До Вас.

На утро голова нашей героини раскалывалась частично от стресса и пролитых слез, частично от передозировки алкоголем и сигаретами. На работе она взяла отгул до конца недели, не в силах даже встать, о продуктивном дне не могло быть и речи. Весь день прошел лежа в кровати, Людмила курила сигарету за сигаретой, запивая неприятный привкус вином, потом плакала, когда слезы заканчивались, круг повторялся. Она ничего не ела, просто не хотелось, в коридоре иногда звонил телефон, можно было предположить, что звонили когда-то лучшие подруги, чтобы объясниться и разъяснить ситуацию, но Людмила не нуждалась в их оправданиях, таким поступкам нет ни то что объяснения, им нет прощения. Люба, конечно же, поделись с Надей и Верой новостью о её новом романе, по началу, девушки восприняли его негативно, но Любовь убедила их, что мужчина уже давно расстался с возлюбленной, а Люда просто не хочет рассказывать о неудавшихся отношениях. Тем не менее, она просила не говорить ничего Калугиной, дабы не травить ей душу. Вот такой замкнутый круг лжи получился с подачи новоиспеченной парочки. В состоянии абсолютной отстранённости от жизни Людмила провела вторник, среду и четверг. Утром пятницы, если 12 часов можно назвать утром, Людмила почувствовала нестерпимую боль в животе, её пустой, вот уже как три дня, желудок просил, нет, требовал еды, что заставило её встать с постели и пойти на кухню. Воспоминая о счастливой жизни постоянно всплывали перед глазами, вызывая слезы, но критическое изнеможение организма не давало снова плакать так сильно, как ей бы хотелось. Кофе и яичница придали энергии и Калугина направилась в ванную. — Размазня! — сказала она своему растрёпанному и изнеможённому отражению. После горячего душа состояние улучшилось, жалось к самой себе сменилась разжигающей ненавистью и жаждой мести. «Я вам такое устрою, друзья хорошие, вы у меня ещё попляшите.» — пронеслось в голове у Людмилы, она взяла телефонную книгу и села в коридоре на стул. Первой на очереди была Надя. — Добрый день, это школа номер 34? Директор Александр Семёнович? — Добрый день, да, я вас слушаю, по какому вопросу? — на том конце провода прозвучал немолодой мужской голос. — Я мама одного из ваших учеником, Андрюши из 7 Б, у меня есть вопросы к вашей учительнице русского языка, её компетентность вызывает большие вопросы, другие родители абсолютно разделяют мое беспокойство. Оскорбления просто не допустимы в общеобразовательном учреждении. Я считаю, что мне просто необходимо обратится в надлежащие инстанции в отношении конкретно взятого педагога и к школе в целом, которая взяла Надежду Евгеньевну на работу. — поставленный голос Людмилы внушал доверие, в отличии от репутации её подруги, которая была частым гостем на ковре у директора. — Да вы что, какие проверки, я считаю, что мы своими силами сможем урегулировать данную ситуацию, не переживайте, я лично займусь этим, к следующей неделе этого педагога не будет в школе. — все директора до ужаса боялись слов «проверка» и «обращение в надлежащую инстанцию», поэтому были готовы на всё, чтобы не доводить до крайности. — Спасибо вам за понимание, до свидания. На лице засияла злобная улыбочка, первая часть плана прошла успешно, обратившись вновь к справочнику, телефон швейного завода был найден быстро. — Добрый день, это завод «Большевичка»? — Здравствуйте, да. — Соедините меня, пожалуйста, с директором или его заместителем. — По какому вопросу вы звоните? Может быть я смогу вам помочь? — очевидно, что звонок приняла секретарша, которая не хотела тревожить начальство по пустякам. — Хищение материалов. — Соединяю. — услышав серьезное заявление, секретарша сразу направила звонок к директору. Хищение было конечно громко сказано, однако Вера частенько незаметно утаскивала остатки разных тканей домой, чтобы состряпать какую-нибудь небольшую вещь для клиенток. Конечно, из этих остатков нельзя было сделать полноценное изделие, но завод должен был утилизировать или перенаправлять обрезки материалов подотчетно. — Здравствуйте, Никита Андреевич, директор завода, я вас слушаю. — У меня есть достоверная информация, что одна из сотрудниц вашего предприятия, а именно Вера Игнатьевна, участвует в хищении материалов с завода. — Откуда у вас это информация? — Я была у неё дома, она шьет изделия на заказ, да ещё и подпольно. — Я обязательно направлю сотрудников для проверки к ней домой, спасибо вам за бдительность, товарищ… — мужчина хотел узнать имя добросовестного гражданина, но трубка была уже повешена. Самое сладкое Людмила оставила напоследок. Она долго думала над тем, как лучше