«Злость — это часть тебя, которая знает, что тебя нельзя унижать и оскорблять. Твоя злость знает, что ты заслуживаешь доброты и уважения. Злость — это часть тебя, которая тебя ЛЮБИТ И ЗАЩИЩАЕТ»
POV Лоренцо Сент Джон
Моя жизнь началась в 1876 году, а закончилась в 1903 году, я умер от чахотки и благодаря Лили проснулся вампиром. Моя жизнь никак не поменяла ход событий, кроме кровавой диеты. Клубы, вечеринки, высокородные дамы, алкоголь, секс и кровь, пока в один момент я не прибыл в штат Вирджиния. На одной из вечеринок меня вырубили и я проснулся в клетке. С 1950 года моя жизнь превратилась в ад. Каждодневные пытки, сливание крови, вырезанные глаза, части легкого, печени и других внутренних органов. Мэгги Джонс разбавляла тяжелые дни, но в какой-то момент мне пришлось заставить забыть меня, чтобы спастись от всего этого кошмара. В 1953 году у меня появился сосед, в соседнюю камеру привели еще одного вампира. Мы делились своими воспоминаниями, скрашивали дерьмовые дни в течении пяти лет и в очередной день открытого показа мы придумали план. Один вампир выпивал две порции каждодневного рациона, а второй должен был пить по паре капель, что бы не иссохнуть. Выиграл Деймон, весь год он пил дополнительную порцию. В следующий сочельник нас вывезли на очередной показ перед членами «Августина», я доверился своему сокамернику, единственной родственной душе с которой подружился в этом аду. Но после начался пожар, и он вышел из под контроля, Деймон пытался открыть клетку, но при очередной попытке просто сдается. Я каждый раз прокручиваю у себя перед глазами его отрешенный взгляд, то как Сальваторе разворачивается и уходит оставляя меня умирать и спасает себя. К сожалению, я выжил, и следующие 50 лет я провел на хирургическом столе. Мысль о том, что когда-нибудь буду свободен, смогу найти Деймона и позволю ему почувствовать весь спектр моих чувств от его предательства, позволяла не сойти с ума.***
В очередной раз я открыл глаза привязанный к каталке. В лаборатории было тихо и как всегда пахло химикатами. Я ждал, когда войдет Уэс, для очередного своего эксперимента, последние несколько лет эта крыса говорил о новом способе убийства вампиров. Максфилд часто упоминал о разработке сыворотки, которая позволяла бы одному вампиру питаться кровью только вампиров. И сейчас лежа на каталке, я пел знакомые мне песни, лишь бы не слышать эту тишину и сводящую с ума. Дверь в лабораторию открылась и вошел Уэс. — Доброе утро, Энзо. Сегодня нас ждет длинный день и надеюсь мы сделаем очередной шаг в нашем с тобой исследовании, — Максфилд подключил ко мне аппарат, отслеживающий мои показатели. — 2 февраля 2010 года 10 часов 15 минут, подопытному 12144 внутривенно введено 500 миллилитров физ. раствора с вербеной с целью замедлить регенерацию. Знакомое жжение распространилось по венам, в глазах стало все двоиться и голову медленно стало уносить. Под скрип ручки о бумагу я практически уснул, но шум в коридоре вытащил меня из легкой дремы. Входная дверь открылась и в лабораторию вошли 5 человек. Впереди этой странной компании стоял высокий молодой мужчина с вьющимися темно—русыми волосами и темными глазами. Сзади него стояли 3 парня и одна девушка, они сразу же рассредоточились по всей лаборатории, собирая бумаги, кровь и реактивы. — Кто вы, и что делаете в моей лаборатории? — Так, так, так...