгах, да?» — произнесла она тихо, не удосужившись посмотреть на шокированное лицо Люмин. Люмин повернула голову, ее глаза расширились в недоумении. Ее взгляд выражал неуверенность, и она тихо спросила: «Что… как ты…» Арлекино перебила ее смехом и надменным ответом. «Я владею огромным бизнесом, милая. Найти нужную информацию о такой серой мышке, как ты, не составило много труда.» Выдержав недолгую паузу, она продолжила: «Давай заключим сделку.» Подойдя к каркасу кровати, руки женщины ловко отстегнули наручники, и Люмин, наконец, смогла вздохнуть от облегчения. Но как только она осознала, что оказалась слишком близко к Арлекино, она резко отпрянула, вжавшись спиной в каркас кровати, нервно прикрывая голую грудь руками, что вызвало веселый смех у женщины. «Я знаю о тебе все: где ты выросла, где училась, с кем дружила и даже кто у тебя был первый парень,» — с усмешкой добавила Арлекино. «Тот мальчик, как его звали… ах, да… Беннет… У тебя абсолютно нет вкуса в парнях.» Упоминание об ее отношениях в старшей школе застало Люмин врасплох. Она не ожидала, что кто-то будет знать об этом. Ее взгляд выражал недоумение, а внутри она пыталась соединить все кусочки происхш. Никаких своих фотографий в социальных сетях она никогда не публиковала и никогда ни с кем не обсуждала свои отношения. Единственный, кто когда либо знал о ней все — это был Итер. Она сглотнула ком в горле и открыла рот, чтобы задать вертящийся на языке вопрос, но сказать что-то по этому поводу ей снова никто не дал. «Я также знаю о большом кредите за твою учебу, который оплачивают твои бедные родители. Вряд ли ты сможешь себе позволить вернуть деньги государству в ближайшие несколько лет даже после выпуска, да?» Арлекино открыто насмехалась над девушкой. Заметив что Люмин свернулась калачиком у спинки кровати, она подошла к комоду и достала оттуда полотенце. Молча швырнув его в сторону Люмин она подошла к окну всматриваясь в пейзаж за пределами пентхауса. Пока девушка поспешно обматывалась полотенцем та продолжила. «Твоя семья платит крупные деньги за аренду жилья и за твою учебу. А твой брат, поступивший в военный флот США, так редко бывает дома, что всю работу должны тащить на своих плечах твои родители. Наверняка они с отвращением думают какая их дочь неблагодарная, за которую они должны платить десятки тысяч долларов. Ты не заслуживаешь их любви, моя милая. Какая жалость, не думаешь?» Новые слезы стекали по щекам Люмин и она с ненавистью прошипела. «Как ты смеешь, ты, жестокая насильница! Мои родители любят меня и это ты та, кто не заслуживает любви!» Смех наполнил комнату и Арлекино, будто не замечая ненавистных слов, говорит: «Тихо, я не давала тебе разрешения подавать голос.» Голос полон презрения и неоспоримой власти, который тут же усмиряет пыл блондинки. Она обращается к ней, как с собаке, не видя в ней кого-то равного себе или, как минимум, заслуживающего уважения. «Насчет сделки… Я дам тебе деньги взамен на твое молчание. Не то чтобы я сильно беспокоилась о законе, никто меня не покажет, но у меня и так не самая лучшая репутация и лишняя бумажная волокита мне не нужна. Я дам тебе одну четверть той суммы, что ты должна государству. Ясно?» Хищная улыбка озарила лицо женщины. Она повернула голову в сторону блондинки встречаясь с ней взглядом. Никто больше не произнес ни слова, тишина проникала в сознание Люмин, а предложение Арлекино казалось до такой степени абсурдным, но отказаться она не могла. Неожиданно в дверь постучали и, с раздражением, Арлекино быстро пересекла комнату, чтобы открыть дверь. Лини стоявший за дверью неуверенно заглянул в комнату, на что женщина сверкнула взглядом и прикрыла своим телом вид на голую девушку. Свой же полуголый вид не смущал ни Лини, ни саму Арлекино. «Разве я давала тебе разрешение прерывать меня?» Холодным тоном произнесла женщина, но для Лини это было не впервой. Отец всегда была такой после того как веселилась с кем-то. Хоть Лини и чувствовал себя неудобно под этим стальным взглядом Отца, но голос его был ровный и уверенный. Он знал, что Арлекино не потерпит слабость. «Отец, обед уже готов.» Арлекино даже замерла на месте, когда поняла, что развлекалась с Люмин около двух часов. Молча она закрыла дверь перед лицом Лини так ничего и