¿*๑*ೃ?˚
И вправду, какие необычные события могут происходить, когда до Рождества и до Святочного бала остаются считанные дни? По сути, обычные праздники, за которые ученики Хогвартса начали готовиться за пять-шесть дней до начала. Идеально. На улице уже теплый, но одновременно леденящий душу, покров пушистого снега покрывает собой все сущее, начиная с верхушек башен Хогвартса, заканчивая каждой травинкой на земле. Некоторые ученики, старшекурсники, помогают профессорам с подготовкой к праздникам, а некоторые просто продолжают учиться, в ожидании праздников. Но есть и такие, кому совершенно дела нет до "повода повеселиться". Студентов из последней категории, откровенно не понимают многие профессора. И Северус, к слову, относится тоже относиться к последней категории, аргументируя это тем, что было бы куда полезнее проводить занятия в том же темпе, что и обычно. Но кто его послушает? Погода уже приготовилась и к Святочному балу, и к Рождеству, тем, что накрыла все вокруг своими белоснежными плодами, которые одновременно и очень хрупки, и крепки. В этом есть и свое очарование: к примеру то, что как раз явления природы напоминают большинству жителей Хогвартса о преддверии праздников. Многие совсем забылись в учебе. И профессор Макгонагалл тоже забылась бы, если бы ее профессор Дамблдор не попросил бы провести уроки танцев для третьих, четвертых и пятых курсов всех факультетов, тем самым освобождая ее от надобности проводить занятия по трансфигурации. Как позже выяснилось, что один из профессоров шамановедства, совершенно не умеет танцевать и может, мягко говоря, опозориться перед своими студентами этим. Собравшись, как-то раз, на одном из таких уроков, Минерва с видной охотой вела урок у Гриффиндора, поясняя, что если они не будут уметь танцевать, то тоже могут опозориться, как один из сенсеев шамановедства. -Танцы - это возможность дышать, - начала воодушевленно Минерва, - внутри каждой девушки дремлет лебедь, - указывает поэтично рукой в сторону девушек, а потом также поворачивается к парням и продолжает, - а в каждом парне живет гордый лев, готовившийся к прыжку, - спустя короткую паузу обращается: -Годжо-сан, помогите мне, пожалуйста, - Макгонагалл подает ему руку, в ожидании, когда он встанет и возьмет. Но Сатору говорит: -Профессор Макгонагалл, я слишком высок для Вас, не считаете? Давайте Сугуру, - белобрысый пихает своего парня в бок, поддразнивая, - он ниже меня и танцевать не умеет. Будет хорошим опытом для него с человеком, вроде Вас, который танцует не первый раз. -Вы правы. Гето-сан, станцуете со мной? - на такую наглость, Сугуру обреченно вздыхает и со злости выпускает случайно маленькое проклятье, которое повисает у шестиглазого на шее, в попытках задушить. А сам Гето, тем временем, уже встает и идет танцевать с Минервой, пока Сатору с легкостью освобождается от хватки проклятья и тихо посмеивается. -Сугу-у, не трави на меня свои проклятья! - говорит он с усмешкой, после чего смеется, не сдерживаясь. На такое, Гето просто закатывает глаза и отдается танцу с профессором Макгонагалл. Через пару минут они завершают свою танцевальную идиллию, и заклинатель облегченно вздыхает и усаживается около своего друга, который в руках держит маленькое проклятье, которое тянется к нему, чтобы задушить. -Сугуру-у-у, ну не обижайся ты так! У тебя на лице злость написана! И убери уже это проклятье, пока я его сам не изгнал, - Годжо держит на вытянутых руках несчастное проклятье и дразнит его. -Так изгоняй, что тебе мешает? Ты одним своим ударом его убьешь, - Гето все же отозвал бедное проклятье и потянул белобрысого за руку со скамейки. На такое неожиданное действие, старший лишь вопросительно выгибает бровь, но за парнем все же идет в центр зала. Поняв, чего хочет Сугуру, Сатору сразу положил свою руку ему на талию, а второй взял руку парня, пока тот свободную ладонь положил на плечо Годжо. Белокурый просто смотрел в янтарные глаза напротив своими очами и мягко улыбался. Начав двигаться, они делали это одновременно, аккуратно и не торопясь двигались по импровизированному танцполу, просто наслаждаясь моментом. Оба парня не