***
Уже ночью он летит туда. Вылетел вечером и летит уже около шести семи часов. Задумавшись, он даже и не заметил, как прилетел. Спрыгнув с Саньду и убрав его в ножны, он вошёл в лес. Осмотревшись по сторонам, он зашёл в глубь, понимая, что он даже приблизительно не знает, где конкретно эта трава растет. Он знатно влип. — Ты кто такой? И что делаешь в этом лесу? — поинтересовался незнакомец, который будто материализовался из воздуха. От страха Ваньинь аж дёрнулся. Посмотрев туда, откуда был голос, он увидел лишь черную тень. — Приношу извинения. Я пришёл сюда за травами лохны. У моей сестры скоро роды, её зовут Цзян Яньли. У нас в ордене закончилась данная трава и, по приказу матушки, я пришёл сюда, – начал говорить Цзян Чэн. — Меня зовут Цзян Чэн, вежлиное Цзян Ваньинь. — Понятно – ответил незнакомец, однако Ваньинь явно слышал в его голосе нотки недовольства. — Меня зовут Лань Сичень, вежливое Лань Хуань. — Ещё раз простите, я никак не хотел вас побеспокоить — ответил он. — И почему вас всех так манит в наш лес, м? – поинтересовался Сичень и в голосе его слышался укор. — Как что-то случится, все сразу бегут к нам в лес. Лесов что ли мало? Выйдя на свет, Ваньинь увидел омегу. Красивого омегу. На нем было надето просто, но довольно изящное бело-голубое ханьфу, штаны светло-серого цвета, темные ботинки; пояс, обтягивающий тонкую талию. На поясе был Сяо, волосы уложены в косу, перекинутую через плечо и белая лобная лента с облаками. А глаза были потрясающего цвета спелой голубики. — Святые небожители.. вот честно. Вы достали. Одно и тоже, – крайне раздраженно ответил омега. — Как всегда: нужна трава та, нужно трава эта. Как бы много ее не было, у всего есть лимит. Экономьте их. — Сколько тебе лет? — спросил Ваньинь. — Не соскакивает с темы.. хотя все равно уже. Сколько дашь? — с довольно вымотанной и какой то.. нервной улыбкой, спросил Хуань. — Лет, ну.. может шестнадцать - семнадцать — ответил альфа, пожимая плечами. — Хах, не угадал. Мне сто семнадцать – хитро улыбаясь, под дразнил его омега. — А тебе? — Мне двадцать – ответил Ваньинь, но решил подразнить его — Волчонок. — Эй! Не смей так меня называть - злобно оскалился он. — Я белый благородный волк и ко всему прочему являюсь омегой. Потому ты не имеешь право меня так называть. Черт, да мы даже не знакомы считай! — А то что? — поинтересовался Ваньинь, подняв одну бровь. — Ах, ты! - злобно выкрикнул он, а после взял какой-то мешочек и кинул в Ваньиня — На, подавись своими травами и проваливай от сюда! Нахмурившись он развернулся и ушёл вглубь леса. Ваньинь же взял мешочек, посмотрев содержимое — Эй! Я дороги назад то не знаю! — прокричал Ваньинь. — Тропа сама тебя выведет! — все также, с нескрываемой злобой, закричал Сичень. И, развернувшись, Ваньинь пошёл обратно по тропе. Через двадцать минут он вышел из леса, и, встав на меч, полетел обратно в свой орден.***
С той встречи прошло уже около пяти дней. И за все это время Цзян Чэн не мог выкинуть этого омегу из голову. Собравшись с духом он взял саньду и незаметно ночью полетел в лес. Прилетев туда, он прошёл вглубь, идя по уже знакомой дороге. Но стоило ему сделать шаг, как он увидел перед собой белого волка, неотрывно смотрящего смотрел на него. Не прошло и секунды, как этот волк превратился в того самого омегу, занимавшего все его мысли последнее время. И сейчас на этом омеге были лишь белый халат с поясом, а волосы распущены и только тоненькие косички были заплетены от висков, сцепленные небольшим серебряным гребнем на макушке. — Вот я понять не могу.. ты на столько наглый или просто такой безмозглый? – выказывая отвращение смешанное с чем то ещё, поинтересовался Сичень. — Я тебе на непонятном языке в прошлый раз сказал? Ты что здесь забыл? — А что нельзя? Погулять вот захотел. На сколько я знаю, посещение леса вроде как не запрещено) — насмешливо сказал Цзян, на что Хуань уже конкретно рассердился. — Нет, нельзя. Просто так вход запрещен. И гулять здесь также запрещено. Если ты не являешься членом ордена, приходить сюда можно исключительно по важному делу, – сощурившись, сухо проговорил он. — Так что взял свой меч и пошёл вон из этого леса. — Ой ой ой, какие мы грозные, – весело произнес он, явно насмехаясь над Ланем. — А то что? Я впервые вижу, чтобы омега так вёл себя. — Ещё слово и я вырву тебе язык, а потом засуну так далеко, что ты его не достанешь — спокойно ответил Сичень. — Ладно, ладно, – закатил глаза он, а затем вмиг стал серьезным. — Я пришёл сюда, чтобы увидеть тебя — честно, без намека на какую- то насмешку, признался он. — Меня? – искренне недоумевая, поинтересовался Сичень. – Вы, люди, такие странные. После лишь одной встречи уже ходите увидеться, не отлипая. — хмуро, точно также закатывая глаза, ответил Сичень. — Ты очень красивый, потому никак не выходишь у меня из головы. Ваньинь посмотрел на Хуаня и увидел, как у того немного покраснели ушки, и появился легкий, еле заметный румянец на щеках — Благодарю за комплимент, сказал он, кивнув парня перед собой. — А теперь брысь от сюда Развернувшись, он уже собирался было уйти, как услышал кинутое в спину недовольное "Эй!" — Боже, ну что ещё? — недовольно поморщился Хуань — Почему ты не хочешь со мной разговаривать? — хмуро прищурился он. — Потому что ты придурок. Такой ответ тебя устроит? - сказав это, он не без удовольствия наблюдал, как злился Цзян Чэн — У тебя есть Альфа? – вдруг резко спросил он, уводя тему в совершенно другое русло. — Ну, тебе уже сто семнадцать и я подумал.. —Нет, у меня его нет. Доволен? — прервал его омега. — Понятно — отозвался Ваньинь. — Всё, у меня более нет желания тратить на тебя свое время. Я пошёл — и развернувшись, Сичень ушёл. Цзяну же нечего не оставалось, как уйти. В голове проскочила лишь одна мысль, что ему ну очень нравится бесить этого омегу.