*****
Фиолетовые послезакатные сумерки, сквозь которые они преследовали фантомного чёрного коня, окончательно перетекли в темноту, немного подёрнутую туманом. Ведьмак и его лошадь, уже даже не разговаривая, возвращались тем же путём, обратно к хате отшельницы. Довольно быстро решив проблему с призраком (пусть и побегав немного вокруг его могилы), мысли Геральта опять невольно вернулись к его другу, который тоже живёт на кладбище. Словно им в подтверждение, сверху послышалось карканье – хоть это явно было какое-то слово, ведьмак упустил его смысл. То ли до "говорившего" было слишком большое расстояние, то ли действие зелья начало ослабевать. – Ни черрта не видно! – Волосы же белые. По ним ориентирруйся. А нет, пока работает. Геральт осознал, что последний раз он видел (слышал) воронов ещё днём, у дома заказчицы. Видно, птицы потеряли его из виду во время петляющей погони. Да и во время битвы, скорее всего, решили просто не приближаться – вроде бы он не помнил чьего-либо ещё присутствия на кладбище, кроме его самого, Плотвы и морока. «Скорее всего, они до сих пор даже не в курсе, что я их понимаю. Надо бы узнать потом с какого максимального расстояния они слышат…» – подумал ведьмак, уже точно зная у кого он спросит эту информацию. Подтвердив выполнение заказа и распрощавшись со старушкой-флагеллянткой, Белый Волк спешился и теперь шёл тихим шагом рядом с Плотвой, давая последней немного отдохнуть. Из-за тёмных силуэтов деревьев и кустов наконец-то показалась гладь реки Блессюры. Отпустив лошадь напиться, Геральт сел на берегу. В невысокой, но мягкой траве было приятно переводить дух, глядя на далёкий северный берег. Вдруг Геральт почувствовал как пара его мечей легонько шевельнулась, скользнув по спине. Медленно повернув голову назад, он обнаружил, что на одной из рукоятей сидел ворон и даже не терял баланса при шевелении оружия. Видимо, за неимением деревьев и других высоких растений, он выбрал другую высокую точку обзора. – Ну нет, это уже наглость, – сказал вслух ведьмак и дёрнул лезвие рукой, чтобы сбросить птицу. Получилось это не с первого раза. Слетев с меча, ворон приземлился на траву чуть поотдаль. Подумав пару секунд, он каркнул и немного похлопал крыльями. На эти манипуляции прилетели ещё двое его собратьев, так же расположившись на траве. – Вот ведь нахальные птицы… И зачем только Регис просит вас таскаться за мной? – Геральт и сам не знал был ли этот его вопрос риторическим, или он действительно хотел получить от них вразумительный ответ. – Что спрросил? – Ишшь молодняк! Поррра бы понимать Общую рречь. – Да вопррос был всё тот же. – Не перреводи ему! – Дурраков жалеть надо! – От дурррака слышу! Ну ладно, это довольно забавно. Ради потешной перепалки, Геральт был готов немного потерпеть их компанию. Хоть голоса и были очень похожи, всё же можно было отличить одно действующее лицо от другого. – Белый интерресуется, с какой целью друг прриглядывает за ним. – С какой? Они же между собой дррузья? – Друзья, вестимо. Не всё так прросто… Геральт пусть и делал вид, что совсем не обращает внимания на прыгающих возле него птиц и их громкое карканье, на этом моменте практически полностью обратился в слух. Ему даже не было совестно за подслушивание: Регис наверняка ж узнал пару геральтовых секретов через своё вороньё, надо же им хоть немного сравняться в счёте. – Только не говорри, что тот денег должен... – Нет-нет, дрруг влюблён в ведьмака. Дальнейшие слова вдруг потонули в вакууме тишины внутреннего слуха. Даже виски сдавило. Несмотря на то, что Геральт твёрдо сидел на земле, ему ненадолго показалось, что он потерял ощущение себя в пространстве. Прямо сейчас хотелось обратится к воронам напрямую, переспросить последнюю фразу, убедится, что ему точно не послышалось. Однако мысли упорно не хотели формироваться в слова, а из внезапно пересохшего горла никак не получалось выдавить ни звука. Только когда Плотва слегка толкнула его мордой в плечо, Геральт обнаружил, что птицы давно улетели. А с глаз наконец-то спала розоватая пелена галлюциногенного отвара.*****
