Моя Ваньинь

— Цзецзе, — отчаянно выдохнула Цзян Чэн, утыкаясь в колени Яньли лбом. — Цзе, что мне теперь делать вообще? Яньли мягко погладила её по волосам, вздыхая. — Сичэнь сказала, что закончит ночную охоту и вернётся, — она ласково заправила выбившуюся прядь волос ей за ухо. — Вам надо будет поговорить, мэймэй. Ты же не сможешь всю жизнь прятаться от неё. Тем более, что она тебе нравится. Цзян Чэн в ответ только спряталась в складки мягкой домашней юбки Яньли ещё сильнее. Стоило ей проснуться, уже без проклятья, рядом с Сичэнь в маленьком номере, и стыд напополам со смущением и страхом перехватили горло. Они мучили её и сейчас, вместе с чувством вины за своё трусливое бегство. Но было почти невыносимо находиться рядом с такой идеально женственной Сичэнь и знать, что она видела её, касалась её тела, всё ещё угловатого, нескладного и такого… чужого. — Может, на ней тоже какое-то проклятье? — глухо спросила она. — Может, когда его снимут, Хуань-цзе поймёт, что я не могу ей нравиться… Яньли фыркнула или, по крайней мере, издала такой звук, будто ей очень хотелось это сделать. — Почему ты так думаешь, а-Чэн? — тем не менее, по-прежнему мягко спросила она, не переставая успокаивающе касаться её. — Ты же знаешь, какая она, — недовольно вздохнула Цзян Чэн. — И какой… ну, я. Она легко может найти кого-то не такого странного. Нормальную женщину. Или мужчину. Яньли вздохнула и тут же настойчиво потянула её в свои объятия. — А-Чэн, ты нравишься ей таким и такой, какая ты есть, — сказала она уверенно. — Это не значит, что она поступила правильно, воспользовавшись твоим состоянием, но об этом я поговорю с ней сама. — Она не сделала мне ничего плохого, — тут же вскинулась в защиту Сичэнь Цзян Чэн, заслышав в голосе сестры знакомые тяжёлые нотки. — Это я сбежал, как сопляк трусливый. — Она должна была поговорить с тобой, когда ты мог выбирать, что хочешь сказать, а что оставить при себе, — возразила Яньли и потянула её на диван сесть рядом. — И это не трусость. Просто Сичэнь-цзе тебе очень нравится, да, мэймэй? — и когда Цзян Чэн густо покраснела, мягко рассмеялась, обнимая её снова. — Давай приведём тебя в порядок и ты отдохнёшь, хорошо? Завтра Сичэнь вернётся. Она придёт к нам, как только сможет. Цзян Чэн тут же побледнела, не представляя даже, как сможет смотреть в лицо Сичэнь после своего бегства. — А мне… обязательно быть тут? — с надеждой спросила она. Яньли внимательно и серьёзно посмотрела ей в глаза. — Если ты не хочешь её видеть, если тебе нужно время подумать, скажи мне об этом, а-Чэн. Я могу встретиться с ней в кафе и попросить её подождать, пока ты не будешь готова. — Нет, — поспешно помотала головой Цзян Чэн. — Нет, я хочу её видеть, просто… наверное, мне стоит извиниться? — она поморщилась. — Даже не думай, — твёрдо ответила Яньли. — Вы случайно встретились и не планировали заканчивать ночную охоту вместе. И ты была в уязвимом состоянии, особенно после того, как Сичэнь неуважительно отнеслась к твоему праву двигаться в своём темпе. Это она должна извиняться перед тобой. Цзян Чэн не была с этим согласна, хотя забота сестры всё равно успокаивала и грела. — Я просто не знаю, как теперь с ней говорить, — призналась она. Яньли на это мягко улыбнулась. — Просто постарайся не накручивать себя раньше времени, хорошо? — она сжала её ладонь. — Пойдём, я помогу тебе привести себя в порядок. Уже вечером, когда Цзян Чэн расположилась у постели, а Яньли неторопливо расчёсывала ей волосы, рассказывая что-то непринуждённое и милое, она прикрыла глаза, наконец-то позволяя себе расслабиться. Быть может, Яньли была права, по крайней мере, за этот день дома рядом с сестрой удушливое