50 Оттенков Соседа

Каждый день был настоящим испытанием, повторялся он, как день сурка. Утром Тринити вставала, чтобы идти в школу, завтракала и после этого проводила полдня в этом ставшем ужасным месте, терпела издевательства и насмешки со всех сторон. Тринити уже успела привыкнуть к «Сучка Питерсона» или «Сколько он тебе платит?» И даже к «Покрывательница убийцы». Раньше она ещё как-то пыталась отвечать, но вскоре забила на это и стала игнорировать. Это помогло ей не испортить успеваемость и продолжить учиться нормально. Потом шла скорее домой, стараясь избегать бывших друзей, и иногда заглядывала в гости к Питерсону, если уроки заканчивались пораньше. Для него она всегда приносила что-то вкусное, и они потом вместе пили чай. Эта часть дня была самая лучшая, с мужчиной она могла обсудить многое и даже пожаловаться на глупых одноклассников. Тот всё слушал и старался поддержать её, ведь сам знал, что такое школьные издевательства. Разве могла раньше девушка представить, что будет так приходить в гости к «жуткому» соседу и откровенничать с ним? Оказалось, что он единственный, кто понимал её, ведь девушку предали все: и друзья, и родители, которые сразу бы осудили дочь за общение с соседом. Сегодня у Тринити уроки закончились пораньше. «Как хорошо», — повеселела она. — «Зайду к мистеру Питерсону», — от этой мысли она улыбнулась и достала зеркальце, смотрясь в него. — Привет, — вдруг послышалось сзади. Черноволосая обернулась на говорившую. — Марица… — произнесла она и собралась уйти. Она также не горела желанием общаться с предавшими её друзьями. — Погоди, — синеволосая задержала её за плечо. — Чего тебе? Я тороплюсь, — стряхнула она её руку. Эспозито нахмурилась и всунула ей листовку. — Мне ничего, а вот это тебе, — грубо ответила та. — И что это? Мне ничего не нужно, — сказала Бейлс, даже не желая читать, насколько ей стали неприятны её друзья. — Если ты не забыла, скоро у моего братца день рождения. Он пригласил и тебя. Придешь или нет, решать тебе, — сказала голубоглазая девушка и ушла, оставив Бейлс с листовкой в раздумьях. «Что тут думать? Он…», — начала девушка, собираясь категорично ответить «нет» на это приглашение. Но вдруг вспомнила одну вещь: «Энзо, хоть и не понимает меня, но всё же не оскорбляет и не обижает. Может быть, стоит прийти и поздравить его с 18-летием?» Пока не приняв никакого решения, Бейлс посмотрела на время и дату, написанные в пригласительном: «17:00, суббота». «У меня есть ещё время подумать над этим». Тринити отправилась в ближайший магазин и купила там эклеры в шоколаде для своего соседа. Ей пришлось поторопиться, иначе она бы не успела в гости к упомянутому. Как назло, мимо неё проехал сам Эспозито и остановился рядом с девушкой, опуская окно машины. — Тринити, привет. Марица передала тебе приглашение? — спросил парень. Девушка не знала, как тому ответить. С одной стороны, хотелось послать за то, что он не заступается за неё, а с другой, Энзо единственный, кто пока хоть как-то нормально относится к ней. — Привет, передала, — всё-таки ответила она, стараясь не смотреть ему в глаза. — Ну как, придешь? — с надеждой спросил парень в очках. В ответ он получил молчание. Тогда он сказал: — Трин, я понимаю, что после всего, что устроил Ник, тебе, возможно, не хочется общаться со мной. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты пришла на мою вечеринку. Можно даже без подарка, — подмигнул он ей. — Я пока… — пыталась подобрать слова кареглазая. — Еще не решила, у меня дела… есть и… — Эспозито вышел из машины и открыл ей пассажирскую дверь. — Садись, я подвезу тебя, куда надо, — сказал высокий парень. — Да нет, я сама, — девушке очень не хотелось, чтобы бывший друг видел, к кому она торопится. — Нет, я подвезу, садись, — Тринити попыталась еще отказаться, но Энзо был настойчив. — Ох, ладно, — сдалась она и села в машину. «Так будет быстрее», — подумала она. Эспозито сел за руль, и машина тронулась с места. — Так куда тебе надо? — спросил он её. — Ну… домой, — нервничала девушка, сжимая упаковку с эклерами. — А это для кого? Тебе же нельзя сладкое, — указал взглядом парень на коробку. — Ааа… ну, — «Блин… надо было спрятать их в рюкзак», — появилось в её мыслях. — Так это я родителям купила, порадовать их, — выкрутилась брюнетка. — Ну что ж, — пожал плечами молодой человек. — Хотя я и так понял, куда ты спешишь. — И потом добавил: — Почему ты все время подкармливаешь его? Он что, голодает? — посмотрев на удивленную девушку, спросил о.