Веб-камера

— И всё же, твои мелодрамы полный кошмар. — Брезгливо морщил нос парень, в сотый раз кутаясь в своей безразмерной толстовке, поглубже утопая в теплой ткани, намереваясь захватить и спавший капюшон на голове. В его голосе отчетливо была слышна неприязнь, колкими мурашками спускающаяся куда-то вниз по телу. Весь внешний вид голубоглазого говорил о том, что его вынуждают здесь находиться. Будто бы по его скованной позе и вечно недовольному лицу можно было что-то понять. И виноватых никто не искал, парень всегда выставлял кого-то виновником, отсиживаясь в жертвах, с явным нарциссизмом относясь к окружающим людям. По нему не сложно определить неприязнь, куда труднее понять приятные эмоции на его лице. Пока что из всегда хорошего в нём были только колкие фразы, брошенные спонтанно, отдающие кислотой и чем-то до жути приторным.  В комнате царила полная темнота, единственным источником света был экран старого ноутбука, с заклеенной веб-камерой и треснувшим где-то пластиковым ободком. Программист ещё с самого начала бросил несколько шуток, высмеивая паранойю соседа, что упорно клеил на все камеры малярный скотч, добродушно одолженный у ботаника. Сначала он отпирался тем, что камера треснула, но заметив скотч и на телефоне тоже, в голове всплыло немало «добрых» шуток. Рыжий называл их откровенным стебом, но в ответ ему опять корчили рожи и отговаривались странным юмором, который, он цитирует: «не все могут понять!». Конечно, зеленоглазый понимал, что у принцесс всегда какие-то сомнительные заскоки, но углубляться в тему того, что живет с просто скверным по характеру человеком не стал.  — Ты вообще фильмы или сериалы смотришь? Или только вечно кодишь в своем компьютере? Пора бы уже окультуриться, в самом деле! — Закатывал глаза рыжий, показушно улыбаясь и надеясь подколоть соседа, указав на его значительный минус. С ним буквально не о чем было нормально поговорить. Парень, конечно, пытался писать ему в пейджере, спрашивал любимые увлечения, на что получал звонкую тишину, такую же звонкую и противную, как звук исходящий из динамиков ноутбука. Мелодрама и правда было не первого сорта, но рыжий в надежде пересматривал эту часть много раз, находя каждый раз повод пустить слезу. Голубоглазый его странностей не разделял, закатывая глаза и все сильнее сползая с подушки, практически не смотря в экран.  Глаза привлекала неоново-розовая подсветка над цветами слева. Она красивым малиновым пятном выделялась на фоне кромешной темноты, изредка мигая и сменяя режимы освещения. В голову снова приходили очень добродушные шутки, которые никто не оценивал по достоинству.  — Я уже который раз пересматриваю и все никак не могу понять.. — Задумчиво тянул рыжий, вглядываясь в режущий глаза экран, смотря прямо на главных героев, сильно ярко выражавших эмоции. В каком-то моменте его всегда смущал тот факт, что- — А что если Карл травку там выращивает среди цветов, а ты даже не догадываешься? — Смотря исключительно в левую сторону и пропуская мимо ушей все диалоги и длинный монолог соседа, шутил голубоглазый.  — Ты вообще меня не слушал, Дилан? — Разочарованно тихо спросил рыжий, как-то устало прикрывая глаза и смотря сквозь приоткрытые веки, в груди что-то кололо. Даже концентрируя внимание на профиле программиста, он видел в нём много хорошего: его вечно спокойное состояние, в чем-то и правда смешные шутки. И даже закрывая глаза на все минусы, плюсов для себя было немного. Он все смотрел-смотрел и вглядывался в красивый профиль Дилана: его курносый нос, темно-голубые глаза, выраженные брови и вьющиеся русые волосы, красиво завивавшиеся на концах и образующие круглые локоны за ушами. Главным достоинством считал в нём его.. компактность? Скорее то, что о него было удобно облокачиваться, выводя парня из себя, слушая его агрессивные высказывания, что-то по типу: «я тебе не тумбочка, чтобы об меня облокачиваться», «опять какие-то башни пытаются падать на меня. ты не Пизанская башня, ты какая-то телевышка!». И всё же, он любил выводить его из себя, чтобы на постном лице заиграла доля эмоций, может, не особо приятных.  — Зарабатывает себе там, покупает ещё «семян».. вот, Чед, ты обращал внимание на эту траву? Она прям в точь-точь как- — Может хотя бы один раз обратишь на меня внимание? — Почти сжалился Чед, ставя просмотр на паузу и откладывая ноутбук на тумбу. Казалось, будто программист специально делал вид, что он не обращает никакого внимания на него. Но в груди всё ещё где-то теплилась надежда, что тот просто устал и хочет отвлечься, а не смотреть ненавистные мелодрамы. В какой-то степени рыжему укололась совесть, что он заставляет соседа торчать с ним в комнате и зависать на старых прокатах. Но Дилан всегда мог встать и уйти, если ему это не нужно. В рыжеволосой голове не укладывались все эти мысли, ему хотелось прямолинейности и инициативы, что ему, увы, то ли в силу характера, то ли от вселенского заговора, дать не могли. Провожая взглядом скучающие голубые глаза, его казалось бы вовсе не слышали. — Если тебе не интересно, то можешь уйти, я же тебя не держу, верно? Мог бы и сказать мне, что тебе нравится, а не корчить рожи и перебивать меня. — Теперь на него смотрели не со скукой, а с высоко поднятой бровью и полным отрицания взглядом, намекая собеседнику, что тот сказал полную чушь. Иногда Дилан серьезно напоминал рыжему капризную, не знающую чего она хочет, принцессу. Как будто он должен был читать его мысли, чтобы понять, что именно ему нравится. Ах да, так и было. Взгляд голубых глаз уже с полной серьёзностью говорил ему, что он - дурак.  — Я провожу время с тобой потому, что мне нравится проводить с тобой время. А твои мелодрамы все ещё мой ночной кошмар. Даже цветы или трава Карла интереснее этого сопливого месива.. — Капризно закатывая глаза, Дилан ещё больше укутался в свою черную толстовку, сползая головой на подушку, почти вытесняя ее только для себя. Взгляд его скучающих глаз стал еще более ленивым, тот протяжно зевнул и почти прикрыл глаза, показывая свою усталость. Чеду начало казаться, что он определенно что-то упускает. Он был прав, ему уже сто раз сказали это, но он все еще делал вид, что не понимает. Так хотел думать программист, вновь и вновь гуляя глазами по темной комнате, подмечая все острые углы и даже поглядывая на потолок. Вновь оглядывая пространство и медленно качая правой ногой, в голове стоял огромный вопрос: а понимает ли вообще Чед намеки? Было огромное подозрение, сравнимое с только если с огромным взрывом в голове. Кажется, Дилан занимался вообще не тем.  — А ты не можешь просто включить голову наконец? Меня убивает твоя тупость, Чед, даже Ло уже бы всё понял. — Закатывал глаза голубоглазый, сводя брови к переносице и вовсе отворачивая голову от лицезрения рыжих волос. Как бы неумолимо долго он мог сидеть за разглядыванием этих зеленых глаз и необычных локонов, не отменяло факта полной пустоты в черепе Чеда, по скромному мнению Дилана.  — Включить голову и сделать что? Скажи словами через рот, а не вечными намеками, я мысли читать не умею. — Разводя руки в стороны и делая недоумевающий вид, Чед поразительно долго вытягивал из парня слова, но сумел добиться лишь показушного закатывания глаз с полным и серьезным безразличием. Встречаться с человеком, характер коего полное месиво из того, что рыжий всеми силами ненавидел - полный кошмар. Но он всё ещё оценивающе глядел на расслабленную позу соседа, его подрагивающие темные ресницы и стянутые до костяшек рук рукава толстовки. Решил пропустить мимо тот факт, что у него демонстративно забрали подушку, разместив голову на ней. Он давно понял для себя, что от него хотят, но по-доброму поиздеваться над капризным нравом Дилана очень хотелось.  