Интернат для неудачников

Три часа ночи, а сна ни в одном глазу. Я ворочался и пытался уснуть, но произошедшее в столовой сегодня вечером не выходило у меня из головы. Были даже мысли сходить к миссис Гренвиль и попросить позвонить дяде Клойду. Забрал бы он меня? Поверил бы мне вообще кто-то? Интересно, Клойд был в курсе, что происходит в Гротоне или ему по обыкновению насрать? Мысли перебивали друг друга, роились мухами, а вопрос так и оставался открытым. Как мне выжить в этом концлагере? Я не привык бежать от проблем, но это какой-то совсем другой уровень сложности. Будто я перепрыгнул сразу к финальному боссу. А может…попросить помощи у Нила? «Совсем ебанулся» — подвёл я итог про себя и в сотый раз перевернулся на бок. Веки начали тяжелеть от усталости, и я поддался. Сон стал накрывать меня тяжёлым одеялом. Хочу проснуться и оказаться в своей комнате на окраине Лондона. На мой рот легла чья-то рука. Перед глазами всплыл образ Нила. Стоп. Я открыл глаза и дёрнулся. Это не сон! Я попытался оттолкнуть фигуру, попытавшуюся закрыть мне рот, и свалился с кровати. Их было несколько. Меня подхватили с пола за руки и ноги. — Пустите блмм…мммм…— рот опять закрыли рукой. — Я пробью твоим носом дыру в двери, если не заткнёшся, сука! — прошипели мне в ухо. Я тяжело дышал, но затих. Мимо проносились тёмные коридоры, которые постепенно становились всё уже и уже. Мы оказались на минус первом этаже, я даже не знал, что тут такие есть. Ноги царапало старой каменной кладкой, а по телу бежали мурашки, то ли от холода, то ли от адреналина. В узком подземном проходе стояли бочки, огромные коробки с разными этикетками, какие-то продовольствия. Видимо, это место использовали в качестве склада. Перед нами возникла ржавая дверь, один из старших скрипнул ею и меня закинули внутрь. Было темно, свет исходил только из проёма двери. Я стал отползать к стене, но чьи-то руки схватили меня за запястье и послышался щелчок. Наручники? Пиздец, это слишком уже… — Ребят, давайте поговорим, зачем вы так… — Да, мы сейчас всё-всё обсудим, — раздался уже знакомый голос. Крошечную комнату осветила одинокая лампочка посередине потолка. Группа старших стояла передо мной во главе с Феликсом. За ними захлопнулась дверь, лишая меня последней надежды. Я бросил взгляд на свои руки. Приковали меня к батарее. Снова посмотрел на них. Их было трое. Феликс и урод с ирокезом были в трусах, а третий, чуть смуглее своих друзей в одних спортивных штанах. Все были ростом под метр девяносто со стальными бицепсами, у меня не было шансов на физическое сопротивление. Я остановил взгляд на нескольких шрамах на теле Феликса. Один на левой ключице, другой на плече и третий в районе паха. — Оцениваешь фронт работ? — съязвил Феликс, видимо подумав, что я смотрю на содержимое его боксеров. Я спешно поднял глаза. Какого… Я ошибся. Их было четверо. Позади говнотройки стоял Нил, облокотившись на стену спиной и сложив руки на груди. Глаза его были устремлены в пол. Где-то на подкорке сознания я расстроился, что он был самый одетый из них: на нём был лонгслив и спортивные штаны. Он что, с ними заодно? Хотя чему я удивляюсь — думал, парень проявил любезность пару раз и он понесётся тебя спасать из любого говна? Разбежался, ага. Феликс, вальяжно шаркая босыми ногами, подошёл ко мне и сел на корточки. Его глаза липко пробежались по моему лицу, плечам, опускаясь ниже. — Пожалуйста, мне очень ж… — договорить мне не дали. Старший отвесил мне череду пощёчин, от чего мою голову несколько раз бросило то влево, то вправо. — Тебе не давали слова, пидор! На меня смотри. Будешь говорить, когда я скажу, понял? Ты понял? — я кивнул, — Вот так. А чё глазки то заблестели? Пацаны, принцесса чем-то расстроена. Ирокезный и смуглый заржали, поддакивая