Зов Моря

      Проснувшись, Минхо ещё несколько минут задумчиво смотрел в потолок. Сны, изводившие его все эти дни, отступили. И это было пиздец как странно. Минхо отправился в каюту только через час после рассвета, после того, как они все выслушали восторженную речь Чанбина. Поспал он всего пару часов, а отдохнул больше, чем за последнюю неделю.        Минхо поднял запястье с браслетом.        Нет, точно нет.        Скорее всего, они просто отошли от Лавантера и метафорическая петля больше не затягивалась на его шее. Но ведь сны и так изводили Минхо, где бы он ни был. Он со вздохом опустил руку, думать об этом сейчас совсем не хотелось. Будто у него и без того мало какими бесплодными мыслями измучить мозг.        Протянув руку, Минхо взял с прикроватной тумбочки пистолет. Чанбин отдал его перед тем, как капитан отправился спать, прямо когда Минхо уже направился к себе. Говнюк только через час распинаний вспомнил, что стащил оружие у парня.        Красивый.        И явно дорогой, он был выполнен из белого металла и имел изящную форму, с королевскими лилиями вдоль ствола, обделанными позолотой. Минхо повертел пистолет, изучая. Он мало знал о королевском дворе, но неужели все гвардейцы имеют такое роскошное оружие?        И снова вопрос, на который у него нет ответа. Может он чересчур многое подвергает сомнению, в итоге становясь заложником своих же беспочвенных подозрений. Минхо раздраженно откинул пистолет и поднялся.        Пока корабль ушлепков пытался скрыться от гвардейцев, они легли на дрейф. Бартоломью вернётся, в этом нет вопроса. Но как скоро?        Выйдя на палубу, капитан как обычно первым делом заглянул на мостик.        — Йен! - воскликнул он и названный парень сонно заозирался, — Тебя ещё никто не сменил?        — Я в порядке, Минхо...        — Быстро вали спать, - приказал капитан и пнул по бочке, на которой сидел Чанбин, — Хули делаешь? Иди подмени Йена.        — Мы в дрейфе, Минхо, - оправдался тот, — я слежу за парусами.        — Последишь за ними с мостика, там даже лучше видно. А заодно и за штурвалом, вести же не требуется, я бы в жизни тебе это не доверил.        С недовольным бормотанием Чанбин отправился выполнять приказ. Вечно этот гандон спорит с капитаном.        Минхо же направился в трюм, проходя мимо знакомой двери, он привычно ударил по ней кулаком и резко затормозил, удивленно уставившись на дверь, когда за ней никто не отреагировал. Он что работает? Но всё стало ясно как только со стороны камбуза донесся громкий смех, Минхо закатил глаза и продолжил идти к каюте Чана. Конечно, если Джисон не пинает хуи, то он жрёт.        Без стука войдя к другу, Минхо оглянулся. И где этот хрен? Глубже пройдя в комнату, Минхо кинул подозрительный взгляд на птицу, привычно сидящую на стойке, эта херня его ненавидела, она в принципе всех ненавидела, и постоянно пыталась цапнуть.        — Вот только попробуй, - предупредил Минхо, угрожая птице пальцем, — И я тебя отдам Феликсу, он сделает из тебя суп.        Она хлопнула крыльями и... ему показалось или птица надменно на него посмотрела? Продолжая следить за недружелюбной зверюгой, Минхо сел на стул, за рабочим столом Чана, и хотел закинуть ноги наверх, но на пол пути заметил на том кучу бумаг, его ноги неловко упали вниз с громким стуком. Птица снова хлопнула крыльями и Минхо с прищуром уставился на неё в ответ. Она что насмехается над ним? Или он окончательно сходит с ума?       Так он и играл в гляделки с долбанной птицей, пока их не прервала открывшаяся дверь.        — Минхо, - Чан удивлённо дернулся, явно не ожидая увидеть друга у себя в комнате. Но тут же улыбнулся и прошёл внутрь, садясь на кровать, по пути нежно пройдясь пальцами по голове чудовища, — Ты хочешь о чём-то поговорить?       — О том что за херня вчера произошла?        — Я тебе уже говорил, что не могу сказать.       — А я тебе говорил, что отставать не в моем характере.        С усмешкой покачав головой, Чан наклонил голову смотря на Минхо. Он знал, что тот пришёл по другой причине, а приставал просто чтобы пристать.        — Ты уже проверял наших недалеких друзей?        — Да, только недавно Берри летала проверять их, все ещё пытаются скинуть с хвоста гвардейцев.       Берри? Эту хуятину зовут Берри? Кажется, Чан уже говорил ему об этом... пару десятков раз, да, Минхо не запомнил. И в этот раз он тоже вряд ли запомнит.        — Неужели мы ошиблись? - задал вполне очевидный вопрос Минхо.        — Не знаю, может оно всё связано.        — Мы были уверены, что Бартоломью ищет Источник, а он припёрся в Лавантер и пытается что-то украсть.        — Корона - связана с Альберихом, - напомнил Чан, — по рассказам только ему удалось найти Источник.        — Вот только уже после того, как он создал её, - заметил Минхо, — И какой тогда в этом всём смысл?        — Узнаем у него, когда снова его облапошим.        — Мне всё больше кажется, что мы движемся не туда, - признался Минхо.        — А мне всё больше кажется, что мы ещё никогда не были так близки к цели.        Минхо промолчал в ответ и сам задумался, прокручивая на руке браслет. Чан изначально, казалось, знал за чем пришёл Бартоломью, но говорить не хотел. Но может... может всё же корона? Линия с Альберихом максимально логична, сначала они пытались украсть ожерелье, теперь корону. Минхо был не прав, подозревая Чана? Но как тогда объяснить его поведение? И та штука в тайнике показалась Минхо короной, но что если только показалась? Он раздражённо кинул браслет на стол. Минхо никогда не жаловался на способность анализировать ситуацию, но эта всё больше вводила его в ступор.        Трескнула свеча. Минхо дернулся от резкой вспышки.        Одна из многочисленных бумаг, лежащих на столе, неожиданно воспламенилась. Свечка, до этого горевшая ровным пламенем, взъярилась, а после, недолго потрескав, успокоилась. Минхо ударил несколько раз по обгоревшей бумаге, потушив её.        — Ничего важного? - уточнил он, не поворачиваясь к Чану.        — Уже нет, - протянул друг в ответ, — Список необходимой провизии.        Хмыкнув, Минхо приподнял брови и, взяв бумагу, ещё раз поднёс её к свече.        — Минхо, - прошипел Чан, ударив ладонью по одеялу.        — Ладно-ладно, - с усмешкой ответил Минхо, поднимая руки и кладя пострадавшую бумагу на место.        Надев браслет, Минхо встал и обошел стол. Прямо сейчас спросить ему больше было нечего и подловить Чана тоже не в чем.        — Спасибо за информативный разговор, - раздраженный вздох Чана был весьма говорящим, — Пора поработать.       Минхо хотел развернуться, когда чанова птица вдруг закудахтала на него. Как там её зовут?        — Ты что опять к ней приставал? - спросил Чан, — Она выглядит встревоженной.        Встревоженной? Минхо взглянул на птицу, все ещё сверлящую его недовольным взглядом. Это она то выглядит встревоженной?        — А она всё тебе жалуется?        Не сказав больше ничего, Минхо вышел, направляясь на мостик, по дороге ударив по двери камбуза с криком:       — Работать!        И наплевать, что сейчас у них по сути не было много работы. Чем сам же накликал на себя беду. На крик Минхо из каюты выполз Сынмин и тут же сел ему на хвост. Вновь начав старую песню про провизию, вот кого-кого, а его Минхо предпочёл бы видеть не работающим. Но ему что-то подсказывало, что Сынмин брался за любую задачу с таким похвальным рвением только для того, чтобы раздражать капитана. И кто назначил его боцманом? А, точно, Чан. Вот кому стоит сказать спасибо.        