Амальгама

Ты талантлив... и ты, действительно, отличаешься от остальных. Но быть другим — не значит быть лучше. Иначе говоря, гвоздь, который торчит, забьют первым.

Что в прошлой жизни что в этой, я ненавидела врачей и посещать больницы. Не помню точно чем вызвана эта нелюбовь. Наверное, дело в тухлой атмосфере всегда нависающей в подобных местах. Она казалась удушающей для меня. Поэтому совершенно неудивительно то, с каким кислым лицом я сидела на своем месте, пока врач задавал мне вопросы. Между тем, мужчина намочил ватку спиртом, очевидно, собираясь брать кровь на анализ. Я еще больше нахмурясь, выглядя раздраженной. Попугай-сан ушел куда-то, оставляя меня с Петухом, который скучающе стоял у дверей. Остальные тоже ушли вместе с ним. Прежде чем вести меня на встречу с таинственным и важным Хокаге, меня решили вначале осмотреть, так как тот ирьенин, хоть и залечил меня по мере возможности, очевидно, этого было недостаточно. Именно по этой причине Петух не ушел вслед за всеми, а стоял ожидая окончания процедур. — Хочешь конфету? — очевидно увидев мое угрюмое выражение лица, спросил спустя некоторое время он, когда меня высвободили из цепких лап врача. Окинув его взглядом, я не увидела у него в наличии ничего из съестного. — Где она у тебя появится на этот раз? — с любопытством задалась я вопросом. Петух коротко посмеялся, и с беззвучным хлопком, в очередной раз непонятно откуда достал искомое. Вау. — Как ты это делаешь? — не удержалась я, — оно просто возникает из воздуха! Это просто какая-то магия, — пробормотала я себе под нос, из-за чего ему пришлось слегка наклонить голову, чтобы расслышать. — Что такое магия? — Ну, это… — замялась я. — Сверхспособности? — Нет, — он все еще был в маске, но мне казалось он улыбался. — Это называется фуиндзюцу. С помощью чакры и определенных печатей мы можем запечатать что угодно, куда угодно. Любой внимательный человек заметил бы выражение удивления и одновременно любопытства отобразившегося на моем детском лице. — А я смогу так делать? Он почему-то фыркнул. — Да, именно ты, как Узумаки, должна по идее обладать природным талантом к фуиндзюцу. Ведь именно этим и славился клан красноволосых. Удивительно как легко он делился со мной информацией, но я была так этому благодарна, что послушно впитывала все знания как губка, продолжая задавать один вопрос за другим, пока мне это было позволительно. — Значит все Узумаки красноволосые? — Вроде, да. — Значит я тоже буду ниндзя, прям как Попугай-сан? — Возможно даже лучше, — в очередной раз меня похлопали по макушке. Я даже слегка надулась, прямо как настоящий ребенок. Годы идут, а я никак не смирюсь со своим понизившимся положением. Даже ребёнок считал меня ребёнком! Это было слегка оскорбительно, однако временами я понимала как нужно вовремя вживаться в роль. В ситуациях когда от меня не ожидалось серьезности и взрослого поведения, я послушно изображала кого-то более наивного и глупого, просто что бы не вызывать вопросов. Также у меня не было привычки выкладывать свои душевные терзания, отчего, в свое время, дедушка сильно беспокоился. Пока не пришла к пониманию того что, в глазах окружающих я ребенок, а следовательно и вести себя должна так, я наделала кучу ошибок. Люди не всегда умиляются взрослым не по годам детям, некоторых это может настораживать, и даже пугать. Еще одна причина почему я толком не выходила на улицу, и не знакомилась с жителями деревни. Когда рядом с нами появился очередной человек в маске, бесшумно спрыгнувший с соседней крыши, я чуть дернулась, в то время как Петух никак не отреагировал. — Хокаге-сама позвал вас, — кратко оповестил тот, и дождавшись кивка от Петуха, исчез также внезапно как появился. — Что ж, — хлопнул тот в ладоши, — пора. Пошли, познакомишься с нашим Хокаге. А после протянул ко мне ручки. Я недоуменно уставилась на него. Он также молча смотрел на меня в ответ, не меняя положения. В округе стало совсем тихо, не хватало только перекати поля. Но мы стояли не