Извращённое спасение

Когда Рашиа проснулась, за окном своим светом закатное солнце поливало мрачный неухоженный сад, оставляя на деревьях и их сухих ветках забавные рыжеватые отблески, которые Рашиа посчитала очаровательными. Сперва, как только она раскрыла глаза, ей показалось, что солнце едва только встало, но удивительное чувство бодрости, которое она уже давно не ощущала, тут же опровергает эту теорию. Не могла же она, проспав пару часов, чувствовать себя такой отдохнувшей? Посмотрев на время, всё, что ей удалось, так это испустить тяжёлый вздох разочарования из-за спущенного в никуда времени. Было уже почти пять часов вечера. Вечерние лучи солнца освещали страницы лежащего на коленях Рашиа почти законченного дневника, когда собралась с силами сесть на кровати. Она не знает почему ей пришла в голову до боли абсурдная мысль проверить его именно сейчас. Если бы она тогда знала, что её там ждёт, то ни за что не стала бы открывать его столь безрассудно. Страницы старого потрепанного дневника, как оказалось, наполняли уже жалобы недовольных приездом новой соседки Сета, Нико и нового, опять же, неизвестного ей лица — Арики. Каждый из них в своей собственной манере высказывал единое мнение — девушке здесь не место. «Ну и зачем она сюда явилась? Студентам уже не дают места в общежитии? Сет, 29 октября». «Возможно, я зря переживала. На вид она довольно приличная, но что-то в ней мне не нравится. Нико, 29 октября». «Обычно я не против такой очаровательной компании, но её взгляд… Арика, 29 октября». Последняя запись была самой неоднозначной. Если Сет высказывался в сторону её новой соседки агрессивно, а Нико показывала свои подозрения, то запись нового неизвестного лица была довольно жуткой. Чтобы заставить сердце Рашиа вновь биться от тревоги, хватает лишь одной фразы некой Арики. Пытаясь игнорировать раздражающую головную боль, встретившую после пробуждения, Рашиа первым делом пытается сосредоточиться на проблеме, появившейся вчера, а именно — новом незнакомце, имя которого, как и ожидалось, ей совершенно незнакомо. Поэтому Рашиа решает пойти по уже проверенному пути и перелистывает страницу обратно, чтобы заново перечитать оставленную её рукой вчерашнюю запись. Как бы то ни было удивительно, записи нового незнакомца, а это именно девушка, ибо имя её довольно отчётливо давало об этом понять, оказываются гораздо информативнее предыдущих, что оставили Нико и Сет. Характер Арики — полная противоположность относительно миролюбивой Нико и вредному Сету. Очевидно, что она предпочитает проводить время в обществе, нежели наедине с собой. Скорее всего, ей нравятся тусовки, ибо она больше не видит причин, почему она могла бы пойти в столь шумное место. Если говорить в общем, то Арика — типичная девушка, любящая вечеринки, алкоголь и громкую музыку. Но тут в голове Рашиа сложилась теория, которая вполне могла оказаться правдой. Что, если она всё-таки знакома с Арикой? Вполне возможно, что она познакомилась с ней вчера, когда в очередной раз переживала о приезде соседки, но из-за постоянных провалов это могло выпасть у неё из памяти. А запись новоявленная девушка, например, оставила в шутку. Но в эту теорию не укладывалось два факта: во-первых, ей негде было познакомиться с такой тусовщицей. Последние недели она проводила как затворница в своём доме, даже не показывая носу на улицу. Во-вторых, последняя запись, оставленная Арикой, появилась уже сегодня, когда её точно не могло быть дома. К тому же она вряд ли знакома с её новой соседкой, чтобы оставлять такие комментарии в её сторону. Но если так подумать, то она оставила лестное замечание по поводу её внешности, а значит, они всё-таки знакомы и… Рашиа запуталась. Её голова гудит от постоянных непрекращающихся тревожных мыслей, которые опять вводят её в состояние паники, и даже размышления о происходящем угнетают её ещё сильнее, чем помогают разобраться во всём. Она решает, что душ в этой ситуации лучше, чем продолжение этих рассуждений, которые мало того, что в очередной раз ни к чему не приведут, так ещё и ухудшат её и без того хрупкое психическое состояние. И, наверное, это было хорошим решением. Ведь когда она спускается по той же вечно скрипучей лестнице после освежающего душа, в её голове уже не мелькает ни единой мысли о тех злосчастных записях, оставленных руками незнакомцев, портящих ей жизнь в течение уже почти полумесяца. Ей становится словно в разы легче дышать, чем прежде, но… Если бы она знала, что это ощущение продлится не дольше пары