ощущение паники и отвращения к собственному телу несколько отступили, и теперь воспоминания не столько пугали, сколько отзывались трепетом и приятной тяжестью внизу живота. Поймав себя на этом, Цзян Чэн невольно покраснела — одновременно и от того, как бесстыдно было всё, что произошло накануне, и как неуместно было вспоминать об этом сейчас, рядом с сестрой. Когда уютную тишину квартиры разорвал дверной звонок, Цзян Чэн от неожиданности вздрогнула, вскидывая взгляд на отражение Яньли в зеркале. Та, впрочем, тоже выглядела удивлённой. — Я посмотрю, кто там, — сказала она, уже поднимаясь, и вышла из комнаты Цзян Чэн, аккуратно прикрыв за собой дверь. Даже так было отлично слышно, как Яньли прошла ко входной двери и открыла замок, а затем удивлённо спросила: — Сичэнь? Ты уже вернулась? Всё в порядке? Судя по звукам, они обе теперь были в гостиной, но Цзян Чэн, испуганно вцепившаяся пальцами в край покрывала, уже не могла разобрать слов: так сильно колотилось сердце и сбилось дыхание. Она была в домашней пижаме, с распущенными после душа волосами и совершенно — совершенно! — не готова была видеть Сичэнь прямо сейчас, тем более в таком виде, когда она была такой… уязвимой. В конце концов гулко сглотнув, Цзян Чэн попыталась взять себя в руки и прислушалась снова, но теперь девушки говорили тише и, в конце концов, объятой любопытством, ей пришлось встать и аккуратно приблизиться к двери, чтобы разобрать слова. — …чём ты думала вообще? Знаешь ведь, какой уязвимой она может быть, когда дело касается чувств! — Яньли, я понимаю, что тебе не нравится такая… — Не нравится — это мягко сказано! Ты моя лучшая подруга, ты знаешь Цзян Чэн не хуже меня. Как ты могла воспользоваться ситуацией и её доверием, когда… — Цзецзе, перестань! — Цзян Чэн торопливо вышла из комнаты, неловко скрестив руки на груди, и бросила короткий взгляд на Сичэнь, прежде чем снова посмотреть на Яньли. — Я сама могу говорить за себя. Яньли перевела на неё строгий взгляд, который, впрочем, почти сразу же смягчился. — Конечно, можешь, но это не значит, что я должна молчать, когда кое-кто, — она бросила взгляд на Сичэнь, — ведёт себя непорядочно, — она подошла к Цзян Чэн ближе и положила ладонь ей на предплечье. — Ты в порядке? Хочешь, чтобы я ушла к себе или остаться с тобой? — Я в порядке, — Цзян Чэн легко сжала ладонь сестры и кивнула. — Просто дай нам поговорить, ладно? Я позову, если что. Яньли помедлила, прежде чем кивнуть, а затем прошла в свою комнату и прикрыла за собой дверь, и теперь Цзян Чэн всё же неуверенно посмотрела на Сичэнь, которая сейчас повернулась к ней. На ней было светлое ханьфу, но другое, не то же, в котором она была накануне, а значит, она, скорее всего, успела зайти домой и переодеться, прежде чем прийти. Прийти, очевидно, потому что Цзян Чэн сбежала, ничего не объяснив. — А-Чэн, — тихо и аккуратно сказала Сичэнь, делая небольшой шаг навстречу. — Как ты себя чувствуешь? Я напугала тебя вчера? — Вот ещё, — смущённо фыркнула Цзян Чэн, отчаянно радуясь, что ничто больше не заставляло её говорить правду. Она замерла, не пытаясь увеличить расстояние между ними, но и не делая шага навтречу. — Просто не люблю говорить всё, что мне придёт в голову. Я же не Вэй Усянь. — Прости, я не хотела ставить тебя в неловкое положение, — Сичэнь поморщилась от собственных слов. — По крайней мере, не хотела, чтобы ты переживала об этом. И, мне казалось, мы… договорились? — неуверенно закончила она, но её слова невольно прозвучали вопросом. — Да, просто я не хотел, — Цзян Чэн отвела взгляд, сжимая пальцами свои плечи. — Если ты передумаешь… — С чего бы мне передумывать? — Сичэнь шагнула ещё немного ближе, звуча