А что он может сейчас ему сказать?
Итак понятно, что не ждать ему от такого как Путин взаимности ни-ко-гда. Тогда зачем же он всё это затеял? Зеленский уже и сам не понимал. Словно какое-то навождение накрыло здравый рассудок, как плотное полотно из всех его чувств к этому человеку, взяв тело под свой контроль. Ноги сами привели его вновь сюда. Чтобы что? Чтобы просто ещё хоть разок посмотреть в его глаза. Чтобы снова ощутить его холодную, но очень гладкую ладонь на своей. Всего этого было бы достаточно, но не теперь. Теперь уже слишком поздно. Он зашёл через чур далеко и вот так бросить всё на пол пути не может, никогда себе не простит. Только если хотя бы не попробует... Украинец нервно выдыхает и без разрешения на такое действие, берёт одну руку Россиянина, аккуратно сжимая сразу в обеих своих ладонях. Сердце начинает стучать всё сильнее и к горлу подбирается противный ком. Но это его сейчас не остановит. — Я хочу вам сказать... точнее рассказать... Сразу скажу я не жду от вас взаимности в этом плане, но молчать просто больше не в моих силах. Вы наверное и сами заметили моё отношение к вам в последнее время... Но вы правда стали для меня очень особенным и важным человеком в жизни. Я никогда не чувствовал ничего подобного этому, до встречи с вами.. Он говорил быстро, на одном дыхании. Для этого господина Зеленский готов был говорить хоть вечность, но его неожиданно останавливают. Нет, не перебивают, но когда свободная рука Владимира Владимировича мягко опускается на его подрагивающее от нервов плечо он останавливается и замирает будто статуя. Сердце продолжало стучать с неистовой скоростью и в моменты тишины мужчина не слышал ничего кроме его биения. Он поднимает свои карие глаза, на лицо человека напротив. Российский лидер смотрит на него уж слишком спокойно для этой ситуации и от этого всё это выглядит ещё более глупо и абсурдно. Неужели это то чего он так боялся? Безразличие... Всё что угодно могло бы быть лучше чем ничего. Но холодный и безразличный взгляд Путина словно медленно теплеет на глазах. Он тяжело выдыхает и смотрит прямо на своего собеседника. — Ты прав, заметил я это давно. Но вот, что мне по прежнему не понятно. Если ты не ждал от меня взаимности с самого начала... так чего же тогда ты хотел? Подобный ответ, вопросом на вопрос ставит украинского президента в небольшой тупик. Что же он мог хотеть? Обычной физической близости просить было бы глупо. Да пусть это было бы мимолётное наслаждение, когда объект твоего обожания так близко и посвящает своё время лишь тебе, но... а что потом? Снова одиночество. Но после такого оно будет только больнее давить на израненное не взаимностью сердце. А чего тогда он хочет? Он и сам не до конца понимал. — Я... не знаю. Не знаю даже как так получилось, но... вечно об этом молчать я бы не выдержал, честное слово. И раз уж всё так выходит... могу я вас попросить об одной вещи? Он умоляюще смотрит в глаза Россиянина, что молча выслушивает все эти бредни влюблённого до невозможности украинца. Он коротко кивает ему. — Не в моих силах и правах заставить вас полюбить меня, но... мне хватило бы всего одной ночи с вами, чтобы стать хотя бы на несколько часов самым счастливым человеком. А вы поверьте можете сделать меня таким, одним своим присутствием Было больно говорить об этом, но ничего иного больше он придумать не мог. Да и скорее всего понимал, что Путину не очень то интересно знать о всей масштабности его чувств к нему. Человек старой советской закалки, в конце концов бывший военный, ему нужно всё чётко и по делу. А он тут со своими любовными признаниями явно не в тему. Закат за окном медленно перетекает в ночную темень. Сколько часов назад Зеленский мог бы спокойно улететь обратно в Киев и не затевать всё это. Мог не пересекать эту чёртову черту между ними и так и остаться со своей глупой любовью один на один. А может когда нибудь она бы прошла, как обычная простуда. Оставила мужчину наконец в покое. Но ему этот план не казался хорошей идеей до этого самого момента. Короткий кашель прервал поток бесконечных мыслей, что в панике роились в голове молодого гаранта, словно пчёлы в огромном улье. — Ты пожалуй прав. Заставить меня ты бы не смог никогда — начал медленно говорить блондин, отводя взгляд. Это для Зеленского было не ново. Оба мужчины сейчас смотрели куда угодно, но не друг на друга. — но это тебе и не нужно Мужчина делает короткий шаг вперёд чем сокращает расстояние между ними до каких-то нескольких сантиметров. Так близко они ещё не были никогда до этого. Он аккуратно кладёт обе руки на плечи растерянного и полностью потерянного во всём этом украинца в то время как его руки беспомощно опускаются. Он боится посмотреть в его глаза. Боится просто дышать, когда находится настолько близко. — Знаешь... иногда мне даже нравится делать людей счастливыми. Не все этого заслуживают, но и не все получают. И лично я думаю, что ты - заслуживаешь этого. Я готов исполнить твою просьбу. Но лишь в одном ты ошибся... Обладатель нежно - голубых глаз ещё сильнее сокрощает расстояние между их лицами, настолько, что ошеломленный Зеленский мог ощущать еле тёплое дыхание на своих щеках от чего те покрылись лёгким румянцем. — ... Я никогда и ничего не делаю, если сам того хочу Эти слова кажутся гораздо громче остальных несмотря на то, что сам Путин ни чуть не повысил голос. Последующие движения кажутся довольно резкими и на первый взгляд грубыми, но на самом деле в них нет ни капли грубости. Ближайшая стена становиться для украинца опорой, когда его прижимают к ней, а спереди к нему прижимается сам Россиянин и опустив одну ладонь на его покрасневшую щёку, а вторую на поясницу, он медленно придвигается к его лицу, после чего довольно уверенно касается его губ. Сердце замирает, а дыхание сбивается, но Зеленский не отталкивает его и не берёт инициативу на себя. Он позволяет коллеге делать всё чего тот пожелает, наслаждаясь лишь тем, что он сейчас так близко. Это уже не похоже на здоровую любовь, а скорее зависимость. Но он и не против. Абсолютно плевать на всё что вокруг, главное сейчас лишь они двое. Россиянин прижимает молодого человека к стене, чуть беря его под себя, не разрывая поцелуй ни на секунду. Его слова надолго останутся в мыслях украинского президента, словно их аккуратно, с особым вниманием к деталям, вырезали на самой подкорке его мозга, подобно татуировке.никогда и ничего не делаю если сам не хочу
От этих слов по спине проходилась дрожь, а сердце сжималось. Тоесть он и сам этого хочет.. А что же это может значить. Он имел ввиду ответные чувства? Внутри всё сжималось при одной лишь мысли о взаимности. Руки украинца ложатся на плечи возлюбленного и он аккуратно поддаётся, двигаясь навстречу этому поцелую, этому человеку, в конце концов навстречу этим чувствам. Он чувствует его уже влажные губы на своих. Глаза закрыты, но даже так он может представить его силуэт рядом с собой. Отстранятся так не хочется. Словно стоит им разорвать телесный контакт, как всё это закончится. Зеленский не готов сейчас отпустить свой единственный шанс.