Bloodied Lips (You Taste Like Sin)

"Он это заслужил", - прошипел Том, руки его были такими же красными, как и кровь на полу. Рука Тома поднялась к губам, и он провел пальцами по языку, окрасив губы в пунцовый цвет. Гарри прикусил губу, дыхание сбилось в груди. Гарри привалился спиной к стене, колени ослабли. Из всего, что могло произойти, он не ожидал, что Риддл-старший окажется дергающимся в луже его крови. Несмотря на себя, в его нутре разгоралось возбуждение, горячее и тяжелое. Том мог убить - уже убил - ради него. Этого было достаточно, чтобы перевести дух у любого омеги. Гарри расширил глаза, глядя, как Том несется через комнату, словно зверь к добыче, забрызганный кровью и разрушительный, с темными глазами, полными сосредоточенности, хаоса и мании. Ноги Гарри приклеились к полу, скованные страхом или, возможно, предвкушением. "Он хотел тебя, думал о том, чтобы сделать с тобой неподобающие вещи", - сказал Том, голос низкий, опасный. Внутри Гарри вспыхнуло возбуждение. "Я не мог вынести этого, когда слышал, как он фантазирует о твоих губах, или представлял тебя, раскинувшегося на свадебном ложе моих родителей". Гарри всё это знал; в конце концов, это произошло благодаря его манипуляциям. Маленькие взгляды под ресницами, затяжные прикосновения и взгляды. Незначительные заигрывания, которые можно было игнорировать, пока они не случались три, четыре, пять раз. Гарри подпитывал увлечение Риддла-старшего, позволяя ему уловить запах Гарри в дни, когда он был еще не одет, или дразня его кривыми улыбками. Он не стыдился признаться, что ему нравилось это внимание, которое он мог почувствовать только благодаря притяжению старшего мужчины. Риддл-старший тоже был до смешного привлекателен: его ледяные голубые глаза и уложенные в прическу волосы, сильная челюсть и острые скулы. Быть омегой, избранным богатым красавцем Риддлом, желали многие, но никто не был так близок к этому, как Гарри. К сожалению, объект его желания лежал на полу мертвым. Сегодня он позволил Риддлу-старшему прижать его к стене в коридоре, и Том их застукал. Из-за Гарри Риддл-старший был мертв. Однако ему было не стыдно признаться, что это его возбуждает. "Ты это спланировал", - вздохнул Том, кривя губы. Из всех дней, когда природная легилименция Тома могла сработать против Гарри, сегодня, конечно же, был именно такой день. "Ты хотел его смерти". "Я еще не хотел его смерти", - уточнил Гарри и закрыл рот, когда Том, прижав его к стене окровавленными руками по обе стороны от головы Гарри, бросил на него взгляд. "Покажи мне свои планы, Гарри. Сейчас же". Дыхание Тома прошелестело по коже Гарри, и он почувствовал, как команда застывает в его жилах, побуждая выложить все свои секреты. Но нет. Он не мог. Потому что Том только что разрушил один путь и открыл другой. Рука схватила его за подбородок, липкий от крови, и он застонал, когда острые ногти впились в его кожу до синяков. Его сердце забилось так же быстро, как у кролика. "Заманиваешь меня своим запахом, - прорычал Том, вжимаясь лицом в шею Гарри, заставляя его отстранить лицо и обнажить брачную железу. Когда удлиненные клыки пробежались по чувствительной коже, Гарри заскулил. "Да", - прохрипел он, а затем застонал, когда Том отстранился и прикоснулся губами к уху Гарри. "Нет". Голос Тома был тихим, но сильным, властным. Как у его отца. "Ты не заслуживаешь награды за то, что сделал". Гарри был настолько возбужден, что знал: стоит кому-нибудь прикоснуться к нему, и он тут же проскользнет внутрь. Он задохнулся, когда Том столкнул их бедра. Они оба были до смешного твердыми, но Том был еще и до смешного большим, и Гарри был готов на все, лишь бы он оказался внутри него. "Что угодно?" В словах Тома сквозил больной юмор, и Гарри изо всех сил кивнул, так как грубая хватка Тома удерживала его голову на месте. "Повязка на глаза подойдет?" Голова Гарри прижалась к стене, колени ослабли, и он задыхался: "Да, пожалуйста". Его дырочка сжималась при мысли о том, что он будет ослеплен, а член Тома будет душить его, толстый, длинный и слишком большой, чтобы поместиться, но Том все равно заставит его принять его... Он застонал, веки дрогнули. И тут Том отступил, на его губах появилась довольная ухмылка. "Идеально". Гарри едва не упал в обморок от такого тона - глубокое, темное желание заползало под кожу, заполняло