минут. — Ты выспалась? — черноволосая девушка стоит посреди её кухни и дружелюбно улыбается, помешивая на сковороде предполагаемый ужин. Пока Рашиа внимательно всматривается в незнакомку, пытаясь понять, что происходит, та, видимо, задала какой-то вопрос. — Что? — растерянно спрашивает Рашиа. — Ты будешь жареный картофель? — добродушное выражение лица не меняется ни на секунду. — Как ты здесь оказалась? — на этот раз девушка немного теряется, но быстро берёт себя в руки и отвечает: — Ты не помнишь? Ты же сама меня впустила, а потом ушла наверх и, видимо, снова уснула, — Рашиа недоуменно смотрит на девушку, которая, по-видимому, оказалась её новой соседкой. — Наверное, я ещё не проснулась, — отговорка находится быстро. — Как тебя зовут, говоришь? — Катерина, но можно просто Рина, — было видно, как она старается быть как можно приветливее, возможно, даже чересчур сильно, раз Рашиа так быстро замечает её натянутую через силу улыбку. — Так что насчёт картошечки? — спрашивает Рина, всё так же помешивая еду и нервно улыбаясь своими тоненькими, но яркими губами. Рашиа, решая не высказывать свои догадки насчёт её поведения, садится за стол, и Рина, посчитав это своеобразным согласием, тут же накладывает в её тарелку слегка подгорелый, но всё же аппетитный ужин, и начинает вести какой-то бесполезный разговор, совершенно не замечая её незаинтересованности. Её бесконечная болтовня становится в ту же секунду фоновым шумом, пока Рашиа немного лениво копается в тарелке еды. — Знаешь, когда я встретила тебя утром, ты была так груба и враждебна, что первой мыслью стало, что мы не уживемся, но это оказалось не так. Видимо, с утра ты не очень приветлива, — после этой фразы последовала ещё одна нервная улыбка, выдавшая её напряжение с головой. А после она будто и не заметила её внимательный взгляд, продолжив объяснения, сопровождая их активными движениями рук. — Но потом днём ты была очень дружелюбна, помогала мне разбирать вещи, и мы вместе приготовили обед. Ближе к вечеру же ты… постоянно вставляла двусмысленные фразочки и эта смена настроения меня немного смутила. Так к чему я веду… — Рина пристально посмотрела. Вмиг настала тяжёлая пауза, а потом… — Ты в порядке? — легкомысленный тон. — Я в норме, — с некоторой тревогой ответила Рашиа. — Во сколько ты приехала? — Часов в восемь, — с какой-то удивительной лёгкостью отвечает Рина. У Рашиа мелькает мысль, что, проснувшись в восемь утра, очень маловероятно, что она повела бы себя грубо из-за недосыпа. Когда-то давно, словно в прошлой жизни, когда распорядок ещё имел смысл, она привыкла вставать рано. В те времена всё было расписано словно по часам, она убиралась, готовила и… писала книгу. Наверное, в кабинете так и пылится блокнот с так и не законченной работой. Заметив, что она чересчур углубилась в воспоминания, Рашиа тут же возвращается к исходной мысли. И тут же в аргумент идёт тот факт, что у неё похмелье после вчерашнего вечера, который выпал у неё из памяти. Что ж, возможно, ей стоит простить самой себе такое неподобающее поведение к новой соседке. В качестве не озвученного извинения она даже вступает с ней в разговор и отвечает на некоторые её вопросы, пока та не начинает лезть на запретную территорию. А учитывая, что Рашиа не собирается строить с Риной хотя бы некое подобие доверительных отношений, то она смело игнорирует её вопросы, благодарит за ужин и уходит под протяжный скрип старой лестницы, сопровождаемая внимательным взглядом Рины, чувствуя его спиной. Катерина не была плохим человеком. Просто в сознании Рашиа она укрепилась как чересчур навязчивая и шумная девушка, с которой она точно не сможет поладить в силу разницы в характерах. Она поняла это после такого крошечного подобия разговора, где она по большей части молчала. Ничего страшного в этом нет, ведь такое случается. *** В один из вечеров, пока Рашиа, игнорируя непрекращающийся гул в голове, занималась готовкой, Рина разбиралась в собственных конспектах и беззаботно рассказывала о своём городе. Рашиа это не так сильно волновало, углублённая в свои мысли, она не замечала болтовни, пока Рина не задала каверзный вопрос. — Как давно ты тут живёшь? Вместо ответа, который уже вот-вот должен был сорваться с языка, стояла звенящая тишина. Рина, продолжая дружелюбно улыбаться, будто не замечала, как напряжённо Рашиа пыталась выловить в своей памяти хоть что-то, что помогло бы ей вывернуться из этой ситуации. Но у неё не было ни единого ответа, поэтому Рашиа промолчала, давясь неприятным