Волшебная мелодия для флейты

Этого всего не произошло бы, если бы у Лань Цижэня в то утро не было бы настолько кислого выражения лица. Такого, будто он съел лимон. И будто лимон все еще был у него во рту. Он ничего не говорил, но всячески изображал отвращение. Вэй Усяня это каждый раз удивляло. Не так уж шумно они с Лань Чжанем вели себя по ночам, да и для того, чтобы услышать что-то сквозь заклятие, заглушающее звуки — надо было очень постараться. Выходит, Лань Цижэнь старался? При этой мысли Вэй Усянь не смог сдержать улыбку. Лань Цижэнь ее заметил, и лицо его еще сильнее перекосило. Ну надо же, казалось бы, куда уж больше… Так и хотелось подойти к нему и спросить тихонько: “На месте кого из нас вы представляли себя, учитель Лань? А может, быть третьим?” Вот уж он лопнул бы от злости! Как же невыносимо, наверное, быть таким. И всю жизнь отказывать себе в радостях плоти. Как будто бы в самом деле это так уж сильно мешает самосовершенствованию! Ничего подобного — Лань Чжаню же не мешает! Не то что бы Вэй Усянь задумал отомстить. Ну разве что — самую малость… Когда-то давно на Погребальных Холмах он пытался вернуть сознание Вэнь Нину и придумывал разные способы для поднятия мертвой плоти. Рисовал талисманы. Сочинял мелодии, порой соединяя силы, которые совсем друг с другом не сочетались. Было очень интересно, как это может повлиять на лютого мертвеца. Как-то раз, когда он играл одну из новых мелодий, ему показалось, что на лице Вэнь Нина что-то болезненно дрогнуло, но убедиться в этом ему не дали. В пещеру влетела Вэнь Цин, разгневанная и отчего-то красная, как вареный рак. Тут же слету она влепила Вэй Усяню пощечину. — Мы на многое закрываем глаза, ты творишь, что хочешь! — воскликнула она. — Но то, что ты делаешь сейчас, — это уже слишком! — Я ничего не делал! — возмутился Вэй Усянь. Вэнь Цин гневно сжала губы. Глаза ее метали молнии и при этом горели каким-то странным непривычным огоньком. — Ты мешаешь людям работать! — Как?! Вэнь Цин выразительно посмотрела в область его паха. Вэй Усянь опустил глаза — у него крепко стояло! Ну надо же! В азарте работы он даже этого не заметил! Он думал, что это странное возбуждение, и то, что все тело будто горит, а сердце колотится как сумасшедшее, лишь предвкушение интересного открытия. Нечто подобное он чувствовал всегда, когда придумывал что-то новое. — Это сейчас происходит со всеми! — процедила Вэнь Цин сквозь зубы. — С теми, кто работает в огороде и на постройке дома! Вэнь Мин ударил себя молотком по пальцу, а четвертый дядюшка едва не упал с крыши! — Я не знал! — Вэй Усянь закусил губу, чтобы не смеяться. — Я этого вовсе не хотел! Вэнь Цин очень старалась выглядеть серьезной, но тоже не удержалась и рассмеялась, закрывая полыхающее лицо руками. — Я пытаюсь вернуть немножко жизни Вэнь Нину, — проговорил Вэй Усянь. — Ничего плохого я не хотел. Хотя даже не знаю, плохо ли то, как вышло… Вэнь Цинь снова шлепнула его по щеке, но уже не так сильно. — Ты негодяй и бесстыдник! Щека горела, но это почему-то было приятно. Вэй Усянь вдруг осознал, что пялится на сиськи Вэнь Цин. — А что, и ты тоже почувствовала что-то? — спросил ее Вэй Усянь и голос отчего-то прозвучал взволнованно и хрипло. — Вэй Усянь! — возмущенно воскликнула Вэнь Цин. Вэй Усянь сделал жалобное лицо. — Мне надо знать. Это важно… Скажи это как лекарка могла бы сказать своей… своему соратнику по работе. Ради Вэнь Нина! — поспешно добавил он. Вэнь Цин помолчала, потом коротко кивнула и, гневно печатая шаг, вышла вон. Вэй Усянь проводил ее разочарованным взглядом. Трахаться хотелось невыносимо. Но не догонять же Вэнь Цин. Она все равно не согласится, даже если сама хочет. Вэй Усянь обернулся на неподвижно лежащего Вэнь Нина. А что, если продолжить эксперимент? Может быть, его ян под воздействием музыки стала сейчас особенно сильна, подействует на лютого мертвеца именно так, как надо, и тот очнется? От этой мысли даже голова закружилась. Вэнь Нин красивый — почему это не приходило в голову раньше?.. Вэй Усянь глубоко вздохнул и полез в штаны рукой. Придется все делать самому и прямо сейчас, иначе неизвестно до чего он додумается еще. Действие музыки оказалось очень стойким… Работу пришлось прекратить не только Вэй Усяню, но и всем остальным в их маленьком лагере. Ни у кого здесь не имелось отдельных покоев, — кроме разве что Вэй Усяня в пещере Фумо, — и уединиться было невозможно, поэтому многие из тех, кто стал жертвой эксперимента, разбрелись по лесу, заявив, что отправляются за хворостом, или на охоту, или за ягодами — у всех нашлось дело. Конечно, никто ничего не принес. Но через несколько дней парочка Вэней, раньше и не смотревших друг на друга, вдруг объявили о предстоящей свадьбе. Ее отпраздновали весело и с размахом — ну насколько это возможно было на Погребальных Холмах. Волшебная мелодия оказалась