поры и вырывалось наружу. Он не чувствовал собственного запаха, но Том, казалось, чувствовал: ноздри его раздувались, а зрачки расширялись. Его губы растянулись, широкие, дьявольские, и Гарри снова почувствовал себя добычей, почувствовал, что Том может убить его, как убил своего отца за то, что тот прикоснулся к Гарри. Том снова шагнул вперед, и на этот раз Гарри почувствовал его запах - печенья со специями и старых книг, такой подходящий, почти непреодолимый, и слюна собралась у Гарри во рту при мысли о том, что этот могущественный альфа возьмет его. Том был намного сильнее своего отца, и Гарри хотел его еще больше, хотя и не понимал, насколько велика разница между ними. В руках Тома оказалась темная гладкая ткань, и Гарри осенило, что Том тоже планировал это, планировал убить его отца и трахнуть Гарри рядом с его трупом. Он застонал, когда Том закрепил ткань вокруг его глаз - гораздо мягче, чем он ожидал. Из-за внезапного отсутствия раздражителя в глазах он стал гораздо лучше понимать окружающую обстановку, тихие звуки дыхания Тома, привкус металла в воздухе. "Ты видишь?" спросил Том, оказавшись гораздо ближе, чем Гарри ожидал. Он не чувствовал тепла от кожи Тома. Гарри покачал головой, и Том зарычал. "Используй слова". "Нет". Гарри задохнулся, когда пальцы Тома нащупали его брачную железу, провели по коже и легонько поцарапали. "О, о боги, Том..." "Тихо". Гарри мгновенно закрыл рот, его сердце учащенно забилось, когда мучительные пальцы Тома исчезли, оставив после себя миллионы крошечных укольчиков. Ботинок Тома настойчиво прижимался к лодыжке Гарри, и Гарри нерешительно отодвинул его, понимая, что так и должно быть, как только ботинок исчезнет. Он позволил Тому подтолкнуть его ноги в нужное положение - ровно настолько, чтобы Гарри почувствовал себя незащищенным, открытым. Гарри уже ничего не слышал - ковер по всей длине коридора четко перекрывал почти бесшумные шаги Тома. Гарри не мог понять, что делает Том, пока голос Тома не раздался прямо у его уха, густой и глубокий. "Открой рот". Гарри неуверенно открыл рот, руки дрожали по бокам. Почему Том кормит его сырым мясом? Он сглотнул, слюна потекла скорее от отвращения, чем от удовольствия. Но от феромонов Тома по коже Гарри поползли мурашки, они были жгучими и непреодолимыми. Запах Тома становился все сильнее, словно отражая возбуждение Гарри, и Гарри опьянел от этого приятного гостеприимного аромата, так не похожего на запах отца Тома, который все еще витал в воздухе, дикий и свежий, как и всепоглощающий запах крови. "Ты прекрасно выглядишь", - прошептал Том, словно ошеломленный, и провел пальцами по щеке Гарри, где повязка прилегала к коже. Его пальцы все еще были измазаны в крови. Гарри вздрогнул, желудок скрутило. Том никогда не проявлял к Гарри особого интереса, кроме дружбы, и этого было достаточно, чтобы Гарри вздрогнул. Но Том явно скрывал от Гарри не только свою привязанность, но и тьму, скрывавшуюся под его безупречной личиной, и убийственную полосу, вытравленную в его душе. Хотя Гарри не мог многого сказать: он планировал жениться на отце Тома ради его состояния. Вся их дружба была построена на секретах и полуправде, и Гарри не знал, сможет ли она продолжаться дальше. Но вот они здесь, оба обнажены, открыты друг другу. И Гарри хотел Тома так, как никогда раньше. Том накормил его еще мясом, его пальцы провели по нижней губе Гарри. Гарри неохотно закрыл рот, когда пальцы Тома задержались, нежные и окровавленные. "Что ты со мной сделал?" прошептал Гарри, когда рука Тома обхватила его щеку. Он опустил голову на нее и застонал от нахлынувшего на него аромата. "Что мы сделали друг другу?" бесстрастно ответил Том. Боги. Что же они натворили? Лжецы, они оба, убийство у их ног и на их руках. Другая рука Тома нашла его руку, переплетая их пальцы, - самое приятное ощущение из всех, что случались сегодня. "Разденься для меня". Пальцы Гарри автоматически нашли путь к пуговицам, освобождая его руку от руки Тома. Сбросив мантию и сместившись с места, чтобы стянуть брюки, он сумел удержаться на шатающихся ногах. Он неожиданно порадовался, что в столовой горит огонь, иначе он был бы покрыт мурашками. Гарри заколебался, стоя в одних трусах и повязке на глазах, и его вдруг охватило облако нервов, которые до этого не давали ему покоя. Рука Тома снова взяла его за