Снова чуть перегибаясь над парнем, Чед одним рывком отклеил от веб-камеры ноутбука малярный скотч, зажал комбинацию клавиш, чтобы вывести на главный экран окошко с записью видео. Слишком увлеченный разглядыванием комнаты и демонстративного отречения, программист упорно не смотрел в стороны действий рыжего, отворачивая голову.  — Решил всё-таки со мной согласиться и выключить эту мелодраму? — Победно улыбнулся голубоглазый, смотря на затихшего Чеда с долей игривости в глазах. Неужели, он понял- — Выключить мелодраму и снять свою, почти угадал! — Теперь уже улыбался зеленоглазый, поглядывая на секунду застывшего Дилана, что не ожидал резкого рывка в его сторону. Прижатый к кровати немалым весом соседа, программист смотрел с явным недоумением в глазах, легкой паникой и заблестевшими глазами от, вероятно, не так понятого намека. Руки соединили вместе на уровне запястий, перевязав вынутым из пряжек ремнем. Единственным вопросом в сырой голове был только огромный вопросительный знак, красным цветом кричащий что-то предпринять или спросить. Вот только запястья уже были пережаты ремнем, что был аккуратно обернут за одним из железных прутьев оголовья кровати. Теперь было довольно мало шансов отбиться руками, в ход пошли дрожащие ноги.  Дилан соврал бы, если бы сказал, что это его не заводит. Сопротивление было бы лишним, если бы его буквально не приковали к кровати без каких либо предупреждений, бросив неоднозначную фразу. В голове путались мысли, одна за другой ударяясь друг об друга, кричали и одновременно твердили не препятствовать. Такой контроль над собой вызывал волну мурашек, бегущих все ниже и ниже, оставляя после себя легкий холодок, сразу превращающийся в жар и спускающийся вниз.  — Что ты делаешь? — Пытаясь выдавить из голоса максимум недовольства и грубости, выходил лишь хрип, когда чужие руки приподняли бедра, перед этим задрав толстовку вверх, обнажая светлую кожу. Этот вопрос должен был прозвучать иначе, но вышла какая-то неразбериха, будто противоречащая всему тому, что он чувствовал. А чувства он то, как с приподнятого таза стягивают треники, до этого развязывая шнурки. Спускают ткань штанов до колен и вовсе снимают, откидывая куда-то к углу кровати, чудом не упав на пол, слившись с темнотой в худшем случае.  Покрасневший в лице Дилан в немом изумлении раскрывал рот, одним лишь взглядом грозясь ему прекратить, но его подрагивающие коленки, сжатые чужими руками, говорили об обратном. Сердце заколотилось быстро-быстро, а щеки вспыхли неожиданно красным. Наверное, он никогда не чувствовал себя таким смущенным, вообще не помнил, чтобы испытывал такой стыд. Опуская ладони ниже, демонстративно огибая таз и даже не касаясь ткани нижнего белья, пальцы остановились на впалом животе, гладя и дразня парня снизу. Разочарованное тело пыталось скинуть с себя руки, но не решаясь проронить и слова. Чувствуя себя незащищенным и полностью разбито-смущенным, хотелось заехать коленом в эту самодовольно улыбающуюся рожу. Вот только нога была вовремя перехвачена рукой, возвращая в прежнюю позицию.  — Что, уже не так гордо себя чувствуешь? Сделай лицо попроще, на камере плохо получишься. — Издевался Чед, показушно поправляя свои рыжие волосы, не забывая убрать выбившиеся вьющиеся локоны за уши, бережно приглаживая. Он оставил без внимания растрепанные русые волосы Дилана, что и вправду только сейчас заметил ведущуюся съемку, оглядываясь по сторонам. Найдя буквально слева от себя стоящий ноутбук, что отлично снимал происходящее, парень вглядывался в экран, подмечая, как хорошо захватывала камера всю картинку, помещая их обоих в кадр. Лицо приобрело какой-то нездоровый красный оттенок, что был скрыт полумраком. А может это просто неоновая подсветка у цветов придавала ему такую расцветку, подсвечивая силуэты парней.  