обеспокоенно. — Ваньинь, если ты… если я сделала что-то, чего ты не хотела… — Нет, — торопливо заверила её Цзян Чэн. — Нет, я бы сказала. Просто вдруг ты, я не знаю, увлеклась и, — она нервно прикусила губу, всё ещё не поднимая взгляда, — и поймёшь, что можешь найти кого-то… лучше. — Мэймэй, диди, — мягко начала Сичэнь, теперь останавливаясь прямо перед ней. — Что значит «кого-то лучше»? Разве кто-то может быть лучше моей Ваньинь? — судя по её голосу, она улыбалась, но Цзян Чэн боялась поднять взгляд даже сейчас и лишь покраснела, упрямо хмурясь. — И потом, я бы не стала заходить так далеко, если бы не была уверена. — Правда? — Цзян Чэн хотела ответить, кто мог бы наверняка быть лучше, но первое вырвалось именно это. — Ты правда уверена? — Конечно, иначе не рискнула бы сказать о своих чувствах Яньли. Она очень… остро реагирует на всё, что касается тебя. — И теперь, сказав это, Сичэнь протянула ей ладонь. — Всё ещё хочешь быть со мной? — Хочу, — тихо ответила Цзян Чэн, берясь за её руку и наконец взглянув Сичэнь в лицо. — Кто не захотел бы? Сичэнь улыбнулась и потянула её к себе, опуская вторую ладонь на талию. — Ты слишком хорошо обо мне думаешь, — сказала она, и Цзян Чэн была готова начать спорить, когда поняла, что Сичэнь снова смотрит на её губы. — Кроме того, какое мне дело до кого-то другого? — притянув руку Цзян Чэн к себе на плечо, она коснулась её щеки так же нежно и легко, как и днём раньше. Цзян Чэн невольно смочила губы, ярко вспомнив, как хорошо было целоваться вчера, какими мягкими и отзывчивыми были чужие губы, и потянулась ближе, чувствуя, как горят от смущения скулы. Она прикрыла глаза, чуть наклоняя голову, и уже чувствовала дыхание Сичэнь на своих губах, когда Яньли, показавшаяся в дверях своей комнаты, демонстративно прочистила горло. — Цзе! — Цзян Чэн отпрянула, чувствуя, как краска мгновенно заливает лицо и даже уши. — А ещё я остро реагирую на подобные сцены, — сказала она с показным недовольством, ни капли не смущаясь того, что подслушивала откровенный разговор. — Поэтому, раз уж вы теперь вместе, давайте сразу договоримся, что гостиная остаётся нейтральной зоной. Мне совершенно не хочется узнавать ни об одной из вас больше, чем есть. Так что кыш. Или расходитесь, или приглашай свою девушку к себе в комнату, а-Чэн, а я иду спать. Не в силах сказать что-то связное, Цзян Чэн только пристыженно кивнула, а потом потянула Сичэнь за собой, бросив на неё вопросительный взгляд. — Спокойной ночи, Яньли, — сказала Сичэнь, не отрывая взгляда от Цзян Чэн, и охотно шагнула за ней. — Да уж конечно, спокойной. Не сидите долго! — это было последнее, что Цзян Чэн услышала, прежде чем торопливо закрыть за собой дверь в комнату, для надёжности ещё и прислонившись к ней спиной. Её щёки всё ещё пылали от смущения, а слова сестры — шутливые и тёплые, но, тем не менее, так оглушающе ясно называющие происходящее своими именами, — всё ещё звучали в ушах. У неё есть девушка. Сичэнь. Они теперь вместе. — А-Чэн? — аккуратно спросила та, останавливаясь посреди комнаты. — Тебе точно будет комфортно, если я останусь? Я могу вернуться домой, мне просто нужно было убедиться, что с тобой всё в порядке. — Только если ты хочешь остаться, — всё же набралась смелости сказать Цзян Чэн. В конце концов, она уже привела Сичэнь в свою комнату. — Тут, правда, не прибрано… Она с досадой бросила взгляд на смятую постель и разбросанные на столе бумаги и книги. Но Сичэнь не смотрела по сторонам, она смотрела только на неё и теперь вновь поймала Цзян Чэн за руку и потянула ближе. — Хочу, — только сказала она, прежде чем поймала Цзян Чэн в объятия и, больше не медля, поцеловала её. Понимание, что она