Пара-рейд

      ― Спокойной ночи, капитан Нодзен.       ― Спокойной ночи, майор Миризе.       Мягкий лунный свет пробивался сквозь тонкие шторы, прикрывающие окно, укутывая комнату в загадочно-холодный мрак. Скользил по полу, поднимался по покрывалу, попадал на ноги. Совсем не то роскошное убранство, к которому она привыкла, живя в Республике, но жаловаться было не на что. На самом деле, Владилена была даже рада, что теперь она живёт на съёмной квартире в Федерации, имеет возможность сражаться честно и справедливо, а ещё…       Она бы очень многое отдала за то, чтобы оставить эти ночные разговоры с Шином через пара-рейд. Несмотря на то, что Федерация усовершенствовала эту технологию, сделав её более безопасной, для личных коммуникаций Миризе предпочитала использовать старое устройство-ошейник. К тому же, в некоторые моменты оно позволяло охватывать гораздо больший массив приёмников, нежели федеративная версия. Хотя, конечно же, она выбирала его за большую надёжность передачи информации.       И сейчас, закрывая глаза на односпальной кровати в своей скромной квартире, и сжимая в руках ошейник пара-рейда, Владилена почти счастлива.       ― Что? ― она сонно щурится на окно, замечая высокую тень, неподвижно стоящую в нескольких шагах от её кровати. Сложно сказать, сколько прошло времени с того момента, когда она заснула. И заснула ли она вообще. Но то, что за окном всё ещё была ночь, а луна всё также освещала комнату, было очевидно.       ― Шин? ― страх в глазах майора сменяется непониманием, когда она узнаёт знакомую фигуру. Чтобы Жнец мог забыть в её комнате, пусть и дома их не так уж далеко друг от друга. Тем более посреди ночи. Тем более, квартира закрыта, а ключей у него, разумеется, нет.       ― Лена, ― парень делает шаг к ней, протягивая руку.       Присаживается на кровать рядом. Совершенно такой же, как обычно: с мягким добрым взглядом, теплой улыбкой и своей военной форме.        ― Что-то случилось? Легион? ― она уже почти пришла в себя, почти собралась с мыслями, почти готова начать анализировать ситуацию и предпринимать действия.       ― Нет, ― он наклонятся к ней, рывком сокращая то небольшое расстояние, что разделяло их, и целует.       Так неожиданно и дерзко. Так жарко и приятно.       Глаза Лены расширяются, сердце учащает свой ритм, она моргает… и вот в комнате уже никого нет. Лунный свет всё также освещает пол и кровать. Рядом с её подушкой поблёскивает пара-рейд. Только она сидит, задыхающаяся от смущения в своей кровати, совершенно не понимая, что это только что было.       Она встаёт, ходит по комнате, убеждаясь, что дверь закрыта, а через окно на второй этаж здания никто не пробирался, успокаивается и в конце концов решает, что это ей просто приснилось. Смущает, конечно, но ничего страшного в этом не было, и успокоенная этими мыслями майор возвращается в кровать, засыпая до утра.       День проходит как обычно. Короткий брифинг с утра, анализ ситуации, анализ докладов, разработка стратегии будущей наступательной операции… Дел хватает и из головы напрочь вылетает то, что произошло ночью. Вот только… стоит Миризе пожелать капитану спокойной ночи, снять пара-рейд и снова приготовиться заснуть, как всё повторяется.        Снова Шин в её комнате, снова он сидит на её кровати, нежно улыбаясь и снова целует, задыхающуюся от смущения девушку. Только, на этот раз, это не просто касание губ. В этот раз поцелуй глубже и требовательнее, ещё более жарки и влажный, позволяющий его языку проникнуть в её рот.        И снова она моргает и снова всё пропадает, словно какой-то глюк. Даже послевкусия от поцелуя не остаётся, только бешено колотящееся сердце. Может всё дело в том, что она слишком часто использует пара-рейд? Но раньше таких проблем никогда не наблюдалось, а ведь приходилось делать вещи и по сложнее, чем просто час беседы перед сном с одним человеком.       Игнорировать эту проблему удаётся ещё несколько дней, пока ночные события не переходят от относительно невинных поцелуев к куда более решительным действиям.       ― Шин… ― её уже не удивляет его фигура возле окна, которую она видит, случайно проснувшись, как и не удивляет то, что он присаживается к ней на кровать, улыбаясь. Если быть до конца честной с собой, она уже даже немного ждёт этого. Однако, в этот раз, капитан не ограничивается глубоким поцелуем.       ― Лена, ― он тихо шепчет ей на ухо, целуя хрящик, а затем, опрокидывает на кровать, нависая сверху. Глубокий взгляд красных глаз в которых таится какой-то жадный огонёк.        Девушка знает, что всё это лишь иллюзия. От пара-рейда или просто пошлый сон, который она видит в очередной раз, не понимая причину его появления. Она знает, что всё это не по-настоящему. И ей даже немного интересно, как далеко зайдёт эта фантазия.       Внутри всё стягивается в волнительный ком, когда горячие губы касаются её шеи, а вся его фигура, вжимает её в кровать.       У капитана Нодзена очень широкие плечи. А ещё чертовски горячая кожа и до ужаса приятный мужской запах. Такой, который дарит тебе ощущение защиты и тепла, стоит вдохнуть его поглубже.        ― Лена, ― Шин произносит её имя словно в бреду, целуя шею и ключицы, забираясь руками под ночную рубашку, оглаживая плоский живот и поднимаясь выше. Вызывая толпу мурашек и желание сжать бёдра, между которых он каким-то образом оказался.       Иллюзия не может быть настолько приятной и реальной. Не может быть, чтобы это её подсознание так играло с ней. Чтобы она хотела… такого.       Резкий выдох вырывается из груди, когда она чувствует что-то очень горячее, прижавшееся к ней внизу. Там, где их нижние части тела соприкасались максимально плотно. Руки капитана сжимают её правую грудь и вот уже Миризе собирается возмутиться, чтобы прекратить это, но она моргает… и всё пропадает само. И Шин, и его тепло, и его запах. Только внизу живота предательски тянет, а там, где концентрируется женское желание, влажно и даже слегка больно от нереализованного желания. Ей приходится коснуться себя пальцами, чтобы снять это напряжение и суметь заснуть.       На утро Лена, конечно же, встаёт совершенно не выспавшаяся и с полным внутренней решимости желанием сходить к Анетте на диагностику. Возможно, от частого использования пара-рейда теперь её разум просто не даёт ей покоя, подсовывая такие развратно-реалистичные картинки.       Не откладывая в долгий ящик, к подруге было решено зайти сразу после брифинга, ведь проблема уже перестала быть просто… она даже не могла подобрать слов, чтобы это описать.       Однако на брифинге её ждало новое испытание. Если раньше все «сны» ограничивались просто поцелуями и девушка могла их успешно игнорировать, глядя Нодзену в глаза во врем утренних совещаний, то теперь… Смотреть на него и не вспоминать того, что происходило с ней ночью, стало значительно сложнее. Тем более, что во время брифинга они сидели рука обо руку за круглым столом и его запах, тот самый запах, что так притягивал её, щекотал все внутренние чувства.       Подполковник Венцель как раз рассказывала о новых модификациях, которые она собиралась применить к Валькириям, когда майор почувствовала руку на своём бедре. Конечно же рука лежала именно на том бедре, которое было ближе к Шину и никому, кроме него принадлежать не могла.       Дыхание перехватило. Сердце забилось как бешенное.       Ладонь мягко погладила её кожу, в том месте, где заканчивалась юбка, а чулки ещё не начинались и, скользнув под ремешок портупеи, плавно поползла выше, к белью.       «Это нереально. Он бы никогда не позволил себе такого», ― краснея до кончиков ушей, старалась убедить себя Владлена. На совещании, под столом, когда вокруг столько людей… Не говоря уже о том, что они просто не были в таких отношениях, чтобы позволить себе даже намёк на нечто подобное.       Они были товарищами по оружию, друзьями с долгими взглядами друг на друга, да, но не более. Им нравилось проводить время вместе, разговаривать, гулять, спорить, изучать новое… Да, они даже несколько раз обнимались, но тогда это было уместно, это было… по-дружески.       