посреди пустыни, а у входа в больницу. — Ну? — Что ну? — Пойдем ко мне на ручки, — на полном серьезе сказал тот, ничуть не смутившись неловкости ситуации, — идти пешком будет слишком долго, а такого важного человека, как нашего правителя нельзя заставлять долго ждать, Кагами-чан. — Ты такой вредный, — пробормотала я, — ты же все подстроил, да? — Вот еще, делать мне нечего, — рассмеялся тот у меня под ухом, резко подхватывая. Я подавила визг, вместо этого резко вцепившись ему в ворот одежды, от чего он тут же захрипел: — Будь добра не душить меня. — Ой прости, — с невозмутимым выражением лица проговорила я, — я хотела схватить за волосы. — Ты точно ребенок?.. — сокрушался тем временем тот. А у меня резко внутри похолодело. Какова вероятность, что моим поведением никто не заинтересовался? Теперь, будучи внутри военной деревни, кишащей наемными убийцами с их сверхспособностями… С другой стороны, тот же Петух, который так и не соизволил сказать свое имя, тоже был ребенком, и обскакивал меня, ребенка с сознанием взрослого человека, не на голову, а на две. То, как он не моргнув и глазом, перерезал кучу людей я не смогла бы забыть до конца жизни, даже в страшном сне. Его способности определенно требовали считаться с ним. Его интеллект также кажется, был высоким, несмотря на некоторую болтливость и временами ребяческое поведение. Ясное дело, это игра лишь для меня. Никому не нравится смотреть на забитого и зашуганного ребенка, которого нужно пронести ещё через пол страны, не вызывая в нем желания сбежать куда-нибудь от своих «спасителей». Другое дело Попугай-сан. Он выглядел собранным, серьезным и слегка меланхоличным. Он не выглядел каким-то особо хитрым человеком, скорее, такой человек как он, сказал бы прямо с невозмутимостью танка. Хотя, это все мои поверхностные предположения, так как за пару дней человека особо не разгадаешь. Однако… все равно, такие люди как он, больше всех располагали меня к себе. Вопреки моим ожиданием, мы пробрались к раскрытому окну и оказались в длинном коридоре. Отпустив меня на ноги, он заговорил: — Вот видишь, я спокойно донес тебя. А говорила не смогу, — беззлобно подколол он меня. Я молчаливо пожала плечами, вместо разговора находя интересным разглядывать коридор. Он повел меня в сторону двери. Стучаться не стал, сразу заходя во внутрь. Перед взором предстал слегка пустующий, просторный кабинет. Впереди стоял письменный стол, с кучей стопок бумаг. Позади стола, были окна занимавшую всю стену. Широкие окна, открывали вид на всю деревню, и поначалу, я даже залипла на вид открывшейся перед мной. В первые мгновения когда я оказалась в деревне, я не особо уделила внимания окружению, впечатлений и без того хватало. Но теперь я могла оценить вид по достоинству. Первое что привлекало внимание, это скалы с лицами людей. Всего их было четыре, и это удивило меня, ведь я отчетливо слышала что нынешнего Хокаге называли «Третьим». Дома и здания были вовсе непривычными для меня, человека из современности. Никаких небоскребов. Коноха, несмотря на свое величие, все равно не могла зваться современным городом или столицей. Действительно деревня. Все было красиво, но простовато. Тем не менее, это было по своему очаровательно. За стопкой бумаг, выглянула голова человека, который до этого очевидно, нагнулся и что-то писал, от того его можно было не сразу заметить. Это был старик, не высокий и худой, с козлиной бородкой и пигментным пятном на щеке. Он выглядел довольно безобидно и тут же, словно прочитав мои мысли дружелюбно улыбнулся мне. — Кагами-чан, верно? Аккуратно подтолкнув меня, Петух заставил меня подойти поближе. Я неуверенно кивнула, слегка настороженно смотря на него. Неизвестно что можно ожидать после этого разговора. Вдруг я ему не понравлюсь и он отправит меня бог знает куда, просто потому-что он может? — Приятно познакомиться, — он встал со стола. В кабинете были мы трое, и помимо этого два человека, похоже охрана, так как они стояли около двери. — Я Сарутоби