***
Ноги Алисенты болели от постоянного стояния. Кристон переминался с ноги на ногу рядом с ней. Он недавно вернулся с Драконьего камня, неся сообщения о гостеприимстве принцессы Рейниры по отношению к её братьям и сестре и её доброте. Куча конского навоза, как назвал это Коль. Она заметила, как люди смотрят на неё, как будто ожидают, что в любой момент она может достать спрятанный под платьем кинжал и броситься в погоню за принцессой, как сумасшедшая. Многие люди открыто глазели на неё, королеву Хайтауэр, опозоренную королеву, безумную королеву. Многие состояли в близком родстве с домом Стронг и, вероятно, слышали оскорбления в адрес сыновей принцессы, которые она распространяла. Кого волновало, что они думают? Прямо сейчас ей нужно было найти Эйгона, убедить его вернуться с ней в столицу и приступить к своим обязанностям законного наследника. Вдруг Алисента заметила копну светлых волос и рванулась вперёд. Толпа расступалась перед ней, поскольку она была королевой, а некоторые бросали на неё злобные взгляды, когда она проходила мимо. Ей нужен был Эйгон, её первый сын, её первенец, рождённый править Семью королевствами, а не его старшая сестра-шлюха. Но она наткнулась не на Эйгона, а на Эймонда. — Мама, — выдохнул её младший. Эймонд стал выше, его волосы стали длиннее. Он сменил свою импровизированную повязку на глазу на более изящную и блестящую повязку из чёрной кожи. Он не был Эйгоном, но он всё ещё оставался её сыном. — О, Эймонд, — выдохнула она, потянувшись вперёд, чтобы обнять его. Её сын вздрогнул и отступил на шаг. Её сын вздрогнул. Он вздрогнул при виде её. — Эймонд? — раздался знакомый голос, и толпа снова расступилась, пропуская Рейниру, за которой следовал смущённый Эйгон. Когда принцесса заметила королеву, её глаза потемнели. — Приветствую вас, ваша светлость. Алисенте было наплевать на Рейниру. Не тогда, когда её сын подошёл к сестре и схватил её за руку. Он никогда не поступал так со своей матерью. Рейнира сжала руку Эймонда и что-то прошептала Эйгону, который покачал головой в ответ. — Где Хелейна? — Спросила Алисента. Рейнира сглотнула. — Я не знаю, ваша светлость. Лгунья. Но вокруг них были люди, наблюдающие за происходящим, и Алисента больше не хотела сидеть взаперти в своих покоях. — Очень хорошо. Я сама пойду и найду её. Принцесса кивнула и пошла прочь, оба мальчика последовали за ней. Алисента могла видеть, как принц Эймон и принц Бейлон, а также сир Лейнор, держащий на руках бастарда Харвина, Геймона, присоединились к своей матери, когда они приблизились к сиру Харвину и Ларису. Она усмехнулась. Казалось, ни у кого из этих людей не было глаз. Геймон обладал Стронговским носом и лицом, а также более смуглым цветом кожи своего настоящего отца. Рейнира отняла у неё всё. Теперь она забирала её детей.***
Той ночью, в своих покоях на Драконьем камне, Рейнира наблюдала, как Харвин готовился ко сну. Уютно устроившись под своими меховыми одеялами, она размышляла, как лучше сообщить новость. Управляющий Лионеля будет наблюдать за ремонтом в Харренхолле, а это значит, что Харвин будет проводить больше времени на Драконьем камне. Как у лорда Стронга, у него теперь были собственные комнаты в замке, а не те, что были отведены для рыцарей. Харвин появился из шкафа в свободных бриджах для сна. — Что-то не так, любовь моя? — спросил он, беспокойство отразилось на его красивом лице. Он лёг рядом с ней, и Рейнира взяла его за руку. — Я должна тебе кое-что сказать, любовь моя. Но ты должен пообещать, что выслушаешь. Харвин нахмурился. — Хорошо. — Хелейна — сновидица, как и Дейнис. Его рот