хотели прерывать этот танец, уносящий на восьмое небо счастья, создавая ураган комфорта, объемом с Бесконечность Годжо Сатору. Все студенты, уже привыкшие к подобному, просто занимались своим и изредка перешептывались. -Сугуру-у, - шепотом начал голубоглазый, - ты ведь знаешь, что меня в клане учили танцевать? Черноволосый усмехнулся и также шепотом сказал: -Теперь знаю. У тебя отлично получается, - Гето нежно улыбнулся, вглядываясь в, скрытые очками, небесные глаза. -Буду в свободное время учить тебя. Как тебе дополнительные уроки по танцам с Сатору-сенсеем? -Буду только рад. Закончив этот милый танец, они вернулись на свои места. А Гарри, будто всю жизнь вынашивал вопрос, спросил: -Годжо-сенсей, а где Вы танцам научились? - шепотом спросил подросток -А, в клане! -Клане? У шаманов есть кланы? -Так мы рассказывал о трех великих кланах: Годжо, Зенин и Камо. Надо было внимательнее слушать, - вмешался в диалог Сугуру. -Теперь вы все наглядно увидели пример идеального танца от Годжо-сана и Гето-сана. А значит, что каждый из вас сможет в паре попробовать прямо тут отрепетировать азы танцев, - половина студентов с охотой начали искать себе пару, а остальные делали это через "не хочу".¿*๑*ೃ?˚
О, и снова мало, что непредвиденного происходит с молодыми профессорами в день, до Рождества. На улице метет снегом не по-детски, а проклятий становится чуть-чуть поменьше, после инцидента с проклятьем, с техникой льда. Если проклятья и были, то только уровнем ниже первого. И на, практически, канун Рождества, созданий из проклятой энергии, не было вообще. Не сказать, чтобы эти чудовища были каждый день, просто... Просто они раздражают. Как выходец из семьи Малфоев, на уроках шамановедства. Ведет себя так, будто все знает, хотя на деле не знает ни черта. И, в день до Рождества, на последнем уроке по танцам, вел себя, как всегда, высокомерно. Даже Годжо стало тошно от такого. Он хотя бы словами, что пропитаны ядом, не плюется на каждого второго встречного.¿*๑*ೃ?˚
Сатору и Сугуру одевались на Святочный бал. Белобрысый надел такой же, как его волосы, белый костюм, с белой рубашкой, в белых штанах с белоснежным галстуком. Единственное, что выделялось в его образе, были очки и кольцо с бесконечностью. Впрочем, эти аксессуары ничуть не портили вид, а наоборот, дополняли. А Гето наоборот: надел черные брюки, в черной рубашке и с черным галстуком. Даже волосы не стал заплетать в пучок, а оставил их покоиться на плечах. Инь-Ян во плоти. У младшего из образа выбивались только серьги из белого золота. Как жаль, что без них никуда. Переодевались парни по-отдельности, чтобы удивиться от своих праздничных "костюмов". Первым оделся Годжо. Выйдя из примерочной, он сразу разлегся на кровати, кладя свои руки под голову. Спустя пары минут, вышел и Сугуру, который сразу застыл в дверях от оживленной картины, которая спокойно лежит на кровати. Но и Сатору не отставал, а перегонял: он взглядом пожирал Гето. Мысленно представлял, как будет, словно в трансе, с жадностью расстегивать эти пуговицы на черном пиджаке, а потом на рубашке. Как будет тянуть на себя парня за галстук, чтобы с жадностью впиться в эти губы, на которых виднеется небольшой блик от торшера. Кое-как опомнившись, белобрысый тряхнул головой, встал с кровати и медленно начал подходить к Сугуру. Последний, чисто из-за инстинкта самосохранения, невольно прижался к стене и затаил дыхание. Сатору встал перед парнем на одно колено, взял руку Гето и начал поэтично говорить: -О мой принц, что прекраснее ночи, окажите ли мне честь станцевать со мной на балу? Черноволосый секунд сорок стоял и невинно хлопал глазами, стараясь прийти в себя. Потом вернул сознание и сказал: -Сатору, придурок, я тебе уже пять раз дал согласие. А ты уже шестой раз спрашиваешь... Да, я пойду с тобой на бал. К слову о нем, нам уже надо туда идти. -Душнила... - сказал обиженно старший, и они с парнем вышли из комнаты, направляясь к Большому Залу. Направляясь к заветному Залу, где уже должны были находиться все ученики с профессорами, они наткнулись на милую леди, в очаровательном розовом платье, которая аккуратно выглядывала из-за