Звезды на его погонах

Громкие грохоты и шум заставили людей моментально повскакивать с кроватей. Улицы заполнились криком. Джуничиро уже стоял возле окна, и с бешеным биением сердца смотрел в небо. Самолёты с немецкими знаками пролетали один за другим, сбрасывая бомбы, что наносили мощнейший удар и оглушали практически всё, что находилось подле взрыва. Юношу осенило: родной город бомбит фашистская Германия. Подле него стояла мать, крепко держась за его плечо. Мать Танидзаки крестилась и плакала, вспоминая, что её дочь где-то там. У Наоми был в этот день выпускной, веселое и незабываемое событие. Могло бы быть... Рыжий в быстром темпе попросил спрятаться мать в комнате с единственным маленьким окном, успокаивая, что всё обязательно будет хорошо и в одних лишь пижамных штанах побежал вниз. Мичизу так и не уснул после того, как пришёл домой с этого вечера, поэтому был одним из первых кто услышал странный гул, а за ним свист и взрыв. Бомба упала прямо возле его дома, повредив выход из многоэтажки. Парень схватился за одежду и выбежал из квартиры, попутно одеваясь. Уже там внизу, он помогал другим мужчинам расчищать завал, где была женщина с ребенком, а после и завал возле входа. — Суки.. суки.. Это всё, что смог выдавливать из себя юноша в тот момент. *** Ситуация до утра особо сильно не улучшилась. Полдень. Люди всё также с большим страхом и тревогой кучковались на улице. Шум стоял, пока не заговорило радио. Все внимательно слушали: официально была объявлена война. Практически всех мужчин и медиков моментально начали мобилизовать. Всего ничего, и после официального объявления о войне уже были готовы транспорты с солдатами. Поочереди отправлялись битком забитые машины. В одной из них сидел Тачихара. Он по собственной воле, не ожидая приказа, кинулся подписывать документы и становиться под ружье. Его никто не провожал — просто было некому. Семьи нет, любимого человека нет, а у приятелей есть люди по-важнее. Именно из всех их, Мичизу почему-то выбрал Танидзаки, прокручивая в голове именно его образ, именно его голос и именно вопрос о нем: поехал ли он уже на фронт, и поедет ли. Странно было. В сумке у юноши лежали предметы первой необходимости и несколько чистых дневников. Он посчитал нужным вести их, пока находится вне дома и защищает родину, как минимум записывать свои успехи, выплёскивать чувства. И вот, уже сидя в кузове грузовой машины, Тачихара делал первые записи... "23.06.1941 Не знаю, кто будет читать мои бредни, но пусть. Война началась... Я уже сижу в кузове грузовика и еду на фронт. Дали командование боевой группой. Всю задницу отбил на кочках, а ведь только 15 минут прошло. Воевать я добровольно пошёл. Дома меня никто не держит - семьи нет, жены нет... Грустно было смотреть как парнишек, что сейчас сидят рядом со мной, провожали мамы, сестры, жены и дети. Так одиноко я себя еще не чувствовал... Во время этого я почему-то вспоминал своего нового знакомого, и даже по-неволе искал глазами рыжую макушку среди толпы. Видимо, в тот вечер когда я познакомился с ним и болтал до самой ночи, он показался мне каким-то... родным? Он понял меня всего за вечер, в то время как остальные мои, так называемые друзья, не могли понять несколько лет. У меня было желание открыть ему всю свою душу, целиком и полностью, но не стал. Подумал, что лишь отпугну от себя. Он назвался мне как Джуничиро Танидзаки. На данный момент, пока пишу весь этот бред, я ощущаю себя каким-то ненормальным. Будто я какой-то популярный писатель, что рассказывает о своей жизни и тысячи людей следят за этими новостями. Нам обещают, что мы подъезжаем. И вправду, чем мы ближе, тем громче слышно весь этот п*здец. На этом я наверное окончу первую запись, надеюсь, что испишу весь блокнот и передам своим детям, а потом и внукам по-наследству, как сделал мой отец. Не хочется, чтобы мою записную книжку, где исписано всего пару страниц, нашли в кармане рубахи, что будет красоваться уже не на стройном привлекательном юноше, а на трупе." На этом запись была окончена, юношей привезли на место. Половину из всего состава трясло как в меру настоявшийся холодец. У Мичизу тряслись лишь ноги. — А теперь слушаем сюда, мамкины сопляки, или вы вбили себе в голову, что вы мужчины, вы защитники, вы должники своей страны.. или вы можете прям идти под пулю и трястись как сявота. Пиняйте на себя! — прокричал командирским тоном какой-то высокий мужчина, с темно каштановыми волосами и карими глазами, — я ваш нянька и учитель по физ.подготовке - Осаму Дазай. Мужчина под громкий стук сапог подошёл к одному из бойцов. — фамилия, имя, звание —рядовой.. Ацуши.. Накаджима.. — юношу трясло до заикания. — отставить солдат! ради чего ты сюда пришёл? — воевать — вот и воюем, а не ссымся в трусы! Парней прогнали по основным знаниям об оружии, по основным тактикам. Ближе к концу середины дня, группа под командованием Тачихары Мичизу была готова. А ещё через час уже рыла себе окоп. Игры закончились, началась война.