очень полезной. Пусть Вэн Нину она нисколько не помогла, Вэй Усянь быстро придумал, как ее применить на деле. Он спустился в город и отправился в самый большой цветочный дом, где предложил свои услуги игры на флейте. “На флейте, госпожа! В самом деле — на флейте! — ответил он на ироничное уточнение хозяйки. — А вовсе не то, что вы подумали! Но вы не пожалеете, клянусь!” Музыка и впрямь творила настоящие чудеса, легко поднимая, казалось бы, безнадежно увядшие нефритовые стебли, возвращая им силу и крепость. Благотворно влияла она и на женщин, распаляя даже в самых холодных и благонравных неутолимую страсть. Конечно же, слухи об этом во мгновение ока разлетелись по городу и окрестностям. В цветочный дом потянулись даже те, кто сроду туда не хаживал. Некоторые господа приходили и с женами, только бы послушать волшебную игру Вэй Усяня. В цветочном доме было много талантливых певичек, чья игра на музыкальных инструментах была выше всяких похвал, но никто ни до, ни после не пользовался такой популярностью, как Вэй Усянь тем летом. Цветочный дом купался в золоте. Очень неплохо заработал и Вэй Усянь. Жаль, что все это не продлилось долго, иначе он стал бы богатейшим человеком в Поднебесной… И вот теперь Вэй Усянь собирался сыграть ту же самую мелодию в Облачных Глубинах, чтобы досадить Лань Цижэню. Поздним вечером, когда Гусу Лань затих, готовясь ко сну, он забрался на крышу и начал играть. Воображая себе, что сейчас происходит в покоях чопорных Ланьских старейшин и особенно — в спальне почтенного учителя Ланя, Вэй Усянь давился от смеха, и мелодия сбивалась. Поэтому он решил, что ничего не вышло. Очень уж тихо было вокруг. Никто не выбежал с гневными воплями. Никто не грозился его убить. Никто не вознамерился выпустить в его сторону тысячу стрел. На следующий день Вэй Усянь ждал, что учитель Лань явится, чтобы объявить им с Лань Чжанем, что изгоняет их из Облачных Глубин на веки вечные. Но и этого не произошло! В конце концов Вэй Усянь позабыл о своей шалости. Жизнь текла как обычно, только вот, пожалуй, учитель Лань перестал так уж откровенно злиться на шум по ночам. А еще через какое-то время Лань Цижэнь собрал совет старейшин, настоятельно пригласив туда и племянников. Лань Сичэню пришлось даже временно выйти из затвора. Всем было любопытно, что же хочет сказать учитель Лань, и Вэй Усянь навязался пойти вместе с Лань Чжанем — он же тоже член семьи! И в самом деле они услышали потрясающую новость: Лань Цижэнь собрался жениться! И даже уже выбрал невесту! — Раз уж мои племянники ни на что не годятся, придется самому заняться продолжением рода, — проговорил он язвительно. Племянники были так потрясены, что некоторое время не находили, что ответить. В конце концов Лань Сичэнь уныло проговорил: “Мои поздравления, дядя, мы очень рады”. Рад он на самом деле или нет, по его виду было не совсем понятно, но вот старейшины Гусу Лань точно были счастливы. Теперь им не придется раздумывать, кто же будет наследовать Лань Сичэню! Когда они вышли во двор, Вэй Усяня подозвал старый лекарь и предложил немного прогуляться по саду. — Очень давно, будучи совсем еще юным, — рассказывал он, — один талантливый заклинатель, досадуя на потребности плоти, возникавшие часто не в самое удачное время, применил к себе заклятие, которое позволило ему не отвлекаться от важных дел и не мешало бы самосовершенствованию. Отменить это заклятие, как впоследствии оказалось, было невозможно. Хотя заклинатель, повзрослев и поумнев, пытался это сделать неоднократно и даже обращался к этому лекарю. Но увы — поделать никто ничего не смог. И тут вдруг не так давно кто-то из богов, не иначе, покинул небесные чертоги, чтобы оказать нам милость, и сыграл на флейте чудесную мелодию, которая избавила заклинателя от его неприятной проблемы. Лекарь помолчал, насмешливо взглянув на Вэй Усяня. — Признаться, мы все в ту ночь пережили много интересного и давно позабытого. И вспомнить молодость было приятно. Знать бы, какому божеству принести дары — старейшины Гусу Лань непременно бы это сделали. Вэй Усянь мечтательно поднял глаза к небесам. — Ради такого благодетеля и правда следовало бы постараться. Я думаю, божеству бы понравилось, если бы в Гусу Лань отменили пару сотен особенно невыносимых правил. Можно даже тысячу или две... Да, точно! И обязательно разрешили бы пить вино и шуметь по ночам. А еще можно было бы в честь него построить храм — почему бы и нет! Лекарь рассмеялся. — Ну, это уже немного слишком. — Вы так считаете? — удивился Вэй Усянь. — Правила тоже никто не станет отменять. Но если божество еще раз решит посетить нашу скромную обитель, ему не будет возбраняться принести с собой его любимое вино. — И шуметь? — Вот шуметь, пожалуй, не надо. Но можно играть на флейте. Ту самую мелодию. Я думаю, никто не будет против. Хотя, конечно и не признаются…