Какая сегодня дата? Уже и не вспомнить. Мелочи начинают меркнуть, на фоне всего происходящего в этой грёбаной жизни. Ночь. Приступ. Носилки. Больница.
Парень сидел на холодных-металлических сидениях у хирургической палаты около часу, может больше, может меньше. Счёт времени отсутствует. Бездумный и хмурый взгляд направлен в пол, лишь собственные короткие чёрные пряди попадают в его поле зрения. Ни единого звука, ощущение что даже в палате ничего не происходит, а в окнах лишь изображение дождя без звукового сопровождения, настолько тихо было вокруг. До сих пор остаточные капли дождя, беззвучно капали с промокшей одежды, пока он думал о чём угодно, кроме него. Что за блядство? Почему он должен срываться в самую ночь куда-то из-за одного пустого сообщения Хео.«Чхан в центральной больнице, осталось ему не много дней или даже часов. Сходишь хотя бы в последний день к нему?»
Ни звонков, ни последующих сообщений, девушка не принимала, окончательно пропав из сети сразу. Сама так и не пришла хоть на секунду, в это гиблое место с едким запахом медикаментов в перемешку со смертью и жизнью. Молодому человеку оставалось в компании гнева и ожидания, продолжать сидеть в одном и том же положении, не сдвигаясь хоть на миллиметр. В ушах, словно разгар грома по среди пустого поля, раздался щелчок двери. Растрёпанная голова моментально поднимает взор на вышедшего из хирургической, явно уставшего от операции врача. Даже не пытается что либо молвить или как либо открывать свой рот, со слипшимися тонкими губами, в ожидании и будто с вызовом вглядываясь прямиком в глаза хирурга. — Я так понимаю, вы друг? У этого молодого человека не осталось кого-либо из семьи в Корее, —мужчина глубоко, но спокойно вдыхает уже привычно-отвратительный для него воздух с запахом больницы, будто не решаясь выдыхать, находясь как под плотным слоем воды. — Пока что нам удалось сохранить ему жизнь, благодаря тому, что заболевание появилось не настолько давно. Но сам приступ, по какой либо причине, случился как будто на уровне последней стадии, хоть до таковой ещё и не дошло. Мне жаль, но максимальный срок его жизни, до пяти дней. Если не сделать операцию в сумме десятка миллиона вон, смерть может настигнуть даже завтра. Пока что наши аппараты и врачи, будут поддерживать всеми силами его сердцебиение. Настолько спокойным был его тон, что будто ничего и не произошло. Хотя возможно для него это даже не первый и последний приступ, подступающей смерти за сегодня. — Ясно. Сухо прохрипел, прикрывая дрогнувшие веки и расслабив полностью все мускулы лица. Отвыкнув как либо шевелиться, за всё прошедшее вязкое время, парень с трудом поднимается, медленно разгибая спину. Первые секунды продолжая стоять прямо, после чего так же без единого звука разворачивается в противоположную сторону пустующего коридора под взором мужчины. Напоследок проплетаясь мимо чуть приоткрытой палаты, взгляд бездушно падает внутрь, на чёрновласого парня, что не подавал даже минимальных признаков жизни. Лишь остальные сотрудники ходили вокруг перешёптываясь друг с другом и меняя какие-то трубки с проводами на его теле, из всей кучи остальных. «Выглядишь отвратительнее обычного» —промелькнуло в мыслях, от которых сразу слегка встряхнул голову жмурясь. Эхом отдавались шаги по кафельным плитками и лестницам. В памяти уже не осталось как он оказался за пределами этого места, вставая возле своего такого же отвратительного байка, как и он сам, так и это место. — Бьять… блять. С хуя ли я вообще здесь делал. Мне нет никакого дела до него и быть не должно. Я уже допустил оплошность, привязываясь два раза к людям, третий раз я этого не повторю, — так же хрипло и погано летят слова из его уст, пока руки пытаются найти в карманах сигареты, но всё тчетно. — Лим Чхан, кто он? Очередной избалованный богатенький мудак, бывший накоман да наркодиллер, кому он нахуй сдался, но точно не мне. Что б тот день, когда я узнал о его существовании, что б её, из-за которой я узнал о нём. Что б меня, что снова и снова наступает на те же грабли… Громкие слова становятся всё тише и окончательно переходят в шёпот на последних. Сон начинает тяжело дышать, словно пробежал долгий марафон или как в школьные времена сдавал тест на бег по физкультуре. В голову лезут отвратительные липкие воспоминания. грязное лицо Ли До Уна со стеклянными глазами, смотрящих в никуда, а может всё же на прибежавшего впопыхах парня? Смотрят, смотрят с ненавистью, отвращением, разочарованием, обидой, смотрят и не скрывают этих голых чувств на своего предателя. «Почему ты не успел. Почему ты не успел? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ УСПЕЛ?!»—срывается на истощённый крик, лажащее тело напротив него. Он делает постепенные шаги назад, всё больше и быстрее, мотая головой в разные стороны с попытками избавиться от своих же искажённых галюцинаций. Ноги сплетаются друг с другом и парень беспомощно падает назад, ощущая на теле мокроту, с новой силой. «От тебя одни проблемы. Ты приносишь одно несчастье не только себе, но и окружающим людям. Перестань думать только о себе. Иы лишь хочешь снять с себя ответственность, внушая себе все эти слова. Ты — тряпка, возьми себя в руки»—всё в глазах испаряется, после всего монолога, только и оставляя после себя слёзы в затуманенных красных глазах Сон Тэхуна. Солёная, уже столь непривычная телесная жидкость из глаз, текла не из-за русоволосого маленького друга, он уже истратил всю эту жидкость на него, у него не просто напросто не оставалось сил плакать больше по причине того инцидента, продолжая безшумно страдать и думать о нём все несколько лет. Сейчас глаза не контролируют себя из-за безысходности. Где взять эти чёртовы десять миллионов? Деньги на дороге не валяются, да тут даже Пак Су не факт что найдёт столько лишней суммы. Как бы парень не хотел выкинуть это из головы, но когда ещё после До Уна, он мог снова чувствовать полную доверенность кому-то? Будто скажи он о самой грязной тайне своей жизни, что бы его не осудили и это ушло со слушателем в могилу… Через несколько дней. Они ёбаный друзья, к огромному сожалению тхэквондоиста, что сидел на мокром асфальте, до крови от ногтей сжимая и притягивая свои ноги к груди, в ужасном виде безэмоционально глотая нескончаемый поток слёз.