Так они и дошли до мостика, Сынмин, без остановки высказывающий капитану, всё, что хочет, размахивая бумажками, и Минхо с лицом полным желания убивать, даже матросы, хотевшие с ним поздороваться, бросались в сторону. И только суицидальную собаку это не колышило.        — Можешь идти дальше смотреть в небо, - Минхо махнул рукой, чтобы Чанбин свалил, и сел на поручень рядом со штурвалом, закидывая на него ноги.        — Я за парусами слежу, урод, - поправил Чанбин.        — Будешь много выебываться - я тебя акулам брошу.        — Во-первых, в Лавантере не водятся акулы...        — А ты у каждой из них спросил?        — Во-вторых, без меня вы не выйдете из дрейфа, - с ухмылкой закончил Чанбин.        — Для того, чтобы сняться с дрейфа, достаточно потравить наветренный стаксель-шкот и поставить стаксель на место, выбрав шкот с подветра, - сказал Сынмин без единой запинки.        Вдвоем с Чанбином они замерли, уставившись на Сынмина.        — Слышал? - быстро справившись с удивлением, спросил Минхо, указывая пальцем на Сынмина и выразительно смотря на Чанбина, — Будешь оспаривать мои приказы, я твою жопу за борт выброшу и хер я клал на то, кто тебя сожрет - акула или морская черепаха.        Не найдясь что ответить, Чанбин фыркнул и ушёл вниз.        — И принеси мне пожрать, - крикнул Минхо вдогонку.       — Я понятия не имею где находится стаксель-шкот, - уточнил Сынмин, как только Чанбин скрылся из зоны слышимости, — Я заучил это где-то год назад, чтобы однажды его уесть. Наконец-то пригодилось.        — Я знаю, где он находится, - признался Минхо, усмехнувшись, — Но ему не обязательно об этом знать.        — Итак, насчет сметы.        — Нет, иди Чанбину её покажи.        — Он не умеет читать.        — Мне насрать, научи. Кыш-кыш-кыш, - Минхо помахал рукой, прогоняя Сынмина, как назойливую муху, и тот, громко топая по лестнице, скрылся из вида.        Но долго Минхо отдохнуть не дали, Сынмин привел своего хозяина и втроем им таки пришлось заняться сметой. Пираты, следящие за бюджетом, это же смешно, большинство из их братии и слова такого не знает, но им как всегда надо было выебнуться. Закончили они уже ближе к закату, пока Чан проверял Бартоломью и его идиотов, Сынмин, сидя на полу, вносил последние правки.        — Они оторвались, - задумчиво уведомил Чан, продолжая смотреть в даль.        — Так быстро? - с удивлением спросил Сынмин.        — Они что, бля, попутный ветер поймали? - недоуменно и немного раздраженно спросил Минхо.        — Который не поймали при этом и гвардейцы? - скептично уточнил Сынмин.        — Надо было раньше их проверить, - досадливо сказал Чан, — гвардейцы плывут в другую сторону и я не знаю, почему они отступают.        — Шторм? - попробовал Сынмин.        — Не вижу приближения и ветер спокойный. Но зато вижу как Бартоломью разворачивается, они плывут обратно в Лавантер.        А вот это уже интересные новости. Так скоро решили снова напасть, они явно желают смерти.        — Мы что снова отправимся за ними? - спросил Сынмин.        — Нет, - ответил Минхо, покачав головой, — Мы примерно знаем, что им нужно, подождем, пока они начнут отплывать и отправимся наперерез. Жемчужина быстроходнее, нам не составит труда их нагнать.        Как только солнце село, корабль ушлепков причалил и они быстро куда-то съебались. Птица Чана не могла выследить их между деревьями. Вот ведь бесполезное создание. В этот раз они закончили очень быстро, Минхо сомневался, что за это время и до замка получится добраться, а они уже в полночь сели на корабль и отплыли. Какого, собственно, хуя?        