— ЭТО БЫЛИ ЖИВЫЕ ЛЮДИ И ОНИ ТОЧНО ТАКЖЕ ДУМАЛИ И ЖИЛИ, КАК И МЫ! МЫ ЛИШИЛИ ЖИЗНИ ДВУХ ЛЮДЕЙ! ЭТО НАША ВИНА! — надрывалась Ульяна, — если бы я только... Не потащила нас сюда... Ничего этого бы не было... МЫ БЫ СЕЙЧАС ПРОСТО ШЛИ ДОМОЙ И ВС-
...ТРЕСК...
Сознание стало теряться на доли секунд, пока не вернулось вновь... Руки предательски разжались, а голова откинулась назад, пока тело падало на правый бок... Что случилось? Перед глазами брызнули капли крови, вылетевшие изо рта. Картинка плыла, как волна теплового побережья в Крыму, год назад.... Нет, не отрубаться! Ни в коем случае! Челюсть ужасно заболела, а зубы будто сошли со своих ячейек, вырываясь с нервами; кровь во рту хлестала как прорвавшая плотина, а язык, судя по всему, на пару секунд был прикушен. Ещё один плевок красной жидкостью, вылетавшая как мокроты во время болезни... — Успокойся... Я тебя понесу... Аделина встряхнула кулак, растягивая пальцы в разные стороны и поглаживая затёртые костяшки пальцев, на которых осталось немного чужой крови. Было слышно её тяжёлое дыхание, медленно остывающее после резкого удара и прилива адреналина. Ульяна, лежавшая рядом, приоткрыла налитые кровью глаза, высматривая в размытой пелене очертания женской фигуры, подходящей и приближающейся к ней. Она что-то говорила, но что именно, разобрать было сложно. Ничего не понятно, не слышно, нет даже оттенков знакомых слов, благодаря котором можно было бы приблизительно узнать, о чем говорит Аделина......
.............
Может, Я умерла?
Странный вопрос, особенно после того, как ты просыпаешься в своей кровати без каких либо намеков на произошедшее ранее — руки чистые, колени гладкие и без ран, а на предплечьях нет болезненных ожогов, что были до этого. Да и на улице очень светло, будто летнее утро из старых книжек, которые они читали в школе. Или как в тех мемах 2019 года «Когда приехал к бабушке в деревню в начале лета и просыпаешься рано утром из-за крика петуха». Как жаль, что мне этого не понять, потому что бабушек со скотом в деревнях у меня нет, все живут в намного более городских условиях. Ульяна сдвинула тонкое одеяло, смотря на голубоватую пижаму на себе и рядом лежащую собаку — Юку, ту самую чихуахуа, что постоянно орет по ночам и любит спать днями. А сейчас, как обычно, она лежит рядом, свернувшись калачиком и тихо храпя. Повернув голову направо, девочка не увидела никакого присутствия своей подруги, которая, в основном, оставляет пару вещей у Ульяны в комнате. А сейчас – ничего. Куда она делась? Может, наконец домой пошла? Тогда, она бы оставила какой нибудь знак: записку, сообщение, или вообще позво... Точно, сообщения! Телефон! Она вскочила с кровати, разбудив Юку, но не обращая на это особого внимания. Собачка спрыгнула с кровати, кружась возле ног хозяйки и смотря на неё своими черными глазами, принюхиваясь, пока та переворачивала одеяло в воздухе, стараясь вытрясти из него телефон. Ничего не получилось, даже намека на наличие мобильного устройства не было. — Блять... На кухнеее... Да, вроде там. — решительно сжав ладонь, она откинула одеяло и быстро зашагала в сторону двери, хватая её за золотистую ручку и открывая на распашку. Коридор был пуст, только лучи солнца освещали летающую в воздухе пыль и согревая стены дома. Брови девушки нахмурились, но она ни на секунду не остановилась, продолжая идти по коридору к лестнице с небольшими воротами у подножья, продолжая игнорировать бегающую за ней по пятам Юку. На первом этаже были слышны два голоса - мужской... хотя нет, скорее юношеский и женский, так как первый голос звучал достаточно молодо и приглашено, чтобы называть его «мужским». Они принадлежали не родителям, значит, один из них, это Аделина! Но кто второй? Явно не брат, а в таком случае, это либо незнакомый ей человек, либо кто-то из одноклассников... Спустившись, даже спрыгивая с лестницы, Ульяна заметила включенный на