н. — Не голодает, это просто… и вообще, это не твоё дело! — отрезала Тринити, с чего это вообще она должна оправдываться перед ним. — Если он голодает, на одних сладостях он долго не продержится. Как парень, я тебе скажу, что мужчинам нужно мясо, а таким крупным, как он, просто необходимо, — на это Бейлс кивнула, и Эспозито более не говорил. Вскоре они подъехали к её дому. — Спасибо, что подвез, — поблагодарила она и открыла дверь. Энзо задержал её за руку. — Ну так ты придешь? — еще раз спросил её кареглазый. — Я… подумаю, — Тринити скорее закрыла дверь и помахала ему рукой. Она не стала сразу идти к соседу, а подождала, пока машина Эспозито не скроется с их улицы. Ей не нужны были лишние свидетели. Тринити перешла через дорогу и уже была во дворе дома Питерсона: «Так, а где его машина?» — девушка огляделась по сторонам в поисках «Кадиллака», но ярко-красного автомобиля не было нигде. «Значит, его нет дома…» — Тринити сразу взгрустнула. «Я ведь не знаю, когда он вернется. А тут еще и Энзо со своей вечеринкой», — нахмурилась брюнетка и села на ступеньки крыльца соседского дома. «Что же делать? Интересно, а могу ли я зайти в дом? Учитывая наши приятельские отношения и даже больше», — и тут в голове всплыло воспоминание о том дне, когда она и Теодор поцеловались: «Какие же у него горячие губы и целуется он хорошо. А вот я…» — Бейлс стеснялась немного своей неопытности в любовных делах. Та же самая Марица, хоть и младше, но опытнее самой Тринити. Девушка встала со ступеньки и подошла к открытому окну в зале, и теперь её уже не отпускало любопытство: «Как же хочется найти то, чего бы мне помогло понять больше Мистера Питерсона». Она еще долго колебалась, а потом, оглянувшись вокруг, осторожно открыла окно и залезла в дом: «Я только посмотрю, ничего делать такого не буду», — Бейлс стала ходить по комнатам огромного дома. Теперь ей начало казаться, что тут сплошные лабиринты из-за множества дверей. Сердце стучало как бешеное. Ей ужасно не хотелось, чтобы сосед подумал, что она воспользовалась его доверием во благо своих целей. Тринити прошла по коридору первого этажа и увидела приоткрытую дверь: «Хм… Вот куда мне надо. Когда-то в детстве мы не очень уделяли этой комнате внимания», — девушка открыла дверь и оказалась в просторном кабинете, в котором стояли шкафы с документами, книгами и различными вещами. Также здесь был большой письменный стол и удобное кресло. «Ну что ж, начнем», — сказала девушка и начала перебирать бумаги на столе. Там лежали разные чертежи аттракционов и другие наброски. «У мистера Питерсона талант рисовать схемы и механизмы. Все очень аккуратно», — подумала Бейлс, но надписи на них немного огорчили ее. Почти на каждом чертеже были пометки и зачеркивания: «Плохо… Не работает… Не уверен, что безопасно… Ошибка… Не соответствует стандартам». Бейлс уже могла читать некоторые чертежи, но эти были ей непонятны. Дело в том, что мистер Питерсон мыслил по-своему и рисовал схемы так, как ему было удобно. Поэтому, что он хотел сказать этими набросками, было понятно только ему. Далее Тринити открыла шкаф и начала просматривать корешки папок и увидела знакомое название. Она достала папку с надписью «Золотое яблоко». Там тоже были чертежи тех самых аттракционов, которые она помнила. «Так где тут Гнилой Огрызок?» — девушка вспомнила те самые печально известные американские горки, на которых и погибла Люси. Когда она всё-таки нашла, то ужаснулась. Чертеж был полностью изрисован черной ручкой и в некоторых местах порван так, что прочитать его уже было невозможно. «Зачем он его так испортил? Или же это не он…», — подозрительно посмотрела Бейлс на схемы. Она села в кресло и