За горизонтом событий

— Лёха, еще раз ты пизданёшь меня этой метёлкой и я засуну её тебе в жопу, — орёт на весь зал Влад. — Кто вообще придумал положить сюда веник? Это сауна, а не баня. Шутливая потасовка медленно двигается в сторону стола, где они с Андреем тихо-мирно проводят церемонию питья армянского коньяка: просто закусывают его шашлыком. Стать частью междоусобицы не хочется, как и не хочется чтобы туда был втянут стол. Лёха же такой — доебись до нервного, подъеби ранимого. Влад, не смотря на присущую ему безбашенность, не был ни тем ни другим, но на провокации поддавался с завидной регулярностью. Может, смеха ради. Вова надеется что своими словами поможет кому-то из этой пары закончить балаган, потому что если они опрокинут стол, то всё его прекрасное настроение, заданное ещё с утра, улетучится, и если Влад своими криками заставит его голову заболеть, он пизданёт его сам. — Может вы выясните свои отношения в курилке или в самой сауне, раз уж веник на месте? — А что такое, Вовчик? Волнуешься что и тебя заденем? — проницательно интересуется Лёха. — Я просто больше не могу слышать эти препинания. — А сам-то давно ныть перестал? — вдруг спорит Влад. Вот оно. Еще один повод почему он не приходил. Вообще, не понятно что у Влада в голове творится. Почву Вова так и не нащупал, не понимал за что в жизни держится этот парень. Всё, что он делал, это катался на своём спортбайке и травил дикие истории о своей насыщенной жизни, в которой место было всему: экстремальным увлечениям, игровому азарту ставок и карт, и даже кинки-пати, но только не привычным ценностям в понятиях Вовы. Из-за того и не сошлись характерами. Его появлению здесь поспособствовал Андрей: связующее звено их небольшой компании, негласный лидер, умееющий договориться со всеми. Ну, а если уж, Андрей нашёл в нём что-то, и даже привёл в их компанию, то Влад точно был глубже и интереснее, чем кажется на первый взгляд. Но Вова просто не хочет туда лезть и разбираться. — Владик, в тебе ни капли сочувствия. Человек только перестал выглядеть как побитая собака. Прикрой поддувало, да? — вступается Лёха, разбавляя обстановку шутливым тоном и вечной улыбкой. Вместо ответа Влад неопределенно машет головой и состраивает такое брезгливое лицо, что за него почти страшно. Вове приятно за своебразную заботу, но он уже давно не нуждается в заступниках. И вместо того чтобы промолчать и, как обычно, дождаться пока Влад перегорит как спичка, подходит к нему, разжигая огонь сильнее, впервые на своей памяти: — Ты такой горячий, что я бы тебя выебал прямо здесь, будь ты девчонкой. Андрей сзади присвистывает, Лёха уже хватается за живот. Всегда так делает когда не может остановить смех. У Влада на лице красочнейшая гамма эмоций, потоком сменяющаяся так быстро, что Вова не уверен что успевает различить каждую. Он видит искреннее удивление, поднятые брови, и расплывающийся широкий оскал. Да, Влада просто так не проймёшь. — Заюш, тебе я дам и так, — и он кладёт руку на шею Вовы, в ожидании притянуть ближе. Бычья Вовина шея на то так и называется, что это к ней все притягивается, а не наоборот. И, не смотря на немалые габариты самого Влада, он никак не может пошевелить его с места. Зато Вова не стремится дождаться когда чужие губы вопьются в свои, и отталкивает его прямо в бассейн. С Влада же станется. Грохот стоит будто рушится здание, брызги повсюду: на собственной коже, на столе, даже на потолке. Андрей лишь усмехается. И никто поначалу не замечает так вовремя пришедшего Макса. Он стоит чуть ли не в ужасе, ещё не переодетый, и становится таким бледным, что Вове стыдно за отлившую от его лица кровь. Кажется, он почти в обмороке. Первым спохватывается, как ни странно, Влад, с грацией льва вылезающий из бассейна: — Максон, я конечно безумно красив, но не забывай дышать. Максим — ровесник Вовы и самый близкий Вовин друг. Познакомились ещё в универе, и сразу, как-то, нашли общий язык. Максим всегда был очень прилежным, из хорошей и обеспеченной семьи. Вел себя со всеми справедливо и никогда не кичился деньгами. Универ в привычном его понимании в одно время пришлось бросить и срочно искать работу. Тогда Макс предложил подработать у его отца. Бесценный опыт, полученный в полевых условиях автосервиса, положил начало всему профессиональному пути Вовы. Потом родители настояли, что универ все равно нужно окончить. И он, согласившись с их словами, вернулся спустя год, только на заочку. Было сложно — днём работа, а ночью зубрёжка. Но это того стоило. После универа они с Максом примерно в одно и то же время поженились, с разницей в три месяца. А потом спустя год, у Макса появилась дочка. И Вову пригласили быть крёстным. Отношения немного осложнились Вовиным разводом, потому что Аня — родная сестра Максима. Но он тактично не поднимал эту тему, за что Вова был ему благодарен. Конечно, выбора у него между сестрой и другом не стояло, и видеться они стали значительно реже. Да и раньше Вова был вхож в их семью как зять. Теперь этого не было по понятным причинам. — Я опоздал всего на час, а вы уже