— с британским акцентом растягивая гласные сказал мужчина, приближаясь к Уэсу, — знаменитый доктор Максфилд, безумно рад тебя видеть. — Поставьте реактивы на место и покиньте помещение. — Слышали, ребята? Эта лабораторная крыса указывает нам на дверь. — Не думаю, что мы уйдем. Здесь столько всего интересного. Особенно вот этот журнал, — поднимая какой-то лабораторный журнал, сказала темнокожая невысокая девушка со вьющимися длинными волосами. — Знаешь, доктор Максфилд, — практически выплевывая слова обратился высокий, широкоплечий шатен с вьющимися волосами, — как бы сильно я не любил вампиров, никогда бы не опустился до такого. — Мой близкий человек очень просил забрать одного вампира, который засиделся в твоих лабораториях. И даже не думай сопротивляться, иначе вместо быстрой смерти, получишь те же муки, которым подвергал этого парня. Мужчина подошел, вытащил иглы из рук и сорвал оковы стягивающие руки и ноги. Потянув меня за руку и фактически взваливая меня на себя, он повел меня к выходу. — Убейте доктора, убедитесь, что он мертв, соберите все в лаборатории, заберите компьютер, все переносные и электронные носители, и уничтожьте все здесь. — Кто ты? — хрипло спросил я. — Меня зовут Клаус, и моя подруга просила уничтожить «Августин» и освободить тебя. Сейчас мы доедем до отеля, где ты пообедаешь и мы поговорим. Машина Клауса стояла на подземном этаже. Посадив меня на заднее сидение, он завел машину и выехал в город. — Просыпайся, мы на месте. Он завел меня в номер, шторы были плотно зашторены, вся мебель была простая, но дорогая на вид. Клаус дал мне пакет с кровью, и показал спальню и ванную. — Отдыхай, в шкафу найдешь вещи, в холодильнике есть еще кровь. Если хочешь, то мы поговорим позже. — Зачем тебе это все? Зачем тебе я, Клаус? — Лоренцо, когда-то давно у тебя был друг, Деймон. Все это время пока ты был подопытным, он жил полной жизнью, забыв о тебе. — Ты знаешь где Сальваторе? — имя этого вампира действовало на меня как триггер, разум тайфуном накрыла ярость. — Деймон убил одну хорошую девушку, юную ведьму, которая очень помогла мне. Он сделал из нее вампира из-за мимолетного чувства мести, из-за её отказа подчиниться ему. — Это значит, что ты поможешь найти мне Деймона? — Оливия, именно та ведьма, которая рассказала мне о тебе, ждет тебя в Мистик Фоллс. Мы выедем через 2 дня, нужно привести дела в порядок и найти все лаборатории «Августина», а пока... Набирайся сил. Следующие 2 дня я отдыхал и приводил себя в порядок. Девушка по имени Карла принесла мне мобильный телефон, объяснив как им пользоваться. Изредка она делилась новостями о том сколько и где уничтожено лабораторий, показывала фото кого из общества они убили. Вечером 4 февраля мы с Клаусом сели во внедорожник и выехали в Мистик Фоллс, практически ночью мы подъехали к двухэтажному дому с небольшой террасой на окраине леса. Возле подъездной дорожки стояла высокая девушка в черных брюках и вязанной кофточке. Ее распущенные, длинные рыжие волосы змеились по плечам и спине. Все лицо было усыпано веснушками, что придавало определенный шарм ее и без того красивому лицу. Зеленые, холодные глаза внимательно изучали меня, что вызывало нервозность. Девушка протянула мне руку, улыбаясь уголком своих губ, заговорила звонким, мелодичным голосом. — Здравствуй, Лоренцо. Меня зовут Оливия Браун. Сейчас я проведу тебя в дом, ты почувствуешь, как тебя пропускают щиты. Не переживай. Тебе ничего не грозит в моем доме. — Поразмыслив несколько секунд я вложил свою руку в ее маленькую ладонь, и шагнул за Оливией. — Проходи дорогой гость, чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях. Волна тяжелой энергии прошла по моему телу, оставляя на языке вкус влажной земли. — Здравствуй, Оливия. Никлаус сказал, что именно ты сказала, где меня искать. — Опустим благодарности. К сожалению, до этого времени у меня не было ресурсов вытащить тебя из того места, где ты находился. Позволишь мне быть с тобой откровенной? — Это меньшее, что я могу сделать для тебя. Я мельком осмотрел дом. Ничего нарочито дорогого не было в обстановке, но вся мебель была явно из недешёвых материалов, элементы декора были тщательно подобраны. — У нас с тобой есть общий враг. Точнее для меня он враг, а для тебя он скорее бывший друг. Воспоминание о Деймоне заставило меня