Тем не менее, Черная жемчужина отправилась к ним на встречу, они быстро снялись с дрейфа. Сынмин специально пошел и посмотрел, где находится стаксель-шкот, так, на всякий случай. Чан передал Минхо, что как только они показались на горизонте, Бартоломью выбежал наружу и долго рассматривал их корабль, а потом начал кричать, маша на них руками. Минхо развеселился, хотелось бы самому увидеть эту картину, но улыбка быстро пропала с его лица, когда над кораблем Бартоломью начали сгущаться тучи.       Мать его, шторм?! Но как? Откуда?        Весь день они сидели на палубе, наслаждаясь бризом, даже сейчас ветер около Жемчужины оставался спокойным. Шторм всегда легко определить по сильному ветру, быстро гнавшему тучи, но не было и намёка. И небо... обычно шторм откуда-то идет, но над головой Минхо всё ещё была ясная синяя ночь, даже звёзды видно, как и позади корабля Бартоломью. Но над ним небо было черным, в подзорную трубу было видно, как угрожающе клубились тучи. Волны били по бокам корабля, словно выбрав его личным врагом. А когда Черная жемчужина подошла ближе, тоже попав под темное облако, ее практически не трясло, так, покачивало остатками волн, пытавшихся утопить корабль Бартоломью.        — Что за шторм, разрази его гром, такой? - вслух спросил Минхо, но никто не смог ему ответить.        Беспокоил в этот момент и Чан, который смотрел на тучи и нервно мерил шагами палубу. Снова он вёл себя раздражающе-подозрительно. Минхо отдал приказ приблизиться на максимально возможную дистанцию к кораблю, но не цеплять к нему тросы, так перепрыгивать, не хватало еще чтобы их утащило следом на дно морское. Самые отбитые перепрыгнули на корабль Бартоломью ещё на подходе, Минхо видел, как недалеко от борта маячил Сынмин, готовясь к прыжку, как только подойдут ближе, но капитану даже не надо было осматриваться чтобы понимать, - Чанбин и Джисон уже там. Сколько бы Минхо не пытался, он никак не мог вспомнить, как блять называется корабль Бартоломью. Мария? София? Хер его знает.        Сам Минхо остался на палубе, корабль жутко качало, из-за чего он переступал туда сюда, силясь удержать равновесие. Он уже успел словить несколько сумок, перекинутых Джисоном. Карты, деньги, какие-то документы - неплохо. В один момент корабль сильно накренился, скрывая от взгляда Минхо чужую палубу, а сквозь шум волн и трещащую без остановки грот-мачту, он практически ничего не мог слышать. Эта мачта жутко нервировала, оставалось надеяться, что судно Бартоломью достаточно крепкое и не развалится. Упади она на Жемчужину и их мачты тоже может поломать.        — Лови! - крикнул голос Чанбина сверху.        Что конкретно ловить? Минхо выставил руки, приготовившись, мало ли что этот мудак кинет. И тот не разочаровал, только завидев кричащего человека, летящего на Минхо, тот успел проклясть Чанбина всеми словами. Он что совсем в край охуел?! Минхо всё же поймал парня, покачнувшись, едва не потеряв баланс, но в последний момент выровнявшись. Иначе, катись они оба по палубе. Нет, он всё же скормит Чанбина акулам, найдет их и скормит. И кто вообще этот... Вау.        Никак Минхо не мог собрать мозги в кучу, чтобы описать его, так и застыл.       Минхо уставился на парня в руках во все глаза. Чанбин весьма скудно описал гвардейца, но и так было понятно, что это и есть жертва его ночных домогательств. Поняв, как растерянно выглядит, Минхо собрался и нахмурившись для проформы, посмотрел на парня уже серьезнее. И синий омут пленил его, уставившись в ответ, медленно он опустил свою ношу, резко онемевшими руками. Его колени чуть снова не подогнулись, но теперь уже не от веса. Прикосновение на плече почти обжигало. Неизвестно, сколько бы еще они так стояли, но резкий треск прервал их контакт.       Морской дьявол раздери тебя, Бартоломью, и твою блядскую рухлядь! Подтверждая все опасения Минхо, мачта падала.        — Вниз! - воскликнул Минхо, пытаясь перекричать шум, и толкнул замершего парня на пол, приседая рядом.        