включила настольную лампу. Как бы девушка ни пыталась что-то понять из чертежей, у нее ничего не получалось. Затем ее взгляд упал на записку, лежавшую на краю стола. Тринити сложила всё обратно в папку и поставила на место, а потом взяла бумажку. «ЕЩЁ 250 G — ДОЛГ». Крупно было написано на ней: «Что это такое? Это не похоже на деньги. Тогда что это?», — из этого было понятно одно: мистер Питерсон кому-то что-то задолжал. Потом её взгляд упал на стену, увешанную различными грамотами. Такими, как «Лучший инженер города», «Победитель среди гениев», «Лучший парк в стране», «Изобретатель механизмов». И везде большими буквами писалось: «Теодор Мастерс Питерсон», — вслух прочитала Тринити и мечтательно вздохнула: «Вот бы увидеть, как он творит хоть немного», — но она понимала, что, скорее всего, после падения по карьерной лестнице Питерсон уже вряд ли создает что-либо. Бейлс, словно завороженная, не могла остановиться и продолжала рассматривать различные документы. Ей попадались и газеты тех времен, которые она видела у Николаса, и записи, указывающие на тревожность владельца дома. Вот ей в руки попал старый альбом с фотографиями. Тринити с замиранием сердца открыла его, и на первом фото на неё глядела семья, состоящая из 4-х человек. Взрослый мужчина, по телосложению напоминающий мистера Питерсона, в очках и с серьезным взглядом, держащий на руках маленького мальчика лет пяти с густыми волосами и очень знакомыми чертами лица. Рядом с ними стояла строгая женщина с высокой прической, в длинном платье с книгой в руках, а посередине — девочка с хвостами. «Да это же семья мистера Питерсона, вот его отец, мать, та самая тетя Лиз, а этот мальчик — это и есть сам мистер Питерсон», — умилилась девушка, к сожалению, фото было черно-белым, и понять, в кого у мужчины такие зеленые глаза, было трудно: «Его родители и вправду были строгими, даже на фото они не улыбаются», — Бейлс продолжила просматривать фотографии и нашла снимок соседа. На нем ему было около 13 лет, длинные темные волосы, пронзительный взгляд: «Какой красивый. Он тут Аарона немного напоминает, особенно выражением лица», — продолжала Тринити. — «Значит, Аарон будет выглядеть примерно так же, как и мистер Питерсон». Конечно, отличия были: у Аарона было более худое лицо, чем у Теодора, но зато взгляд сына в 13-летнем возрасте был более бойче, чем у отца. Тринити продолжила листать альбом, пока не дошла до фото, на котором Теодор был примерно в том же возрасте, что и она сейчас. Она ахнула, и в нижней части живота сразу же появилось приятное тепло. Уже тогда Питерсон выглядел очень привлекательно. Его волосы были длинными, до шеи, с челкой, которая слегка спадала на глаза, густые брови и, хотя усов еще не было, он все равно выглядел очень мужественно. Молодой человек был одет в черную кожаную куртку и джинсы. — Ах, как же миссис Питерсон повезло. Он такой красивый, — сказала Бейлс и откинулась на кресле. — Если бы я жила в то время, — задумалась девушка. — Обратил ли бы он на меня внимание? — размышляла она и не заметила, как позади неё не выросла тень. — Мисс Бейлс, я думал, вы вышли из этого возраста… — послышался со спины грубый мужской голос. В дверном проеме стоял сосед, сложив руки на груди. Альбом с грохотом упал на пол, сердце ушло в пятки, и Тринити осознала, что так увлеклась, что даже не услышала, как вернулся хозяин дома. Девушка боялась повернуться назад, ей было очень стыдно. — Прошу, простите меня, мистер Питерсон. Я не должна была заходить сюда, — она скорее встала с кресла и судорожно начала собирать выпавшие из альбома фото. — Я сейчас всё уберу и уйду, — Бейлс скорее сложила всё на место и поспешила на выход, когда она проходила мимо мужчины, тот удержал её. Она оглянулась на соседа, тот вроде как был не в злом состоянии, но и не был слишком рад, что в его вещах шарились без спросу. — Скажите мне, мисс Бейлс, я настолько ужасен, что вы не могли попросить меня показать вам фотографии? — он притянул уже собирающуюся заплакать соседку к себе и поправил ей волосы, которые упали на лицо. — Я не знаю… Я просто… Я… не