кухне свет и направилась туда, захлопывая деревянную калитку и оставляя собаку на лестничном пролёте. Голоса становились громче, чётче и уже были слышны знакомые фразы и тембр, которые могли принадлежать только двум людям, которых она знала... Синеглазка остановилась в дверном проёме, держась руками за обе стены и наблюдая за теми, кто стоит у стола возле раковины. — А-аделина? Андрей?! Ты то что тут делаешь? Девушка в красной рубашке повернулась на ошеломлённый возглас, как и кудрявый парень рядом. Аделина выглядела очень даже радостной, улыбка была похожа на ту, что была у неё в гараже, а на белом лице виднелись следы крови, причем, засохшей. Рядом с ней стоял парень чуть выше неё в красной толстовке с капюшоном и черных брюках. Длинные рукава доходили ему до самых кистей, а на них уже были одеты две садовые перчатки оранжевого цвета с жёлтой краской, уже впитавшейся в резину. Глаза у него были карими, но темнее, чем у девушки рядом. Кожа была серой, тусклой, как у больного человека, а под глазами виднелись мешки фиолетового оттенка. Сами белки глаз были с раздутыми капиллярами, что свидетельствовало о явном недосыпании... Ну или наркомании... В руках его блестела серебристая цепь, которую он обвязывал вокруг синего цвета от LC Waikiki. Пакет обворачивал что-то шарообразное, даже овальное, или кубическое. Сложно сказать, когда тебе открыт лишь небольшой участок объекта иза спины пародии Винди 31. — Ой, привет! С добрым утром, соня. Андрей к нам с заездом, из Казахстана аж. — широко улыбаясь пролепетала Аделина, закатывая глаза. Андрей же не выглядел таким радостным. Наоборот, парень смотрелся очень угрюмым, зажатым и было видно, что занимался он этим не по собственному желанию, — Ну ка, Ульян, иди сюда, покажем тебе. — подозвала подругу маньячка. Она послушалась, начав идти к ним и смотря на их лица. Андрей лишь слегка кивнул в знак приветствия и отодвигая пакет чуть назад. — Что вы тут делае...— Ну что, нравиться?
Гримаса животного страха заполнила лицо синеглазой, а её кожа стала белой, как снег. Даже в гараже было менее страшно, чем сейчас. Хотя страхом это не назовешь... Это скорее...Отвращение
Мерзость
ОСУЖДЕНИЕ
УЖАС
На разделочной доске, перепачканной кровью, лежали детские ручки, ноги и пара глаз и несколько белых зубов. Рядом, на плите, стояла кастрюля, с как казалось, борщом (если судить по запаху свёклы), но Андрей сразу же сломал это представление, подняв крышку и выявив главный ингредиент блюда. — Обед готов... — усталым голосом произнес он, откладывая крышку в сторону и крепче сжимая цепь. В супе варилось отрезанное, детское лицо, черты которого Ульяна могла легко распознать среди тысяч других. — Это... Я....? — тусклым темпом выдала она, отходя назад. Аделина и Андрей переглянулись – девушка кивнула и он тут же схватил третью за руку и притянул к столу, сжав её за волосы, а после, резко ударив её лицом об стол, прижимая к нему. Из носа хлынула новая, алая кровь, а кость сместилась, вместе с чем, вылетел болезненный крик, дрожащий и напуганный до чёртиков, но быстро прервавшийся, как только её лицо сместилось прижатой частью с носа на щеку. Ощущение сухих, мозолистых мужских рук ушло, поменявшись на липкие, женские ладони. Аделина ударила ногой по внутренней стороне колен подруги, заставив её упасть и светится на столешнице. — Вот и завершение нашего деликатеса! — она громко засмеялась, сжимая голову девушки и рыская правой рукой по открытому выдвижному ящику в поисках острого ножа.— АДЕЛИНА, СТОЙ! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! — разрывая свое горло, кричала в припадке Ульяна.
— Избавляюсь от ноющей пиздобляди. С этими словами, она достала нож с черной рукоятью и серебристым лезвием, а Андрей, взяв свой телефон, включил видеозапись. — Ты чё делаешь? — подняв одну бровь спросила Аделина.— Мне на режиссёра идти, а для этого опыт нужен...