стенки. Гето аккуратно положил свою руку ей на плечо. Девушка содрогнулась и показала парням свое лицо. Это оказалась Гермиона. Поняв, что это их ученица, Годжо первый заговорил: -Гермиона-чан, а что ты тут делаешь? Почему не идешь? Ты так красива сегодня, откуда столько неуверенности в себе? - старший наклонился к девушке, чтобы не спугнуть и глянул на нее через очки, открывая небольшой вид на свои небесные глаза. -Н-ну-у, - запнулась слегка, - я н-не... -Гермиона-чан, - прервал девушку черноволосый, - ты и вправду прекрасно выглядишь. Если хочешь, можем тебя сопроводить до твоего спутника. Не поверю, что тебя никто не пригласил. Девушка на это усмехнулась и сказала: -Ага, а вы оба прямо-таки Инь-Ян. Не откажусь от предложения. Сатору поднял девушку на руки, на что та пискнула, и понес ее в Большой Зал. Там стоял парень, который явно кого-то искал. Повернув свою сторону к лестнице, что ведет к Большому Залу, у него удивленно раскрылись глаза. Когда Гермиону поднесли к Виктору, он начал расспрашивать профессоров: --Почему ты не с ее? Она моя партнерша. -Во-первых, мы с Сугуру профессора, - начал серьезно старший, - а во-вторых, она не могла с мыслями собраться, чтобы пойти сюда. Мы предложили помощь, и Гермиона-чан согласилась. -Вы? Профессор? - Виктор удивленно выгнул бровь, - так мы ведь с Вами одного возраста. А Ваш спутник так вообще меня младше выглядит. -Это долгая история, - прервал их мелкий конфликт Гето, - Приятно времяпровождения, - и ушел со старшим под руку, отводя того от Виктора, иначе они уничтожат Хогвартс. Когда парни подошли к профессорам, то из входа в Большой Зал, начали появляться чемпионы турнира Трех Волшебников, в сопровождении своей пары. Гарри Поттер был с Парватти Патил, Флер Делакур с Роджером Дэвисом, Седрик Диггори со своей девушкой Чжоу Чанг, а Виктор Крам с Гермионой Грейнджер. Весьма необычно вышло, но кого это волнует, если все останутся довольными? Чемпионы, с их партнерами, быстро оказались в центре зала. Если же большинство умели танцевать, то точно не Гарри. Он двигался слишком неуверенно и пару раз, во время танца, чуть не отдавил ногу партнерше. На середине танца, к ним присоединились Альбус с Минервой. А сразу за ними последовали Сатору с Сугуру, которые, будто всю жизнь, готовились к этому моменту. Пара вышла на сцену и начали постепенно двигаться, в такт музыке. Чтобы было еще красивее, Годжо использовал свою Бесконечность, чтобы постепенно подниматься по воздуху. Большинство студентов, уже привыкли, что этот белобрысый черт постоянно творит не пойми что. Только большинство таких выходок, Дамблдор не видел. Потому сейчас первый раз наблюдал за шестиглазым, который уже был в метре от пола. По началу, директор и вправду удивился на пару мгновений, но потом не стал обращать внимание и вернулся к танцу. По завершению такого необычного танца, Сатору и Сугуру спускались по импровизированной "лестнице" из Саторовской Бесконечности. Опустившись, к нему подошел Альбус. -Годжо-сан, - начал директор, - полагаю, это все Ваша Бесконечность? Интересно, что же еще Вы можете показать что-то, в подобном роде, - задал Дамблдор риторический вопрос. Потер свою бороду и ушел к остальным профессорам, оставив этих двоих.¿*๑*ೃ?˚
Белобрысый снова размышлял о чем-то вслух, а Гето лишь иногда слушал мысли того. Но когда черт, с первым именем Сатору Годжо, со вторым именем "Тактильность-в-Теле-Человека" и с третьим именем "Ходячий Хаос", начал лезть на Сугуру, точно на гору, то последний удивился. Обычно этот белокурый черть просто повисал на нем, то сейчас реально буквально взбирался на Гето, то это не могло не оставить легкого шока. Когда голубоглазый уже "забрался" на свою добычу, то начал жаловаться: -Су-угу-уру-у-у... -Чего ты так гласные тянешь в моем имени? - и это вполне логичный вопрос в этой ситуации. -Жалуюсь на происходящее через гласные в твоем имени. Почему тут так скучно-о? - снова начал жаловаться старший. -Не могу не согласиться. Может, уйдем отсюда? Уже близко Рождество и большинство студентов уже. Даже пара профессоров уже слиняли отсюда. -О-о-о! - сразу оживился белобрысый, - отлично! Так