поступить с Любой, у неё за душой было много грехов, но больше всего она дорожила связами и деньгами. Одна идея всё-таки появилась на горизонте, но Калугиной было как-то боязно обращаться к таким высокопоставленным людям, не желая навлекать ещё больше проблем в собственную жизнь. Но если играть, то играть по-крупному, была не была… — Ало, здравствуйте, это министерство, я Калугина Людмила, хочу попасть к Александру Петровичу, какие у него приёмные дни? — Добрый день, сегодня, могу вас записать только в пять, всё остальное время занято, вам удобно? — Да, буду. На часах было около трёх, Людмиле было необходимо привести себя в порядок, нехотя она замаскировала серый цвет лица и синяки под глазами, сделала легкую укладку и принялась выбирать наряд. Он должен был быть одновременно строгим, ведь это приём у самого министра, но не слишком, ведь цель визита отнюдь не деловая, да и просто красивая женщина может добиться желаемого чуть быстрее, как считала девушка. Идеальным вариантом было темно-синее платье в клетку, слегка приталенное, а колени было видно только при активной ходьбе. Калугина вышла из дома значительно раньше, чем это требовалось, она очень переживала, как её слова будут восприняты, не пожалуются ли на её выходку на работу или не выгонят ли её вообще, но делать было нечего, желание восстановить справедливость было сильнее страха. На входе в министерство её встретили монументальные колонны, которые словно держали советский небосвод. Внутри было ещё роскошнее, чем снаружи, много далеко не молодых мужчин в дорогих костюмах слонялись по длинным коридорам, неся в руках разные бумаги, на полу практически везде лежали красные ковры, многочисленные цветы создавали ощущение тропиков, в общем всё для людей, точнее сказать, для министров. Оставив в гардеробе свои вещи, секретарь повела девушку по лестнице на третий этаж, указав на дверь, пригласила её войти. Людмила выдохнула и сжала руку в кулак, слегка постучала массивную дверь и приоткрыла её, из кабинета послышался приветливый мужской голос и она, перешагнув порог, очутилась в огромном кабинете, по середине которого стоял деревянный стол, а над ним висел портрет «вождя». — Здравствуйте, Александр Петрович. — Людмила посмотрела на министра, который оторвал глаза от бумаг и улыбнулся девушке. Любин «Шурик» был довольно симпатичным мужчиной с добрыми глазами. — Людмила Калугина, приветствую, мне, к сожалению, не передали вашего отчества, поэтому извините за фамильярность. — мужчина пригласил рукой сесть перед ним. — Людмила Прокофьевна Калугина. — А ваш отец случайно не Прокофий Анатольевич? Мой коллега, тоже работал в военной отрасли. — мужчина как-будто заметил схожие черты его старого приятеля и молодой девушки. — Да, он самый. — Людмила недоумевала от такого случайного совпадения. — Да ты что, Люда, я тебя совсем такой помню. — мужчина поднял руку чуть выше своего бедра. — Иди я тебя обниму. — мужчина встал из-за стола, обогнув его, заключил Калугину в свои объятия, от которых она пришла в полный ступор, но рассмеялась приятной встрече. — Ну рассказывай, чем живешь, где работаешь, с чем ко мне пожаловала, если нужна помощь, я мигом позвоню нужным людям. — Совсем не стоит, я работаю в статистическом учреждении заместителем начальника тяжелой промышленности. — дальше она не знала, как перейти непосредственно к сути вопроса, поэтому замолчала. — Зам. начальника отдела, похвально, да в твои-то годы, проблем по службе у тебя явно нет, так зачем же ты ко мне пришла? — в глазах мужчина появился интерес. — По личному вопросу. Пожалуйста простите меня заранее за всё, что я вам скажу, но у меня нет выбора. Я знаю, что… — тут девушка запнулась, но отступать было нельзя. — у вас романтические отношения с Любовью Ивановой, это моя подруга, была. Но сейчас она встречается с другим мужчиной или даже живет, я честно не осведомлена об этом, этот мужчина мой бывший жених, они закрутили роман за моей спиной, как вы понимаете, и за вашей. — как только монолог был окончен, Людмила съёжилась, ожидая негативной реакции. — Люд, мне очень жаль, что так получилось, но признаюсь, ты меня не удивила. Я думаю, ты в курсе, что у меня есть семья, Люба это лишь нечастое развлечение, а до того, что происходит в её жизни, а тем более до её мужчин мне нет никакого дела. — мужчина был максимально невозмутим, а Людмила выпала в осадок от такой реакции. — Люд, просто скажи, что ты хочешь? — Её увольнения. — Знаешь, я уже давно об этом думал, творит в магазине черти что, постоянные недостачи, её бесконечное хамство, я устал звонить и каждый раз решать её проблемы. С завтрашнего дня её там не будет, я тебе обещаю, а на счёт встреч, я думаю их уже давно стоило прекратить, я, конечно, сам не святой, но в случае с тобой это перебор. — Спасибо, что поняли меня правильно. — девушка расплылась в легкой улыбке. — Люд, а сама не хочешь стать директором, заплата там больше, вещи красивые, да и мужчины иногда заходят ничего. — Калугина рассмеялась, если бы она стала директором, это был бы двойной удар. — Я, пожалуй, откажусь от такого заманчивого предложения, мне как-то цифры ближе. Но большое спасибо. — Понимаю. — мужчина улыбнулся. — Спасибо вам ещё раз за всё, не буду отнимать у вас время.