хотела… — мужчина не стал ничего говорить, теперь он сам сел в кресло и усадил к себе на колени уже смущенную девушку. Он сам удивлялся себе, что на Тринити ему совсем не хотелось злиться. Они смотрели друг другу в глаза, и Бейлс не могла больше держаться: «Будь что будет», — она положила ему руки на плечи и прикоснулась к его губам, быстро целуя и отстраняясь, зная, что Питерсон все равно остановит её. Зеленоглазый видел, что она очень хотела его ответа, и позволил это себе. Теодор взял её за талию и сам наклонился к её пухлым губам, захватывая их своими. Он целовал её нежно с элементами грубости, Тринити стонала в поцелуй, вцепившись в его шею руками, ей было так хорошо, что хотелось, чтобы этот момент длился вечность. Питерсон углублял поцелуй так, что они чуть не стукнулись зубами. Мужчине сносило крышу, его руки уже блуждали под её кофтой, оглаживая тонкую талию. Девушка от его действий так ерзала на коленях Теодора, что его эрекция уперлась в нее. Тринити от страсти тянула мужчину вперед, и вот кресло покачнулось, и они чуть было не упали, к счастью, Теодор задержал их ногами. Они были вынуждены отстраниться друг от друга. — Когда у вас день рождения? — сразу же спросил Теодор, пытаясь восстановить дыхание. Мысленно надеясь, что уже скоро. Он еле держал себя, сейчас всё было на грани. — Примерно через месяц, — ответила сбивчиво Тринити. — Но какая разница? Никто об этом не узнает, прошу вас, мистер Питерсон, — но тот был непреклонен. Для мужчины это было очень важно. — Знаете, мисс Бейлс, это дело принципа. И вы должны понимать, что в первый раз вам будет больно, — устало ответил Теодор и усадил девушку вместо себя на кресло, а сам подошел к окну, открывая его. Тринити была рада, что он не разозлился на неё из-за того, что она лазила в его кабинете: «Может быть, он мне уже доверяет?» — возникло у неё в мыслях. — Мистер Питерсон, а вы сейчас ничего уже не создаете? — решилась она. Теодор обернулся и замер. — Ну, в плане инженерии, просто я всегда хотела посмотреть, как вы работаете, — Бейлс очень надеялась, что не разозлила соседа, ведь он молчал. — Ладно, не будем об этом, я принесла вам эклеры, — скорее сменила тему Тринити и достала упаковку со вкусностями. — Идемте попьем чай, — девушка подошла к нему и взяла его за руку, глядя мужчине в глаза. Тот как будто был не в этом мире, он даже не смотрел на Бейлс. — Э… Ну я пойду пока поставлю чайник, а вы приходите, — девушка поспешила оставить хозяина дома наедине, чтобы тот пришел в себя. На кухне, заваривая чай, Тринити задумалась: «Что же я такого спросила, что он так отреагировал?». Возможно, тема карьеры для него была болезненной. Это опечалило девушку, ведь она надеялась, что он сможет научить её проектировать. Но потом она решила не думать об этом и начала пританцовывать, чтобы поднять себе настроение. Чай она сделала, как они любят, черный с лимоном, поставила сладкие эклеры и села за стол, ожидая соседа, который так и не пришел на кухню. Бейлс начала сама пить чай, чтобы унять волнение: «Может, стоит тогда пойти завтра на праздник к Энзо? Мистер Питерсон всё равно не в настроении», — подумала девушка, она уже сто раз успела пожалеть, что влезла в дом, рылась в кабинете да и ещё затронула тему карьеры бывшего инженера. Прошло десять минут, но Теодор так и не появился, Тринити уже начала волноваться и скорее пошла искать мужчину. Вдруг со второго этажа послышался звон разбитого стекла, Бейлс перепугалась и крикнула. — Мистер Питерсон, где вы? — она боялась, что он выпал из окна. Когда брюнетка поднялась на второй этаж, то увидела неприятную картину: Теодор лежал посреди комнаты, не двигаясь, а рядом с ним стоял Николас Рот и ухмылялся, пихая его ботинком в бок. — Что ты с ним сделал, урод?! — девушка кинулась скорее к Питерсону, дергая того за плечи. — Мистер Питерсон, что с вами?! , -ей стало страшно только от одной мысли. — Боже мой… Я и забыл, что ты тусуешься теперь тут у него в фаворитках, — язвил Рот, кривляя Тринити. — Он что, мертв?! — Бейлс запаниковала и стала трогать того везде, где только