Он видел как Чана, толкнувшего Феликса и Йена, задело рейем. Блять. Его бок был весь в крови, подбежав Минхо попытался отодвинуть руки Чана, чтобы взглянуть, но тот оттолкнул и сказал командовать отступлением. Минхо видел, как вернувшийся Джисон оттащил сопротивляющегося парня в трюм, так будет лучше, они потом с ним разберутся. Чанбин вернулся и Минхо осмотрелся вокруг, пытаясь понять все ли на месте, волнами их корабль всё больше отталкивало в сторону, ещё немного и никто больше не сможет перепрыгнуть обратно.        — Быстрее! - крикнул Минхо, подбежав к борту, когда увидел выходящего из трюма Сынмина, тот поспешил на крик капитана и, не раздумывая прыгнул, цепляясь за руку. Минхо едва его удержал, Сынмин повис на краю, еще бы пару секунд и он не смог бы допрыгнуть. С подоспевшим на помощь Чанбином они затащили парня на борт.        — Я нашел корону, - запыхавшись, сказал Сынмин.        — Молодец, долбоеб, - похвалил Минхо и поспешил к штурвалу.        Надо срочно отходить, с корабля Бартоломью по ним начали палить из пистолетов. А что им оставалось? Развернуть свое корыто, чтобы дать по ним залп из пушек всё равно уже не получится. Пока Жемчужина отплывала, Минхо видел, как Джисон кружил вокруг Чана, ему уже наверняка доложили о ранении, но тот лишь отмахивался от настырного парня, а потом и вовсе надел куртку, чтобы его не пытались рассмотреть.        Ну, что за упертый осел?        А когда Минхо подошел к Чану, то тот просто ушёл, ухромал, если точнее. Только когда корабль Бартоломью скрылся с горизонта, они немного притормозили. Минхо всё ещё с подозрением смотрел на небо. И какого хрена это было вообще?        Вспомнил он и про парня, всё ещё запертого в трюме, Феликс просил скорее открыть его, ему надо было готовиться к завтраку. Синие глаза никак не могли покинуть сознание Минхо, в своей каюте он обрыскал все полки в поиках камня. Как тот назывался? Ведьмин огонь. Неважно, главное, что он указывал на людей со способностями. Капитан приказал Джисону притащить того гвардейца.        В свете восходящего солнца он казался еще прекраснее. Минхо понадобилось время, чтобы выйти из транса, когда тот вышел, обращая на капитана всё внимание. Чанбин не соврал, описывая красоту гвардейца. Синие, словно море перед штормом, глаза, обрамленные длинными ресницами, прожигали его насквозь. Бледная, казавшаяся фарфоровой кожа, тонкие черты лица, даже Минхо, который был максимально далёк от звания ценителя искусства, хотелось любоваться этой красотой. Волосы чёрные как смоль. Кого другого с подобной светлостью кожи и яркими глазами они бы сделали чёрной вороной. Но на этом парне все смотрелось гармонично, подобное сочетание скорее добавляло ему утонченности и аристократичности, выделяя каждую часть для отдельного воздаяния. На пухлые губы, выделявшиееся алым на лице, даже смотреть было страшно. Минхо никогда не был больше прав, чем когда назвал его сиреной.        Только взгляд на него призывал в голову туман, вот только крушение происходило не в тот момент, когда ты последуешь за ним, а когда начнёшь его рассматривать. Ведь сразу в голову лезет настырная мысль - сделать его своим.        Неудивительно, что Бартоломью он так приглянулся. Интересно только, успел ли он попробовать аристократа? Минхо уже в который раз пробегался взглядом по стоящему перед ним парню, не в силах оторваться. Достаточно облегающая одежда и высокий пояс отлично подчеркивали насколько тот был хорошо сложен, свободная рубашка немного трепыхалась на нем под действием ветра, но благодаря раскрытому вороту Минхо мог видеть в разрезе тонкую шею и четко очерченные ключицы, по которым так и хотелось провести пальцем... или губами. А голос действительно нежный, так и хотелось слушать, но гвардеец отвечал очень коротко и предпочитал отмалчиваться.        