Лань Чжань приходит к Старейшине Илина за помощью

В Пристань Лотоса Лань Чжань и Вэй Усянь пришли, когда узнали весть: была буря, такая, что бывает раз в столетие, и перед ней не устояли дома, но устояли люди. — Почему? — спросил Вэй Усянь, глядя на строящиеся дома. — Почему это место если не сгорает, то его смывает водой? У Лань Чжаня не было на это ответа, было только понимание, что некоторые вещи остаются неизменны — как Вэй Усянь, идущий подле него. Хозяйка Пристани Лотоса — Юй Цзыюань — встретила их у ворот в резиденцию клана и сказала своим уверенным голосом: — Нет, помощь нам в восстановлении не нужна. Не вы первые пришли с подобным предложением. Вэй Усянь в ответ улыбнулся широко и сказал: — Ваша воля, госпожа Юй. Их пригласили на чай. Лань Чжань ловил на себе странные взгляды хозяйки Пристани Лотоса и не знал, что и как говорить. Он мог пожелать скорейшего восстановления ее владений. А помощь предложить уже не мог — от нее отказались спокойно и заранее. За него говорил Вэй Усянь — все положенные приветствия и словесные кружева легко слетали с его языка без участия сознания, а взгляд его блуждал по строящейся Пристани Лотоса, по ее хозяйке. — Что же, — оборвала его госпожа Юй, — мне будет позволено задать два вопроса? — Всего два? — усмехнулся Вэй Усянь. — Я готов ответить на все, что вы зададите, госпожа Юй!.. Та изящно подняла бровь и спокойно поправила: — Не на все. — Может, — не стал спорить с ней Вэй Усянь. — Но… что же. Что вы хотите спросить? Госпожа Юй поставила чашку с чаем на стол. Ее руки двигались уверенно, но в этом чудилось что-то… странное, будто она не была уверена, что готова спрашивать, что готова услышать ответ. Вэй Усянь не торопил, молчал, глядя на нее, и ждал. — Я не мой муж, — наконец, сказала госпожа Юй. — Я не боюсь правды. А по всей Поднебесной уже разнеслась весть, что Второй молодой господин Лань зовет Старейшину Илина Вэй Ином или Вэй Усянем. И я должна спросить. Я должна узнать. — Да, — просто ответил Вэй Усянь. — Вы уже знали ответ на этот вопрос, госпожа Юй. Я — Вэй Ин. Вэй Усянь. Сын Вэй Чанцзэ и Цансэ-санжэнь. Душой. — Душой, — повторила госпожа Юй. — Тело — одного из бастардов Цзинь Гуаншаня?.. — Да, — согласился Вэй Усянь. — Мальчик сейчас жив, а после нас начнут путать, вероятно. — Никогда, — уверенно сказал Лань Чжань. Вэй Усянь посмотрел на него и улыбнулся тепло и светло. Его нельзя было спутать ни с кем другим, никто другой не обладает этой яркой невозможной сутью. Госпожа Юй вздохнула: — Говорят, что Старейшина Илина пришел в этот мир за тем, кого он любил в ином мире. — Мой муж умер, — кивнул Вэй Усянь. — Он закрыл меня собой от подлого удара. А я поклялся ему не умирать. Сначала я ждал, когда он переродится, но души тех, кто обрел бессмертие, уходят в другие миры. Я понял это не сразу. И я… я хотел просто уйти следом за ним. На грани миров мое бессмертное тело и осталось, душа родилась, как положено, но умерла до срока, до того, как я встретил Лань Чжаня… и Старейшина Илина пришел в этот мир в своей бессмертной плоти. Госпожа Юй хмурилась всё больше с каждым его словом, но странно, словно не лицом, а сутью. Она напрягалась сильней и сильней, потом всё же спросила: — Вы пришли к ребенку, который еще не стал вашим мужем и… Она замолчала. Вэй Усянь вздохнул устало и кивнул: — Я должен был уйти. Но как я мог бросить его? Как уйти, когда ребенок, который должен пройти через много боли и страданий, просит твоей помощи?.. Я не смог. Я возвращался, чтобы проверить, как он. И… я не учил его порочному. — Вэй Ин очень долго не учил меня порочному, — сухо уточнил Лань Чжань. — Я сам решил, что хочу быть его спутником. — Второй молодой господин Лань, — посмотрела на него госпожа Юй, — довольно сложно не любить того, кто учит тебя любви. — Вэй Ин не учил, — упрямо возразил Лань Чжань. — Вэй Ин учил другому. Учил думать. Учил не верить