стоит в одной пижаме, под которой больше ничего нет, обожгло Цзян Чэн то ли стыдом, то ли предвкушением, потому что… Если они нравились друг другу, если они были вместе, значило ли это, что Сичэнь и сегодня столь же бесстыдно окажется между её разведённых ног?.. Даже если… если в соседней комнате была цзецзе? — Хуань-цзе, — тихо выдохнула она в приоткрытые губы, крепче обнимая Сичэнь за шею и прижимаясь к ней, взбудораженная одной этой мыслью. — Мэймэй чего-то хочет? — так же тихо прошептала Сичэнь в ответ, медленно прослеживая пальцами её поясницу, и даже сквозь одежду эти касания обжигали. Быть может, потому что вчера эти ж пальцы похожим образом касались её в гораздо менее приличном смысле. — Можешь научить меня, — Цзян Чэн невольно отвела взгляд, но всё равно продолжила: — как сделать тебе… приятно? Сичэнь улыбнулась, чуть склонив голову набок, и теперь коснулась её медленнее и ощутимее, прижимаясь всей ладонью. — Для этого нам нужно будет раздеться, хотя бы частично. …Или ты хочешь так? — Я хочу как угодно, — сказала Цзян Чэн, сама смущённая своей прямотой, а затем потянула с плеч Сичэнь верхний слой её ханьфу. — Если с тобой. Сичэнь не стала спорить и неторопливо взялась за свой пояс, ослабляя ханьфу и позволяя Цзян Чэн потянуть верхние одежды вниз. Так, в лёгком нижнем облачении, она выглядела ещё изящнее, и Цзян Чэн смотрел на неё не в силах поверить, что у неё будет возможность и дальше видеть Сичэнь такой, а не только сегодня, сейчас. Когда обжигающе тёплая ладонь опустилась ей на бедро, всё ещё скрытое домашними штанами, Цзян Чэн невольно задрожала, чувствуя, как Сичэнь уверенно направляет её пятиться к постели, и позволила уложить себя на спину, завороженно наблюдая за такой уверенной и желанной сейчас её девушкой. Аккуратно сняв налобную ленту и опустив её на тумбочку рядом, Сичэнь подалась ближе и снова поцеловала Цзян Чэн в губы, на этот раз принимаясь за пуговицы пижамного верха. Одна, две, и вот рукой Сичэнь скользнула под ткань, впервые касаясь её груди — небольшой, с тёмным соском, уже успевшим превратиться в плотную горошину. Цзян Чэн шумно вдохнула, невольно выгибаясь навстречу, чтобы продлить волнительное прикосновение. — Такая чувствительная, даже здесь, — тихо сказала Сичэнь, прежде чем потянуть ткань немного в сторону и поймать сосок губами, сразу же следом неторопливо приласкав его языком. — М, — собравшаяся уже было что-то ответить Цзян Чэн лишь вздрогнула, прикрывая глаза. — Приятно. — А так? — Сичэнь совсем мягко, на пробу прихватила напряжённый сосок зубами, обновременно распахивая пижаму сильнее. — Д…да, — выдохнула Цзян Чэн, невольно задрожав. Довольно вздохнув, Сичэнь теперь принялась ласкать её другую грудь, эту настойчиво накрыв ладонью и чувствительно сминая пальцами. Теперь Цзян Чэн пришлось закусить губу, чтобы заглушить себя — таким острым удовольствием откликнулась немного грубая ласка. — Хуань-цзе… тоже так нравится? — спросила она, когда вспомнила, как это сделать. — Да, нравится, — Сичэнь потянулась ослабить завязки внутреннего слоя ханьфу, а затем, перехватив руку Цзян Чэн за запястье, направила её прямо под одежды, прижимая её несмело дрогнувшие пальцы к своей полной груди. — Хочешь попробовать? — Давно, — честно призналась Цзян Чэн, слишком завороженная видом и ощущением мягкой и упругой кожи, о которой думала и фантазировала не один раз. Она сжала пальцы, пусть и с меньшей силой, чем Хуань, опасаясь причинить боль. — Ну же, смелее, — прошептала Сичэнь, сейчас покрывая поцелуями её шею. На ощупь стянув нижний слой ханьфу, она теперь прижималась к открытой груди Цзян Чэн своей, слегка потираясь об неё. Пару мгновений Цзян Чэн