напрячься, стараясь не показывать своей явной заинтересованности, я продолжил слушать. — Деймон Сальваторе убил меня, из-за того, что я отказалась выполнить его прихоть. Большой ошибкой этого выродка было сделать из меня вампира. Он думал, что наказывает меня, явно рассчитывая лишить ведьмовских сил. На пальцах Оливии заплесал огонь, складывая их вместе, она продемонстрировала мне огненного дракончика. От удивления мои глаза расширились. Такого не может быть, она же вампир. — Не думал, что ведьма может сохранить свои силы после оборота в вампира. — Вот и Деймон об этом не подумал, — убрав дракончика, Оливия продолжила, — Не знаю помнишь ли ты маленькую дочку Грейсона Гилберта, но она удивительно похожа на первую, настоящую любовь Деймона. Нам нужна Елена, точнее Никлаусу. Девочку естественно никто из нас не убьет. Но благодаря привязанности Сальваторе к двойнику, мы сможем его вытащить на нашу территорию. Холод в голосе Оливии давал понять, что эта девушка сделает все, чтобы ее обидчик умер, и умер в долгих муках. В гостиную, которую до этого мы занимали только вдвоем, зашел Клаус и представил мне своего брата. Его взгляд сразу упал на ведьму и стало понятно, что этот вампир оберегает девушку. Комната, в которой я находился сегодня ночью, явно не использовалась слишком часто. Несмотря на удобную кровать, я часто просыпался в холодном поту. Годы проведенные в одиночной камере отпечатались на подкорке головного мозга. Не смотря на жаркую погоду Вирджинии и наличии двух одеял, я ежился от фантомного холода бетонного пола, а спокойный голос Уэса проговаривающий мой номер на диктофон снился каждый раз когда я проваливался в фазу быстрого сна. — Доброе утро, Энзо, — поздоровалась со мной Оливия, — я надеюсь ты хорошо спал? — У тебя удобная кровать, Оливия, — отпивая божественный кофе, соврал я. — Я не это имела ввиду, Энзо. Я не так давно стала вампиром, и никак не могу привыкнуть, что все слышу. Ты практически не спал. Ворочаясь в кровати. — Все еще не могу поверить, что это не моя больная фантазия. Но слишком много деталей. — Понимаю тебя. У меня есть кое-какие травы, они помогут тебе справиться со стрессом. Пойдем я дам тебе их. — Не нужно. Ты и так много для меня сделала... — после стольких лет почти болезненного контроля сознания не хотелось вновь жить в кошмарах, не понимая где сон, а где реальность. Прервав меня на середине предложения, ведьма взяла из моих рук стакан с кофе и повела на верх. Спальня девушки находилась на чердаке, и это было самое необычное место. Запах трав буквально сшибал с ног, постель была расправлена и сохранила следы недавнего сна. На столике возле двери, стояла плошка с тлеющей травой. — Это для того, что бы нас не услышали. Сам понимаешь, в доме полном вампиров хочется немного уединения, — с лукавой улыбкой, стреляя зелеными глазами сказала она. Оливия подошла к ящику и вытащила деревянные шкатулки с травами. Глубоким голосом она запела какую то незнакомую песню, собирая в холщовый мешочек травы в не понятном для меня порядке. Закончив песню и завязав мешочек, она протянула его мне. — Одна чайная ложка на стакан кипятка, настоять 10 минут и выпить. Это успокаивающий сбор, все травы выращены лично мной. У тебя есть кольцо от солнца? — Спасибо Оливия. Нет, в один день я проснулся без кольца. Это был подарок от моего создателя. Ведьма отошла к столику с зеркалом и вытащила большую шкатулку из ящика. — Тут есть готовые варианты, выбери себе какой хочешь, я зачарую кольцо. Или можно сделать скрытое украшение. — Зачем? — недоуменно спросил я. — Кольцо слишком очевидно, могут отрезать палец, дезактивировать или уничтожить. Я советую пирсинг , лучше вшить в кожу. Она достала шкатулку поменьше и открыла крышку, в ней лежали украшения в виде шариков на штангах, мелкие колечки и просто металлические мелкие шарики