подбородок, и он почувствовал, как кровь отхлынула, как жарко стало его коже. "Продолжай, - промурлыкал Том, прижимаясь к боку Гарри, и Гарри покраснел, стягивая с ног промокшие трусы и сжимая бедра, когда воздух достиг его влажной кожи. Сильные руки Тома нашли его бедра и раздвинули их, обнажив Гарри еще больше, чем прежде. "Сними повязку с глаз, я хочу, чтобы ты увидел, что мы делали вместе". Темнота исчезла, как только Гарри потянул за узел, и он упал в руку Тома, легкую, как перышко. Гарри прищурился, приспосабливаясь к современному электричеству, украшавшему залы Риддла, и увидел, как Том небрежно перекинул повязку через плечо. Она упала рядом с бассейном, и Гарри уловил отражающийся блеск ножа, лежащего рядом с трупом Риддла-старшего и еще немного порезанного. "Гарри поперхнулся, закрыв рот руками. Его не тошнило от осознания того, что он съел человека - съел Риддла-старшего, - и именно это мучило его больше всего. Он всегда знал, что морально испорчен, и это только доказывало это. "Ты все еще твердый", - заметил Том, и Гарри покраснел. Ему вдруг вспомнилось, насколько пустым он себя ощущает, и это отвлечение было желанным после осознания того, что его не волнуют ни убийства, ни каннибализм, ни другие отвратительные и морально неправильные вещи. "Потрогай себя для меня". Гарри встретился взглядом с темно-карими глазами Тома и вздрогнул от полноты зрачков, заслонивших радужку бездонной чернотой. Он чувствовал себя почти вынужденным сделать для Тома всё, что угодно. Впрочем, принуждения не было, Том предпочитал, чтобы люди делали для него что-то по собственной воле. И Гарри не стал отказываться: его рука опустилась ниже, чтобы схватить себя, впервые осознав, насколько он действительно тверд. В тот момент, когда он коснулся себя, по его напряженным бедрам потекла скользкая струйка. Том покачал головой, когда Гарри переместил пальцы ниже, к его вытекающей дырочке. Том придвинулся ближе, пока Гарри работал с его членом, и прижался своим телом к боку Гарри. Том наклонил голову Гарри вверх, рука остановилась на горле Гарри, свободная, но словно клеймо на коже Гарри. Его ресницы затрепетали, когда Том прижался губами к его щеке, а пальцы запутались в его кудрях и расчесали волосы так, что Гарри мурлыкнул. Гарри прильнул к его губам, погружаясь в комфорт прикосновений Тома. Он не переставал ласкать себя, позволяя погрузиться в дымку удовольствия и ласки, метался на языке. Вскоре рука Гарри стала неистовой, рука, обхватившая его горло, сжималась все сильнее, пока за веками не вспыхнули звезды и он не оттолкнулся от стены, бедра напряглись, а живот задрожал, становясь все ближе и ближе. И ничего. Он не кончил. Он перевёл взгляд на Тома, который казался плодом воображения Гарри, размытым и странно освещённым сквозь дымку, застилающую зрение Гарри. "Удобное заклинание". Губы Тома растянулись в странной улыбке, и дыхание Гарри перехватило в горле, забурлило в груди. "Ты не сможешь кончить, пока я не сниму его". В голосе Тома послышалось веселье, и, боги, Гарри понял, насколько Том его привлекает. "И я не хочу снимать его, пока не окажусь внутри тебя". О, черт... Его внутренности сжались, и он почувствовал, как из него вытекает слизь. Он жаждал прикосновений, прикосновений члена Тома к его отверстию, растягивая его вширь. Почувствовать жар Тома позади себя, над собой, ощутить защиту сильного, властного альфы. "Не искушай меня", - прошептал Том, и Гарри понял, что он близок к тому, чтобы сдаться, чтобы получить свою свободу действий с телом Гарри. "Пожалуйста", - задыхался Гарри, глядя на Тома из-под ресниц. Как отец и сын, Том уступил, отстранившись, чтобы расстегнуть ремень. Гарри откинул голову на цветочную стену и уставился на профиль Тома, его острую челюсть и красивые тонкие губы. Когда он вытащил свой член, Гарри прикусил губу так резко, что стало больно. Он был огромных размеров, возможно, самый большой из всех, что он видел. Он с трудом верил, что сможет обхватить его рукой. "Не смеши меня", - сказал Том очень спокойно, но на его щеках появился румянец, как будто он гордился тем, что Гарри его внутренне похвалил. Гарри, однако, почувствовал, как его щеки вспыхнули, а желудок скрутила волна смущения. Он забыл, что его мысли доступны не только ему. "У нас одинаковые по размеру руки". "Мне все равно, Том. Я хочу