Это определенно была не подсветка, в данный момент ему хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы его перестали так мучать. Бензина в ситуацию подливало то, что обнаженным оставался лишь он один. Задумавший плохое Чед, доводил Дилана до белого каления, не иначе.  — Надеюсь ты снимаешь на жесткий диск, если нет, то память быстро закончится, ты же не хочешь, чтобы выдало ошибку на самом интересном моменте? — И всё же отворачивая голову от монитора, но все так же не смотря на лицо мучителя, Дилан снова дернул руки, не специально гремя пряжкой ремня, ударившийся о железный каркас кровати. Тихо шикнул от резкой боли, появившейся в ходе трения кожи об материал ремня. — Как только ты развяжешь мне руки, я- — Попробуй достать сначала, Дил! — Улыбался Чед, воспользовавшись моментом, наконец стаскивал с бедер нижнее белье парня, как-то невзначай задевая рукой вставший член, смотря, как поджал нижнюю губу голубоглазый, прикусывая и стараясь не издавать лишних звуков. Еще большая волна стыда не скрашивала такое времяпрепровождения, хотелось отчаянно закрыть лицо руками, но они были связаны, это сильно удручало. Руки вновь легли на бедра, оглаживая и наконец обхватывая кольцом головку члена, оттягивая кожу и большим пальцем стирая с уретры приступившую смазку, все еще наблюдая за реакцией Дилана, что не заставила себя ждать.  Программист прикрыл глаза, лишь дыша через совсем немного прикрытый рот, втягивая спертый воздух и ерзая на одеяле, пытаясь ухватить руками что-то через связанные запястья над головой. Чед почти не мог налюбоваться этими растрепанными русыми волосами, раскиданными на подушке, подрагивающими ресницами в такт плавным и медленным движениям рукой. Только в таком возбужденном состоянии можно было в полной мере насмотреться его внешним видом, тем, как он реагирует на его прикосновения и как изгибается его тело навстречу прохладным рукам. Смотрел, как расслабляется, когда он проталкивает внутрь него первые два пальца, как все ещё напрягается грудная клетка, а после вздымается вверх-вниз, после того, как парень томно вздыхает.  Стоило отдельно сохранить звук с его вздохами и тихим шепотом, режущим темноту, как шумит смятая ткань под ним и как он совершенно невесомо и на другой частоте стонет, когда пальцы внутри него двигаются в нужном направлении, стимулируя отдельную точку. Постепенно добавляя к движением одной рукой внутри, прикосновения другой к бедрам, сильно сжимая и оставляя чуть красноватую кожу. Двигался медленно и в такт дыханию, наращивая скорость тоже последствием наблюдения за дыханием партнера. Наконец уловив, как дрожат бедра и изгибается поясница, опускает одну из рук на кровать чуть поодаль, облокачиваясь на неё и наклоняясь к лицу голубоглазого, целуя искусанные губы, затыкая все последующие звуки. Предусмотрев заранее, подхватывает ткань чуть сползшей вниз толстовки выше, не давая испачкать. Слушает как учащенное  дыхание становится спокойнее и как расслабляются ноги, почти безвольно и одной единой кашей лежит тело, не получившее особой опоры. Снова припадая к уже влажным губам, быстро и смазано целует Чед, смотря на приоткрытые веки, вглядываясь в темно-голубые глаза.  — ..А ты? — Растерянно и на одном едином выдохе спрашивает Дилан, уже не выглядя таким грубым, как был вначале. В голосе читается усталость и подавленный хрип, в горле будто стоит плотный ком, от переизбытка подавляемого долгое время голоса.  — А это уже в другой серии. Помахай в камеру.— Снова наклоняется и целует в этот раз в висок, чувствует как не сопротивляется тело под ним.  — А я красиво вышел? Такую мелодраму я бы посмотрел.