Лена сжала бёдра плотнее, стараясь не пустить руку туда, куда та намеревалась пробраться, однако, видимо этого было недостаточно, потому что горячие пальцы всё равно оказались между… касаясь того, чего касалась только она сама и то, лишь изредка. Исключительно для снятия напряжения.       Рука погладила её сквозь ткань белья, нежно массируя складки и надавливая на бугорок между ними, перекатывая между пальцами, вызывая волну такого жара, которого до этого момента Миризе вообще никогда не испытывала. Ей даже пришлось закусить губу, чтобы не заскулить или, тем более, не застонать от этих наглых действий. Здесь, перед всеми…       ― Майор? ― её потрясли за плечо, и девушка смогла оторвать свой остекленевший взгляд от стола, чтобы перевести его на Шина. Тот сидел рядом и его рука… та самая рука, которая только что была между её ног, покоилась на её же плече. Словно по щелчку пальцев. ― Вам не здоровится? Вы вся красная.       Миризе встала так резко, что стул, на котором она сидела, отлетел на пол.       ― Прошу прощения, мне действительно не хорошо. Продолжайте без меня, ― не глядя ни на кого, особенно на Нодзена, девушка вылетела из зала совещаний, словно снаряд.       Сердце колотилось где-то в ушах, а по всему телу расходились волны жара из-за кошмарного стыда, смешанного с возбуждением.       Да что с ней не так?! Как она вообще может думать о таком?! Почему это происходит с ней и с каждым разом становится всё хуже и хуже?!       Не сильно обращая внимание на окружающих, майор опрометью бросилась в сторону исследовательского отдела. Туда, где сейчас спокойно попивала свой утренний кофе Анетта, ещё не подозревающая, что через несколько минут на её голову свалиться ворох проблем в лице лучшей подруги. ***       ― Мне… нужна. помощь… ― задыхаясь от быстрого бега, Лена буквально повисла на двери кабинета Пенроуз. ― Срочно.       Сидевшая за своим компьютером Анетта даже вскочила от неожиданности, немного расплескав кофе на стол.       ― Что.? Чёрт. Лена? ― не обращая внимание на беспорядок, девушка бросилась к подруге, помогая той войти и закрывая за ней дверь. ― Что случилось? Тебе плохо?       ― Да… ― Понимая, о чём собирается рассказать, Миризе покрылась холодным потом и покраснела ещё больше, хотя, казалось бы, больше уже просто было невозможно. ― Мне кажется, я повредила свой мозг, используя пара-рейд… по крайней мере, другого объяснения у меня нет. Можешь, провести диагностику? Умоляю! ― прозвучало достаточно отчаянно, чтобы Пенроуз посерьёзнела.       ― Соберись, ― её голос прозвучал жёстко. ― Расскажи сначала, что случилось. Почему ты решила, что повредила разум?       Владилена забегала взглядом, стараясь избежать прямого зрительного контакта. Обычно ей это было не свойственно, но в сложившейся ситуации…       ― У м-м-меня…галлюцинации начались.       ― Как давно?       ― У-ж-же неделю, п-примерно, ― она даже слегка заикаться начала, представляя себе последующие вполне логичные вопросы Анетты. ― Я… думала, это пройдёт, даже использовать пара-рейд по ночам прекратила, но… всё становится только хуже. Теперь это ещё и днём происходит.       Взгляд Пенроуз был осуждающим. Миризе ощущала это осуждение всем своим существом, даже не глядя на подругу.       ― Я проведу диагностику, но только если ты расскажешь, какие именно ты видишь галлюцинации, ― девушка сложила руки на груди, тем самым выражая свою категоричность. Владлена обречённо кивнула. Иного выбора у неё не было. ***       ― Кто бы мог подумать, что моя сдержанная и такая правильная подруга будет видеть своего любимого капитана в таких пошлых снах, ― Анетта прыснула, прикрывая рот ладонью. ― Да ты настоящая дьяволица, Лена.       Миризе лежала на кушетке красная, как рак. Датчики, прикреплённые к её голове, постепенно сканировали состояние и иного выбора, кроме как рассказать всё, у неё не было.       ― Это не похоже на сны, ― только и смогла выдавить девушка, глядя в стену. ― Всё слишком… реально. И на брифинге… я ведь не спала.       ― Ну, тут ты права, ― Пенроуз чуть нахмурилась, задумчиво потирая подбородок. Всё же исследователь в ней был куда сильнее, чем желание подразнить подругу. ― Возможно, это действительно связано с тем, что ты использовала пара-рейд перед сном. Электронная активность человеческого мозга усиливается, когда мы расслабляемся и засыпаем, тем более, что иногда ты, по твоим же словам, не успевала его снять и отключалась. Пока что я не вижу каких-то тревожных сигнатур по твоему состоянию, но, возможно, датчик просто не может это выявить. Пара-рейд, халатное отношение к технике безопасности, помноженные на повышенную гормональную активность подросткового возраста и на присутствие такого сексуального капитана Нодзена рядом… Скорее всего, твоё состояние следствие всех этих фактором, смешавшихся в одно.       Лена закрыла лицо ладонями, стараясь сгореть со стыда на месте. Но Анетта права ― всё это, следствие лишь её халатности. Пенроуз имеет полное право подтрунивать над подругой, ведь сколько раз было сказано, что часто использовать пара-рейд опасно для здоровья?       ― Что… мне делать? Как это исправить?       ― Хм.       Анетта замолчала, задумчиво глядя на монитор. Тот по-прежнему не показывал никаких признаков нарушений в работе мозга майора.       ― Прекрати использовать пара-рейд перед сном, пей успокоительное на ночь, побольше гуляй и просто дай себе время. Это пройдёт со временем, я думаю. Ну, или поговори со Жнецом, объясни ему ситуацию и, я уверена, он поможет решить тебе твою небольшую проблему.       ― Как?       Взгляд Анетты был настолько выразительным, что Лена искренне пожалела о том, что задала этот вопрос. Могла бы и промолчать, не выставляя себя ещё большей дурой, чем уже есть.       ― И приходи раз в неделю на диагностику. Понаблюдаем за тобой немного. Вдруг действительно что-то всплывёт.       ― Спасибо.       ― На здоровье, моя сексуально озабоченная подруга.       ― Генриетта фон Пенроуз! ***       Разумеется, Лена решила последовать совету о здоровых прогулках, успокоительном и неиспользованию пара-рейда нигде, кроме как на работе. Единственное, что её беспокоило в сложившейся ситуации, это то, что она прервала их беседы перед сном, ничего не объяснив Шину. Да и на работе стала его избегать, стараясь лишний раз не оставаться поблизости и вообще не пересекаться. Надеялась, что это тоже поможет улучшить её состояние, хотя и терзалась угрызениями совести, что так ничего и не сказала Нодзену. Будь она на его месте и такая внезапная перемена отношения буквально из ничего… Она бы решила, что обидела друга чем-то ненароком.       Тем временем долгожданного улучшения состояния не происходило. Дни сменялись днями, а ночные визиты Жнеца становились всё более и более откровенными, даже несмотря на то, что Миризе старалась сопротивляться этому изо всех сил. Снотворное не помогало. Единственным улучшением было то, что хотя бы днём это явление перестало её донимать. По крайней мере, в публичных местах. Когда она оказывалась одна ей, нет-нет, да и чудился знакомый запах рядом, или прикосновение к коже…       ― Шин! ― она выгибается дугой, лёжа в своей кровати очередной ночью. Ночная рубашка распахнута, оголяя мягкие округлости груди, подставляя возбуждённые соски лунному свету и горячему дыханию.       Невозможно сопротивляться, когда он держит её руки прижатыми к кровати. Невозможно сопротивляться, когда его язык касается набухших бугорков, лаская их и вбирая в рот, перекатывая между зубами. Невозможно сопротивляться, когда он трётся о неё своим возбуждённым пахом, вырывая стоны сквозь закушенные губы.       ― Ты прекрасна, Лена, ― напрочь игнорируя её сопротивление, произносит галлюцинация голосом Жнеца. Он чуть отстраняется, любуясь ею и девушка хорошо себе представляет, что он сейчас видит.       