просто смотрела, жадно любуясь открытой наготой и тем, какой светлой, почти молочной, была кожа Сичэнь на контрасте с её загорелой. — Какая ты красивая, — бездумно пробормотала она, сжимая пальцы сильнее. — Невозможно просто. Сичэнь выдохнула на грани тихого стона, отзывчиво подаваясь к её руке. — Я знаю, что тебе будет тяжело в это поверить, но, — Сичэнь перевела дыхание, чуть приподнявшись на локте и теперь заглядывая ей в глаза, — в моих глазах диди тоже невозможно красивый. И очень сексуальный, пусть и сам не знает об этом. Цзян Чэн не знала, что сказать на это, и потянулась поцеловать Сичэнь, снова приласкав её грудь рукой. Теперь девушка выдохнула прямо ей в рот — сладко, томно, а затем скользнула по её губам языком, тем самым, который вчера творил немыслимые вещи между её ног. Мысль об этом прокатилась горячей волной по телу, и Цзян Чэн приоткрыла рот, впуская язык глубже. Сичэнь теперь уже явственно постанывала всякий раз, как Цзян Чэн сжимала пальцы или касалась напряжённого соска, всё ещё не решаясь сжать его сильнее. Хотелось тоже попробовать обхватить его губами, узнать эту идеальную кожу на вкус, но поцелуй был слишком сладким и захватывающим, и они обе теперь слегка потирались друг об друга грудями, отчего одновременно хотелось развести ноги и сжать колени крепче. Цзян Чэн, потерявшаяся в тягучем наслаждении, не сразу поняла, что именно изменилось, когда ощущения стали как будто бы острее, ярче. Уже потом, когда одни впечатления удалось отделить от других, стало ясно, что свободной рукой Сичэнь теперь тоже дразнила её соски, умело то сжимая почти до боли, то совсем легко очерчивая их пальцами. Цзян Чэн сама не заметила, когда успела шире развести ноги, давая Сичэнь устроиться удобнее, и теперь невольно подавалась бёдрами наверх, пытаясь потереться. — Хуань-цзе… — прошептала она, касаясь губами мочки уха, совсем как Сичэнь делала вчера. — Да, Ваньинь, вот так, — выдохнула Сичэнь и теперь снова скользнула ладонью к низу живота, а затем ниже, всё ещё не проникая под пижамные штаны и дразняще поглаживая внутреннюю сторону её бёдер. — Тебе ведь было хорошо вчера? Хочешь так снова? — Да, я хочу, — прошептала она, пытаясь податься к руке ближе, снова чувствительно сжимая пальцами чужую грудь. Сичэнь всё ещё дразняще легко накрыла ладонью её пах, поглаживая всё ещё не совсем там и не совсем так, как того хотелось, но Цзян Чэн всё равно вздрогнула от удовольствия, принимаясь бездумно ласкать её грудь увереннее, теперь тоже сжимая пальцами соски, и спустилась губами от уха к шее, глубоко вдыхая запах кожи и благовоний. Скользнув губами вдоль шеи и ключицы, Цзян Чэн наконец коснулась губами полной тяжёлой груди, легко пробуя кожу языком. Сичэнь чуть запрокинула голову, открываясь Цзян Чэн, жарко вздыхая и лаская пальцами увереннее, то поглаживая, то слегка раздвигая половые губы, пусть и всё ещё через мягкую ткань. Дразнящая ласка почти сводила с ума, и Цзян Чэн лишь шире развела бёдра, практически касаясь коленями постели, и прихватила губами твёрдую горошину соска, пытаясь ласкать его так же, как Сичэнь до этого. Было приятно слышать, что теперь и Сичэнь тоже пыталась сдержать стоны. Она запустила пальцы в волосы Цзян Чэн, лаская и одновременно притягивая к своей груди, а другой рукой наконец торопливо скользнула под пижамные штаны, и от первого же прикосновения Цзян Чэн глухо застонала, от того, какой откровенно мокрой она была и как от наслаждения её бедра задрожали. — Ещё… — жарко выдохнула она, прежде чем снова втянуть в рот сосок, легко прикусив его. Сичэнь застонала ей в волосы, разводя половые губы, мягко обводя чувствительный клитор пальцами, а затем медленно