Тишину кладбища нарушал лишь плеск мандрагоровой самогонки в стекле. Даже звуки леса почти не тревожили слух. Двое друзей – несомненно очень близких, раз уж почти прикончили целую бутылку на двоих, не прибегая к помощи стаканов – хорошо проводили время, не смущаясь могил и общего мрачного антуража. Все дежурные вопросы и последние новости они уже обсудили и теперь просто наслаждались компанией друг друга, не используя вербального общения. В приятном времяпрепровождении никто из них не успел заметить как солнце окончательно село и на небе проявились звёзды. Открывая вторую бутылку, Регис думал о том, что хорошо бы развести огонь, чтобы его пусть и выносливый, но всё-таки человеческий друг не окоченел ночью на холодном камне. Геральт думал о том, как бы не сойти с ума от внутренних противоречий или не ляпнуть чего-нибудь спьяну. Ему хотелось расспросить друга обо всём и сразу, словно в стремлении наверстать за раз все пропущенные в разлуке года. Но ещё больше хотелось наконец прояснить момент с чёртовыми воронами и их вскользь брошенной фразой – такое не получилось бы выкинуть из головы даже при всех ведьмачьих медитациях и техниках контроля собственного сознания. Вот Геральт и пытался подобрать нужные слова, дабы зайти издалека или хотя бы настроить на нужный лад, и желательно побыстрее, пока в башке оставалось ещё хоть что-нибудь, кроме искусно сделанного алкоголя. Иначе будет уже не до деликатности. – Думаю, всё же стоит развести костёр, – первым нарушил долгую тишину Регис. – Зачем? Мне и так всё видно. А тебе-то уж и подавно. – Дело не в этом. Я имею в виду довольно холодный ветер, что дует сегодня с северо-востока. – Так это тоже не проблема, – недоумённо возразил ведьмак. – Я понимаю, что твой порог выносливости, в том числе и устойчивости к холоду, не сравним с возможностями обычного человека, – утомлённо вздохнул Регис, – но зачем же тебе терпеть неудобства, если есть выбор этого не делать? К тому же, как лекарь, и того более – как твой друг, я не могу просто так это оставить. – Да не холодно мне. Брось, – Геральт и сам не знал почему вдруг начал отнекиваться. Ну точно мандрагора в голову ударила! Под ней и не такое говорили… Как раз отпивая из бутылки, Геральт не заметил, что его собеседник, обычно не сдающийся до самого конца в их спорах, почему-то не удостоил ответом последнюю реплику. Сохраняя принцип очерёдности, он протянул самогон замолчавшему Регису. Последний же с почти нечеловеческой скоростью одновременно забрал спиртное и ухватился за геральтову руку. – Да, как я и думал. Ты ведь уже порядком замёрз, но всё сидишь и споришь со мной… Похоже алкоголь только усугубляет твою ингерентную упёртость, – констатировал вампир и отпустил руку собеседника, ища взглядом оставленную бутылку, так, словно ничего особенного и не произошло. А затем продолжил: – Конечно ты можешь оправдываться тем, что под воздействием спирта на мозг и кровеносную систему, человек не вполне осознаёт температуру окружающей среды, но- – Подожди, а как ты?.. – всё ещё глядя на собственную ладонь, Геральт прервал Региса, однако отчего-то не смог завершить фразу. – Спрашиваешь, каким же образом мне удалось подловить тебя, если я и мне подобные совсем не чувствительны к температуре как воздуха, так и отдельных объектов? Ну, в случае людей