разного размера, от 3мм до 5 мм. — Вот здесь, зачарованный лазурит, — проведя пальцем по голубому маленькому камушку, — а вот этот шарик содержит вербену. — И зачем мне это? — Что ты знаешь о Клаусе и Элайдже? — На самом деле очень мало, только то что они очень старые вампиры. — Точнее сказать, первородные вампиры. Именно от них пошли все вампиры в мире. Именно из-за своей силы они могут внушать другим вампирам, все что им угодно. — Ты хочешь сказать, что они могут внушать вампирам, как мы внушаем людям? — вариант о внушении был одним из самых худших. — Да. И никто не знает когда и кому-то из них что-нибудь стрельнет в голову. Вербена защитит тебя. — Зачем ты помогаешь мне? Ты просто даешь мне преимущество перед своим парнем и его братом. Оливия повела плечами, будто скидывая с себя наваждение. Ее молчание затянулось на несколько минут. Она подняла металлический шарик примерно в 5 мм и вложила мне в руку. — Мне хотелось бы верить, что члены семьи Майклсон не будут играть твоей жизнью, как это было раньше, но я не могу гарантировать что так будет всегда. Провести 60 лет в рабстве, быть белой лабораторной мышью и жить от стакана до стакана крови... — Оливия вздохнула и впервые за весь наш разговор в ее глазах помимо холода, я увидел мимолетный проблеск заботы, — просто прими это. Не зря же я просидела за изготовлением 3 часа. Между прочим я пару раз обожглась вербеной и оплавила палец раскаленной платиной. Согласно кивнув, я сел на стул и протянул ведьме руку, а после замер в ожидании. Оливия удобно расположила руку, вытащила из ящика тонкий, длинный нож, разрезала на предплечье кожу глубиной примерно в полтора - два сантиметра глубиной. Раздвинув кожу, Оливия положила сначала шарик с лазуритом, а следом поместила вербену. Убрав кровь с руки и стола, она зашептала какое-то заклинание. По руке прошла дрожь и сразу же утихла. — Теперь все в порядке. Нам нужно выходить, готовиться к завтрашнему дню.***
6 февраля 2010 года Рано утром Элайджа позвал меня на задний двор дома. — Лоренцо, было время когда я ненавидел своего брата. Близкого мне человека, с которым провел тысячелетие. Эта ненависть была такой глубокой, что я планировал его убийство около 80 лет. Но в конечном итоге, Оливия открыла мне глаза на некоторые его поступки, и я отпустил злость. Хоть до конца и не простил своего брата, я больше не испытываю желание убить Клауса. — К чему ты ведешь, Элайджа? — Ты можешь простить Деймона, отпустить ситуацию, решить, что у него не было выбора в прошлом. Все таки вы делили соседние камеры, проходили вместе одни и те же пытки, ты делился своей порцией крови на протяжении последнего года. Я хочу, чтобы ты знал, Лоренцо, Деймон Сальваторе убил женщину, которую я люблю, хоть он и обратил ее в вампира, но все равно убил. Деймон не доживет до понедельника, и умирать будет в муках. На поляне установили железные стулья с цепями и кандалами, принесли множество факелов для вечернего освещения. Возле каждого стула стояли столы, на одном лежали хирургические инструменты, длинные перчатки и куча пакетиков с различной травой. На втором столе были уложены трубки, пакеты для крови, катетеры и бинты в стерильных упаковках. Примерно к 12 часам на поляну привезли девушку, с длинными каштановыми волосами. Она выглядела достаточно миловидно, но ничего необычного в ней не было. — Оливия, — простонала девушка, как только ее усадили на кресло и закрепили руки и ноги, — что ты делаешь? — Все в порядке, Елена, мы посекретничаем, чисто между нами. Девочками. — Тогда зачем нужны кандалы? — Ну, мы будем не только болтать. Оливия методично втыкала катетеры с трубками для перекачивания крови. Мороз пробежал по моей спине, я вспомнил, как Грейсон Гилберт откачивал мою кровь для своих эксперементов. Глядя на развернувшиеся действие на поляне, я представил лицо отца