скользнула дальше, но замерла, лишь поглаживая горячие, судорожно сжимающиеся от удовольствия мышцы, не проникая глубже. — Ваньинь, — Цзян Чэн впервые слышала, чтобы голос Сичэнь звучал так хрипло, — ты пользуешься игрушками? — У меня есть одна, — прочистив горло, призналась Цзян Чэн и, приподнявшись, потянулась к тумбочке. Сичэнь с нескрываемым интересом окинула взглядом небольшой фиолетовый вибратор, который Цзян Чэн смущённо протянула ей, а затем приняла его, тут же подаваясь вперёд и целуя её снова. Хотела ли она отвлечь или успокоить, это в любом случае помогло, потому что, отдавшись поцелую, Цзян Чэн лишь податливо приподняла бёдра, когда Сичэнь потянула пижамные штаны вниз, и взволнованно вздрогнула, услышав, как тихо включился моторчик. Чувствовать, как аккуратно Сичэнь направляет вибратор в неё, как мягко каждый раз подаётся им внутрь чуть сильнее, раздвигая мышцы, было так сладко, что Цзян Чэн невольно выгнулась на постели, вцепляясь пальцами в крепкое плечо. Дразнящая вибрация, такая слабая, почти едва ощутимая, тем не менее распаляла сильнее, и когда Сичэнь, напоследок приласкав пальцами клитор ещё раз, потянула Цзян Чэн свести ноги, та послушалась, пусть и не понимала зачем. Понимала лишь, что теперь можно двигать бёдрами, отчего вибратор внутри тоже двигался, подстёгивая удовольствие. Сбивчиво выдохнув, Сичэнь отстранилась, наконец-то давая вдохнуть воздух полной грудью, а ещё тихо застонать. — Хочешь приласкать меня так же, как и я тебя вчера? — спросила она, кажется, взволнованно, но Цзян Чэн только с готовностью кивнула, невольно облизнув губы. — Да, Хуань-цзе, — хрипло ответила она, продолжая немного ёрзать. Только теперь Сичэнь отстранилась, чтобы окончательно разоблачиться. Она скинула лёгкие штаны и нижнее бельё прямо на пол около кровати, прежде чем на коленях встала на постели и приблизилась к Цзян Чэн. — Ты уверена, Ваньинь? — снова спросила она, хотя от одного лишь вида её обнажённой, стоящей над ней с таким пристальным, полным желания взглядом, Цзян Чэн растеряла все слова. — Да, — без промедления ответила Цзян Чэн, протянув руку, чтобы погладить крепкое бедро. — Пожалуйста. Хочу сделать тебе хорошо. Всё ещё помедлив мгновение, Сичэнь подалась ближе. Она аккуратно перенесла вес на одно колено и опустила второе по другую сторону головы Ваньинь, и та, уже понимая, что делать, сама потянула её ближе, несмело прижимаясь губами к её половым губам. Она никак не ожидала, насколько мокрой та будет уже сейчас, и пусть ощущения и вкус были непривычными, одно то, что это была Сичэнь в её руках и на её губах, такая открытая и желанная, кружило голову сильнее. Цзян Чэн на пробу коснулась языком, жадно прислушиваясь к слетевшему с губ Сичэнь вздоху. — А-Чэн, — прошептала она, на этот раз подаваясь бёдрами навстречу её рту ощутимее, и Цзян Чэн отзывчиво скользнула языком по набухшему горячему клитору, чтобы тут же услышать тихий стон. Удобнее перехватив руками бёдра, Цзян Чэн начала ласкать смелее, несколько раз медленно проведя языком, настойчиво прижимаясь им. И всякий раз Сичэнь отзывчиво вздыхала, а затем запустила пальцы в волосы Ваньинь, совсем как она сама накануне. — Диди, сделай так ещё, пожалуйста, — прошептала она, когда, увлёкшись, Цзян Чэн провела языком широко, одновременно желая лучше узнать Сичэнь на вкус и изучить её влажное горячее естество, сейчас такое открытое её ласке. Цзян Чэн охотно послушалась, поглаживая бёдра пальцами, совсем слегка царапая их короткими ногтями, и невольно прикрыла глаза, когда с новым стоном Сичэнь желанием пронзило и её саму. Кажется, Сичэнь прошептала что-то очень похожее на сдавленное ругательство, а затем торопливо