чувством пустоты, вместо которого должны были быть её воспоминания. Наверное, Катерина не понимала такого поведения, поэтому на следующий день она предприняла ещё одну попытку разбить ту стену, что возвела Рашиа, едва они только познакомились. — Твои родители живут недалеко? Но ответом ей послужило лишь молчание. И так каждый день. Рина задавала вопросы, наверное, искренне надеясь, что в один момент она даст обратную связь, но мало того, что у Рашиа не было ответов, так ещё и не было желания как-либо реагировать на вопросы девушки, что изо дня в день напоминала ей, что её воспоминания — лишь потерянные песчинки из того, что должна была помнить. Удивительно, что девушка учится на психолога, а очевидную безынициативность в общении не замечает совершенно. В следующие дни, словно по своему личному расписанию, Рина задавала какой-нибудь вопрос, полученный ответ на который мог означать что-то большее, чем просто вынужденное сожительство. Рашиа может по памяти восстановить по дням недели, когда и какой она задала. Среда: — У тебя здесь живут знакомые? Четверг: — Где ты учишься? Пятница: — Где ты работаешь? Возможно, ей стоило дать ей понять ещё тогда, что общение с ней, раздражающее с каждым днём всё больше, её не интересует. Но Рина всё продолжает настойчиво лезть в её распорядок, которого по сути и нет, и это выводит Рашиа из себя, но вновь повести себя бестактно она себе не позволяет, и поэтому просто тихо злится на выходки соседки. Сначала это были мелочи: она забывала убирать грязные кружки или какие-то бумаги, необходимые ей для учёбы, потом начала включать громкую музыку, уверяя её, что это весело, а теперь она мешает ей заниматься уборкой, убеждая приготовить печенье, рецепт которых ей очень понравился, полностью игнорируя её занятость и абсолютное нежелание что-либо делать в её компании. Иногда Рашиа даже нравится её внимание, но это случается настолько редко, что она предпочитает просто постоянно раздражаться с её поведения. Недовольство Рашиа вызывает всё. Все постоянные вопросы, которые Рина никак не может придержать при себе, невозможность её выгнать, и ненужное вмешательство девушки во все домашние дела. Компания Рины в одном доме доводит Рашиа очень сильно, заставляя чувствовать яркие и сильные эмоции, вызывающие всё больше и больше странных реакций. Иногда Рина, скрючившись в три погибели, могла мыть полы и продолжать задавать вопросы, словно ответы на которые ей как воздух были необходимы. Также и с готовкой, уборкой и разными делами. Рина настойчиво пыталась вторгнуться в её личное пространство, словно пытаясь пробраться под кожу, откуда Рашиа уже не смогла бы её вытащить. Катерина была навязчивой не в меру. Это ужасно выводило из себя. И вот в какой-то момент Рашиа поняла, что игнорирование не помогает. Вопросы так и сыпались, а вот ответы не прибавлялись. Поэтому она приняла решение закончить безразличием. Сначала всё было нормально, это помогало. Но потом Рашиа всё же стала отвечать на вопросы односложно, и Рина стала даже довольна, что смогла пробиться через её ледяную баррикаду, и поэтому снизила количество личных вопросов до минимума. Теперь они звучали всё реже и реже. Видимо, до её новой соседки всё-таки дошло, что ответы на эти вопросы она никогда не получит, и она успокоилась. До одного момента, когда границы дозволенного окончательно были пересечены. В один из дней Рина со своей извечно милой улыбкой вдруг бесцеремонно садится напротив Рашиа, пока та преспокойно пьёт чай. Ничего не происходило минуты две. Рина просто сидела, ничего не говоря и не спрашивая, и смотрела на Рашиа преданным взглядом, словно ожидая какой-то реакции. В голове у Рашиа мелькает мысль, что соседка даже похожа на обиженного щеночка. Только вот если обычно эта мысль её даже немного развеселила бы, то сегодня она неимоверно раздражала. Возможно, это происходит из-за её уже хронической нервозности, появившейся вместе с Риной и из-за которой увеличилась, поэтому она постоянно находится на грани, готовая вот-вот сорваться на своей новой соседке, выплеснув весь свой гнев, накопленный за неделю. Но её ярости не суждено было вырваться. Рина словно вовремя аккуратно берёт руку Рашиа и надевает маленький красный самодельный браслет на руку, внимательно смотря на неё, наверное, со своей первой настоящей улыбкой в этом доме. Но Рашиа не до этого. В её голове происходит настоящий хаос, она едва в силах себя контролировать. Она срывается вмиг, словно идущий на полном ходу поезд с рельсов. В голове с