этой девочки и моего мучителя. Интересно что бы он почувствовал если бы знал, что его дочь будут использовать, как мешок с кровью. — Твоя кровь нужна для одного очень важного человека. Не переживай, мы тебя не убьем. — Отпусти меня пожалуйста, я ничего не расскажу Деймону. Дернув ее за волосы, Оливия наклонила голову девушки вправо и впилась в шею зубами. Крик боли раздался на поляне. Спустя минуту ведьма оторвалась от ее шеи и проведя по влажным от слез щекам пальцами, достала из кармана джинсов мобильник Елены сделала пару фотографий. — Будешь много болтать, я превращу твое прибывание здесь в ад, — с холодом в голосе пообещала ведьма, удаляясь в беседку. Елена сидела привязанная к стулу и пыталась дозваться до Оливии, но спустя 20 минут криков она обратила внимание на второй пустой стул и крюк с кандалами. Спустя 3,5 часа Клаус притащил Стефана Сальваторе. Оливия раздела вампира практически догола, закрепила на руках кандалы с рунами и подвесила на железный крюк на специальном штативе. Надрезав свои запястья, под медленный напев ведьма разрисовывала тело младшего Сальваторе различными символами. Размеренные движения кистью и тихий напев вызывали восхищения, эта ведьма точно знала что делает, символы преобразовывались в единый кровавый рисунок. Закончив со Стефаном, Оливия, надрезала вену на его бицепсе, поднесла чашу и наполнила его кровью. Она зашла за причудливую печь, переоделась в длинное самотканое платье с красным узором по подолу, горловине и рукавам. Поставив перед собой зеркало, кровью Стефана она разрисовала себе лицо, тыльную сторону рук и ног от бедер до стоп странными символами. Закончив свой странный ритуал, Оливия решила кому-то позвонить. — Привет, детка. Не думал, что ты соскучилась по мне!? Стефан поехал к Кэролайн. Голос Деймона из динамика был таким же как и в последний сочельник 58 года. — Привет, злючка. Мы с Еленой действительно по тебе соскучились. Не хочешь присоединиться к нашему маленькому свиданию? — Браун. Ты жива, хотя подожди, я же убил тебя. Как твоя магия? —злость в голосе была такой же как и в 50-х годах, когда Деймон мечтал об убийствах членов семьи Уитмор. — Сальваторе, — весело прощебетала Оливия, — Гилберт так была рада меня видеть живой, что пригласила на ужин. Я поужинала. Кровь Елены достаточно вкусная, как думаешь, сколько времени я могу использовать ее, как свой личный мешок с кровью? Было удивительно с какой скоростью прибыл Деймон спасти девушку брата. Он был так близко, и теперь у меня появился шанс. Знакомство с Оливией помогло мне не только стать свободным, но и стать одним из участников её спектакля под названием «Ты будешь смотреть, как страдают все кто тебе дорог». И я бы не советовал другим актерам сопротивляться. Во время нашего последнего разговора по душам на нее было страшно смотреть, такая ненависть и боль во взгляде нервировали тех, кто с ней встречался глазами, и предвещали для меня приятное времяпровождение. У Деймона не будет возможности сбежать из её рук. Он ничуть не изменился, возможно сменил немного стрижку, и одежду носил качественнее. Когда Оливия приковала Деймона, и с улыбкой на лице, которая не коснулась ее зеленых глаз двинулась в мою сторону. — Что чувствуешь, Энзо? — как-то уж очень участливо спросила ведьма, заглядывая в мои глаза, явно намереваясь рассмотреть эмоции охватившие меня. — Злость, разочарование, печаль. Я чувствую сожаление, Оливия. Впервые за столько лет своего личного ада, я доверился этому человеку. Человеку, которого считал своим братом, а он оставил умирать меня. Но, к моему сожалению и теперь его, я выжил. Сальваторе открыл глаза и сразу же уставился ими на Гилберт. Этот взгляд мне знаком, Деймон так же осматривал меня после каждого сеанса пыток. Эмоции на лице сменились, когда он увидел Оливию, непрекрытая, слепая ненависть. Вот