на слово. Учил искать доказательства. Учил говорить о том, что в душе. Учил жить, а не строго следовать правилам. Вэй Ин до сих пор отказывает себе в своих желаниях, потому что следует моим. — Лань Чжань, — коснулся его рукава Вэй Усянь. Но Лань Чжань упрямо головой мотнул и, глядя в глаза госпоже Юй, продолжил: — Я знаю, что Вэй Ин хочет просто забрать меня на Луанцзан и закрыть от всего мира, потому что однажды он меня потерял, потому что однажды я умер на его руках. Даже бессмертные могут умереть, а мы века были бессмертными и любили друг друга. А потом я умер. При первой встрече в этом мире он просто хотел забрать меня и спрятать, но он не сделал этого. Он помогал и оберегал, но позволил мне совершить мои ошибки, вырасти и научиться понимать, чего я хочу. А я хочу странствовать. И Вэй Ина рядом с собой. И это неизменно в любом из миров. Я, Вэй Ин, дорога. И осел. Лань Чжань осекся, потому что не собирался говорить про осла. Вэй Ин рядом вдруг шумно втянул в себя воздух, пробормотал: — Я не говорил тебе, что там… что мы… Лань Чжань спрятал взгляд. Вэй Усянь заглянул ему в лицо, позвал: — Лань Чжань?.. — Мы тут, — тихо ответил Лань Чжань. — И мы… становимся одним. Вэй Усянь нахмурился, кивнул, попросил: — Если это тебя не устраивает, скажи. Я усыплю память прошлой жизни. — Нет!.. — быстро сказал Лань Чжань. Вэй Усянь снова кивнул, взял его за руку и поцеловал в основании ладони. Госпожа Юй вздохнула так, будто до этого сидела, задержав дыхание, и сказала: — Полагаю, я должна извиниться. Я коснулась недозволенного. И… господин Вэй, еще один вопрос, если позволите. Кем я была для вас?.. Вэй Усянь посмотрел на нее, а потом мягко сказал: — Наставницей, пожалуй. Вы никогда меня не жаловали. Ваш муж выделял меня, не обращая внимание на своего сына, и вас это злило. А еще вас злило, что я талантлив, но ленив. Вы хотели, чтобы я старался лучше. И вы погибли, спасая меня и Цзян Чэна. Тогда Вэнь Чао сжег Пристань Лотоса, а потом мы отстраивали ее посреди войны с Цишань Вэнь. Сложное было время. — Вот как, — кивнула госпожа Юй. — Я обдумаю это, господин Вэй. Как я понимаю, в прошлом мире вы выросли в Пристани Лотоса?.. Я позволяю вам пройтись по ней сейчас… или в будущем, когда мы всё отстроим. Вэй Усянь встал и поклонился: — Благодарю за дозволение, госпожа Юй. Лань Чжань встал и поклонился вместе с ним. Госпожа Юй кивнула, встала и поклонилась в ответ, сказав: — Благодарю за то, что вы предотвратили войну и мою смерть. А потом она распрямилась и уточнила: — А второй дочери у меня в том мире не было?.. — Не было, — распрямился Вэй Усянь. — Что же, еще и за это благодарить, — вздохнула госпожа Юй, но вместо слов благодарности сказала: — Я рада, что мои глаза меня не обманули, и вы, господин Вэй, смотрели на меня, как на… родственницу. Вэй Усянь улыбнулся ей. А потом они с Лань Чжанем до вечера гуляли по Пристани Лотоса. Вэй Усянь показывал ему место, в котором вырос, но которое никогда не знало его. В какой-то момент Лань Чжань остановился и уставился на дерево. — Это важно, — сказал он. — Важно, — согласился Вэй Усянь. — Я забрался на это дерево и упал. А ты меня поймал. И с тех пор я верил, что ты всегда можешь меня поймать и падал в твои руки. Лань Чжань кивнул, посмотрел на Вэй Усяня, вздохнул… и полез на дерево. Его невероятный бессмертный хохотал неостановимо, но всё же умудрился Лань Чжаня поймать. Вот так вот. Они поймали друг друга. И ничего это уже не может поменять. А потом Лань Чжань потащил Вэй Усяня в кусты — целоваться. — А вот этого не было, — смеялся Вэй Усянь. Сцеловывать улыбку с его губ было сладко. В Пристани Лотоса они задержались до следующей луны, занимали детей и помогали всё же. Им позволили помочь. И Вэй Усянь был счастлив от этого. А Лань Чжань больше всего на свете хотел счастья для него. После всего, что было, Вэй Усянь должен быть счастлив. Должен.