и сделаем! Сатору телепортировал их с Гето на башню астрономии. Так как это было любимое место Альбуса, там были согревающие чары, потому парням не было холодно. Подойдя к перилам, Годжо привычно на них облокотился спиной, подставляя свои белоснежные локоны на терзания такому же белоснежному снегу. Казалось, что снежинки буквально теряются в этих белокурых волосах. Так оно и было - коснувшись теплой макушки Сатору - снежинки мгновенно таяли. Даже в холодную погоду, Сатору Годжо - обогревательная печка. Нашлось и четвертое имя для сильнейшего мага современности. Сугуру просто стоял и наблюдал за тем, как старший снял очки, подставляя свои белесые ресницы к снегу. Снежинки сливались в цвете с ресницами. Идеально завораживающее произведение искусства. Годжо Сатору, в принципе, выглядел как непостижимый идеал из-за своей необычной внешности. Но настолько прекрасным, казалось, его не видел никто из ныне существующих. Одному Сугуру Гето была предоставлена такая возможность, которой он, с охотой, пользовался. Заклинатель проклятий мог бесконечно долго рассматривать своего парня в таком ракурсе. Таким бесконечно притягательным. Казалось, что если не дотронуться до шестиглазого, то он может раствориться в этом танце снежинок, которые устроили это на его макушке. Сугуру так и сделал. Когда на его часах было без одной минуты двенадцать ночи, он потянул свою ладонь в сторону скулы Сатору, поглаживая ее большим пальцем и убирая, падающие на теплую кожу, снежинки. Когда Годжо обратил внимание на Гето, то оба невольно улыбнулись. Черноволосый убрал свою руку со скулы парня и, этой же ладонью, потянулся убирать снежинки в голове белобрысого. Заполучив все внимание Сатору, на часах прозвенело ровно двенадцать ночи. А значит, наступило Рождество. По пришествию заветного времени, голубоглазый потянулся к своему парню, с улыбкой оглаживая скулы того, "как бы случайно", задевая уголок его рта. На такое действие, Сугуру слегка смутился, но не сдался и лизнул, на пробу, саторовский палец. Последний на такое тоже смутился и отдернул палец, наблюдая за усмешкой в янтарных глазах. Не думая больше ни секунды, Годжо требовательно тянет Гето за талию на себя, а после мягко накрывает чужие губы своим, проводя по ним своим языком, оставляя мягкие укусы и сразу же зализывая места укуса. Сугуру делал тоже самое. Первым углубил поцелуй именно Сатору, надавливая свободной рукой на подбородок Гето, а второй зарывается в чернильные локоны волос, проскальзывая языков внутрь полости рта Сугуру. Спустя минуты три, когда губы уже начали ныть от маленьких укусов старшего, младший разорвал поцелуй, вглядываясь своими янтарными глазами в небесные глаза напротив. Обычно, эти голубые топазы, в глазной чаше, отливают ярко-голубым цветом. Но сейчас в них было что-то непривычно красивое: они выглядели обычными, только привычный, голубой цвет, выглядел слегка затемненным, а взгляд был совершенно иной. В этом взгляде можно было утонуть. Как в тот день. Увидев недоумение в глазах парня, Сатору еще мягче и нежнее улыбнулся, а этот взгляд стал еще более милым. -Говорят, глаза у меня красивые. Только влюбленными их видел только ты. Как в тот день, когда мы начали встречаться, помнишь? Я смотрел на тебя точно также, помнишь? Сугуру точно вспомнил. Это был тот самый взгляд, который никогда видел никто посторонний. Но Сугуру не посторонний. Он родной до боли в грудной клетке, в солнечном сплетении, в сердце, черт его дери. Гето окатило волной дежавю, и он улыбнулся. Мягко и нежно. Так, как способен только он. В этой улыбке читалось приятное чувство ностальгии. -Теперь помню, - мурлыча отвечает Сугуру.¿*๑*ೃ?˚