первое, что проскочило в голубых глазах. — Для чего тебе ее кровь? — хриплый и напряженный голос Деймона . — О, ты очнулся . Ты знаешь, что кровь двойников имеет очень интересные свойства. Впрочем для тебя это теперь неважно. Разбудив Елену звонкой пощечиной, Оливия открыла ее рот и заставила пить свою кровь. — Кровь Елены нужна одному моему близкому другу. Поэтому эта девочка все ещё жива. — Стефан найдет нас, я отправил ему то сообщение, что ты прислала. — Твой брат нам не помешает, он один из главных актёров нашей программы. Оливия подошла к Деймону и почти ласково провела пальцами по его челюсти. А после положила длинные пальцы на его щеки и повернула голову вправо. Сам того не замечая старший Сальваторе напрягся при виде обнаженного брата. — Знаешь, зря ты обратил меня в вампира. Я бы уехала через несколько месяцев и забыла бы про тебя и всю вашу компанию. Но сейчас… Оливия подошла к Стефану впритык и провела наманикюренный пальчиком по груди. Крик разлетелся по поляне, напугав птиц сидевших на верхушках деревьев. Стефан извивался на цепях, пытаясь избавиться от боли. Елена услышав крик своего возлюбленного, забилась в цепях, как рыба выброшенная на берег. Браун подошла к Елене и ласково провела ладонью по распущенным каштановым волосам. — Ну-ну, милая. Не стоит вредить себе, — улыбнувшись прошептала ведьма, — ты же не хочешь, чтобы на тебе остались шрамы? — Оливия, давай решим этот вопрос между нами. Отпусти Стефана и Елену, они не виноваты в твоей смерти. — О, мой милый Августин... Я собираюсь сделать из твоего брата мою вечную магическую батарейку. Ужас отображенный на лице Сальваторе был для меня песней. — Видишь эти руны на теле твоего брата? Это древние руны, они связывают донора и реципиента. Эту связь нельзя нарушить, только ведьма рисовавшая эти знаки может отпустить своего раба. — Я обратил тебя, сука, ты не можешь быть ведьмой. — Ахахах, как мало ты знаешь о мире вокруг, — переведя дыхание от смеха, Браун продолжила. — Ведьмы рода Беннетт предупреждали, что тебе нужно бежать. Вампир движимый местью опасен, но гибрид вампира и ведьмы опасен вдвойне. Твой брат вечно будет моим рабом, а Елена будет донором крови. Как только она восстановится, я ещё раз солью кровь. И так по кругу. А пока у меня для тебя есть приятный сюрприз. Оливия повернулась ко мне лицом, приглашая меня на поляну. Неверие... это точно было оно. Не ожидал увидеть меня в живых? —Здравствуй, Деймон, — стараясь звучать, как можно спокойнее, произнес я. — Ты мертв. — Спорное утверждение. Я и правда мертв, как и ты. Или ты про мое окончательное умерщвление? Конечно, ты на это рассчитывал, когда оставлял меня заточенным в клетке, в комнате охваченной огнем. — Клетка не поддавалась, ты сам видел, я не мог открыть ее мне, что нужно было сгореть с тобой? — Ну, не знаю... Может стоило бы поискать ключи у кого-нибудь из членов клуба? — Я был в панике, Энзо. Я хотел жить. — И по этому обрек меня на встречу с Вечной Госпожой? Знаешь многие из членов общества выбрались из пожара. Эти ребята и меня с собой прихватили. Правда не на свободу, а обратно в лабораторию. Где я и провел все эти годы. Скажи, ты думал обо мне? — кивая головой в сторону Оливии, я продолжил. — Эта милая девушка, которую ты кстати убил, спасла меня. Она рассказала своему парню и его брату где меня искать и как освободить. И вот, спустя 50 лет я стою перед тобой, а ты прикован к стулу. Наши роли поменялись. Теперь моя очередь тебя покинуть. Вытащив из кармана куртки небольшой кол, я вогнал его в легкое. Деймон дернулся в цепях и выпустил воздух из груди. — Какого это знать, — подняв его голову за волосы и смотря прямо в глаза, продолжил, — что ты мог бы получить помощь? Его взгляд выражал немое сметение, окровавленные губы изогнулись в хищной улыбке. — Что такое, друг?! Ты не ждал, что я буду