и животных помогают цвет и натяжение кожи, изменения в циркуляции крови… – Ладно, я понял. Регис, несмотря на то, что его дважды нагло перебили, в ответ лишь мягко улыбнулся – переспорил-таки. Хоть он был прав, и руки Геральта были почти такими же холодными как вампирские, почему-то их касание друг к другу отдавалось внутрь настоящим теплом и всё ещё чувствовалось на ведьмачьей ладони фантомным ощущением. – Просто неохота мне за хворостом переться. И ты не ходи – так хорошо ведь сидим… В ответ на эти слова на Геральта из темноты безмолвно сверкнули два вампирских глаза. Этот взгляд можно было бы назвать недобрым, если бы речь не шла о Регисе. – Так и быть, я посмотрю есть ли у меня немного в дорожной сумке, – примирительно улыбнулся Геральт, – эй, Плотва! Но лошадь не спешила явиться на зов хозяина. И даже откликаться на него. Ведьмак явно нетрезво поднялся на ноги, чтобы получше осмотреться. Пройдясь немного туда-сюда и посвистев ещё пару раз, он устало вздохнул и уже намеревался идти в лес на поиски, наворожив Игни на кончиках пальцев, однако за его руку снова схватились. – Как сказал один мой друг: не ходи, хорошо ведь сидим, – лукаво улыбнулся Регис и отошёл куда-то к деревьям. На его плечо почти сразу же опустился большой чёрный ворон. Выслушав от лекаря всего несколько слов, он тут же упорхнул столь внезапно, как и появился. Только седые волосы Региса слегка взметнулись от взмаха крыльев. Высший вампир бесшумно прошёл мимо Геральта, возвращаясь туда, где сидел. Лишь когда он продолжил диалог, ведьмак наконец отмер и вновь обрёл дар речи. – Знаешь, я не припомню такого, чтобы Плотва не отзывалась на твои сигналы. Может, слишком далеко ушла? – Да больно самостоятельная стала после той истории! – недовольно цыкнул охотник на монстров, садясь напротив. – Какой истории? Приложившись к бутылке, Геральт неопределённо махнул рукой, мол, долго объяснять. Теперь он уже был не уверен сто́ит ли вообще поднимать эту тему. Ещё эти грёбанные птицы опять где-то поблизости… Так и до паранойи недалеко. Наконец-то дождавшись Плотву (и очень неодобрительно на неё посмотрев), Геральт сложил на землю свой экстренный запас веток, никогда не покидавший его поклажи на всякий случай, и поджёг его ведьмачьим знаком. Лошадь, судя по всему ни капли не раскаиваясь, ушла бродить среди могил, выискивая вкусные ландыши и незабудки, которые в таком месте никто не трогал. Тот же самый ворон-посыльный снова обосновался у Региса на плече и, кажется, вообще не собирался оттуда улетать. – Знаешь, что называют лучшим тестом на сообразительность? – Хм… гвинт? – пьяно пошутил Геральт. Видимо, в тепле его повело ещё больше. – Недосказанность. Ведьмак застыл в неудобной позе, так и не донеся до лица бутыль со спиртным. Он же сейчас всё правильно понял? Неужели Регис сам решил заговорить о… – Это я к тому, что упомянуть между делом интересную историю, но так и не рассказать её – довольно несообразно, если не сказать бестактно. Боюсь, друг мой, теперь это не выйдет у меня из головы и весь дальнейший разговор будет не давать покоя. А мне бы не хотелось отвлекаться от твоего общества, – закончил мысль Эмиель и искренне улыбнулся, уже не стесняясь показывать зубы. Видно, тоже пьян. Геральт выдохнул почти что с облегчением. Сейчас он, наверно, как никогда порадовался, что умеет контролировать своё сердцебиение, иначе от таких резких поворотов диалога его бы точно хватил удар. – При этом твоём свидетеле я точно ничего не скажу, – ведьмак кивнул головой на плечо своего собеседника, где всё ещё сидела крупная тёмная птица, отливающая практически ярко синим оттенком в свете луны. – Вот уж не думал, что ты считаешь наших меньших