Прижимая к груди винтовку, камерамен, которого за глаза прозвали Лаки, рысцой бежит за Вантузом, слегка пригибаясь в завесе дыма. Позади широкими шагами их нагоняет темный спикермен, диффузор которого мелко подрагивал от вибрации. Воздух сотрясают оры врагов, дым и пыль мешают нормальному обзору, поэтому к узкому переулку они добегают практически в слепую.
Вантузмен протискивается первым, шагая боком чтобы не застрять по воле случая. С него берет пример и Лаки, по прежнему крепко прижимая винтовку к себе, когда их двоих в и без того темном проулке закрывает широкая тень Дарка. Который с громким шорохом втискивается под короткий злой гул динамика. И не мудрено — мало того, что он значительно их выше, так еще и более широкий в корпусе.
Если быть короче: судя по натужному гулу вентиляции и шороху ткани — Лаки не хотел поворачивать камеру, — Дарк был на грани того, чтобы застрять между домами.
— Сука, нормальную дорогу выбрать было не судьба? — ворчит он глухо, и камерамен в красной рубашке вздрогнул от неожиданности. Услышать голос этого спикера считалось дурным знаком. И не всегда для скибидистов.
— Как на счет того, чтобы заткнуть твое тявканье моим кулаком? — Вантуз вошкается спереди, случайно стукнувшись корпусом камеры при резком развороте.
— Что ты сказал, коротышка? — Дарк не остается в долгу, угрожающе загудев динамиком позади.
Удачливый камерамен, зажатый между ними, обеспокоенно стравливает перегретый воздух. Насос от страха грозит отказать вовсе, потому что начало диалога выглядит как предложение к мордобою не на жизнь, а на смерть. Прижав винтовку ближе к груди — хотя их двоих она не остановит, — он говорит тихим и примиряющим тоном:
— Парни, давайте не сейчас, — Лаки наблюдает, как Вантуз опускает свой объектив на него, и чувствует вибрацию динамика позади. Стало жутко. — Пожалуйста, — добавляет он поспешно.
— А ты не лезь, — отрезают оба одновременно едва ли не рычанием, и камерамен в красной рубашке понимает, что возможно крупно влип.
Ну, слухи ходили всякие про этих двух легенд. Да что там слухи — Лаки сам воочию видел, как Дарк забивает болт на товарищей, если они не принесут в дальнейшем пользы, и стал жертвой Вантузмена с его вантузами, которые залепили однажды его камеру. В общем, ребятами они были с характером и отнюдь не «божеским», как выражался его куратор, который уже выстроил на этих двух грандиозные планы.
Лаки это, в принципе, не касалось ни коим боком ровно до тех пор, пока он не оказался с ними на одном задании, лишь по воле случая втиснувшись между этими двумя в проулке. Какой идиот проектировал дома так тесно друг к другу?
— Шагал бы тогда первым, умник херов, — Вантуз отворачивается, вновь продолжая путь, от чего удачливый камерамен слегка выдохнул — стало не так тесно и напряженно.
— Решил дать фору коротконогим, — парирует Дарк, вновь с трудом протискиваясь следом за ними двумя. Впереди виднеется выход, что было к лучшему для всех агентов.
Лаки невольно провел ассоциацию, что эти двое грызутся как самые близкие друзья. Вообще странно было даже в процессоре допустить мысль, что они в теплых отношениях, хотя бы потому что часто были разбросаны по континенту для баланса сил во Вселенной и поддержки основных отрядов. Но слушая глубокий и мелодичный голос спикермена, который поливал дерьмом местного безумца женатого на вантузах, Лаки пришел к выводу, что Дарк прежде при народе не распылялся на подобные детальные комментарии, но возможно регулярно практиковался в этом с Вантузменом.
Размышления, конечно, так и останутся размышлениями и чужой мерзкой тайной, но на очередном выпаде друг друга удачливый камерамен не выдерживает, и ворчит едва слышно:
— Да трахните уже друг-друга.