Хирузен, Хокаге деревни Листа. — Как вы уже знаете, меня зовут Кагами. И замолчала, едва подав голос. Он явно ожидал услышать больше информации, но не дождавшись этого, устно озвучил свою просьбу. — Расскажи немного о себе, Кагами-чан. — Мне четыре года. Родителей нет, — коротко перечисляла я. — Раньше у меня был дедушка… вы похожи на него. От моего неуместного комментария, старик улыбнулся. — Скажи, тебе тут понравилось? Он подозвал к себе, и когда я встала рядом, мы оба посмотрели в окно, и если дед, с загадочным видом смотрел в даль, я же просто уставилась на редкие листья, колыхающейся ветки ближайшего дерева. Он заговорил: — Я буду рад если это место сможет стать твоим домом. В тебе также есть большой потенциал, поэтому, через два года ты сможешь поступить в Академию Шиноби. Если ты станешь шиноби Конохи, у тебя откроются возможности, и ты сможешь жить так, как тебе хочется. «Весьма умно» почти восхитилась я. «Да меня же вербуют!» Поразилась в тот же миг, когда информация дошла до моего мозга. — Я… — оказавшись под его взглядом, я замялась. — Пока не знаю… это слишком серьезный вопрос, я слишком маленькая для этого. Под умным и понимающим взглядом я замялась ещё больше, он молча смотрел, и чем больше он смотрел, тем больше я съеживалась. Он ободряюще улыбнулся. — Понимаю. В таком случае, мы решим этот вопрос позже, когда придет время. Я почти облегченно вздохнула, тут же согласно кивая. — В таком случае ты можешь идти, — кивнул он, кивнув в сторону все еще стоявшего Петух-сана, — Шисуи-кун тебя проводит. О. Мой рот слегка удивленно раскрылся, но это удивление было так ни к месту, что я тут же захлопнула его, а после поспешила на выход. Когда мы оказались снаружи, мы синхронно с каким-то одинаковым любопытством и ожиданием посмотрели друг на друга. Не знаю чего именно ждал он, но я не удержалась от вопроса: — Так значит тебя зовут Шисуи? — Приятно познакомиться, — кивнул он, разводя руки в стороны. — А куда мы идем? — Я должен отвезти тебя в приют, так как больше некому. — Значит, ты не хочешь со мной возиться? — Я этого не говорил, — невозмутимо парировал тот. — А где сейчас Попугай-сан? — Скорее всего, — тот потрепал волосы на макушке, слегка задумавшись, — или пишет отчет, или опять торчит у своего любимого места. Я кивнула, не зная могу ли я спросить о его любимом месте. — А как его зовут на самом деле, я могу спросить? — Ну, нет, — без раздумий заявил он. Тем временем мы уже оказались у выхода и шли теперь по улице, как цивилизованные люди. — Ты спросишь об этом его сама. — А если он не придет, как тогда я его найду? — Тогда скажешь мне, я его притащу. И засмеялся. Чудной. Детский дом меня не впечатлил. Двухэтажное деревянное здание, достаточно большое, и выглядевшее слегка заброшенным. Я с сомнением оглянулась на Петух-сана, точнее теперь Шисуи, но тот просто подтолкнул меня к двери. Когда мы вошли, у меня чуть уши не свернулись в трубочку. Громкий шум и гам, хоровод детских голосов уже заранее вызвали у меня головную боль. Я тяжело вздохнула, ничуть не выглядя воодушевленной своим новым домом. На некоторое время Шисуи оставил меня, чтобы спустя время привести с собой какую-то женщину. — Это Сакура-сан, — представил он мне ее. Женщина была уже средних лет, под губами образовались морщинки, от чего, ее спокойное выражение лица казалось слегка угрюмым. У нее были черные волосы с легкой проседью, они были собраны и убраны под черным платком, а глаза черными, зрачка будто и вовсе не было. Наряд у нее был почти полностью закрытый, и напоминал одеяние монахинь. Возможно, у них была своя форма? В общем, колоритный персонаж. Невозмутимо терпя мои разглядывания, она заговорила: — Видно этим ребенком никто не занимался, — я аж опешила. — Ничего страшного, шиноби-сан, Хокаге-сама может не беспокоиться, я позабочусь об этом ребенке. Я взглянула на Шисуи, что бы заметить что он будто бы виновато посмотрел на меня. Дела… Когда он уходил, я лишь в последний момент смогла заставить себя