Долгожданный праздник для обоих парней наступает неожиданно, а именно День Рождения Гето Сугуру. Этот день был значительно теплее остальных. И на улице снег постепенно таял, давая возможность начать прорастать новым растениям на почве. Первым, в этот раз, проснулся Сатору. Он недолго полюбовался лицом любимого и тихо встал с кровати, включив Бесконечность, чтобы не скрипеть половицами (1). Первое, куда он направился - ванная. Надо привести себя в порядок. Вторая остановка - местная лавочка с тортами в Токио. Парень оделся и сразу телепортировался к второй остановке, забирая уже приготовленный торт. Расплатившись, он вернулся в Хогвартс и аккуратно разрезал торт на небольшие куски лимонный торт, но не рассоединяя их. Он вставил туда две небольшие свечки, в цифрах "18". Закончив с небольшими приготовлениями за двадцать минут, он вернулся к возлюбленному и сел на кровать около Гето, в ожидании, когда он проснется. А пока что, ему самой судьбой была предоставлена возможность, понаблюдать за умиротворенным лицом Сугуру. Сегодня, Сугуру проснулся значительно позднее. Если же, обычно, он просыпался в семь или восемь утра, то сегодня проснулся в одиннадцать часов. Еще не разлепив веки, первое, что он почувствовал - сладкий запах лимона. Открыв глаза, второе, что он увидел - кондитерское изделие, напоминающее торт. Третье, что он почувствовал - мягкое касание тыльной стороны ладони на своей щеке. Четвертое, что он увидел - знакомая белокурая макушка с торчащими "иглами" по сторонам. Не такие же, как у Мегуми, но все же. Пятым же стали глаза, которые практически улыбались. А вот губы на милом лице, точно мягко улыбались. И шестым стал тихий звук, который был на грани мурчания: -С Днем Рождения Сугуру, - мягко произнес старший, поцеловав черноволосого в лоб. Потом продолжил, - и утречка. Гето тыльной стороной ладони потер глаза, придавая четкости взгляду и убирая мутность. Парню он ответил нежной улыбкой, приглашая сесть рядом. Дальше же, он наклонился к лимонному торту, задувая свечи, после чего он потянулся за ложкой, которая лежала возле кондитерского изделия, чтобы попробовать на вкус. Восхитительно. До дрожи в коленках. Он идеален. Годжо сразу заметил восхищение на лице любимого и сказал: -Я этот торт полтора часа назад забрал из кондитерской в Токио. Мне его по заказу сделали, а сегодня он был готов. -Вкуснятина, Сатору! Я тебя обожаю! - Сугуру в спешке отложил ложку на прикроватную тумбочку и повалил парня на кровать, заключая в объятья, уткнувшись ему в плечо. Через секунд двадцать четыре, Гето отстранился, а Годжо сказал: -Я знаю, - сказал старший и снова поцеловал возлюбленного в лоб. -И бессовестно этим пользуешься, - сказал Сугуру, по-доброму закатывая глаза. -Ага, - Сатору держал паузу, показывая, что фраза еще не закончено, - И что ты мне сделаешь? - закончил он, ехидной улыбкой, давая знать всем своим видом, что готов отдаться Гето прямо здесь и сейчас. Сугуру это, само собой, заметил это и отстранился, усаживаясь на прежнее место, задумчиво глядя в потолок. Через несколько секунд, он возвращает взгляд с потолка на Годжо, который все еще лежит, и говорит: -Для начала, могу устроить тебе сладкую пытку, любимый. Согласен? - сказал Сугуру, наклонив голову в бок, игриво глядя на своего парня. -Сладкую? - парень воодушевился только с этого слова, - конечно согласен! - Сатору не услышал слово "пытку". -В таком случае, установим пару правил, - старший вопросительно выгнул бровь, но все также слушал, - Первое, - Гето показал один палец, - ты не можешь к себе прикасаться, - Годжо еще больше удивился, вздымая брови вверх. Наблюдая за бурной переменой эмоций на лице, младший продолжил: -Второе - ты не можешь прикасаться ко мне, - белобрысый еще больше удивился. Сугуру, тем временем, наклонился над его лицом, почти касаясь саторовских губ, но специально не целовал, а хитро улыбался, подобно Чеширскому кот. Реакция Сатору, его больше чем устраивала, и Гето покрывал его лицо поцелуями, старательно не затрагивая губы, чтобы, ненароком, не поцеловать. В этот раз, он уделял большее внимание щекам и скулам шестиглазого. Можно не любить Сатору Годжо, как личность. Но не любить его щеки и скулы - нереальное задание, которую провалил бы каждый живой человек, в независимости от возраста и остального. Целуя щеки, он не может не прикусить их слегка, а потом зализывать. Они выглядели как персик и на вкус были как персик. Идеально. Услышав болезненный, но подавляемый, стон, Сугуру слегка отстранился и медленно перешел к подбородку, проводя от него дорожкой поцелуев, языком и засосами до ключиц. Все