не ответив. Люмин тихо сидела на кровати, прижавшись к каркасу и вытирая слезы. Она краем уха слушала разговор, но когда женщина повернулась к ней, холодок пробежал по ее позвоночнику и она резко отвела взгляд в стену. Холодный приказ «Вставай» заставил Люмин безоговорочно подчиниться. Встать было трудно, ноги дрожали, а обжигающая боль между бедер вырвала из груди блондинки неожиданный стон. «Иди в душ, вот там дверь,» прозвучал приказ. Люмин снова послушалась, не желая подвергаться гневу этой женщины. Идти было сложно, но страх за свою жизнь был сильнее боли. Оказавшись одна в душе, она не смела смотреться в зеркало, опасаясь своего отражения. Пока она была в душе, стоя под холодными струями воды, она приняла для себя весь ужас ситуации. Слезы перестали течь, наверное потому, что она уже выплакала всё, что можно. Вздохнув она смыла с себя всю грязь и пот. Выйдя из душа она снова обернулась в поданное ранее полотенце и вышла из ванной комнаты. В это время в комнате уже расхаживала неизвестная служанка, которая убирала грязное покрывало с кровати. Служанка ей с сочувствием улыбнулась. «Мисс, госпожа велела дать вам одежду. Вот, примерьте то, что видите на стуле.» Люмин апатично кивнула, сил устраивать истерику не было. Молча взяв первое, что попалось под руку — спортивные штаны и кофта — она надела это. Одежда была немного велика по сравнению с ее миниатюрным телом, но жаловаться ей было нельзя. Служанка вела Люмин в обеденный зал, где ее уже ждала Арлекино. Обстановка была выдержана в строгом и роскошном стиле: высокие потолки, массивный хрустальный люстра, бархатные обивки стульев и изысканные ковры, создавали впечатление изысканного роскоши и безупречного вкуса. Стол был накрыт на двоих, с белоснежными скатертями и серебряной посудой, будто каждая деталь была выбрана с особой тщательностью. Арлекино строго посмотрела на служанку, одним взглядом давая понять той, что нужно покинуть обеденный зал. Когда служанка уходит Люмин садится на свободное место и тихо хнычет от боли во влагалище. «Ешь. Сегодня вечером мой личный водитель отвезет тебя в твое общежитие. Также я дам тебе деньги, как и упоминала ранее. Ты, в свою очередь, живешь так, будто ничего не произошло…» Резким движением руки Арлекино затыкает девчонку, не позволяя ей возразить. Взяв нож и вилку в руки она нарезает стейк Rare прожарки. Люмин невольно кривится от этого зрелища. Взяв нож и вилку в руки, Арлекино нарезала стейк Rare прожарки, а Люмин невольно кривилась от этого зрелища. В ее тарелке лежали листья салата, дольками нарезанный помидор и брокколи. Удивительно, но Арлекино также знала и ее предпочтения в еде. Но кушать ей не хочется, наоборот, желудок сворачивает от отвращения и до конца обеда Люмин не собирается прикасаться к еде, что, впрочем, не особо удручает Отца. «Я ожидаю, что ты, моя милая, будешь помалкивать. Было бы очень прискорбно, если бы твое тело нашли в канаве, не думаешь?» — произнесла она, ее голос пронизывал тишину, наполняя ее угрозой. Люмин остается молчать, в тишине соглашаясь со словами женщины. Если это значит, что она выйдет отсюда живой… ну, пусть так и будет. Эти воспоминания она похоронит глубоко в своем разуме. Больше никогда она не позволит никому к себе прикасаться. Обед проходит в тишине, только звон стука серебряных столовых приборов об керамическую поверхность тарелки нарушают повисшую тишину. Арлекино, одетая как всегда в строгий женский костюм встает со стола. В этом изящном наряде она выглядит еще горячее, на что Люмин невольно краснеет. Проходя мимо Люмин она на несколько секунд останавливается. Пристально осматривает тело девушки и лишь ухмыльнувшись уходит. Люмин остается сидеть на месте, не обращая внимания на слуг, которые входят в зал и убирают посуду со стола. Когда ей казалось, что никто больше ее не потревожит, позади раздается тихий голосок. «Мне жаль, что ты познакомилась с Отцом вот так…» Люмин не поворачивается, молча сверля одну точку взглядом уже целый час. Линнет, девушка, которую Люмин видела мельком ранее, подходит и садится на стул рядом, сочувственно глядя на блондинку. «Я не знаю, утешит ли тебя это или нет, но она собирается дать тебе большую сумму денег. Прости, мне правда очень жаль… Она поступила