каждой секундой нарастает пульсирующая боль, и она не уверена, предвестник ли именно Рина истерики или мигрени. Но ни тот вариант, ни этот её не устраивали. Улыбка Рины тает, когда она замечает, что Рашиа раздражённо отдергивает руку, резко отцепляет браслет с руки и возвращает его обратно дрожащими руками, на последок бросая расстроенной и разочарованной девушке: — Мы против. Нам не нравится, — и голос Рашиа на этот раз был едким. Рина смотрела на неё с ужасом. *** Каждый вечер, едва только Рашиа закрывает глаза, перед глазами тут же начинают мелькать яркие и до боли живые картинки. В другой ситуации она, может быть, даже посчитала бы их за давно потерянные воспоминания. Но это было не так. Просматривая их раз за разом, всё что она чувствовала — это ледяное безразличие, которое, она уверена, красуется на её лице, и неприятную тянущуюся боль в груди, которую даже отдалённо она не могла посчитать за радость. Эти эмоции явно не то, что она должна была ощутить, обретя давно забытые воспоминания. Рашиа ожидала, что она будет испытывать настолько сильное счастье и воодушевление, что бросится на шею Рине, надеясь, что та поймёт причину её радости. Но как это часто бывает, ожидания не оправдались, поэтому она с тем же равнодушием продолжает каждую ночь просматривать эти красочные сны. Иногда эти видения показывали то полузаброшенную улицу с перекошенными на бок домами, за которыми простиралось лишь неизменно серое небо, вряд ли когда-нибудь освященное солнцем, то кучку непонятных людей, эмоции на лицах которых менялись от тихой гордости, ясно видимой в глубине глаз, до неудержимого гнева, когда человек излучает всю злобу и недовольство, копившееся на протяжении многих лет. Некоторые из них мелкают чаще всего. Время от времени это темноволосая женщина с надменным видом, который выражает всё ее негодование и раздражение, направленное, наверное, на всё живое, что только посмело на неё посмотреть. Иногда это светловолосый мужчина, который глядит на неё мягким, приободряющим взглядом, словно обещая, что всё будет хорошо. Вся эта мешанина из мыслей и мечтаний настолько ярко представляется у неё в голове, что она почти хочет поверить в реальность этих иллюзий. Но у неё не получается. *** За последнюю неделю провалы в памяти стали длиннее, что жутко выводит Рашиа из себя. Вещи валились из рук, а сама она напоминала, как иронично заметила Рина, мертвеца. Вполне возможно, на её состояние повлияли эти непонятные сны, которые хоть и не дотягивали до полноценных кошмаров, но всё же пугали её. Возможно, весь этот стресс, накопленный из-за этих провалов в памяти и видений, привёл к тому, что она сейчас гораздо сильнее, чем прежде, раздражается с непонятных взглядов Рины, которые она дарила ей на протяжении всей недели. На самом деле, хуже стало, когда она снова начала находить записи Нико, Сета и Арики в дневнике. Иногда они выступали как единый фронт, всё так же недовольный новой соседкой, а иногда оставляли одобрительные комментарии в адрес Рины. В основном это делала Арика, но иногда к ней присоединялась и Нико, оставлявшая очень даже лестные отзывы. Порой Рашиа даже соглашается с ними, а иногда выступает категорически против. И вот, стоя на кухне и протирая пыль с полок, она замечает ещё один внимательный взгляд Рины, который она не удосужилась сопроводить хоть какой-нибудь репликой, дабы это не было так неловко. Возможно, ей следует выместить всю эту злость на соседку и её абсурдное поведение, и самое лучшее время для этого — сейчас. Но когда она уже готова сорваться на крик, её останавливает тот факт, что та ничего не сделала, чтобы заслужить её ненависть. Эта мысль приводит к тому, что она всё ещё продолжает злиться, просто на этот раз этот гнев был тихим, спрятанным за сосредоточенном над уборкой лицом. Пытаясь успокоиться, Рашиа делает несколько глубоких вдохов и выдохов, и это помогает. Жаль только, что ненадолго. Этот взгляд не прекращается. Он прожигает ей спину, и она чувствует его между лопаток. Рашиа уверена, что Рина совершенно точно понимает, что её выводит из себя странное поведение девушки, но не прекращает пялиться на неё. Желание накричать и скинуть с себя весь этот груз гнева на соседку вернулся с новой силой и без возможности прекращения. На этот раз ни единой мысли о том, чтобы успокоится, не приходит ей на ум. Рашиа раздражённо разворачивается к Рине, готовая начать свою гневную тираду, как в комнате прозвенел неожиданный вопрос: — Кто ты? Ещё один вопрос, ответа на который у неё нет.