вцепиться за ткань его одежды, притормаживая. Шисуи удивленно обернулся. — Что такое? — А ты… — я замялась, беспокойно теребя пальцами ткань. — Будешь приходить? Так уж получилось, что меня настигло осознание что у меня больше никого нет. Ни единой знакомой души, ни здесь, ни в прошлом. И Шисуи, пусть и против моего желания, своей болтовней все же умудрился подобраться достаточно близко, чтобы отбросить свою гордость и задать ему этот вопрос. Про Попугай-сана я не могла просить, ведь тот, несмотря на все мои попытки к нему тянуться, реагировал весьма прохладно. Тот коротко посмеялся, и снова потрепал меня по волосам. Видно ему этот жест полюбился. — Я уж думал, ты не попросишь. Конечно, — он опустился перед мной на одно колено, неожиданно для меня снимая со своего лица свою маску с изображением жуткого животного. Я пораженно распахнула глаза уставившись на его, по сути, совершенно обычное лицо. Воображение рисовало мне совершенно другое, но реальность с этим не сходилась. Черные брови уходили вверх и почти у основания скрывались за повязкой с металической повязкой, почти той же что и у тех «нукенинов» и многих людей которых я встретила уже в деревне. Только борозды перечеркивающей знак не было, и сам знак был другой, напоминающий лист. Знак Конохи. Глаза у него были чёрные, с милыми густыми ресницами, кончики которого стрелочками обращались вверх. Несмотря на детское лицо, он смотрел на меня со спокойной и легкой улыбкой, от чего он воспринимался старше. Короткие вьющиеся волосы спадали на лоб, но были слишком короткими, поэтому не дотягивались даже до середины повязки. Ого. — Кагами-чан такая милая сейчас, что я не могу отказать в ее просьбе, — улыбнулся тот мне. — Знаешь, я передумала, — резко натянув на лицо скучающее выражение лица, я отвернулась от него, будто бы сильно заинтересовавшись видом из окна. — Эй, — слабо возмутился тот. Я почти захихикала. Когда этот тяжёлый и насыщенный день подошел к концу, и я лежала в своей новой кровати, я очень долго разглядывала луну выглядывающую из окна. Двухъярусные кровати стояли в этой большой комнате подряд, ровной линией. На верхней кровати сопела девочка, моя новая «соседка». На первый взгляд она показалась мне весьма вредной. Впечатлений было море, от чего я не могла сомкнуть глаз. …Резкий удар линейкой прилетевшей мне по пальцам, вызвал у меня шок и возмущение, едва не выплеснувшейся резким импульсом. Едва-едва хватило моего хладнокровия чтобы удержаться, и проявить свою реакцию лишь мрачно посмотрев на воспитательницу. Другую, но это не так важно. — Почему вы меня ударили? Женщина не особо восприняла мой враждебный тон, лишь нахмурившись. — Ты неправильно пишешь иероглиф. Я не знаю откуда ты, и как жила раньше, но будь добра не переводить бумагу и писать правильно. — Но я никогда раньше не писала, почему вы ждете от меня блестящего результата? — вполне справедливо возразила я. — Девочка, — ее голос опасно понизился, а на лице будто отобразилась тень. До этого занимавшиеся своим делом дети, разом затихли и направили свои взоры в мою сторону. — Мне не нравится твой тон. Исправь его. — Мне тоже не нравится когда меня бьют, — абсолютно спокойно отозвалась я, подавляя поднимающееся волнение. Особенно когда ко мне применяют насилие. Люди знавшие о моей ситуации, могли думать что я пережила те события абсолютно без проблем, но они глубоко ошибались. С такой чередой жестоких событий я никогда ранее не сталкивалась, и пусть я была достаточно взрослой и зрелой личностью, даже меня это подкосило. Но в этом мире, я сразу уяснила что ошибочно показывать свои слабости, пускай в данный промежуток времени, я по вполне понятным причинам была как раз таки самым слабным звеном в социальной ступени. Мысли о том чтобы поступить в академию и научиться управлять чакрой уже казались мне очень нужной и важной перспективной, иначе, все вокруг так и продолжили бы протирать мною пол, ведь я совсем не могла дать сдачи. Хотя мысль о том что бы убивать любого, стоит