Зов Моря

      В дверь каюты постучали.       Не дожидаясь ответа, внутрь вошёл Чан и разбросал по столу Минхо карты и записи. Он что работал над тем, что они спёрли у Бартоломью?       — Тот остров, о котором упоминалось в записях Бартоломью, я нашёл ещё о нем упоминания.       — Где? – нахмурившись, спросил Минхо и подхватил тот пергамент, что он уже видел.       — В тех же документах Бартоломью, - Чан подал Минхо ещё бумагу, — Выглядит так, будто он пытался зашифровать его место нахождение и у него получилось, я не могу это прочитать.       — Блять, там что-то важное, если он пытался это скрыть, - протянул Минхо, вглядываясь в бумаги.       И то, что он видел оставалось полным бредом, это даже не язык, просто знаки.       — Да, мы всё ещё не выяснили, зачем ему были нужны корона и ожерелье, - Чан склонился над столом, — Я не картограф и не могу прочитать даже то, что не зашифровано, - в голосе Чана были слышны странные ноты и Минхо нахмурился, подняв на него взгляд.       Он же не намекает на…       — Блять, нет.       — Блять, да, - довольно передразнил Чан, — Дворян учат картографии, а у тебя на корабле есть человек, её изучавший. По этим координатам он сможет найти точное место и, возможно, расшифровать остальное. Но только если ты нормально попросишь, а не будешь как всегда выебываться.       — Я не подпущу его к этим бумагам.       — Ты уже согласился взять его к Источнику, какой смысл в твоём упрямстве?       А ведь говнюк был прав. Что Минхо теряет?       — Хорошо, тащи сюда принцессу.       Ухмыляясь как уебок, Чан ушёл и вернулся уже под руку с по классике сопротивляющимся Хенджином. Аристократа не получилось убедить им помочь?       — Что ты хочешь, мерзкий говнюк? – сложив руки на груди, спросил он.       Оставалось вопросом кто из них был упрямее. Минхо взглянул на Чана.       — Хенджин, - вздохнул тот, — Я же тебе уже сказал…       — Похоже, вы настолько бесполезны, что без моей помощи вообще ничего не можете, - хмыкнул аристократ.       Вот же… Нет, он точно специально Минхо дразнит.       — Слушай сюда…       — Хватит, - резко прервал Чан, — Мы все хотим одного и того же, так давайте работать сообща, хорошо?       Молчание в ответ.       — Хенджин, посмотри на эти координаты, нам нужно чтобы ты их нашёл, у меня есть книги, если ты…       Хенджин подошел ближе и склонился над столом.       — Я могу это найти, но сначала мне нужна карта получше, - Хенджин сморщился, отодвинув бумаги и посмотрев на огромную карту во весь стол, — Мало того, что она устарела, так ещё и половина размечена неправильно. Судя по расстоянию, у вас тут до Лавантера плыть три дня. Кто это рисовал?       — А без этого никак? – хмуро уточнил Минхо, — Мы, конечно, можем попытаться купить достойную карту на Ангильи, но сомневаюсь, что у торгашей найдется хоть что-то.       — А книги хоть хорошие? – уточнил Хенджин.       — Вроде, - неуверенно ответил Чан.       — Понадобиться время, мне надо будет нарисовать новую карту, нет смысла искать координаты, когда у вас всё сбито.       — Значит, пока что ты бесполезен, - язвительно заметил Минхо.       — И при этом всё ещё полезнее тебя.       — Как посидел в кладовке? – продолжал Минхо.       — Что? – встрепенулся Чан, — Ты запер Хенджина в кладовке?       — Пускай скажет спасибо, что не в стойле для козлов.       — Так я уже в нём, - Чан, говнюк, засмеялся на этот выпад, — И я недолго сидел кладовке, двери у вас тоже говно.       — Ты вынес дверь? – Чан засмеялся ещё сильнее.       Как только он умудрился?       — Блять, принцесса, ты слишком дорого мне обходишься.       — Уж явно не дороже, чем твоё собственное эго.       Минхо не знал, что это слово значит, но вряд ли что-то хорошее.       