действовать? Мне казалось, что ты знал, как я не люблю быть простым наблюдателем, особенно когда дело задевает меня. — Я расскажу тебе свою версию нашей истории. — сквозь кашель сказал он. — Ты спросил, думал ли я о тебе после побега. И мой ответ, НЕТ. И я уж точно не испытывал чувства вины, что бросил тебя. Потому что, что бы спастись и уйти мне пришлось отключить человечность. И я это сделал. А потом я ничего не чувствовал. Ни раскаяния, ни сожаление, ни боли. Я прокрутил кол в его груди и Деймон громко закричал. — А что ты чувствуешь сейчас? Раскаяние, сожаление, боль? Даже если бы я простил тебя. Деймон, ты бы стал менее ужасным человеком?! — Мы квиты, Энзо. Я сижу прикованный к стулу, а ты теперь свободен. — Ты был самым важным человеком в моей жизни, и ты растоптал меня, — с презрением в голосе я добавил, — но ты какой ты есть. И таким будешь всегда. Чудовищем, моим напоминанием о том, что нельзя привязываться к людям. Деймон хрипло рассмеялся, сплевывая кровь. Периферийным зрением я заметил движение. Оливия подошла ко мне и положив свой подбородок мне на плечо, тихо спросила. — Ты хочешь продолжить сам, Энзо? Или оставишь Деймона мне? — Я бы хотел использовать что-то из того, что лежит на столе. — Тогда надень перчатки, все мешочки ядовиты, не хочу чтобы ты пострадал. А я продолжу со Стефаном, только развернем стул, что бы братья видели друг друга. Кивнув ведьме, я развернул стул так что бы Деймон мог видеть своего младшего брата. Оливия обошла Стефана по кругу нажимая на разные точки. При этом вампир практически не двигался, кандалы на руках и ногах начали наливаться оранжевым цветом. — Я хочу что бы ты знал,— обратилась Оливия к Деймону, — ты не доживешь до завтрашнего рассвета. Я сделаю из твоего брата своего личного раба, он сможет жить, наслаждаться минутами проведенными с Еленой, будет питаться человеческой кровью. Но никогда никто его не освободит. Даже смерть. Оливия нажала на виски Стефана и он закричал. Так сильно, что уши заложило. —Чем громче ты кричишь, тем тебе больнее. Посмотри на Елену, она же переживает за тебя. И не хочет, чтобы ты страдал. Я если честно уже и забыл про дочку Грейсона. — Ты чудовище,— выкрикнула Елена, — отпусти его. Умоляю тебя. Я сделаю все что угодно. Медленно развернувшись в сторону двойника, я рассмеялся. Подойдя к ней впритык и взяв милое личико в ладони, пытаясь разглядеть в ней черты моего мучителя. — Ты не похожа на своего отца. Знаешь, милая, твой отец часто пытал меня. Сливал мою кровь, как со свиньи, пропускал через мое тело тысячи вольт. — Мой отец был добрым, благородным человеком, врачом. Он спасал людей. — Я не сомневаюсь, милая. Он спасал людей, ища способ превратить мою жизнь в ад. Я слышал, как ты спускалась в подвал клиники своего отца. Между пытками током. Я помню, как твой отец уводил тебя из подвала. Думаю, что ты это тоже помнишь. Глаза Елены расширились от понимания, рот округлился. Она пыталась что-то возразить, но Стефан вновь закричал, а я вернулся в Деймону, взяв перчатки со стола и несколько ножей. Вытащив кол из груди, разрезав и убрав одежду с тела вампира, я медленно стал разрезать кожу на теле, нанося рисунок будто на деревянную игрушку. — Какой бы ты мешочек мне предложила, для открытых ран? — Синий, там яд, вербена и соль. Яд подействует через минут 15, советую использовать перчатки. Надев перчатки, я высыпал содержание мешочка на раскрытую ладонь, поднес к разрезам на теле и начал тщательно втирать. Крик боли, что издал Деймон был для меня лучшей музыкой, практически Девятая симфония Бетховина. Результат не заставил себя ждать, покрасневшие разрезы набухли и запенились, черные линии разошлись в разные стороны, видимо яд попал в кровь и стал быстро распространяться. Судя по крикам боль была жуткая. В это время Оливия подключила новые трубки к Елене для