Где мечты, что нам сияли?

Следующее утро начинается для суворовцев с урока русского языка. Преподаватель выглядит, как добродушный дедушка, который наверняка с огромным интересом будет рассказывать школьникам об интересных произведениях. Но на примере БМП Юля уже знает, что внешность бывает обманчива. Кабинет этого предмета весьма уютный, даже несмотря на нелюбовь Василюк к грамоте. Запятые она ставит на слух или на глаз, а вот учителя вечно требуют объяснений. Зато с сочинениями у неё проблем нет, и на том спасибо. Первым, кого за сегодняшний день вызвали к доске, становится Перепечко. Погода на улице дождливая и промозглая, поэтому Стёпа списывает свои неудачи именно на неё. Он пишет текст под диктовку, то и дело пропуская всевозможные знаки препинания. Юлия, сидящая на третьей парте, прекрасно видит его ошибки, но подсказать не может, всё-таки Лев Михайлович слышит хорошо, а им двоим потом прилетит за медвежью услугу. – Молодой человек, а вам не кажется, что "примостившись под кустом" надо обособить? – Интересуется мужчина, поставив кулак под подбородок. Печка запоздало кивает и ставит около нужных слов по чёрточке. – И зачем вы это сделали? – Ну, вы же сказали, – отвечает Степан, но быстро понимает, что эта реплика преподавателя не устраивает. – Это оборот, – соображает он. – Вокруг земли? – Иронизирует Лев Михайлович, ожидая от ученика полного ответа. – Не-а, но Печка примерно такой же размер вокруг своей оси делает, – вставляет своё слово Синицин, за что получает строгий взгляд от учителя и замолкает. – Причастный, – заявляет Стёпа, но и это не приходится преподавателю по душе. – Причастный к чему? – Спрашивает мужчина и после этой реплики Юля перестаёт слушать их диалог. Она глядит на шумный город за окном и думает обо всём на свете. Подмечает, что сегодня в училище холоднее, чем обычно, значит спать будет не в майке, а в ночной рубашке, если разрешат. Вспоминает о том, что оставила в коптёрке свой журнал, который надо вернуть подруге уже на выходных. И так по кругу, пока на парту прямо перед ней не приземляется смятый клочок бумаги. Василюк осматривается в направлении полёта и замечает Левакова, что сидит на соседнем ряду. Парнишка указывает взглядом на записку, мол, разверни, и Юлия соглашается. «Сыграем в морской бой?» – Написано аккуратным, пусть и мальчишеским почерком. Если сравнивать с росчерками Трофимова, то у Андрея на листах самые настоящие прописи получаются. Юлька вновь оборачивается и кивает, слегка улыбнувшись, после чего с довольным видом чертит в черновике поле. Не понимает пока, как они подбивать друг друга будут, чтобы весь класс не переполошить, но всё-таки от скуки умирать тоже не собирается. – Е4, – шёпотом передаёт Василюк, чуть-чуть отклонившись в сторону. – Мимо, – хмыкает Лёва, а девушка отмечает поражение в одной из карт. – Мимо, Вась, – производит атаку он, а Юля не подаёт удивления новому прозвищу. Её уже называли Васильком в старой школе, но до сокращения обычно не доходило. Отец рассказывал, что такая кличка в своё время прицепилась и к нему, поэтому это является наследственным. Юлька ещё ответить не успевает, как её внимание переключается на стоящего у доски Стёпу. – Садитесь, Перепечко, у вас палочка, – Голос Льва Михайловича не зол, но явно раздосадован отсутствием должны знаний у первокурсников. – В смысле? Кол? – Недоумевает Печка. – Ну не знаю. Может кол, может четыре, в следующий раз решим, – пожимает плечами преподаватель, а суворовец пытается доказать, что заслужил нормальную оценку. – Ещё палочка, – добавляет он, но Степан всё ещё недоумевает, за что получает неудовлетворительную отметку. Видимо, в училище со всеми учителями спорить бесполезно. Парнишка обиженно уходит на место, поняв, что ничего не добился, а Лев Михайлович берёт в оборот сразу двоих учеников. – А сейчас у нас к доске пойдут два моряка-подводника. Да, Василюк и Леваков? – Так точно, – в унисон отвечают они, мрачно переглянувшись между собой. Литвин даёт им упражнение из учебника, пока остальные записывают его самостоятельно. Из них выходит весьма неплохой дуэт – Юля находит нужные им слова с помощью своеобразной чуйки, а Андрей додумывает то, как их объяснить. До звонка остаётся десять минут, когда мужчина начинает проверять работу, выполненную первокурсниками. Он ставит им две аккуратные четвёрки в журнал, аргументируя это их поведением. Такое вполне устраивает обоих, поэтому Василёк даёт Лёве пять и уходит на своё место. Следующим "на ковёр" отправляется Синица, разозливший Льва Михайловича своими комментариями, и его участи явно никто не завидует. – Да уж, Илюх, ты даже Печку за пояс заткнул десятью палочками, – усмехается Макаров, хотя Синицин явно поник из-за плохих оценок. – Иди ты, – отмахивается он, чувствуя, что у него начинает болеть голова. – Суворовец Леваков, марш на ККП, к тебе пришли! – Нежданно-негаданно появляется у кабинета прапорщик Кантемиров, Андрей удивлённо глядит сначала на него, а потом на Юлю, с к которой разговаривал до этого, после чего выдаёт изумлённое "кто?". – Архангел Михаил! Тебя здесь нет, ты на КПП. Лёва срывается с места, а Василюк идёт в след за остальными, пока Илья остаётся, чтобы поговорить с каким-то парнем. Девушка узнаёт в нём второкурсника, который в очередной раз просит номер телефона Ксюши – возлюбленной Синицы. Юлия хочет остаться, чтобы в случае чего проконтролировать парней, но новоиспечённый приятель кивает ей, мол, всё в порядке, иди.