отстранилась, но Цзян Чэн даже не успела возмутиться, когда она, повернувшись теперь лицом к её груди, опустилась ей на лицо снова и в таком ракурсе было проще касаться не только её клитора, но и горячей влажной глубины, куда Цзян Чэн тут же толкнулась языком, желая услышать ещё один стон. Она не ожидала, что Сичэнь теперь склонится над ней и, снова разведя её колени руками, сама склонится к её бёдрам, торопливо разводя половые губы пальцами и заглушая собственный стон лаской, от которой Цзян Чэн задрожала, невольно вцепляясь пальцами в её ягодицы. Она глухо застонала, снова ощутив прикосновения умелого языка, и далеко не сразу вспомнила, чем занималась до этого сама. Теперь, когда вместе с вибратором её дразнила и чужая ласка, сосредоточиться было сложнее, но Цзян Чэн с удвоенным энтузиазмом прильнула снова губами и языком, невольно подстраиваясь под чужой ритм и глухо постанывая. Они так и продолжали двигаться, деля удовольствие друг с другом, и когда Сичэнь снова принялась мягко подталкивать в неё вибратор, Цзян Чэн отзывчиво скользнула в неё сразу двумя пальцами, почувствовав, как дрогнули от этого чужие бёдра. Это было хорошо, это было влажно, это было жарко, и всякий раз, как Цзян Чэн вспоминала, что они сейчас на её кровати, в её спальне, в их с цзецзе доме, удовольствие вспыхивало ещё сильнее — жадное, вязкое, будто патока. — Хуань-цзе… — едва успела глухо простонать Цзян Чэн, когда удовольствие захлестнуло её с головой, а затем тихо вскрикнула, сжимаясь вокруг вибратора и подрагивая всем телом. Сичэнь продолжала мягко касаться её, продляя удовольствие, пока то не сделало Цзян Чэн слишком чувствительной, и только тогда выключила вибратор и прижалась лбом к её бедру, сбивчиво дыша. — Мне нужно ещё совсем немного, — выдохнула она так сорвано, что Цзян Чэн её едва расслышала, но стоило словам обрести смысл, и она старательно продолжила ласку. Теперь, когда собственное удовольствие не туманило голову, было проще держать ритм и чувствовать отклик разгорячённого тела. Цзян Чэн хотелось знать, что Сичэнь хорошо, хотелось узнать вкус её удовольствия, почувствовать, как сильно Сичэнь сожмёт в себе её пальцы, и потому, когда по телу той прокатилась дрожь, она настойчиво и аккуратно обхватила клитор губами, не переставая дразнить его языком, и с тихим протяжным стоном Сичэнь кончила, подрагивая от удовольствия и выдыхая что-то неразборчивое в её бедро, к которому всё ещё прижималась лбом. Цзян Чэн расслабленно раскинулась под ней, рассеянно поглаживая бёдра и совершенно не желая куда-либо двигаться ещё лет двести. В конце концов это именно Сичэнь шевельнулась первой и, устроившись в постели рядом с Цзян Чэн, притянула её к себе, вовлекая в мягкий расслабленный поцелуй. — Больше не сбежишь от меня? — спросила она, устало улыбаясь и обнимая Цзян Чэн за талию. — Нет, и тебя не пущу, — Ваньинь притянула её ближе, наслаждаясь так давно желанной близостью и тем, как чудесно ощущалась грудь Сичэнь, прижатая к ней. — Мм, — выдохнула Сичэнь и расслабленно устроилась на плече Цзян Чэн, теперь бездумно поглаживая пальцами её живот. — Яньли завтра опять будет недовольна, — сказала она через несколько мгновений и тихо засмеялась. — Она всегда недовольна, когда замечает, что я не могу отвести от тебя глаз, а уж сейчас тем более. Её драгоценная мэймэй заслуживает только самого лучшего. — Не представляю, кто может быть лучше тебя, — хмыкнула Цзян Чэн, а когда до неё запоздало дошёл весь смысл слов, уточнила: — И давно ты… не можешь отвести от меня глаз? — С тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать? — Сичэнь провела ладонью вверх, теперь принимаясь поглаживать её грудь. — Было