братьев угрозой своей приватности... Помнится, ты сам сомневался в их способностях к наблюдению и выводам, – Регис слегка раскрыл глаза в удивлении. – Да... Меня, скажем так, переубедили. – К тому же, разве кому-нибудь, кроме меня, они бы могли рассказать содержание нашего разговора? – Веришь-нет, но оказывается это возможно. Теперь выражение регисовых глаз можно было назвать заинтересованным и растерянным одновременно. Вампир отставил в сторону уже наполовину опустевшую бутылку и двумя изящными пальцами слегка погладил ворона по голове, и тот, видимо поняв всё без слов, упорхнул в сторону леса. – Продолжай. – Еду я, значит, мимо Блессюры, чуть дальше к северу от развилки у Дун Тынне... В своём пересказе событий Геральт, в первую очередь, подробно остановился на описании снадобья, которое готовила отшельница (по крайней мере, он рассказал всё, что запомнил), удовлетворяя научный интерес вампира. Дальше, описания всего произошедшего почти что полностью превратились в жалобу на Плотву. Слушая о том, как ведьмак заводил разговор с каждым встречным животным и как его собственная лошадь увела у него заказ, Регис тихо посмеивался своим мягким шелестящим тембром. На лице Геральта тоже невольно расцвела улыбка. – Теперь понятно, откуда вдруг взялась эта твоя мнительность насчёт моих товарищей, – сказал Регис, дослушав до изгнания призрака, – неужто с ними тебе тоже довелось побеседовать? – Нет. Я их, конечно, слышал и понимал, но не вступал в разговор. – Почему же? – Ты знаешь, больно они умные. И слова не вставить! Регис снова засмеялся: – Совершенно не представляю чего ты мог от них наслушаться, но прошу, не надо воспринимать это слишком серьёзно. Они же как дети: что на уме, то и на языке. Геральт глубоко задумался над его словами, и над той ситуацией, к которой они так хорошо подходили. С одной стороны, птицам вряд ли знакомы все тонкости человеческого (и не только) мышления, выраженного в речи: вроде этикета, аллегорий, метафор... – они могли просто не так понять Региса. Взять хотя бы это его «дорогой мой», иногда проскальзывающее в разговорах по отношению к Геральту. Но с другой стороны, именно такой незамутнённый всякими условностями взгляд часто видит больше остальных. «Устами младенца глаголет...» – как там было? – Тут ты прав, – Геральт подкинул в огонь ещё пару веток немного некоординированным движением, – споры у них действительно словно детские. Со стороны это слушать забавно. И даже мило. – Мило? – Ну да. Знаешь, например, как они тебя называют между собой? – Хм, до этого момента я был уверен, что просто по имени, – Регис задумчиво поскрёб заострёнными ногтями по подбородку, – как ты наверно заметил, они не слишком-то усложняют свои речевые конструкции, оставляя лишь голую суть... Поэтому, не могу предположить ничего определённого, ведь и прямых обращений они не используют. – Друг. Эмиель взглянул прямо в глаза Геральту, словно сомневаясь правильно ли он всё понял. Ведьмак, смотря на него в ответ, всё ещё слегка улыбался (главным образом потому, что уже мало мог контролировать свою мимику). – Согласен, это довольно мило, как ты выразился. Я и не предполагал, что в третьем лице обо мне говорят так... почётно. – О, хочешь верь, хочешь - нет, но мне они тоже приписали странный... хм, статус. Даже слишком почётный, я думаю, скорее всего не соответствующий реальному. – Сомневаюсь, что они бы нафантазировали что-нибудь слишком уж нереалистичное. – Эта крылатая компания считает, что я твой возлюбленный. Темнота вокруг всё сгущалась. Треск костра из еле слышного вдруг стал оглушающим. И, кажется, стало жарче. На первый взгляд в Регисе ничего не изменилось: он всё так же расслаблено смотрел