Хенджин вдруг застыл, заметив бумагу с шифровками. На ней не было ничего особенного: множество символов, выставленных в пронумерованные ряды, цифра «1» в нижнем углу, а под первой строчкой текст, на неизвестном ни Минхо, ни Чану языке.       — Ты что понимаешь что тут написано? – с интересом спросил Минхо, наклоняясь ближе.       — Возможно, - уклончиво ответил Хенджин, а на его лице появилось знакомое выражение превосходства.       — Что именно? – выдавил из себя Минхо.       — Cor maris aperiet petentibus viam.       — Я догадывался, что это латынь, - пробормотал Чан.       — И что это значит? – теряя терпение, но всё ещё вежливо спрашивал Минхо.       — Проси прощения, - хмыкнул Хенджин.       Минхо сначала недоуменно нахмурился, думая, что это перевод, но потом его осенило.       — И за что же? За то, что в кладовке тебя запер? Или за то, что твоя задница у пиратов нарасхват?       — За то, что под Ричарда пытался меня подложить.       — Да и хрен с ним, - сказал Минхо и вернулся к карте.       Не факт, что в шифровках Бартоломью было хоть что-то важное. Может он рецепт своих зловонных духов там скрывает. Хенджин хочет извинений? Да хер там пл…       — Сердце моря….       Ах, ты ж, сука.       Ещё с минуту они стояли в тишине. Это ведь ничего не изменит. Минхо ведь чувствовал себя частично виноватым за Ричарда, так что мешает ему извиниться?       — Прости, - выдавил Минхо.       — Ты проверь на всякий случай у тебя от натуги ничего с другой стороны не вывалилось, - язвил Хенджин.       — Ты блять, издеваешься? Ты прощаешь меня?! – прорычал Минхо.       — Нет. Сердце моря откроет путь просящему или ищущему его, не уверен.       — Что значит ты не уверен? – раздраженно прошипел Минхо.       — То и значит, латинский очень эфемерный язык.       — Эфе… что?       — Неясный, непонятный, ты не всегда можешь быть уверен в точном переводе слова, - объяснил Хенджин.       — Заебись.       — Это уже больше, чем у нас было, спасибо, Хенджин, - поблагодарил Чан.       Минхо упёрся двумя руками в стол и задумчиво уставился в пустоту.       — Думаю, Бартоломью смог перевести этот текст.       — За этим он и пытался украсть сердце моря.       — Да, но мы его обошли.       — И он направился за короной, надеясь, что она сможет его заменить, - осенило Чана и Минхо медленно покивал головой.       — Разве это умно? – задал вопрос Хенджин, — Не легче ли попытаться выкрасть у вас ожерелье?       — Ты уже достаточно близко познакомился с Минхо, - объяснил Чан, — Бартоломью пошёл простым путем, легче попытать удачу и ограбить королевство, рискуя залезть в петлю, чем гонятся за Минхо по всем морям, зная, какой он уебок.       Минхо ухмыльнулся, правда до последнего слова. И он крайне этим гордился.       — Этот текст написал не он, кстати, - сказал Минхо, — Бумага давно выцвела, символы старее, но текст также написали достаточно давно.       — Чтобы это прочитать вам нужен дешифратор.       — Деши… ты раздражаешь меня сегодня больше обычного, принцесса.       — А ты раздражаешь так же как и всегда. Ключ или инструкция, как тебе объяснить… если есть шифр, значит есть и то, что позволит его прочитать. Часть уже переведена, значит и остальная - это текст. Не может человек держать в голове все шифровки.       — Может, перевести по тем же символам?       Хенджин покачал головой.       — Пока ты витал в облаках я уже попробовал, даже при отсутствии некоторых символов из предыдущих строчек, ничего не складывается в понятный текст.       — Да и Бартоломью тогда уже бы его расшифровал, - заметил Чан.       — Скорее всего оно будет пронумеровано по строчкам, - продолжил Хенджин.       — И как выглядит этот ключ?       — Понятия не имею, это может быть записная книжка с пронумерованными строчками, - Хенджина тыкнул пальцем на цифру один в углу пергамента, — Листами и буквами, им соответствующими.       — Сука, - ругнулся Минхо, — Значит, расшифровать это своими силами не получится. Будем искать книгу.       — Или механизм, - задумчиво протянул Хенджин, — Это, конечно, из ряда фантастики, но это может быть крутящийся механизм.       Но что-то Минхо всё никак не давало покоя, в сознании крутилась мысль, которую он никак не мог поймать за хвост. Что же… его смущает? Минхо взял карту, которую украл у Ричарда, и перевернул.       Вот что.       — Те же символы, - сказал он, кивая на карту и протягивая её, чтобы Хенджин посмотрел.       «1.1» и снова знаки.       — Страница и строчка…       — Да, - Хенджин притянул к себе оба листа, — Одного знака не хватает, но и так понятно «clavis» .       Минхо уже догадывался, что это значит.       — Ключ, - сказали они втроем одновременно.       Вот только не уточняется ключ от чего конкретно. Ключ от текста или от чего-то ещё. С таким же успехом это может быть очередной загадкой, но это они узнают, когда доплывут.       — А это..? – Хенджин протянул руку и хотел взять пергамент. Минхо и забыл, что оставил его здесь, это именно та бумага, которую он достал из трубы в доме Ричарда.       — Это для записей, - ответил Минхо и убрал пергамент в стол.       Чан не обратил на него особого внимания, только коротко взглянул и вернулся к карте, увидев, что тот пустой, а вот Хенджин проводил пергамент странным взглядом, до тех пор ,пока Минхо не захлопнул ящик. А заметив на себе внимание Минхо, он вернулся к бумагам. Что Хенджин там увидел? Минхо вдоль и поперек рассмотрел эту бумагу, а он уже во второй раз на неё пялится. И ведь Хенджин, сука, не скажет. Даже если Минхо снова попросит у него прощения.       Он и вправду подставил Хенджина с Ричардом, но тот вообще-то согласился и потом он зря оставил его одного в таверне, но его проводил Чанбин и всё с ним было отлично. К чему тогда эти выкрутасы?       А ещё он сказал, что не прощает Минхо.       Хенджин ждет, что он в ногах у него будет валятся? Так Минхо насрать на его прощение. Он делал всё, что было нужно, чтобы добиться результата, а если аристократ против, то он может валить с корабля.       И почему же он его не простил? Злопамятный или просто издевается?       Минхо редко перед кем извинялся, а тут такое и он кочевряжится. Да никто на этом корабле ни разу не слышал от него извинений.       А за то, что Минхо догадался об его силе, Хенджин не сердится?       Минхо захотелось дать себе по лицу. О чём он только думает? С каких пор его волнует мнение принцессы на счёт его действий? Всё он делает правильно, всё чтобы достигнуть цели, а кого он обидел по пути насрать. Цель оправдывает средства.       До вечера и на весь последующий день они втроем находились в каюте Минхо, они с Чаном пытались наметить приблизительный маршрут и куда убегать затем от Ричарда, они догадывались, с какой стороны тот придёт. А Хенджин был занят картой, книги Чана его более чем устроили. Похвальное усердие, он почти не отходил от работы только поесть и покормить собаку, а затем возвращался и снова склонялся над бумагой. Чистого листа такого размера у них не было и они просто перевернули карту на обратную сторону. Весь вечер предыдущего дня у Хенджина ушёл чтобы её расчертить, а теперь он пытался наметить острова, Лавантер в углу он нарисовал без проблем, а над остальным надо было ещё подумать.       