— Ааа, ясно. Тогда снимай её лицо ближе, потому что сейчас, будет самое интересное! Она улыбнулась ещё шире. Вспышка камеры оказалась прямо у лица обездвиженной жертвы, пытающейся вырваться из мертвой хватки бывшей подруги. — АНДРЕЙ, АДЕЛИНА, ОСТАНОВИТЕСЬ ПОЖАЛУЙСТА! ЭТО НИХУЯ НЕ СМЕШНО! ХВАТИТ, ПРОШУ ВАС! Я— Не закончив крик души, она прервала его хриплыми стонами боли, пересекающими в бульканье внутри глотки. Лезвие ножа аккуратно надрезало всю шею по спирали, начиная от места крепления с черепом и идя до самого основания, входя всё глубже и глубже в мягкую плоть... Глаза намокли, а дыхание спёрло от недостатка кислорода. Пальцы вжимались в края деревянного стола, занозы впивались в кожу, а сами ладони краснели и потели от напряжения, которое сейчас чувствовала девушка. Нож шел дальше. Вроде бы, рука Аделины двигалась быстро, но ощущалось это наоборот — настолько медленно, насколько только можно было. Кровь стекала по шее, капая на пол и на поверхность доски, и будто сразу же испарялась, обжигая раскалённым паром её свежие раны и стальное лезвие. Глаза закрывались от боли, руки разжимались, а крови терялось больше, пока......Хруст...
Аделина резко вонзила нож прямо в хребет Ульяны, пробив артерии и вены. Кровь хлынула фонтаном, забрызгивая всё вокруг, в том числе и камеру на телефоне. Андрей, фыркая, быстро протер её своим рукавом, наблюдая за всем этим с горечью, но, по большей части, с безразличием. Кареглазая наклонилась к шее подруги и впилась в открытую рану зубами, глотая летящую по сторонам кровь. — АХ, ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ, САМЫЙ СОК ПОШЕЛ! Она выпрямилась, вытирая рукой рот. Её лицо было полностью в крови, а зубы окрасились в гранатовый, как у монстров в фильмах ужасов. — Андрейка, давай макнем нашу Ульяшу в супчик? — с ярким, но до ледянещего душу безумным взглядом сказала она, хлопая в ладони. Парень выдохнул, положив камеру на стол и обхватив Ульяну руками, пока та просто смиренно лежала и пыталась вдохнуть воздуха в лёгкие. Он закинул ее на плечо головой вперёд и нагнулся к кастрюле. Пару мгновений, Андрей не шевелился и просто стоял, думая над тем, стоит ли это того или нет... Терпение кареглазой было и так на исходе, а замешательство парня ей было вообще неинтересно, поэтому, она подтолкнула его и взяла Ульяну за волосы, обмакнув её головой в кастрюлю борща, полностью погружая череп внутрь. Она стала брыкаться из стороны в сторону, ожоги на лице были невероятно болезненными, а крики были заглушены кипением супа. Она начала махать руками в разные стороны, задевая и того, кто ее держит, и просто шкафчики сверху. Андрей поморщился, отвернувшись и закрыв глаза, сжимая её тело в своей хватке. Кастрюла чуть не перевернулась, но, Аделина вовремя надела кухонные варежки и стала держать её на месте, пока подруга заживо варилась в проклятом блюде из человечины... Руки обмякли, свисая вниз, а крики превратились, как и тщетные попытки выбраться. Девушка отпустила кастрюлю и сняла варежки, кивнув вверх. Андрей принял команду и поднял Ульяну, кидая её на пол. Лицо покрылось багровыми наростами и красными волдырями, волосы облезли, а глаза вывалились наружу, и похоже, остались плавать среди кучи вареных овощей с мясом. На вид, она была частично сварена, ведь кожа полностью покраснела, как хитин омара, но с другой, точно узнать это, можно лишь распробовав мясо... Нет. Это было очевидно. Мясо не сварилось. До полной готовки нужно гораздо больше времени, чем одна минута. НоТак
ХочетсяСъесть
ЕёТело
Теплое, мягкое, сочное и пропитанное горем тело, которое видело перед своей мучительной смертью лишь психопатичные гримасы маньяков-каннибалов... Аделина села на одно колено, взяв лицо трупа обеими руками и широко улыбнулась. — А ты говорила, что бесполезна... — она прильнула к разваренным и набухшим губам, пока Андрей записывал всё это на камеру...