Мой новый телохранитель

      - Покажи мне свои шрамы, - сам не до конца понимая зачем, озвучил своё желание Миньярд.       Шрамы – его больная тема. Практически ни одна из белых линий на его теле не была оставлена другими людьми. Все их он нанёс себе сам. Он был ребёнком. Он не знал, что делать. Он боялся. Он нашёл единственный для себя выход. Боль, чтобы забыть. Боль, чтобы замолчать. Боль, чтобы заглушить остальные чувства.       Боль.       Нил вдруг встал с дивана и начал стягивать с себя толстовку. Вот неожиданность, он решил сначала выполнить свою часть сделки, прежде чем потребовать что-то от Эндрю. Мило с его стороны. И крайне непривычно для Эндрю.       Толстовка была небрежно откинута на диван. Взору Миньярда представился оголённый торс и руки Нила. Первое, что отметил про себя Эндрю – Джостен и вправду имел хорошее телосложение. Но что кидалось в глаза больше, так это россыпь шрамов на его теле. Всё оно было вдоль и поперёк перечёркнуто белыми линиями – и не только линиями, кстати: кое-где виднелись неровные круги ожогов, где-то даже след от утюга. Миньярд рассматривал открывшуюся картину без зазрения совести. Он видел шрамы слишком много раз, чтобы с уверенностью сказать: ни один из них Нил не нанёс себе самостоятельно. Внезапно, почти над самым ухом Эндрю раздался голос:       - Этот, - Нил указал на своё плечо, именно туда, где виднелся очень старый шрам от утюга, перечёркнутый уже другими, более свежими. – Самый первый. Я был ещё ребёнком, но чем-то разозлил отца. Тот выхватил у матери раскалённый утюг и ударил меня им. Остатки одежды потом очень больно сдирались вместе с кожей, - Эндрю даже не хотелось этого представлять, но перед глазами вдруг всплыл маленький рыжеволосый мальчик, сидящий на полу в полном одиночестве, с глазами, полными болью, но не пустившими ни одной слезы. – Эти, - Нил расплывчато указал на некоторые из белых линей на его теле. – От тренировок владения ножами с Лолой – папиной любовницей, - знакомое имя, Эндрю видел его в одной из статей про Джостена. Там писали, что её так же хотели посадить, как и Натана, но та скрылась в неизвестном направлении. – Эти, - ещё одно расплывчатое указание от Нила. – Получил в бегах. Эти, - он указал на свои руки и лицо. – От неё же, но уже когда меня нашёл отец. В горле Эндрю встал ком, отчего он никак не мог подобрать слова. Неожиданная искренность от Нила, о которой он не просил, застала его врасплох.       - Я не просил рассказывать, - единственное, что смог выдавить из себя Миньярд, прерывая рассказ Нила.       - Я захотел рассказать, - слишком сильное проявление честности.       Блондин оторвал свой взгляд от изучения чужого тела и потянулся к собственным рукам. Он вдруг впервые доверился кому-то на столько, чтобы снять эти чёрные куски ткани, которые всегда обматывали его предплечья. Повязки с ножами со звоном упали на пол. Эндрю не хотел смотреть на свои руки. Он и так прекрасно знал, что там. Но что удивило его куда больше, так это то, что Нил тоже не смотрел. Эндрю придал этому куда больше значения, чем следовало бы. Возможно, он об этом ещё пожалеет. Но он подумает об этом потом. Сейчас он продолжал изучать взглядом чужое тело, борясь с внутренним желанием прикоснуться к этой россыпи белых линий, что причиняли ему боль просто своим существованием.       - Я не просил, - практически прохрипел Нил.       - Я захотел показать, - 1:1, Джостен.       Так они и стояли. Эндрю всё ещё изучал взглядом шрамы Нила, а тот, в свою очередь, просто смотрел в стену, чтобы не пялиться. Эндрю это ценил. Далеко не каждый владел бы такой выдержкой, чтобы не глянуть хотя бы разок, или, чтобы не задать вопросов. В этот момент он восхитился самообладанием Нила. А может, тот и вправду всё и так прекрасно понял.       Но всё заканчивается, рано или поздно. И вот оба парня слышат возгласы их товарищей, пытающихся их найти. Пора возвращаться к работе. Эндрю поднимает повязки с пола и надевает обратно, после чего выходит из подсобки, надеясь, что Нил догадается выйти следом.