Глубокий взгляд всё ещё сводил с ума, в глазах его хотелось утонуть, причем по собственной воле, без малейшего сопротивления. Минхо с трудом не дал удивлению показаться на лице, когда Джисон поднёс камень к аристократу. Он и сам явно был удивлен, даже поднес камень ближе чем надо, не веря вердикту. Так значит глаза такие синие просто от природы? Действительно чудо.        Минхо усмехнулся в ответ на предупреждение Чанбина, ему даже понравилось, когда парень не поддался ему. Хоть в нежных чертах того и проскочило отвращение в ответ на высказывание Минхо. Тем больше желания он пробуждал.        Горделиво поднятая голова, надменный взгляд, было видно, что он боялся, по нервно трясущимся тонким пальцам, но достоинства терять не желал. Обычно подобные взгляды от дворян вызывали в Минхо желание сломить и растоптать, что он с удовольствием и делал. Но впервые пронзительный взгляд заставлял дрожь предвкушения пробежать по телу, опускаясь в колени и сводя их от потребности преклонить.        Хрупкий на вид парень источал силу. Было ли дело в характере, происхождении или в чем-то ещё, Минхо мог только догадываться.        Кара за все его грехи или награда за страдания?        По всему телу пробежала дрожь от одного короткого взгляда синего омута. Минхо застыл, когда парень положил руку на его плечо. В обычной ситуации, он бы поломал наглую конечность, но в этот раз что-то заставило его замереть. Он послушно опустил взгляд на губы, когда к ним привлекли внимание. В голове раздался треск собственного корабля, жёстко встретившегося со скалами.       Он почти и не почувствовал когда его толкнули, только крик Чана разбудил их всех. Хорошо, что Феликс быстро реагирует. Гвардеец что пытался спрыгнуть с корабля? Вот это действительно стойкий дух или глупость, в любом случае, Минхо посмотрит, насколько его хватит. Захотелось дать самому себе по лбу, он настолько был очарован, что даже и не и задумался о выкупе. Хорошей была и новость о том, насколько высокопоставленной была семья парня. Минхо сразу бы определил гвардейца в свою каюту, но по одному обжигающему взгляду было понятно, что тот не поддастся так просто. Было проще переждать.        А как он на Минхо смотрел... еще немного и он действительно пойдет ко дну.       Но тут всех снова ввели в ступор, только теперь это был Чан, никогда прежде не проявлявший ни к кому интереса. Неужели синеглазая сирена и в нем смогла пробудить огонь? Причем нехилый, Чан даже не хотел ждать, хоть ему и не свойственна жестокость. Хочет прямо так этого парня оприходовать? Да он настолько сладкий и холеный, что уже к завтрашнему дню будет готов по собственной воле раздвинуть ноги.        Но Чан был непреклонен, а Минхо не мог противиться, ведь тот никогда ни о чем не просил и отказать сейчас было бы свинством. Чан и добычу не всегда брал, часто отказываясь в пользу кого-то еще, обычно Минхо. И,возможно, это было лучшим решением, Минхо чувствовал себя околдованным и сам уже начинал бояться того, что способен натворить. Держать этого парня подальше от себя звучит правильно. Под удивленный взгляд Феликса, да и всех наверное, он сам повел парня вниз, по дороге оценивая бесчинства, что тот учинил, Чанбин не обманул, сказав, что он буйный. Даже страшновато было оставлять его с раненым Чаном, он слабый, это сразу бросалось в глаза, но кто знает. Продолжая переглядываться с аристократом, Минхо невзначай его осмотрел, и едва не выдал усмешку, заметив нож в сапоге. Он стащил его с кухни?        