Разметавшиеся по подушке белоснежные волосы; раскрасневшееся лицо с прикушенной губой; прижатые к постели руки с тонкими запястьями; обнажённая и часто вздымающаяся от дыхания грудь, купающаяся в лунном свете; плавные изгибы талии; тонка ткань нижнего белья, соприкасающаяся с бугрящимися форменными штанами; разведённые в стороны, пусть и не совсем по своей воле, стройные ноги. Фарфоровая кукла, вызывающая желание.       Он снова наклоняется, чтобы обласкать её грудь, чтобы сильнее вжаться в неё и потереться. Отстраняется, целует снова, спускается ниже, к животу, отпускает её руки. Её пальцы сжимают белые простыни, когда он опускается ещё ниже, касаясь губами ткани трусиков на лобке. Один выдох, и он приникает к ней там, где она горячая больше всего. Трётся носом, проводит языком по ткани и ней, вырывает её стоны.       Останавливается.       Даже он тяжело дышит. Хочет большего, это видно. Смотрит на неё.       Его взгляд такой голодный, жадный, нежный, горячий, в самую душу.       ― Ну же, попроси меня остановиться, Лена, ― он говорит это без издёвки, без насмешки. ― Если ты не хочешь этого, только скажи. Я не стану тебя принуждать, ― он выжидающе смотрит на неё, замерев, ― только если ты будешь честна со мной.       Такой же как в жизни. Настоящий Шин тоже не стал бы её ни к чему принуждать.       Майор зажмуривается, кусает губу ещё сильнее, стараясь собраться, оттолкнуть, сказать, чтобы он остановился, что он ― это иллюзия. Но какое это имеет значение.       Она снова открывает глаза, позволяя себе посмотреть на него. Прямо, открыто, как она привыкла это делать. Не убегая.       ― Я хочу, ― шепчет на выдохе. ― Хочу, чтобы ты сделал это со мной.       Он улыбается в ответ, снова прижимаясь губами к её мягким складкам, отодвинув ткань. Упоённо проводит языком, лаская клитор. Целуя, поглаживая, наслаждаясь ею. Тёплые ладони разводят её бёдра шире, чтобы ему было удобнее, и она не сопротивляется этому.       Хочет, хочет его. Хочет быть для него. Вся. Настолько открытая, насколько это возможно.       Пальцы правой руки зарываются в его мягкие волосы, массируя голову, пока с губ срывается его имя вперемешку со стонами.       Так хорошо. Так горячо. Она так близко. Натянутая как струна, через мгновение разорвавшаяся от накатившего лавиной удовольствия.       Её тело содрогается, вибрирует. Сжимает бёдра, прижимая его голову к себе ближе, пока его язык продолжает творить с ней невообразимые вещи. Почти судорога. Звездопад перед глазами.       Девушка откидывается на подушку, когда волна удовольствия стихает, сменяясь обволакивающей негой. Смотрит на улыбающегося Шина, что трётся сейчас щекой о её бедро. Тянет руку, снова касаясь его волос. Тоже улыбается. Легко. Нежно. Счастливо.       Она моргает.       Он исчезает. *** Ещё несколько дней спустя ***       ― Майор, разрешите войти, ― Жнец открывает дверь кабинета после короткого стука и такой же короткой паузы.       Владилена, сидящая за столом и перебирающая документы и книги с пометками о ландшафтах бывшей Империи Гиат, поднимает на него взгляд. Поднимается из-за стола, улыбается.       ― Конечно, капитан Нодзен. Присаживайтесь, ― приглашающий жест в сторону двух диванчиков, стоявших друг на против друга и небольшого журнального столика между ними.       Кабинет хоть и скромный, но не лишённый некоторых удобств, в частности маленькой зоны отдыха с тумбой для приготовления чая. Неплохо для офицера некогда недружественной Федерации страны, не правда ли?       ― Кофе?       ― Спасибо.       Пока она заваривает его любимый кофе: ужасно горький растворимый напиток без сахара, Нодзен садиться на один из диванов. Вскоре, майор занимает диван напротив, поставив на столик две дымящиеся чашки. Она ведёт себя как ни в чём не бывало, словно, нет и никогда не было тех ночей с его иллюзией в её комнате. Конечно, это даётся с трудом, но пока она справляется.       ― У вас ко мне какое-то дело?       ― Да, так и есть, ― пауза. ― Оно носит, скорее личный характер. Могу я задать вопрос?       ― Конечно. Но сперва, я бы хотела извиниться перед вами, капитан, ― играть на опережение, вот её стратегия.       ― Извиниться?       ― Я так внезапно прервала наше общение, ничего вам не объяснив. Перестала связываться с вами по пара-рейду, избегаю вас… Я понимаю, как это может выглядеть со стороны, и чтобы я сама подумала, если бы кто-то повёл себя со мной также. Я глубоко сожалею, что могла доставить вам беспокойство своим поведением. Простите, капитан, ― она склоняет голову в поклоне, на самом деле искренне сожалея о своём поведении. ― Я очень благодарна вам за ваше терпение и за то, что вы пришли ко мне, тем самым предоставив возможность поговорить с вами. Признаюсь честно, мне бы просто не хватило смелости сделать этой самой, ― какая же она отвратительно официальная… Как будто они и не друзья вовсе.       Она поднимает голову и встречается с его таким печальным, что это просто разрывает ей сердце, взглядом. Как будто её извинения сделали ситуацию только хуже.       ― Разрешите говорить неформально, майор, ― это почти требование, а не просьба. Она кивает, хотя вряд ли бы ему действительно требовалось на это её разрешение.       ― В чем на самом деле причина того, что ты отдалилась? ― кажется, ему жизненно необходимо знать ответ. Это видно по взгляду.             Девушка садиться назад на диван, мнётся, тянет с ответом, формулируя его как можно более обтекаемо.       ― У меня начались некоторые проблемы со здоровьем, после того как я стала использовать пара-рейд перед сном. Анетта сказала, что следует прекратить это делать. Мне правда жаль, что я не поговорила с тобой об этом… Прости, ― она отчаянно сильно сжимает край своей юбки. Ей донельзя стыдно.       ― Вот как… ― он вздыхает, замолкает.       Пауза между ними настолько напряжённая и неловкая, что, кажется, давит тоннами веса на плечи обоих.       ― Это… как-то связано с галлюцинациями и мной? ― этот вопрос заставляет её вскинуть голову, заливаясь краской.       ― К…как ты узнал?! ― слишком эмоционально, почти заикаясь.       Неужели Анетта рассказала? Она бы никогда так не поступила, несмотря на все подтрунивания, даже если бы хотела как-то им помочь, подтолкнуть. Она бы так не поступила, не вмешалась, иначе бы это положило конец какому-либо доверию между ними.       Шин смотрит в сторону, смущённый, нервно сжавший кулаки, что лежали на коленях. Её сердце сейчас остановится к чёрту.       ― Где-то несколько недель назад, ― с каждым его словом сердце пропускало удар, ― у меня начались… галлюцинации. В основном, ночью. Как раз примерно в это время ты прекратила использовать пара-рейд.       ― Ч…что ты видел? ― голос настолько охрип, что слова едва различимы, но потому, как Жнец вздрогнул, легко понять, что он их услышал.       Молчание в ответ. Всё такой же смущённый взгляд в сторону. Она закрывает себе рот руками, чтобы хоть как-то сдержать эмоции. Сдержать осознание, уже вспыхнувшее в её голове.       Псионик. Когда-то ему не нужен был пара-рейд, чтобы слышать её приказы, он сам так говорил. Как на него могли повлиять ночные разговоры, если даже она, обычный человек, начала видеть такое?       ― Ты… был в моей комнате ночью? ― сердце в груди бьётся так сильно, что она боится не услышать его ответа.       Шин возвращает свой взгляд на неё, смотрит в глаза. Красные в серые.       Кивает.       Они оба всё поняли.       Внутренности стягиваются в тугой узел волнения, стыда, страха, смущения и… возбуждения?       Что им теперь с этим делать?       Молчание.       Такая длинная пауза, глядя друг в другу в глаза.       Позволить себе осознать. Позволить себе вдохнуть.       Майор убирает руки от лица, прикрывает глаза, чтобы сдержать слёзы.       ― Просто не исчезай больше, когда я закрою глаза, ― она улыбается, не давая слезе скатиться по щеке.       ― Никогда больше, ― он тянется к ней, наступив коленом на стол.       Целует в губы, отзвуком чувствуя вкус соли в уголках. Чувствуя, как она подаётся к нему навстречу, отвечая.       И когда Лена снова открывает глаза, она видит мягкую улыбку Шина перед собой.