это, пожалуйста..." Том поднял руку, легко прервав Гарри. "Повернись и пригнись". Гарри легко подчинился и вздрогнул, когда Том прижал руку к его попке. Но он не стал выставлять свой член, а произнес несколько холодных заклинаний, от которых у Гарри внутри все затрепетало. А потом кончик члена Тома прижался к дырочке Гарри. У Гарри возникло искушение оттолкнуться от него, чтобы принять его глубоко внутрь, но Том обхватил его за бедра, удерживая на месте. Гарри застонал, когда Том вошел в него, - ноющая боль, в которой он был уверен, была бы гораздо сильнее, если бы он не был так возбужден и Том не наложил свои чары. Том застонал, погружаясь в него, его феромоны вихрем пронеслись по воздуху, оставив Гарри в беспорядке. Боги, как же ему хотелось, чтобы Том взял его как следует, чтобы он входил в него снова и снова, прижимал его к стене, впивался клыками в брачную железу Гарри и овладевал им. Том прижал Гарри к стене, его дыхание прошелестело над ухом Гарри, когда он потянулся, чтобы схватить Гарри за горло. "Ты думаешь, что заслуживаешь спаривания, когда еще час назад ты был на полпути к тому, чтобы предстать перед моим отцом?" Гарри застонал, слизь потекла по телу, а член дернулся. "К счастью для тебя, я все равно планировал это сделать". "Том-Том, пожалуйста", - закричал Гарри и почувствовал, как заклинание вокруг его члена исчезает, хотя раньше он никогда не замечал этого ощущения. Он кончил, отчаянно сжимаясь вокруг члена Тома и забрызгивая стену своей спермой. Его влажность значительно увеличилась, и Том задвигался все быстрее и быстрее, стремясь к той же вершине, которой достиг Гарри. Гарри рухнул, удерживаемый лишь силой рук Тома. Он задрожал, когда Том обхватил его за грудь, заключив в свои объятия. Его пальцы нащупали соски Гарри, и Гарри задыхался от перевозбуждения. Он и не подозревал, что его соски настолько чувствительны, но после оргазма, когда ему казалось, что он парит на облаке, зависимый от ощущения Тома внутри себя и вокруг себя, он не думал, что какая-либо часть его тела может быть запретной в данный момент. Гарри едва не потерял сознание, когда Том застыл в его теле, и его ноги стали ещё слабее, чем прежде. Его вес полностью зависел от Тома, и все, что он мог сделать, - это удержаться на ногах, чтобы не рухнуть совсем. С губ Тома сорвалась хвалебная речь, его деградация, казалось, исчезла, и Гарри застонал, его голова закружилась от нужды и желания. Он вцепился в стену, не найдя опоры, но его ногти впились в обои, создавая крошечные разрывы в цветочном узоре. Он почти не замечал этого, потому что Том еще сильнее прижимал его к стене, втягивая в себя и создавая сладостное трение для его члена, который снова стал таким же твердым, как и прежде. "Том, - задыхаясь, проговорил Гарри, наклоняя голову и подставляя шею альфе, и Том зарычал, почти свирепо, и впился зубами в плоть Гарри. Том зашипел и прикусил бедра, в то время как сам вошел так глубоко, как только мог, и его узел быстро сформировался, чтобы скрепить их вместе. Гарри застонал так громко, что Том на секунду не поверил, что звук исходит от него, а потом снова затрясся, кончая. Он обмяк, и Том осторожно опустил его на пол, уложив Гарри к себе на колени. "Я всё ещё расстроен из-за тебя", - сказал Том, и Гарри открыл глаза (когда он успел их закрыть?), чтобы посмотреть на него. "Ты убил своего отца". "Ты с ним флиртовал. Интересный у тебя был план, надо сказать". Что? Откуда Том узнал? Гарри ни с кем не рассказывал об этом, и его рудиментарные окклюменционные стены до сих пор защищали его, но... Но. "Любопытно, что делает с нашим разумом небольшое вожделение. Неважно, что это за тайна, она обнажается, как кожа, в тот момент, когда чей-то разум одурманивается". Том улыбнулся, зубы на свету выглядели неестественно острыми и опасными. "Но я соглашусь с твоим планом, потому что он полностью совпадает с моим собственным". Гарри сжал узел внутри себя, и Том тихонько застонал, выплеснув еще больше. Пальцы Гарри дрожали, когда он убирал кудри с глаз, откинувшись на плечо Тома. Его брачная железа болела, тупая и знакомая, хотя он никогда не чувствовал ее раньше. А на идеальном ковре лежало тело, жуткое и открытое, изуродованное Томом в его ярости и резне. "Нам нужно избавиться от тела", - прошептал Том, и по коридору разнесся недоверчивый смех Гарри.