сложился буквой «о». — Что ж, эта большая новость. Откуда ты знаешь? Она закусила губу. — Она рассказала мне о зелёном змее, отравляющем своим ядом синюю реку. Рейнира наблюдала, как осознание отразилось на его лице. — Королева... но почему? Она обхватила его лицо руками. — Потому что твой отец был десницей, любовь моя. Заменой её отцу. Теперь никто не займёт эту должность, кроме него, а вернуть Отто Хайтауэра ко двору — всё равно что пригласить змею в птичье гнездо. Он откинулся на подушки. — Но почему? Он был хорошим человеком. — Опустошение, написанное на его лице, было невыносимо. Но она должна была это сделать. — Это ещё не всё. Харвин покачал головой. — Что ещё? — Хелейна также видела деревянную ногу, опускающуюся на красного дракона. — Ногу... — По лицу Харвина скатилась одинокая слеза. — Ларис. Рейнира склонила голову ему на плечо, её пальцы всё ещё были переплетены с его. — Мне так жаль, Харвин. — Как он мог? Рейнира прерывисто вздохнула. — Твой брат стремится к власти, любовь моя. Если бы он помог посадить Эйгона на трон, зелёные одарили бы его как Создателя королей. Он заставил бы всех пожалеть о тех днях, когда они насмехались над ним и принижали его. Харвин откинул одеяло и принялся расхаживать по комнате. — Но почему отец? Я следующий в очереди... — Харвин... ты должен был отправиться в Харренхол со своим отцом, помнишь? Он остановился послери еомнаты. — Он... я его брат. — И угроза его власти. Как лорд Стронг, он мог бы выступить в защиту прав Эйгона. Харвин рухнул на кровать, и Рейнира обвила его, давая осознать новость. — Я защищал его, — сказал Харвин, прерывисто дыша. — Всякий раз, когда над ним издевались или насмехались, я был рядом. И теперь он хочет убить меня? — Прости, Харвин. Он повернулся к ней, обхватив её щёки своими широкими ладонями. — Это не твоя вина, Нира. Я должен был знать. Она вытерла слёзы. — Что нам теперь делать? Харвин посмотрел в окно и вздохнул. — Я думаю, ты знаешь. Час спустя ворон покинул Драконий камень, направляясь в Королевскую гавань.***
Дина прочитала письмо принцессы и зажала рот рукой. Ларис Стронг убил собственного отца. Она знала, что должна была сделать. Было нетрудно выманить Косолапого из его комнат. Она притворилась, что не умеет писать перед одной из маленьких пташек Лариса, которая, в свою очередь, помогла Дине составить невинное письмо любовнику, пригласив на террасу для полуночной прогулки. Конечно, Косолапый узнал бы руку одного из своих собственных шпионов и загорелся бы желанием узнать любую новую информацию. Но когда Ларис Стронг той ночью, прихрамывая, вышел на террасу, он обнаружил фигуру в плаще из грубой ткани, стоящую у перил. — Кто здесь? — потребовал он. Дина обернулась. — Ваша маленькая пташка, милорд. Ларис двинулся вперёд так быстро, как позволяла его нога. — Я не знаю ни одной пташки, которая просила бы о встрече посреди ночи. — Я работаю на Элис, — легко солгала она, назвав имя шпиона, неосознанно подделавшего для неё письмо. — Она передаёт сообщение. Она протянула сжатый кулак. Ларис потянулся вперёд, как будто хотел вырвать что-то у неё из пальцев. Дина развернулась и толкнула Косолапого вперёд, пока он не оказался на полпути вниз с террасы. — Что... — пролепетал Ларис, но был прерван приставленным к горлу ножом. Шпионка наклонилась. — Принцесса Рейнира передаёт привет. Она перерезала Косолапому горло от уха до уха. Когда Ларис Стронг захлебнулся собственной кровью, она швырнула его вниз, наслаждаясь криками, когда его тело ударилось о мостовую под ней. Дина ухмыльнулась и вытерла кровь убийцы родичей о свой плащ.