Минхо еле сдерживался из-за всех этих взглядов, хотелось просто развернуться и утащить аристократа к себе в каюту. И что дальше? Молить его о благословлении? Или просто грубо взять и заставить его самого плакать и молить? Ни то, ни другое не было в стиле Минхо, но этот человек пробуждал в нем такие желания, о которых он и не подозревал.        У него самого дрожь пробежала по телу, когда гвардеец вздрогнул от прикосновения Минхо и снова обжег его взглядом. Снизу вверх он смотрелся еще лучше. Не желая больше травить себе душу, он втолкнул парня в каюту Чана и плотно закрыл дверь, удерживая.       Только когда гвардеец был скрыт в комнате, Минхо смог наконец выдохнуть. Но тут же почуял шлейф, оставленный парнем. От него и вправду чудесно пахло: чистотой и морозной свежестью, с нотами каких-то легких цветов и цитруса. Да, блять. Минхо тряхнул головой, пытаясь собраться.       Попытки уговорить Чана снова не увенчались успехом, тот как и прежде стоял на своем. Киса, запертая в его комнате, была почти безвредной, но практически дикой, Минхо видел, как парень разворошил кухню, еще и нож для обороны утащил. Сейчас и ему не составит труда добить Чана. Минхо даже предложил помощь, хотя сам плохо понимал, чем он вообще может помочь. И, постояв немного под дверью так и не внявшего его уговорам Чана, ушел, когда тот в очередной раз Минхо прогнал.        — Ему нужен врач, а не скачущий на нем гвардеец, - недовольно сказал Джисон, как только Минхо поднялся на палубу, — Потому что, даю тебе гарантию, с раной, которую ты описал, сам он его трахнуть не сможет. Чан просто откинется.        — Такая смерть звучит весьма по-пиратски.       — Не смешно, Минхо. Если этот парень добьет Чана, я его лично выпотрошу. Точнее, я сначала отдам его матросам, чтобы те пустили его по кругу, а затем, когда он будет близок к смерти, я его выпотрошу.       — Я Чану не хозяин, он сам принимает решения. Он впервые попросил о чём-то, я не мог ему отказать.       Джисон со вздохом кивнул.       — Просто, проверь его через некоторое время.       Как и пообещал, через пятнатцать минут, возможно, немного раньше, чем стоило, Минхо опять спустился в трюм, посмеявшись с того, как Сынмин пытается открыть дверь. Гвардеец проковырял в дереве дырку и теперь тот просто не мог вставить ключ и попасть к себе.        — Похоже, тебе придется спать сегодня на коврике.        Сынмин, показав ему средний палец, продолжил попытки открыть дверь.        — Он разбил сразу пять бутылок рома, - пожаловался Чанбин.        — Ты сам его сюда принёс, - тут же отбил Минхо и возражений не последовало.        Если в итоге они потерпят крушение из-за этой сирены, Минхо есть кого винить.       Подойдя, он прислушался, но, не услышав ничего за дверью, Минхо осторожно её толкнул и сразу застыл. Чан сидел, а аристократ устроился между его ног, уперев колено в кровать и нависая над ним. Они целовались. Парень тонкими пальцами заправил спадающую прядь, открывая Минхо лучший обзор. Он мягко шевелил губами и отчего-то немного хмурился в поцелуй, но затем расслабился и притянул Чана ближе, зарываясь рукой в волосы на затылке. Гвардеец, положив пальцы под челюсть Чана, мягко приподнял ее выше, показывая, как ему удобнее. Поясница его соблазнительно изогнулась, так и хотелось положить на неё ладонь, в чём не отказал себе Чан, притягивая парня ближе.        Минхо вышел из ступора только когда птица Чана, злобно смотревшая на него, крякнула. Он несколько раз моргнул, но парочка так же продолжала медленно и чувственно целоваться. Стараясь не издавать шума, он закрыл за собой дверь и ещё несколько минут сверлил её взглядом. А после раздался только свист в тихом коридоре. Быстро Чан его уломал, Минхо никогда не был свидетелем его общения с пассиями, но, похоже, он был весьма красноречив.        Оставалось только поаплодировать тому, как быстро и с каким мастерством Чан укротил строптивого аристократа.