прямо перед собой, даже осанка осталась прямой и уверенной. Однако, он вдруг стал настолько бледен, что почти потерял схожесть с человеком. Геральт подумал про себя, что и он в данный момент выглядит аналогично, если не хуже. Ведьмак и сам не понял как у него это вырвалось: вроде просто поддерживал разговор, а получилось так, что загнал всё общение в тупик. И их вдвоём заодно. Это всё мандрагора, несомненно. Первым совладав с собой, Регис подбросил в костёр ещё хвороста. Потом, не глядя нашарив рукой бутылку, он одним махом выпил всё в ней оставшееся. Наверно, это плохой знак. Хотя Геральт и не был в этом уверен... потому что прежде никогда не наблюдал подобного в исполнении Региса. Ведьмак пока сохранял молчание (и оцепенение), лихорадочно соображая какие вообще слова здесь подойдут. Регис тоже молчал. И вот это точно плохой знак. Не отводя взгляда от огня, вампир вдруг тихо засвистел. Действие это было настолько неожиданным, что Геральт пожалуй бы даже вздрогнул от внезапного звука, если бы всё это время не следил неотрывно за лицом своего друга. На то же плечо снова прилетел уже знакомый ворон. «Наверное, этот у них главный или что-то в этом роде» – подумалось Геральту. – Я вас слушаю, – сказал ворону Регис, даже не повернув к нему голову. Ворон закаркал, иногда раскрывая крылья. Для пущей убедительности что ли? – Меня абсолютно не интересует с чего вы так решили или по каким признакам поняли. Меня как-то больше заботит зачем вы вообще подняли эту тему. – Кар! Каррр! – Ну что ж, как видно, вы просчитались: ровно на одну отшельницу и несколько грибов. – Кааар! – Да велика ли разница знали вы, что он вас понимает, или нет? Вам что, недостаточно других тем для разговора? Регис разговаривал спокойно и во всех отношениях обыкновенно. Если бы не наряжённая поза и неестественная неподвижность, его бы было не заподозрить в дурном настроении. Дальнейший диалог Геральт уже не улавливал. Потому что изо всех сил старался не улыбаться. То ли из-за комичности этой дискуссии, то ли из-за ощущения счастья – он пока не обдумал. А думать сейчас было трудно. Ещё самогон этот... Внезапно птица умолкла. Посмотрев на Геральта и каркнув уже на него, она улетела в темноту. Регис, медленно оперевшись локтями на колени, положил лоб на одну из ладоней. Вот это зрелище Геральт уже не мог вытерпеть. Поднявшись на ноги, ведьмак обошёл кострище и подсел рядом. Бок о бок. Погодя ещё немного, он положил руку ему на плечо в жесте утешения. – Помнишь, ты сам сказал не воспринимать этих чертей слишком серьёзно? – осторожно начал Геральт, глядя в сторону леса, опасаясь как бы кто из них не прилетел опять. – Думаю, стоит пересмотреть некоторые мои выводы о своих соседях. – Могу сказать то же самое. Готов согласиться, что эти гады и вправду умны. – Судя по всему, ты до безобразия пьян, друг мой, раз уж готов отступиться от своего упрямства и согласиться с тем, что изначально вызывало у тебя лишь насмешливый скептицизм – сказал Регис, выпрямляясь в обычное положение, – однако я предлагаю сходить за третьей. – Ты же знаешь, я-то всегда за. А вот за тебя я уже начинаю переживать. Не в смысле выпивки, а... ну ты меня понял. Регис ненадолго взглянул на Геральта и почему-то улыбнулся: – Хоть мои приятели и не признали своей вины, тебе не о чем волноваться. Всё со мной в порядке. – А по-моему ты просто до безобразия пьян – шутливо парировал Белый Волк, чувствуя прежнюю непринуждённость между ними. – Вороны не видят в случившимся проблему, потому что, говоря твоими словами, приписывали нам равные статусы. Теперь настала очередь Геральта резко замолчать и зажмуриться в свой кулак. – Вот ведь крысы летающие! – И наблюдательные...