На улице уже светлеет, а тёплый ветер разгоняет утренние тучи. Около училища стоят ещё пара пришедших человек, что хотят навестить суворовцев, но Андрей, вышедший из главного входа, не узнаёт в них знакомых лиц. Он быстрым шагом идёт дальше, когда слышит почти надрывный выкрик своего имени и сразу понимает, кому принадлежит этот голос. – Андрюшенька, подожди! – Просит она, когда Леваков всё-таки оборачивается. У неё светлые волосы, за раненые волосы, бледное, чуть осунувшееся лицо, и глаза, точь-в-точь похожие на него. – Женщина, вам кого? – Сурово спрашивает парень, почти не глядя на собеседницы. – Ты меня не узнал, Андрюшенька? Это же я, твоя мама, – с печальной улыбкой напоминает она, будто бы Лёва действительно может её забыть. – У меня нет матери, я детдомовский, – жёстко обрубает дальнейший диалог первокурсник и собирается уйти, но его останавливают, схватив за руку. – Андрюшенька, тебе так идёт форма! Неужели ты меня никогда не простишь? Меня Бог и так наказал, – объясняется блондинка, но Андрей и слушать её не желает. – Вот с ним и разговаривайте. Женщина, вы своего грудного сына оставили на пороге другого здания. Советую вам здесь больше не появляться. – Сухо, стараясь не показывать свою искреннюю обиду, отсекает общение он и уходит, оставляя плачущую мать всё у того же дерева. – У тебя совсем нет сердца, Андрей! – Это наследственное.

Очередь к общему телефону скапливается из-за Ильи, что пытается дозвониться до кого-то. Юля, стоящая прямо за ним, прижимается спиной к стене, лишь бы не держать осанку и скучающе вздыхает каждые пару минут. Совсем скоро их будет ждать ужин в столовой, поэтому с грядущими разговорами стоит закончить в ближайшие полчаса. Они с сестрой договорились о том, что младшая Василюк наберёт ей вечером, из-за этого девушка так рвалась к сотовому. – Ксюш, ты можешь завтра в пять подойти? – Улавливает обрывок фразы Юлия, когда Синицын в очередной раз что-то спрашивает у подруги. – Хорошо, а тебе сегодня никто не звонил? Да нет, просто спрашиваю, – пожимает плечами он, хотя понимает, что возлюбленная этого не слышит. – Пока, и я тебя. Дочь майора уже собирается занять заслуженное место, когда к нему подбегает Макаров и уже вспоминает чей-то номер. Толпа начинает возмущаться, на что Максим отмахивается, мол однокурсник занимал за двоих, но пришёл только он. – Алё, здорово, малая. Откуда-откуда, из казино!