Вантуз, который почти добрался до выхода, замер и обернулся, на этот раз осторожнее, чтобы не прошкрябать корпусом камеры одну из двух стен. Дарк позади тоже перестал гудеть, от чего стало совсем тихо и неуютно — лишь далекие крики скибидистов и выстрелы напоминали о внешнем мире. Лаки уже раз сто в процессоре подумал, что зря ему установили вокодер и вообще — на кой собачий хер он в это полез.
— С чего это вдруг такие предложения? — Дарк говорит тихо и вкрадчиво, удачливому камерамену даже не нужно оглядываться, он видит в объективе Вантуза, как подсветка динамика стала тусклее. Опаснее.
— Ведете себя как женатики, — оправдывается Лаки без задних мыслей, сконфуженно отводя объектив в стену перед собой от пристального взгляда Вантузмена. — Чего встали, фаянсовые уроды сами себя не застрелят.
Тишина длиться не долго: Вантуз хватает его за галстук, в то время как Дарк едва ли не сминает к чертям своей огромной граблей его плечо.
—
Я тебе сейчас, блядь, покажу женатиков! — говорят они одновременно, и у Лаки аж что-то закоротило глубоко в системах.
Он дергается вперед, уперевшись прикладом в чужой торс перед собой, пытаясь не только вытурить Вантузмена прочь из проулка, но и отцепиться от Дарка, который держал его чуть выше локтя с чудовищной легкостью.
— Не удерживайте меня! — панически вскрикивает Лаки, навалившись на камерамена перед собой всем весом.
Так и вывалились наружу: Вантуз с шумным выдувом воздуха из систем падает на спину, поднимая облако пыли, на него плашмя валится Лаки, со скрежетом слегка смяв между их телами винтовку. И в довершение картины их слегка придавливает Дарк, который успевает перенести вес на колени, тупо сев на чужие ноги. Находящиеся в этом квартале агенты смотрят на троицу с немым изумлением и интересом. Мерзкие вопли скибидистов неожиданно сменились грохотом прибывших титанов.
Воспользовавшись заминкой, Лаки резко бьет ладонями в грудь под собой, сжимая слегка погнутую винтовку, и словно пуля вырывается из-под придавившего его корпуса, едва ли не снова упав теперь на асфальт, поспешно шагая прочь от этих двоих. Окружающие старательно притворяются, что заняты своими делами, делая вид что проверяют себя на наличие повреждений или на целостность оружия, пока Дарк с Вантузом встают с пыльной земли, прожигая в одном товарище дыру.
***
— Пр-ростите, виноват, больш-ше так не буду! — удачливый камерамен дергается, сбивается на хрипы и скрежеты, запрокидывая камеру. — А-а-агх, хва-а-атит!
На натянутые шейные кабеля и магистрали тут же ложиться широкая ладонь, сжимая с небольшой силой, добиваясь лишь затруднение притока масла по системам. Дарк насильно взламывает запасные порты, скрытые у Лаки в пояснице, несанкционированно подключаясь в чужую разогнавшуюся систему. Стон перетекает в скрип, когда Вантузмен сжимает чувствительную горсть проводов в ладони, продолжая дразнить статическими разрядами и неспешно подключаясь.
— Это мы женатики? — нарочито спокойно интересуется спикер, пуская по соединениям небольшие пробные разряды, заставляя камерамена на себе затрястись в системном писке камеры и обжигающем напряжением в сети. — Мы вот с коротышкой еще не коннектились даже.
— Я точно когда-нибудь въебу тебе, — Вантуз практически рычит, случайно дергая чужую чувствительную систему, и Лаки отстраненно порадовался, что ему выбило предохранители на вокодер.
Иначе бы он тут так заорал, что переполошился бы не только весь штаб, но и скибидисты содрогнулись в ужасе.
Вантузмен окончательно стыкуется, уже вздрагивая от долетающих до него щекочущих разрядов спикермена через чужую систему. Большую часть напряжения вбирает в себя несчастный Лаки, который сквозь ворох ошибок думает о том, что после такого подключения он умрет. Интересно, его куратор сильно расстроится такой глупой смерти ассистента?