пальцу того старика указать мне в нужную сторону, не вызывало во мне энтузиазма. И мне снова прилетело по пальцам. Я решила все-таки замолчать, но это не особо спасло ситуацию. Меня наказали лишив обеда и отправив в кладовку, где я должна была подумать о своем поведении. Если честно, я даже была этому рада. Хотя бы смогу в тишине провести время. Прошла наверное уже неделя как я здесь находилась. Окружавших я не особо интересовала, дети отреагировали весьма прохладно, хотя почему-то тыкали в мои волосы. Пару раз я слышала шепот за спиной, как меня называли «гранаткой». Ну, гранат так гранат. Единственное — воспитатели один за другим отмечали за мной весьма вздорный и упертый характер. Меня начали называть грубиянкой и невоспитанной, просто потому-что в ситуациях, когда мне лучше следовало бы промолчать, я поступала строго наоборот. Но в кладовку меня отправили впервые. Если первое время мне нравилось проводить время в тишине и спокойствии, то потом я задумалась над тем, почему я должна молча и послушно делать то что мне укажут делать? Поэтому я решила сбежать и осмотреть деревню. Детей не пускали за территорию приюта. Даже во внутренний двор пускали в строго определенное время, после обеда, а потом загоняли во внутрь и сажали учить иероглифы. Детей постарше учили уже и другим вещам насколько я знала, но я особо не рвалась к ним. То чего мне действительно не хватало, так это умения писать и читать. Поэтому я послушно учила и повторяла то что мне дадут. Тайком выбравшись из кладовой, я взглянула в раскрытое окно в коридоре. Пару раз выбравшись во внутренний двор, я успела заметить, что за высоким деревом прутья забора так удачно были согнуты. Знаете, кажется такое место есть везде. Когда я училась в школе там тоже было тайное место, через которое все школьники и сбегали. Согнутые в две разные стороны прутья давали достаточно места чтобы подросток спокойно мог пролезть и его голова не застрянет. А уж четырехлетний ребенок и вовсе спокойно пролез бы. Место было достаточно отдаленным чтобы воспитательницы здесь не захаживали, да и дети редко здесь шастали, так как кроме дерева тут ничего интересного больше нет. Я могла предположить что эту лазейку сделали как раз те кто были постарше, но уж они то, по понятным причинам больше всего были заинтересованы в том чтобы не дать обнаружить это место. Мысленно поблагодарив их за это, я перелезла через окно и плюхнулась в кучу влажной листвы собранной как назло почти под окном, поднимая легкий шорох. Тут же вскочив, и впопыхах перебежав расстояние разделявшую меня от нужного места, я так небрежным движением вытряхнула из волос пару листочков и попыталась зачесать их назад, поудобнее обвязывая шарф вокруг лица. В самом начале моего появления, меня насильно усадили на табурет и ворча про то, что им некогда разбираться с вшами, обкорнали мои трепетно любимые и бережно выращиваемые волосы почти до ушей. Если бы дедушка увидел, он бы сильно расстроился. От чего и уровень моей агрессии по отношению к воспитателям и повысился. Раньше бы я спокойнее реагировала бы на них, но они пересекли черту, и поэтому каждый раз я зло огрызалась почти на каждое их слово в мой адрес. Это всего лишь волосы, и они отрастут. Но они не спрашивали у меня разрешения. Это мои волосы. Почему же они посчитали что имеют права решать за меня и притрагиваться к ним? Оказавшись по ту сторону забора, я неожиданно ощутила чувство свободы заполнившую мои легкие вместе с холодным воздухом. Я глубоко вздохнула, и тихо улыбнулась себе, тут же побежав куда глаза глядят. Приют был почти на окраине, рядом с лесом. Чтобы добежать до деревни, требовалось некоторое время, но к счастью я запомнила путь по которому с Шисуи и добрались до приюта. Почти до темноты я гуляла по округе, просто разглядывая и изучая деревню. Ничего из ряда вон выходящего не произошло, и я вернулась в приподнятом настроении. Никто не хватился меня и не заметил моего отсутствия, поэтому и засыпала я почти с улыбкой.