эти действия отдавались мурчанием в районе шеи и очень тихими, приглушенными стонами. Поняв, что Сатору подавляет звуки, Гето наклонился к его уху и прикусил мочку, после чего сказал: -Сатору, не подавляй звуки, тут никого нет, кроме нас. Я хочу слышать тебя, - произнес младший тихим голосом, который граничит с мурлыканьем. Отстранившись от уха, Сугуру, наконец, начал неспешно целовать Сатору, в процессе прикусывая его губы и сразу зализывал. Как только Гето начал углублять поцелуй, белокурый чутка простонал и сразу проник языком в чужую полость рта. Сразу после этого, черноволосый усмехнулся, а Годжо сказал: -Не проще было бы меня связать? - старший закатил глаза, после своей фразы. -О, так ты не можешь потерпеть, сильнейший маг современности Сатору Годжо? - Сугуру, все же, встал с кровати и открыл ящик под ней. Там и вправду были пару цепей и веревки. Увидев это, Гето прокашлялся и спросил: - Если так хочешь то... Выбирай: веревки или.. цепи? -Я.. я же в шутку, - заикнулся шестиглазый, - ой ладно, давай цепи. Так даже интереснее будет. Но имей ввиду, это - одноразовая акция! -Зря ты это сказал, - черноволосый тихо посмеялся, - Помучаю тебя сполна. Сними с себя верх, заправь кровать и ляг на подушки. Сатору сделал все, как сказал младший. Когда белокурый улегся, то сразу почувствовал касание на своем левом запястье, а еще чуть позже, почувствовал сковывание металла. Все знают, что для Годжо Сатору не существует сковывающих цепей, но на эти он сел добровольно и ни за что не уйдет. Тоже самое он ощущал на своей левой руке. Позже, на шее голубоглазого, красовались еще два засоса, а тихие, не приглушенные стоны, медленно, но верно, заполняли комнату. Покончив, наконец, с шеей, Сугуру вновь потянулся к губам Сатору, сразу проникая в его полость рта языком, поглощая стон от этого. Поцелуй вышел мягким, но вполне жадным. Отстранившись, он начал от ключицы проводить линию языком, очерчивая мышцы, доходя тем же самым способом "пытки" до пресса. Все эти действия, заставляли Годжо требовать большего, пока кровь приливала в член. Все это было и будет чертовски возбуждающе. Ненадолго, белобрысый перестал стонать и просто тяжело дышал со сбитым дыханием. Гето мучительно медленно снимал бесформенные штаны с Сатору, одновременно засматриваясь на эти прекрасные ноги. Как и ожидалось - можно не любить Сатору Годжо, как личность, не любить его ноги, щеки и скулы - невозможная миссия. Покончив, наконец, со штанами, он снял с него трусы, открывая вид на член белокурого, который был из единого волоска. Сугуру провел языком по вене на половом органе и тоже самое сделал еще раз: провел языком от ягодицы до ступни. Удивительно, но на ногах альбиноса не было ни единого волоска, будто они и вправду мраморные. Встав с кровати, Гето последний раз бросил взгляд на голубоглазого, тоже снял с себя верх и достал из тумбочки смазку, параллельно попробовав лимонный торт. От этой вкусной сладости трудно удержаться как-никак. Заметив с какой охотой черноволосый отъел торт, шестиглазый сказал: -Сугуру-у, дай и мне кусочек. Ты так вкусно ешь его, - Гето рассмеялся с такой необычной просьбы. Но он все же приподнял Сатору за голову и дал ему пару ложек лимонного торта, после чего большим пальцем вытер крошки со рта Годжо (От автора: обожаю заботливого Сугуру). -Ла-адно, сделаю все чуть быстрее, чем планировал, - Гето наклонился к лицу Сатору, смотря прямо в его замутненные глаза, - Ты же не против, а, Сатору? - Сугуру приблизился еще ближе, дыша в самые губы альбиноса. Черноволосый провел языком по саторовским губам, но все еще не целуя его. Годжо кое-как кивнул и Гето глубоко поцеловал его. Отстранившись, он выдавил себе на пальцы смазку и растирал ее, чтобы она была теплее. Покончив с этим, он потянулся к анальному отверстию старшего и медленно, аккуратно начал входить сначала одним пальцев в голубоглазого, параллельно, тем самым, выдавливая из него стоны. Когда палец окончательно вошел, он начал наблюдать за реакцией Сатору, чтобы не сделать ему слишком больно. Позже, Сугуру начал неторопливо двигать внутри пальцем вперед-назад, все также наблюдая за лицом