спидорасились? — В следующий раз опоздай на два, и увидишь жёсткое порево двух мордоворотов, — отвечает за всех сразу Лёха. — Я бы вот посмотрел. Максим лишь глубоко вздыхает и уходит переодеваться. Всё у него будет в порядке. Он не настолько неженка. Просто Вова редко себе позволял подобные выходки. Но, стоит признать, ему понравилось остужать метафорически и физически пыл зарвавшегося парня. Теперь Максу придётся привыкнуть. Над головой, подсвеченные городскими огнями, плетутся блёклые невыразительные облака, с проблесками темного узора ночного неба. Они стоят в курилке вдвоём. Андрей с присущим ему спокойствием удава, объясняет кому-то по телефону что его собеседник долбоёб: — Если ты вызовешь гайцов, они оформят дтп. Дтп внесется в базу. База это запомнит и рыночная стоимость твоего авто упадёт ниже этого самого рынка. Поэтому договаривайся на месте с невиновной стороной и молча шпаклюй свою ракету, — спустя недолгое молчание, он продолжает. — Ещё раз говорю, на страховке ты выиграешь свои двадцать тысяч сейчас. А потом продашь машину на три сотни дешевле, оно тебе надо? Когда речь зашла о тачках, Вова подумал что ему звонят с работы, но судя по разговору он общается с неопытным автомобилистом, потому что у него в салоне такие основы знают даже уборщицы. Их познакомил Макс, а Макса с ним свёл его отец. У Андрея автосалон, передающийся по наследству, ему почти сорок и он реально находится на своём месте. Он знает о тачках всё и даже больше. Он продаёт ягуары и лэнд роверы, но благодаря обширному кругу знакомств, может подогнать любую тачку и даже сторговаться по сходной цене. Свою икс седьмую Вова купил через него. Когда он заканчивает разговор, Вове почти стыдно за его оппонента на том конце провода. Большие дядьки такое не объясняют. Только если это не личный интерес. — Кто это? — в лоб спрашивает Вова. — Ой, да знакомая одна, продал ей эвок, вот теперь мучаюсь. — И ты с ней так разговаривал? С девушкой? — Вова исренне удивлён. — Это не девушка, а ведьма злющая. Бесит. — Впервые слышу что тебя кто-то бесит. — А я впервые вижу что ты не благородно промолчал, а все-таки ответил Владу. Стареем? — Жиза. Андрей давится дымом, испытующе смотрит своими бездонными карими глазами и театрально хватается за сердце: — Боже правый, а молодёжный сленг тогда откуда? Вова не может сдержать улыбки, вспоминая: — Это от Кирилла. И он рассказывает ему всё: что познакомился с парнем на дне рождения Филиппа, что начали общаться, и буквально вчера пили пиво и что с ним весело. И он не рассказывает ему ничего: как они познакомились, как этот парень сидел в его машине, как с ним восхитительно ощущается жизнь и какой он… невозможный. А как об этом сказать? Как назвать? Вова знает что это личное, но не знает почему. — А, и в следующую субботу к нему на день рождения иду. После этого Андрей как-то глубоко задумывается и выдаёт: — К Менскому что ли? — Что? Нет, — он хочет сказать фамилию Кирилла и понимает что не знает её. А ещё через тридцать секунд до него доходит. Знает. Андрей только что сказал. Вторая сигарета идёт вслед за первой, выкуренной до бычка. Его берёт тремор. Всё сходится. Дима Менский — хороший друг Андрея, а отца его зовут Вадим. А ещё Вова вспоминает что у Димы есть младшая сестра, и брат, но он уехал за границу. Это всё ему рассказывал Андрей. А трясёт его от информации, которую знают все: Вадим Менский не просто бизнесмен, он одна из самых значимых фигур в сельско-хозяйственной промышленности страны. Еще когда Вова учился в универе, многие преподаватели приводили в пример его Азиатскую сделку, с грамотно выстроенным экспортом, принесшим в его карман и казну страны космические суммы. Во все процессы постепенно втянул своего старшего сына, так что он тоже был на слуху. Это не просто богатые люди, это пиздец какие богатые люди. Он вспоминает Кирилла, стоящего у него на кухне в тех потрёпанных шмотках. Он вспоминает всё. — Да, это он. Андрей откровенно ржёт, следя за всеми реакциями на лице Вовы: — Ты серьёзно не знал с кем пьёшь пиво? Сильно. Вове нечего ответить. Он всё ещё в ахуе. — Я кстати тоже к нему иду. И поздравить и для дела. Это сюрприз будет. — Ага, — сказать больше нечего. Андрей уходит, так и не дождавшись нормального диалога. Боже. Он заставил его приготовить себе кофе. И уложил на свою кровать. И Кирилловы вещи сейчас в его квартире. Наконец-то сушатся. В голове снова каша из сомнений и домыслов. Мысли носятся по черепной коробке, не находя решения. Как теперь себя вести? Он смотрит наверх, и думает что когда это делает Кирилл, небо становится намного красивее. Мысль отрезвляет. А почему что-то вообще должно меняться? Кирилл ни разу не проявил неуважения, не намекнул на свой социальный статус, не требовал к себе исключительного отношения, в связи с этим статусом. Он настолько простой и искренний во всём что делает, что Вове становится стыдно за свои опасения. Ведь ничего не меняется от нового знания, Кирилл так и остаётся собой. Благодарный сам себе за критическое мышление и небесам за поддержку, он возвращается к застолью.