Разве черная душа способна любить?

Волнующееся море приковывало взгляд. Чистое и оттого не менее красивое небо радовало душу. А на песок, такой теплый и приятный коже, хотелось лечь спиной. Что и хотела сделать девушка, расслабленно сидящая на шезлонге. Только уперлась пятками в песок, чтобы встать, как девушку окликнули. - Лилит! Пальчиками правой руки девушка коснулась своих черных прямоугольных очков, чуть опустила их. И увидела свою, к несчастью, знакомую. Лют. Главного экзорциста Рая, самого бессердечного и злого ангела. - Адам, - зло процедила сквозь зубы экзорцист и кинула к ногам Лилит красивый нимб первого человека. - Был убит. Девушка была красивой. С короткими серебристыми волосами, которые почему-то были в очень сильном беспорядке. С большими золотистыми глазами. С узкими выразительными губами. - Убит шайкой твоей мечтательной дочурки! - воскликнула Лют, в ее глазах плескалась боль, обида и злость. И ненависть. Она ненавидела каждого чертового грешника, каждое существо, населяющее Ад. Была бы воля Лют - все они были давно убиты. Она ненавидела малышку принцессу за ее мечту, за то, что она решила вмешаться в процесс истребления. За то, что по ее вине Лют больше никогда не увидит Адама. - И что? - безразлично поинтересовалась Лилит. - И что?! - экзорцист подошла ближе к блондинке и схватила ее за шею. - Если ты не остановишь эту суку, твою дочь, то я сама это сделаю. - улыбнулась зло. - А ты навсегда потеряешь место, за которое продалась. Убрав руку от лица Лилит, Лют наклонилась, схватила нимб золотой, развернулась и пошла прочь. Ноги проваливались в песок, из-за чего экзорцист еще больше психовала. - Да, черт! - ругалась громко девушка. Упала резко на колени, прижала нимб к груди. - Чертов Адам! Как ты мог? - кричала она, на глазах ее начали наворачиваться горькие слезы. - Бросил меня! Одну. Лют было больно от осознания, что Адама она больше никогда не увидит. Никогда. Ведь, когда умирают второй раз, то точно навсегда. Третьего шанса не дано. Адам… Адам… Адам. Он был тем парнем, ради которого Лют была готова убить тысячу грешников. Парнем, ради которого она готова была быть кем угодно. Ангелом, которого хотелось уважать. Первого человека, которого, вопреки истории, не хотелось жалеть. Экзорцист вспомнила многочасовые разговоры с Адамом, его рассказы о жизни в Эдеме, а потом на Земле. Мало кто знает, но мужчина не был и на половину счастлив за все свое существование при жизни и после нее. «Знаешь, Лют, - сказал однажды он, без матов, без пафоса. - А ведь, когда меня создали, я даже не получил шанса понять, что такое «любовь» и что значит «любить». Лилит не дала мне возможности показать, что я – добрый, хороший. Ева терпеть меня не могла, обвиняя во всех бедах либо меня, либо наших детей, - мужчина нахмурился и некоторое время, молча, смотрел в одну точку. – Попав сюда, в Рай, я решил - это второй шанс! Здесь я точно буду счастлив. Но, видимо, я бы таким создан: первым, одиноким, не нужным, неидеальным». Девушка замахнулась и кинула прочь чертов нимб, а с ним вместе и воспоминания, и боль от потери. Зажмурилась, закрыла лицо ладонями и стала тихо плакать. Здесь, в чистилище, где одна пустыня и море, никто не увидел бы слабость главного экзорциста. Однако, она все равно не могла себе позволить ее. Сильные не могут проявлять слабость. Сильные не могут выглядеть жалко. Сильные не страдают. Лют еще долго сидела на коленях, на песке, не в силах справится со своей болью. *** На шезлонге все также сидела спокойная, на вид, Лилит. Черные солнцезащитные очки скрывали ее глаза, холодная улыбка прятала истинные чувства и переживания. Платье глубоко пурпурного цвета обтягивало идеальное стройное тело, скрывая некоторые его изъяны. - Она защитила, - прошептала девушка с легкими нотками восхищения и материнской гордости. - Защитила нашу мечту. Впервые за долгие семь лет Королева Ада позволила себе улыбку. Искреннюю, теплую. Улыбку, полную надежды на спасение заблудших во тьме душ. Но, как только Лилит вспомнила слова Лют, улыбка померкла. На ее место пришла боль, вина и отчаянье. К сожалению, семь лет назад девушка совершила непоправимый поступок, который обошелся ей очень дорого. - Прости, дочь, мне придется сделать это. Разрушить твою мечту.