жестоко, но….» Люмин лишь качает головой, намекая, чтобы та просто оставила ее одну. Понимая, что слова тут не помогут, Линнет поднимается со стула и вздыхает тихо, добавляя: «Надеюсь, что у тебя всё будет хорошо.» Люмин снова остается одна, сидя за обеденным столом, не замечая, как проходят часы. Солнечная погода сменилась снежной вечерней бурей, а за окном загорелись рождественские огни. Наверное, Люмин так и бы сидела там одна, утопая в своих мыслях, когда дверь открылась, и мужчина, не примечательный на вид, не входя в комнату и стоя у двери, строго произнес: «Мисс Люмин? Машина ожидает вас у входа. Прошу вас последовать за мной.» На все еще вялых ногах Люмин следует за мужчиной, опустив взгляд в пол, не замечая вокруг себя ничего: ни уже знакомых ей людей, ни слуг, которые с интересом оглядывают Люмин. Когда Лини замечает это апатичное состояние девушки, которая совсем недавно кричала и боролась за свою свободу у него сжимается сердце, но сказать вслух свои переживания он боится. Гнев Отца еще никогда не проходил бесследно. Люмин даже не замечает, как садится в машину, как заводится двигатель, и как она уезжает в полной тишине. Из окна той самой комнаты, где Люмин познала все виды боли и удовольствия, за ней следили пара карих ликерных глаз. Арлекино не сожалела о том, что сделала. Раз в месяц она всегда находила новую игрушку на ночь. Но, глядя на девушку, которая изначально ей казалась обычной и ничем не примечательной, она думала о том, что отпускать ее не хочет. Арлекино задернула штору и уселась на краю кровати скользя рукой по мягкому новому покрывалу. Ее улыбка, как всегда, была хитрой и насмешливой. Планы и мысли переплетались в ее уме, а новые фантазии давали ей возбуждающее чувство власти. «Новая игрушка,» пробормотала она сама себе. «Но что за скучное начало. В следующий раз нужно будет удержать ее подольше.» Задумчиво поглаживая покрывало, она вспоминала моменты с Люмин, ее стоны и крики, утопающие в страхе и удовольствии. Но теперь, когда девушка уехала, в комнате остался лишь едва заметный запах их совместного развлечения и слабый отпечаток ее стонов на задворках сознания. «Как же скучно без игры,» вздохнула Арлекино, закрывая глаза. Смех, пронзительный и хищный, раздался в комнате. Арлекино представила себе Люмин снова в своих объятиях, подчинённую и послушную. Она уже не могла вспомнить лица других девушек, побывавших однажды в ее кровати. «Да, да, моя маленькая Люмин,» пробормотала она с удовольствием. «Ты вернешься. Я об этом позабочусь.» *** Полгода прошло с того случая, когда Люмин впервые встретилась с Арлекино. Не было ни одного дня, чтобы она не оглядывалась по сторонам, идя по улице, будь то университетский корпус или магазин. Страх сковывал ее горло, воспоминания кружились в ее голове роем, а по ночам она видела кошмары. Каждую чёртову ночь. Кошмары были наполнены порочным чувством удовольствия и стыдливого унижения, напоминая ей, как она стонала и кончала под прикосновениями этой роковой женщины месяцы назад. Каждое утро, просыпаясь, она замечала промокшие трусики, и за эти полгода уже выкинула двадцатую пару нижнего белья. Деньги, которые она получила от Арлекино, придумав странную отмазку, Люмин отправила родителям, которые, к ее удивлению, поверили ей. И вот, снова оказавшись на мели, она сидела в парке, руки сжимали карточку с номером телефона, которую так «заботливо» ей оставила женщина. Губы были искусаны, волосы потрепаны — нервное состояние можно было заметить за километр. Взяв телефон, Люмин медленно набрала номер и нажала «вызов», поднесла телефон к уху. Мысленно она молилась, чтобы никто не ответил, и, когда уже собиралась сбросить вызов, в телефонной трубке раздался холодный, уже знакомый голос. «Да, мышонок? Тебе снова понадобились деньги?» Люмин не удивилась тому, что женщина прекрасно знает, кто звонит и почему. Тихим, будто не хотя, чтобы ее услышали, голосом она произнесла: «Да.» На другом конце линии слышны были всхлипы, стоны и чей-то плач. Люмин могла услышать редкие вздохи самой Арлекино, пока та, продолжая разговаривать по телефону, трахала очередную жертву. Спустя несколько секунд снова раздался голос женщины: «Я заеду за тобой сегодня вечером. Будь готова. Встретимся на том же самом месте.»