бы очень неприлично с моей стороны заглядываться на тебя и когда ты ещё не достигла совершеннолетия. Яньли бы мне этого не простила. Цзян Чэн фыркнула, не зная, как реагировать на довольно очевидный подтекст, и только качнула головой. — И ты не знала, что нравишься мне? — До недавнего времени — нет, — Сичэнь теперь мягко поймала её сосок между пальцами. — Диди стал гораздо смелее в последнее время, не то что когда нас Ванцзи пытались сосватать за вас с Вэй Усянем, — поддела она. — Тогда милая мэймэй была такой тихой и хмурой. — Ещё бы, — невольно поёжилась Цзян Чэн, представив, что могла оказаться замужем за этой мороженой рыбиной Ванцзи. — Я не знала, хочу прибить родителей или Вэй Усяня, когда он шутил о свадьбе с тобой. …Как ты поняла? — всё же спросила она, не справившись с любопытством. — Мм, скажем так, те выходные — это не первый раз, когда я случайно поймала тебя на горячем. — Сичэнь прижалась мягким поцелуем к её шее, видимо, пытаясь успокоить, потому что от стыда Цзян Чэн снова замерла. — В какой-то момент я даже думала, что, быть может, это ты узнала о моих чувствах и теперь так изощрённо дразнишь меня. — Что?! Нет! Как ты вообще??.. — Я уже поняла, что нет, — Сичэнь снова успокаивающе прижалась губами, на этот раз к ключице. — Просто диди был перевозбуждённым подростком, и это нормально. А недавно… может, сама попробуешь угадать? — вдруг мягко предложила она. — Н..не представляю, — торопливо ответила Цзян Чэн, очень надеясь, что Сичэнь говорила не о… — Точно? — приподнявшись на локте, Сичэнь теперь снова обхватила губами её сосок. — Мы втроём ездили отдохнуть и жили в одном номере. Мэймэй осталась в номере, когда мы с Яньли отправились прогуляться по городу… — лизнув сосок языком, она подняла смеющийся взгляд, хотя Цзян Чэн сейчас больше всего хотелось провалиться под землю от стыда. — А-Чэн, как тебе только это в голову пришло? С тихим стоном закрыв лицо руками, Цзян Чэн только помотала головой. — Давай договоримся, что ты больше не будешь похищать мои расчёски, хорошо? Особенно для таких целей, — мягко сказала Сичэнь, снова приникая к её груди. — Я с радостью поделюсь с тобой своими игрушками, гораздо более для этого подходящими. Или подарю тебе что-нибудь, чтобы ты могла думать обо мне, даже если я не рядом, хочешь? — спросила она и поцеловала грудь Цзян Чэн настойчивее, одновременно снова раздвигая рукой её бедра и входя сразу двумя пальцами. — Я не злюсь. Это было очень… Цзян Чэн застонала, совсем не ожидав, что захочет снова так быстро, но с Сичэнь это было просто. — Хуань-цзе, — она прикрыла глаза, насаживаясь на пальцы и снова обнимая её за шею. — …очень красиво, — закончила Сичэнь. — И на многое открыло мне глаза, — она теперь неторопливо двигала пальцами в ней, и Цзян Чэн только развела колени шире от того, как это было хорошо. — Например, что нам с мэймэй всё же следует поговорить, и что мэймэй думает обо мне совсем не только как о своей цзецзе. — Сичэнь прижалась губами к её уху, прежде чем продолжить: — Хотелось зайти и вылизать тебя прямо там, в этом большом кресле, но я не стала тебя пугать. А вчера не сдержалась. Слишком хотела узнать твой вкус все эти месяцы. — Даже ммн... не думал, что Хуань-цзе такая бесстыдная, — Цзян Чэн скользнула ладонями по обнажённому телу Сичэнь, притягивая её ближе, а затем нашла её губы своими. — Хватит разговоров, — прошептала она, уже вовлекая Сичэнь в новый поцелуй. Они могут поговорить потом, а сейчас Цзян Чэн хотелось хоть немного насытиться близостью, о которой она так давно мечтала. Близостью со своей девушкой, с Сичэнь. С её первой и единственной любовью, но об этом она расскажет ей когда-нибудь потом.