забора крови и открыла клапан, чтобы кровь не шла так медленно, как днем. Интересно, сколько пинт крови она откачает, прежде чем печень станет отмирать? Солнце давно уже село, и на поляне горели факелы и костер. На поляну зашел Элайджа. Снимая на ходу пиджак и бросив его на ближайшее плетеное кресло он подошел к Оливии, обнимая со спины за талию и целуя в изгиб шеи. — Развлекаетесь? — Как можем, милорд. Хочешь присоединиться? — Пожалуй посмотрю со стороны. Ты собрала много ее крови, я восхищен, тем как ты быстро это сделала. — Ну в прошлый раз она даже не заметила. Бросив взгляд на меня и Сальваторе, он кивнул одобрением в глазах. Именно Элайджа убьет Деймона, но насладиться пытками я еще могу. Следующий мешочек был красным. Подняв голову бывшего друга и раскрыв его рот, всыпав в него содержимое и заставив проглотить, я увидел как изо рта, носа, глаз и ушей потекла кровь. Спустя 3 часа пыток и манипуляций мне надоело наблюдать за мучениями старшего из братьев. Вспоминая прошлое сейчас, у меня уже нет бесконечной ненависти, но есть чувство жгучей боли и обиды, которое каждый раз поступает к горлу, становясь комом не дающим сказать хоть слово или сделать вдох. Оливия же наоборот не прекратила свои действия, кажется она все больше расходилась. Все руны, что она нарисовала на Стефане втянулись в кожу, оставив после себя линии шрамов. Это явно будет напоминанием ему, о его текущем положении. Гилберт уже давно не напоминала себя прежнюю, искусанные бледно-синие губы, серое лицо, на котором были видны мешки и дорожки высохших слез. Жалкое зрелище. В очередной раз напоив Елену своей кровью, Оливия временно оставила ее в покое. Деймон выглядел жалко, чернота от яда распространилась по всему его телу, каждый вдох причинял боль, казалось, что он совсем не дышит. Ведьма подошла к Сальваторе, на ее пальцах разгорелось знакомое пламя, и прижав их к вискам вампира она усилила напор магии. В зеленых глазах промелькнула искра любопытства, такая искра была во взгляде Уэса Максфилда, когда он в первый раз увидел меня. Оливия взяла металлическую арматуру и положила в горящий костер. Сначала она разбудила Елену, а после Стефана. — Советую вам попрощаться с Деймоном, живым его вы больше не увидите. — Нет, Оливия, — заплакала Елена, — ты не такая. Прошу не делай этого. — Возьми его в рабство как и меня. Прошу тебя. — И зачем мне рядом человек который убил меня? — не дав им ответить, она обратилась к Деймону. — мы оставили тебе глаза, чтобы ты в последний раз посмотрел на своего брата и любимую девушку. Советую не терять время. А вам, лучше сказать ему что-нибудь приятное перед смертью. Развернувшись Оливия пошла в мою сторону. — Хочешь попрощаться? — Нет. Этот человек больше никто для меня. Пожав плечами взглянула на Элайджу, он подошел к ней и взяв лицо в ладони, ласково поцеловал в губы. Так как будто она не пытала тут двух вампиров, так как будто она не равнодушное чудовище. Тихий разговор и всхлипы раздавались со стороны пленников. Оливия оторвалась от своего парня и двинулась к костру. Надев толстую перчатку и вытащив арматуру раскаленную до красна, она подошла в плотную к Деймону, подняла его лицо, взлянула в глаза и вогнала арматуру прямо в сердце. Запах паленой плоти разнес ветер. — НЕЕЕЕЕТ! — забился в кандалах Стефан — БРАААТ!! ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, СУКА! КЛЯНУСЬ! ПОЖАЛЕЕШЬ! Громкий плач, перекрывал крики вампира –Помоги мне, Элайджа. Я хочу сжечь его тело. Элайлджа сняв кандалы и цепи с тела, потащил Деймона, как мешок с мусором, за пределы поляны. — Куда он его потащил? — безэмоционально поинтересовался я. — Костра недостаточно, чтобы превратить его тело в прах. Он кремирует его. Если хочешь, можешь поехать с ним. Быстро кивнув Оливии, я удалился с этой проклятой поляны.The End POV POV Лоренцо Сент Джон