Любимый идиот

      Супруги жили в Пристани Лотоса уже неделю, каждый день маленький Цзинь Лин прибегал к их сыну и иногда сидел и с ними. Он много рассказывал об этом мире, об этом месте и другом ордене, а также много рассказывал о дядях.       Когда они после выяснения обстоятельств уединились в предоставленном домике, им принесли сухую одежду, так как их была все еще мокрой. На следующие утро им также принесли два комплекта сменной одежды, чтобы не выделяться среди здешних людей своим странным видом, а позже отвели и показали, где находится ванная комната.       Слуги, которые не видели их, и адепты, встретившие пару, долго косились с явным недопониманием, но с Цзян Ченом поздоровались, видимо подумали, что их глава решил постричься. Как оказалось, ванная комната была пристроена сзади к их дому, когда они осматривали дом, то не смогли в нее зайти, так как вход осуществлялся с улицы, и чтобы попасть в нее, надо выйти и обойти дом. Эта комната была не слишком большой, но чувствовать себя комфортно позволяла. Внутри было две большие бочки из дерева, одна с горячей водой, другая с холодной, а также что-то похожее на ванну из дерева, но если уж точнее, то это больше напоминала бочку по больше тех с водой, только отрезанную чуть ниже середины. Но, как ни странно, супругам понравилось, и пока Вэй Ин расслаблялся в теплой водичке, его муж намыливал ему голову каким-то корнем, который принесли слуги, как он понял. Только вот кто же отдал им приказ принести его? Он ведь не просил, ну да ладно, шампуня у него всё ровно нет.       Последний раз они принимали ванну вместе, когда их сыну было года три. Самому ему тоже понравилось купаться в такой большой ванне, обычно он принимал только душ.       Одевшись и выйдя из ванной, они направились быстрым шагом домой, так как альфе нужно было быстро просушить длинные волосы омеги, а то ещё простудится. Заходя в свою комнату, Вэй Ин пошел сразу на кровать, а его муж приметил гребень и полотенце, которое отличалось от того, каким было в их мире, чуть позади первого. Видимо, об этом тоже позаботился тот мужчина. Не выдержав, он и рассказал об этом омеге, на что тот только посмеялся. — милый, это хорошо, что нам попался такой заботливый человек. Он помогает нам тут освоиться. Что такого в том, что он попросил принести гребень с полотенцем или одежду? Это просто слепая ревность, хаха. — тогда в беседке, я не говорил тебе, но он постоянно смотрел на тебя, словно хотел отобрать. Это так бесило, мне хотелось выколоть ему глаза, а сейчас это! Мне бы гребень не понадобился с моими волосами, у тебя же длинные волосы. Я ему не доверяю, он по-любому что-то задумал, ещё эта одержимость тобой из этого места, аргх… — да, он ревновал, почему бы нет, когда на глаза попадаются такие вещи. И если омега видел в этом всём заботливого человека, что помогает им с семьёй, то Цзян Чен лишь то, что мужчина пытается оказывать знаки внимания его мужу. — ну же, любимый, хватит уже злится, мои волосы уже почти сами высохли, — начал успокаивать его Вэй Ин. — Причеши меня, пока это возможно. — ладно, иди сюда, — произнёс альфа, садясь на кровать и подзывая омегу придвинутся ближе. — ты больше не злишься? Все нормально? — нет, всё хорошо, только вечером мне надо будет с ним поговорить насчет нашего способа вернутся. Родители наверно место себе не находят, переживая из-за нас.       Все они ужасно соскучились по родителям и остальным членам семьи. А-Бао то и дело постоянно спрашивал, когда они вернутся домой. Они попытались всё объяснить сыну еще в ту ночь как попали сюда, и он более менее это понял и даже спокойно принял, только пожаловался, что двоюродный брат его теперь не знает и не помнит. Их сын с детства был спокойным, что было не свойственно Вэй Ину, видимо ему больше досталось от отца. А еще он спросил как ему обращаться к другому отцу, на что Цзян Чен вновь начал ревновать, только теперь уже ребёнка. ЕГО СЫН будет обращаться к кому-то кроме него, называя ОТЦОМ, не ну какого фига? Но Вэй Ина поспешил успокоить супруга и сказал ребёнку обращаться либо как Цзинь Лин, либо спросить того самого, как ему больше нравится, может глава или же просто дядя. — это да, мама наверно сейчас сильно переживает, ох, ауч… — начал быстро ахать Вэй Ин, придерживаясь за живот. — А-Чен, она опять пинается, только в этот раз сильнее! А-Бао был спокойным, как же больно, уф… — давай я выпущу немного феромонов, может поможет? — обходя мужа и поглаживая его живот, спросил Цзян Чен, — наверно давай, агх, чёрт, почему она такая буйная? Огх. — по омеге было видно, что ему довольно больно. — вероятно, у нас родится копия тебя, тихо-тихо, маленькая моя, не пинайся, пожалуйста, папе же больно, — поглаживая и целуя живот, успокаивал он ребёнка внутри, и она действительно успокоилась, то ли от выпущенных феромонов, то ли от голоса отца. — в смысле меня? Ты хочешь сказать, что я вообще не спокойный? И как у тебе это выходит? Она постоянно успокаивается, когда ты с ней говоришь и гладишь. Кажется, она любит тебя больше, чем меня, — надул губки омега, изобразив обиду.       В губы сразу прилетел лёгкий чмок, потом ещё один, а потом и еще один, и закончилось всё тем, что его опрокинули на кровать и нависли сверху, целуя уже нормально, и тут начались обычные нежности супругов, от которых они всю неделю воздерживались, поцелуи, ласки, обнимашки, стоны, а также покусанная, вся в засосах грудь и шея омеги. Дальше обычных прелюдий, ласк и поцелуев они не зашли, так как их прервал шорох за окном, они сразу же остановились. — милый, что там? — с возбуждением спросил полураздетый омега, его грудная клетка то и дело постоянно поднималась и опускалась от прерывистого дыхания. — сейчас солнце, — отстраняясь от омеги, хриплым голосом произнёс Цзян Чен и, быстро подтянув уже спущенные штаны омеги, подошел к окну.       Он уже начал думать, что их подслушивают, но Цзян Чен никого за окном не заметил. Правда, только из-за того, что тот, кто действительно был там, ушел быстрее, чем альфа поднялся с кровати и уже нёсся к себе с красными ушами и проступающим румянцем на лице. — там никого нет, любимый, — возвращаясь в кровать, проговорил альфа. — думаю, лучше прекратить, А-Бао должен скоро прийти, — Вэй Ин решил прекратить, так как возбуждение под действием страха того, что ребёнок может их застукать, спало. — хорошо, давай просто полежим в обнимку, иди ко мне.       В тёплых объятиях и на широкой груди омега уснул, совсем не замечая то, что его разглядывают. И Цзян Чен, целуя его в лоб, тоже начал засыпать, обнимая любимого.