Окончательно его мыслительную деятельность разбивает Вантуз, голубой индикатор которого превратился в смазанное яркое пятно от первого импульса по интерфейс системе, которую тут же нагнал Дарк по запасным портам для зарядки. Кулер жалобно всхлипнул и заревел, в то время как в расширительном бачке заплескалась вскипевшая охлаждающая жидкость. Он уже на автомате жжет обоих придурков мощным откатом, задрожав от сброса лишнего напряжения.
Потрахаться в Альянсе никто не против, но не таким же зверским способом!
Удачливый камерамен даже не успевает расслабиться — снова захлебывается в переизбытке электроэнергии. Сжимает плечи Вантузмена стальными пальцами, от чего металл неприятно заскрипел друг об дружку, пока Дарк продолжает одной рукой держать шею Лаки, другой придерживая талию, чтобы в один момент он не рванул и не порвал все возможные и невозможные кабеля. Уперевшись затылком камеры в колонку, удачливый камерамен почувствовал дрожащие края диффузора.
Про этих двоих слагали много легенд, но среди них не было ни одной, где эти психи кидаются на одного, заставляя беззвучно орать от мощных разрядов и перегреваться от высокой нагрузки. Путаться проводами с камераменом еще куда ни шло, но спикеры мощнее, а в случае с Дарком можно попрощаться со своей интерфейс системой. А она у него родная и девственна в ремонтном смысле!
Лаки клятвенно пообещал себе еще в самом начале научиться думать и молчать в тряпку, но что толку, если сейчас он лежит на спикере в одних брюках, когда над ним нависает еще и камерамен, и эти двое словно играются с его системой, заставляя путаться с какого приемного порта поступает энергия и в с какого передающего канала следует сбросить избытки. Дарк под ним вибрирует и глухо стонет, пока Вантуз над ним вздрагивает и скрипит вокодером. По сути всего две пары рук — одна давит шею, другая талию, еще две сжимают бедра, заставляя ткань брюк опасно трещать, — но по ощущениям их целое множество, потому что пробегающая между корпусов статика воспринимается воспаленным процессором как прикосновение.
Просто невероятно — его угораздило сконнектиться одновременно с двумя элитными бойцами, при чем не со своей собственной прихоти.
Лаки чувствует жар внутри собственного корпуса, не поспевает за двумя опездолами, что самозабвенно пытались довести его если не до ребута, то до дезактивации точно. На внутреннем экране красным мигают предупреждения, смысл которых не доходит до перегретого процессора. Дарк умудряется ладонь с талии переместить внутрь, слегка сжимая работающий на износ насос, что гонял вскипевшую охлаждающую жидкость. Бедный камерамен вскидывается всем корпусом, мощным сбросом электроэнергии выбивая Вантуза в откат. Дарка добивает последним, он уходит в ребут с тихим стоном и ощущением тяжести двух машин сверху.
***
Лаки поправляет галстук, смотря на безмятежный пейзаж разрушенного города, пытаясь свыкнуться с заменой половины интерфейс системы. Эти гады его все-таки спалили к, как говорили люди, чертовой матери. Почувствовав магнитные колебания в воздухе и легкие сбои видеозахвата, он машинально расправляет плечи, думая на счет следующей задачи, которую даст куратор.
При мысли пересечься с Вантузом и Дарком где-нибудь на миссии его всего дергает. Процессор услужливо в ускоренном режиме воспроизводит воспоминания о пережитом опыте, заставляя словно на яву прочувствовать невероятное болезненно приятное жжение в портах, давление на шейные магистрали, на насос. Крепкую хватку на бедрах, когда кое-кто пытался удержаться на весу чтобы не мешать процессу. Появилась назойливая мысль как-нибудь повторить при случае, но…
— Ну нахер, — отмахивается от нее Лаки, встречаясь с хитрым прищуром глаз мужчины сквозь очки, что появился рядом с ним в зеленой вспышке.