парня. Через минуты три, а то и четыре, он начал также постепенно вводить второй палец под приглушённые, непристойные звуки своего парня. Также вошел и третий палец через тот же промежуток времени. Гето запрети заметил, что Годжо сдерживает стоны. Он комкает одеяло под собой скованными руками. Заклинатель проклятий не выходя, наклонился к лицу Сатору и стал чуть быстрее двигаться в нем пальцем, наблюдая за реакцией, пока у белокурого от переизбытка эмоций пошли слезы, а глаза зажмурены. -Сатору, дорогой, посмотри на меня, - произнес Сугуру мурлыча, а шестиглазый кое-как приоткрыл глаза, пока движение в нем через два раза надавливало точь-в-точь на простату. Это сводило с ума Годжо. Гето смотрел с обожанием точно на окончательно потемневшие глаза, в которых испарилась былая голубизна, и наклонился ещё ближе, дыша в губы парню, - Сатору, прошу, расслабься и не сдерживай звуки. Тебе нравится ведь? В белобрысом движение трех пальцев надавливало через раз на простату, потому он еле-еле выдавил: -Д-да, оче-а-ах, - когда старший заговорил, Сугуру надавил точь-в-точь на простату и сразу вышел, а Годжо вновь сладко простонал. Этот божественный звук можно отнести к звукам рая, не иначе. -Полагаю, ты готов, чтобы принять меня, да? - произнес Гето шепотом, на ухо парню и начал снимать с себя штаны. Когда он увидел небольшой кивок, со стороны Сатору, черноволосый наклонился к, все той же, прикроватной тумбочке и достал оттуда пару презервативов. Младший элегантно открыл пакетик ртом и надел его на свой член, закидывая одну ногу Годжо себе на плечо, а его бедра чуть приподнял. Сугуру медленно вошел головкой в анальное отверстие, пока действие сопровождалось сладким и одобрительным стоном, который не сдерживался. Он начал в нем постепенно, аккуратно двигаться, ища простату. Сатору же, тем временем, не сдерживал непристойные звуки рая и просто наслаждался приятным моментом. Когда Гето убрал со своего плеча саторовскую ногу, он, в очередной раз, наклонился к Годжо и приложил свое ухо ко рту белокурого, чтобы послушать стоны поближе. Только этот звук свел его с ума, и Сугуру начал уже быстрее в нем двигаться вызывая ещё больше стонов. Когда младший начал каждым движением задевать точно простату, он перестал себя контролировать и перешел на более резкие толчки, задевая каждый раз комок нервов, что вызывало ещё больше крышесносных снов, которые были адресовано одному Гето. -Б-быст-а-ах... быст-трее, Сугу-а-ах, - произнес Сатору, стоная еще громче. В этот раз, Сугуру долго просить не пришлось, и он начал сминать ягодицы Годжо и вдалбливаться в него ещё быстрее, вытрахивая ещё больше стонов. Через минуты 3 такого, Гето позволил себе, наконец, кончить внутри шестиглазого, а за ним и старший тоже кончил, и выкинул презерватив в мусорку. Заклинатель проклятий упал прямо на грудь белокурого. Пока оба отходили от такого, первым заговорил Сугуру: -Сатору, у меня есть ещё одна идея, готов? - спросил он, глядя в посиневшие глаза Годжо. -Сегодня - все, что угодно. Делай, что хочешь, только можешь наконец развязать меня? - произнес белокурый с заметным пофигизмом. -Я уже и забыл о цепях, - младший засмеялся и снял оковы с альбиноса, мягко поцеловав его напоследок в губы. Потом, Гето откуда-то достал весьма красноречивый аксессуар, который носит название чокер и надел его на шею белобрысого. На колечко на аксессуаре, Сугуру нацепил цепь. -Хочешь, чтобы я побыл твоим щенком? - спросил Сатору, положив свои руки на шею черноволосого, игриво глядя прямо в глаза, - если таково твое желание, то пусть так и будет, - после, он требовательно поцеловал своего парня. Разорвав страстный поцелуй, заклинатель проклятий потянул на себя цепь таким образом, чтобы старший столкнулся с его членом своим лицом. -Тебе ведь не нужны указание, да, Тору? - от такого сокращения, в солнечном сплетении, что-то радостно ёкнуло и Годжо начал сосать член весьма нормальных размеров Гето. Белобрысый провел языком по каждой венке на мужском половом органе, а когда хотел начать посасывать головку, то сразу почувствовал давление на своей шее и взял сразу целиком весь член, из-за чего в