могла. — Дура… Он просто спит… , — c раздражением вздохнул Ник и опустился на корточки рядом с девушкой. — Никогда не учили пульс проверять?! — Николас взял Бейлс за руку и приложил её пальцы к его шее. — Чувствуешь, что стучит?! — Рот глянул ей в лицо. — Да… Всё стучит, — расслабилась она и нежно провела ладонью Теодору по щеке. Но тут же опомнилась, увидев уходящего на первый этаж парня. — А ну погоди. А почему он вообще уснул прямо на полу?! — Нагнала она убегающего и остановила. — Блять… Тринити… Отвали… Он скоро придет в себя, — стал отцеплять её руку от себя тот, но девушка впилась в запястье бывшего друга ногтями и разозлилась сильнее, когда увидела валяющееся рядом с мужчиной молоко. Она всё поняла, что сделал бывший друг. — Ты подсыпал ему что-то, да?! — Повысила девушка голос. — А если ему хуже будет?! — Парень зашипел от боли, когда из руки пошла кровь. — Да больно же… Бейлс, ты мне до крови разодрала! Ничего ему не будет от снотворного, только выспится и мешать не будет! — Парень оттолкнул от себя Тринити, и та упала на пол, больно стукнувшись копчиком. — Ай… — Черноволосая понимала, что должна защитить подвал от вредителя. Девушка кое-что придумала. Она, скрепя зубами от боли, поднялась и поковыляла вниз. — Да где ж этот чертов ключ?! Куда этот усатый хрен его дел?! — злился Рот и бросал все вещи, и вот Бейлс спустилась вниз и подняла ключ вверх. — Не это ли ищешь? — Повертела она им. Ник уставился на девушку, сжимая кулаки. — Отдай, — стал требовать он. — Ты что, не хочешь помочь Аарону и Мие?! — коршуном стал наступать парень. Тринити приподняла юбку и положила себе ключ под неё. — Еще шаг, и скажу полиции и родителям, что ты пытался меня изнасиловать, — победно улыбнулась брюнетка, отталкивая Рота к входной двери. — Сука… — Он посмотрел ей за спину. — В следующий раз я вас обоих привяжу к кровати, — парень открыл дверь и скорее выскочил из дома. Бейлс подумала, что это она сильно его напугала, пока не развернулась и не врезалась в широкую грудь. — Ой… Мистер Питерсон, вы в порядке? Не ударились?! — заговорила она быстро, оглядывая соседа на присутствие ран. — Всё нормально… — злобно, холодно ответил он и захлопнул входную дверь, быстрыми шагами ушел в гостиную, оставляя Тринити посреди коридора. Она пошла за ним. Тот стоял рядом с подвалом и скрипел зубами от злобы. — Он не смог туда попасть, — сказала она. Теодор обернулся на нее и с силой ударил по двери так, что она затрещала. Бейлс аж подпрыгнула. — Да?! Но вот только ключ у него! — взревел сосед и стал пинать раскиданные по полу Ником вещи. Тринити скорее подошла к нему и повернула свирепого мужчину к себе. — Не беспокойтесь, ключ у меня, — услышав это, Теодор почувствовал облегчение. Он протянул ей руку, без слов требуя отдать ключ. — Да, конечно, — она приподняла юбку. — Что вы делаете? — Теодор приподнял бровь в изумлении, наблюдая, как соседка что-то делает. — Вот, — вложила она ему ключ в ладонь в перчатке. Питерсон, всё еще с застывшим выражением лица, продолжал смотреть, как девушка поправляет одежду. — Вы что, положили его себе в… — замолчал он, оглядывая ключ в своей руке. — Да, туда. А иначе бы Ник отнял его у меня, а туда он не полезет, — продолжила Тринити. Молчание повисло в комнате. Питерсон все еще был в шоке от произошедшего, а Тринити чувствовала себя немного неловко. Она прямо при нем залезла себе под юбку и даже не смутилась, теперь ей было стыдно. — Если вы переживаете, то я ничего не видел, — разрядил тишину Теодор, видя, как неловко соседке. Но на самом деле он жадно наблюдал за этим, не в силах оторвать взгляд. — Хорошо, — выдохнула она. «Но в следующий раз надо быть серьезнее, а то так скоро мистер Питерсон вообще подумает не то», — отругала себе Бейлс. — Может, все-таки попьем чай? — Питерсон и рад бы согласиться, но покачал головой, садясь на диван. — Не сегодня, мисс Бейлс. У меня раскалывается голова, — мужчина взялся за голову, слегка массируя виски. «Наверное, это от снотворного», — Тринити уже поняла, что нужно уходить и дать Теодору прийти в себя. Девушка постояла и