Под конец дня он выглядел жутко усталым, множество прядей выбилось из хвоста, если днём Хенджин ещё перезавязывал ленту, пытаясь усмирить волосы, то сейчас ему было наплевать, рубашка была закатана до локтей, а вдоль рук, в особенности запястий, и лоб, от того как он тёр его, были в краске. А сам он устало лежал на столе, без остановки листая книги и с помощью инструментов, притащенных Чаном, всё что-то мерил и, судя по нахмуренному лицу, ему всё не нравилось. Хенджин периодически поднимался, вытягиваясь и разминая спину, что оставалась склоненной в течении многих часов, Минхо каждый раз следил за ним в такие моменты. Иногда он не ограничивался только потягиваниями и бродил по комнате Минхо, рассматривая мебель и ту дребедень, что стояла у него на полках. Заглядывал в вазы и осторожно трогал статуэтки, перекидываясь с Чаном восторженными взглядами.       Под вечер он откинул краску, вытер руку и лежал на столе на спине, в той части карты, что ещё не была разрисована, издавая довольные звуки и держа книгу над головой. Спустя минут десять такого лежания он внезапно подскочил и перевернулся, беря в руки карандаш и начиная делать записи в блокноте. Лицо его приобрело максимально серьезный вид, что-то подчеркнув, он приставил кончик карандаша к нижней губе, задумчиво тыкая в неё, Минхо облизнулся, проследив за этим движением.       Это ж надо иметь такие губы, они созданы для привлечения внимания. Карандаш соскользнул, упираясь в подбородок, и Хенджин покрутил его в пальцах, прикусывая губу, и нахмурился, больше склоняясь над бумагой. Словно почувствовав на себе пристальный взгляд, он сначала поводил глазами по бумаге, смотря будто мимо неё, и поднял голову, встречаясь с Минхо. Хенджин побегал глазами по его лицу и, смутившись, отвернулся, спрыгивая со стола и со словами, что он закончил на сегодня, вышел из комнаты.       Почувствовав, теперь уже на себе, взгляд Минхо, повернулся.       — Ловко ты, - съязвил Чан.       — Заткнись.       Утром следующего дня они подошли к ущелью и Минхо позвали за штурвал. Хенджин был уже на мостике и стоял рядом с Чаном, пока ему что-то объясняли.       — Хей, Лино! – с низу у отдаленной скалы сидели русалки, увидев капитана, они замахали руками, — Пойдём плавать с нами, мы лучше чем сирены.       Да, и откусят ему голову даже не распеваясь.       — Не в этот раз, девочки.       Минхо усмехнулся, но осекся, встретившись с полным отвращения взглядом Хенджина.       — Хей, принц, может ты хочешь к нам? – крикнула одна из них, с кудрявыми рыжими волосами, и забралась повыше на скалу, заинтересованно вглядываясь в Хенджина.       Тот дернулся, будто его ударили, и отбежал к противоположному борту, скрываясь от их взора. Что внимание русалок ему тоже не нравится?       Больше не слушая их крики, Минхо повел корабль к расщелине. Команда суетилась, подвязывая паруса, чтобы рейи не задели скалы и не разорвали их, но при этом можно было плыть.       — Ты безумен, если надеешься здесь пройти, - сказал Хенджин, вставая впереди и хватаясь за поручень.       — Смотрю, теперь ты первый начинаешь со мной разговор.       — Поверь мне, я всё ещё не испытываю удовольствия от общения, - фыркнул тот, — Ты убьёшь нас всех.       — Не сегодня, принцесса, а теперь не мешай мне, я, так и быть, разрешаю тебе посмотреть с каким мастерством я пройду между скалами, но не отвлекай меня болтовней.       Хенджин быстро повернулся, презрительно глянув на него, и снова уставился вперед. Минхо слышал, как он тихо ахнул, когда один из рейев на самом верху проскребал по скале. Они пройдут, уже проходили однажды, это не будет проблемой. На борту царила напряжённая тишина, пока Минхо вёл Жемчужину между обломками кораблей. Только тросы со скрипом натягивались, когда матросы меняли их позиции, чтобы пройти. До середины дойти не проблема, а вот в конце их ждут пороги и Минхо молился, чтобы его корабль не сильно поломало при их проходе.       Минхо качнул головой, резко на него напала сонливость, Хенджин возмущенно толкнул его в плечо, заставляя открыть глаза.       Вдали послышалось пение.