глазах начали накапливаться слезы. Сатору сосал около двух или трех минут, когда Сугуру его не отдернул за цепь, показывая, что он сейчас кончит. Шестиглазый открыл глаза и бросил равнодушный взгляд ясных глаз на парня, показывая, мол, не отвлекай. Дальше черноволосый не стал его отвлекать. Во всяком случае, если не понравится - пожалеет. Кончил Гето быстро и глубоко в горло старшему, а Годжо проглотил все до последней капли проглотил и рассмеялся. -У тебя сперма с привкусом лимонного торта, - Сатору бросил взгляд на торт и глаза округлились в шоке, - ты когда кусок съесть успел? -Ну-у... пока ты тут лежал скованный, я потихоньку подъедал торт. Но не об этом, еще один заход? - Сугуру так и остался сидеть на кровати. Годжо тоже сел и ответил: -О-о, само собой. Только давай без пыток, - произнес голубоглазый полушепотом над ухом младшего и сел на его колени, пока тот надевал второй презерватив, попутно затягивая в страстный и жадный поцелуй. Заклинатель проклятий освободился от жадных губ, пока Сатору аккуратно насаживался на его член, оставляя свою голову покоиться на плече Гето, тем самым щекоча своими белокурыми локонами сугуровские правую щеку и скулы. Когда Годжо сел до конца, то сладко простонал, потом слегка приподнялся и сказал: -На-ах-конец-то... -Сатору, я мало, что могу сделать. Возьмешь все на себя? - спросил младший, держа в своих ладошках лицо альбиноса и наблюдая за его блаженством. Голубоглазому даже больно уже не было. Просто невыносимо приятно от чувства заполненности внутри. Все же, его парень был не малых и не средних размеров. Придя в себя, Годжо все же смог ответить: -Само собой смогу! - даже слишком самоуверенно, но это же Годжо Сатору, - или ты думаешь, что я а-аха-ах, - громко простонал старший, потому что Сугуру на пробу резко толкнулся в него и сразу же попал в простату. Сразу после, Сатору начал постепенно двигаться и наращивать свой темп, постоянно попадая на комок нервов, от чего внутри все радовалось от приятных ощущений и вызывая удовлетворенные стоны, что были на слух вкуса шоколадных трюфелей. Стон. Толчок. Стон. Толчок. Стон. В этой последовательности двигался Годжо. От переизбытка чувств, в потемневших глазах альбиноса, начали скапливаться соленые слезы, которые уже проделывали мокрые дорожки по покрасневшим щекам и скулам. А Сугуру сцеловывал их с очаровательного лица Сатору, пока тот стонал и двигался на нем. В этот раз, Гето кончил за четыре минуты в белобрысого, а тот одновременно с ним. Потом сразу выкинул презерватив в ту же мусорку.Сугуру также и остался сидеть, а Годжо безжизненно на него навалился. Черноволосый целовал его макушку и стирал большими пальцами оставшиеся соленые дорожки с щек. Заклинатель проклятий упал на кровать и потащил за собой старшего, придерживая его. Белобрысый, почему-то, еще не встал с члена, но улегся на грудь своего парня. -Сатору, - позвал Гето, будто в никуда, глядя на потолок и поглаживая белокурого, - ты не будешь вставать с члена? Или еще раз, что ли, хочешь? - закончил Сугуру, все также глядя на потолок. Ответа на вопрос не было, что вполне удивительно. Годжо просто оперся локтями о грудь заклинателя проклятий и нежно поцеловал его. Через этот поцелуй, он передал, что продолжения не будет, а он просто уже выдохся. Разорвав мягкий и теплый поцелуй, Сугуру глянул на Сатору, который навис над ним все также с чокером, а в глаза вернулась былая небесная голубизна и ясность, но белобрысый черт все еще не сошел с члена, а изредка двигался на нем. Когда голубоглазый, наконец, отдохнул, он сошел с члена и потянулся к тумбочке, где все еще лежал лимонный торт. Свечи с него давно убрали, они лежали где-то около. Годжо взял ложку, взял ею небольшой кусочек кондитерского изделия и запихнул его в Гето. -Ты фто твариф?! - начал возмущаться младший с неожиданности. -Так ты сам говорил, что он вкусный, Сугуру-у.. Когда заклинатель проклятий проглотил торт, он перестал возмущаться на издевку старшего, который уже почти съел кусок торта. -Сатору, балда! Хотя бы оденься, потом ешь! - рассмеялся Гето. -Ла-адно... - альбинос закатил глаза и потянулся к своей одежде.