взялась за ручку двери, но послышался хриплый голос с дивана. — Вы не могли бы побыть со мной? — Тринити оглянулась и встретилась с зелеными глазами, в которых читалась просьба. — Да, конечно, — Тринити подошла к дивану и встала рядом. — Может, вам лучше полежать в спальне, а то тут вы себе спину всю напрягаете, — ей было больно смотреть на то, как высокий мужчина крючится на этом маленьком для него предмете мебели. — Думаю, вы правы. Я последнее время постоянно отдыхаю тут, и потом побаливает всё тело, — мужчина нехотя встал и немного покачнулся, Тринити скорее придержала его за локоть и повела в спальню. Там она помогла ему лечь на кровать и села рядом. — Вам лучше? — с надеждой спросила девушка. — Не очень, вы прилягте, что вам сидеть, — похлопал рядом с собой сосед. Тринити без слов прилегла рядом и прижалась к мужчине, тот обнял ее и уткнулся головой в ее плечо. Бейлс гладила его по спине и голове, стараясь облегчить его боль. Теодор хмурился и немного дергался, и Бейлс поняла, что ему нехорошо. — Мистер Питерсон, вам больно? Может быть, что-нибудь нужно? — тот открыл глаза и всмотрелся в нее. — Мисс Бейлс… у вас очень красивые глаза, — еле сказал он и зажмурился. Тринити приложила руку к его лбу и отдернула ее в ужасе. — Да у вас жар! — девушка всё поняла, но, к счастью, знала, что делать в этой ситуации. Питерсон, словно маленький мальчик, прижался к девушке, ища в ней спасение. — Мистер Питерсон, сейчас… — она стала вставать, но тот ухватился за нее, как за последнюю надежду. — Нет… — только лишь сказал он. — Потерпите, я сейчас принесу лекарства, — она помогла прилечь тому на подушку и скорее побежала в ванную за холодной водой. Тринити взяла первое попавшееся полотенце и ведро, налив туда воды, и пошла скорее в спальню. Теодор метался по кровати, его лихорадило. — Всё хорошо, я тут, — она смочила тряпку водой и положила тому на горячий лоб, но понимала, что нужно лекарство, а где оно у Теодора в доме, Бейлс не знала. Мужчина застонал от боли, он был весь в поту, и девушка принялась снимать с него его жилет в ромбик, это было самое проблематичное, так как Питерсон был не в себе и плохо понимал, что происходит. — Ну же, пожалуйста, повернитесь, — ей было трудно одной держать соседа и снимать с него одежду. — Вот так… — с облегчением выдохнула она, убирая жилет на прикроватную тумбочку. Расстегивая пуговицы желтой рубахи, она засмотрелась на его грудь: «Не время… Ему плохо, а ты…» — Бейлс сняла с него кеды с носками, брюки она решила оставить и накрыла Питерсона одеялом. Аккуратно смочила еще раз тряпку и положила на лоб. «Что же делать? Одного я его не оставлю, а за лекарствами идти надо», — Бейлс гладила мужчину по голове и решилась на одно. Она пошла в коридор и взяла оттуда трубку телефона и набрала номер, гудки казались вечностью. — Ну же, Энзо, возьми трубку! — прикрикнула она и начала нервно расхаживать туда-сюда. — Да, дом Эспозито, — послышался голос парня. — Это я, Энзо, — сказала Бейлс. — О, Тринити, привет, ты хотела сказать, что придешь, — произнес Эспозито счастливым голосом. Девушка фыркнула, и тут из спальни раздался стон. Черноволосая поспешила туда и увидела, что Питерсону стало плохо. — Держитесь! Я сейчас, — Тринити стала успокаивать его, а тот жмурился и ворочался. — Тринити! Тринити! Что у тебя там происходит? — заволновался Эспозито. — Короче, если не принесешь лекарства, которые я сейчас тебе скажу, то на день рождения я точно не приду! — злобно сказала она и сжала телефон. — Куда? Тебе плохо? — Тринити резко оборвала его, так как объясняться сейчас у них нет времени. — В дом мистера Питерсона! Сейчас! — крикнула она и взяла за руку Теодора. — Ладно, ладно, говори какие, — Энзо стал записывать, что диктовала подруга. — Только быстрее! Ему плохо! — она сбросила звонок и снова поменяла ему компресс, который очень быстро высох. Тринити села на кровать и положила его голову себе на колени. Питерсон был очень красным и горячим, ей самой стало больно от его вида. — Только держитесь. Теодор… — прошептала она, гладя его голову. — Вы мне очень дороги…