— Калугина встала со стула. — Никаких проблем, если появятся какие-то сложности на работе, ты обращайся обязательно, всегда помогу. Мы с твоим отцом были очень близки, просто замечательный человек, мне очень его не хватает. — мужчина по-отцовски обнял Калугину, сопереживая её утрате. Вернувшись домой, Людмила приготовила легкий ужин, алкоголь она решила оставить, похмелье было жутчайшее. Сигареты потихоньку начали входить в привычку, она не решалась отказаться от единственного источника успокоения нервных клеток. Расплата с Максимом была запланирована на понедельник, поэтому выполнив на сегодня все «дела», Калугина решила почитать книгу, лежа в кровати. Сердце ещё сильно болело и кровоточило, настоящие чувства нельзя убить сразу, это длительный и болезненный процесс, сопровождающийся ночными истериками и потерей желания жить. Головой девушка понимала, что это низкий поступок, которому нет прощения, а этот человек просто не достоин её, но что-то в груди так яро, несмотря ни на что, хотело увидеть его, глаза стреляли на дверь, как-будто ожидая появления мужчины.

******

— Добрый день, Михаил Петрович, к вам можно? — в понедельник после обеденного перерыва Калугина готовилась нанести свой последний и сокрушительный удар. Она выглядела как обычно, чтобы не вызывать преждевременных слухов коллег, делая вид, что ничего не произошло. — Людмила Прокофьевна, проходите, садитесь, рассказывайте, если мне не изменяет память, вы на новой должности с июня месяца, как вам, справляетесь, ваши отчеты говорят, что это так. — Всё хорошо, стараюсь, планирую сдать годовой отчет ранее положенной даты. — Это отличная новость, тогда по какому вопросу вы пришли? — Михаил Петрович, буду с вами откровенна, один из наших сотрудников безобразно выполняет свои обязанности, подгоняет цифры в отчетах, в сметах присутствуют излишки, которые куда плавно утекают и так далее. — мужчина нахмурил брови, он был в смятении, что такие махинации совершаются прямо у него перед носом. — Имя сотрудника? — Крылов…Максим Андреевич. — сказала она, как можно увереннее, глядя начальнику в глаза. Ушлый Крылов Максим Андреевич действительно промышлял разными схемами в попытке подзаработать, это никогда не вызывало одобрение у Людмилы, но она держала язык за зубами, понимая, что за такое любимый человек мгновенно вылетит с работы. — Я знаю, что вы с Максимом Андреевичем живете вместе, я ни на что не намекаю, но, возможно, вы хотите ему навредить из-за личных причин. — заявление Калугиной было достаточно серьезным, нужно было полностью убедится перед тем, как предпринимать какие-либо действия. — Это можно легко доказать, у вас его отчеты за последний год? — девушка была уверена в своей правоте, она собственными глазами видела, как происходит подделка документации. Мужчина вытащил из шкафа увесистую папку и отдал её в руки Людмилы. Спустя некоторое время карандашом были помечены все «скользкие» места. Директор встал позади сидящей Калугиной и стал изучать документы. Практически в каждом ежемесячном отчете были пометки, но работа была филигранная, даже при тщательной проверке было сложно заменить расхождения, не говоря о том, что директор частенько быстро просчитывал бумаги, сверяя только последние значения. — Вот сукин сын, да я его не только уволю, я его до статьи доведу. — Михаил Петрович был в ярости. — Людмила, вы молодец, извините, что усомнился в вас, вы можете быть свободны. — сказал директор, подходя к телефону, чтобы вызвать самого «находчивого» сотрудника к себе. — Михаил Петрович, будьте так добры, не раскрывайте меня. — Людмила понимала, что дело пахнет жаренным, и не хотела последствий. — Не переживайте, идите. На ближайший час работа встала, из кабинета директора доносились жуткие крики, которые были слышны минимум ещё на нескольких этажах здания, коллектив прибывал в шоке, все обсуждали, что же такого мог натворить начальник легкой промышленности, но достоверно знала только Калугина.