главарю. — Сейчас мы тебя воспитаем, будешь прилежной девочкой, — временами слова Феликса слышались, будто где-то далеко. Я понимал, что моя психика пытается заглушить всё происходящее, дабы сохранить мои нервы, но я осознавал, что мне необходимо оставаться включённым. «Всоси свои слёзы обратно и постарайся пережить эту ночь, Оливер. Не убьют же они тебя» — сказал я себе, — давай повторим пройденный материал. Я даже принёс реквизит. Смуглый старший достал из кармана штанов сосиску и передал её Феликсу. Вот же долбоёбы. Главарь поместил её между ног, направив одним концом ко мне. — Что делать ты знаешь, — сказал он. Гнева больше не осталось. Страх ещё не подступил. Было только трезвое отчаяние, заставившее меня встать голыми коленками на холодный бетон. Я двинулся чуть ближе и наручники на руке лязгнули. — Что такое? Тебе неудобно? Давай подойду поближе, без проблем, я же джентльмен, — издевался Феликс, — хотя подожди… Что блядь ещё? Давай я уже это сделаю и вы меня отпустите. — Так как я джентльмен, я сделаю тебе ещё приятнее, — с этими словами он сунул сосиску в трусы и провёл ею по лобку, опускаясь ниже, — это будет задачка со звёздочкой. Специально для тебя. Старшие, стоявшие позади, прыснули от смеха, а Нил так и не поднял глаза. Феликс вернул сосиску в исходное положение между ног. — Давай, сучка, приступай. И бери глубоко, чтобы мне понравилось! Я поднялся на коленях и задержал дыхание. После сегодняшнего я точно набухаюсь. Пытаясь подавить рвотный рефлекс, я начал насаживаться ртом на сосиску. Желудок сковало чередой спазмов. «Давай, под самый корешок! Вооот так, умница! И кусай…кусай давай! Вот, молодец!» — комментировал главарь. Я понимал, что сейчас меня точно вырвет. Мясо во рту, которое я пытался жевать, было с привкусом чего-то, о чём мне даже думать не хотелось. Свободной рукой я закрыл рот, пытаясь унять позывы тошноты. — Не смей блевать, козёл бля! Глотай! Глотай, пидор, — Феликс берёт ладонями меня за лицо и орёт, — сглатывай, я сказал! Зажмурившись, я проглотил и пустил скупую солёную дорожку по щеке. Сев на пол и поджав под себя ноги, я пытался перевести дух. От напряжения всё тело вспотело, и руки снова пробрал тремор. — Неудачник сраный, — бросает мне смуглый старший. — Мы все тут неудачники, — ответил я, не поднимая головы, — ваши касты за пределами интерната не имеют и толики веса. Поняв, что подал голос без разрешения, я испуганно поднял глаза на Феликса. Тот как-то странно на меня посмотрел, слегка сощурившись. — Дайте ему выпить, — приказал он друзьям. Выпить что? Вашу мочу? Яду? Может быть кислоты? Я не откажусь, пожалуй. Чувак с ирокезом выудил початую бутылку водки из-за одной из коробок, которыми была уставлена комната. Использовав большую крышку от бутылки в качестве стопки, он налил прозрачной жидкости до краёв и протянул мне. Не раздумывая, я выпил (да, это однозначно была водка) и отдал «стопку» Феликсу. Тот снова сел на корточки передо мной. — Ещё хочешь? — спросил он. С чего такая щедрость? Неужто понял, что переборщил с издевательствами? Ирокезный вернул Феликсу наполненную пробку. — А-а, погоди, — остановил меня главарь, когда я потянул руку к жидкости, — Ты такой послушный, мы очень тебе благодарны. Нет, правда, ты молодец. Мне кажется, мы наконец-то нашли общий язык, да? Я неуверенно кивнул. В чём подвох? — Вот и я так думаю. Следовательно, за это тебя нужно наградить, да ребята? — он повернулся к соратникам, те закивали тоже. Феликс поднёс стопку к лицу ирокезного урода, и тот выпустил в водку вязкую слюну. Вот оно. Ну конечно. Желудок уркнул, предполагая, что дальше его ждёт. Мне было уже похуй. Голову заволокло полнейшее отречение. Тем временем, Феликс и смуглый тоже харкнули в импровизированную стопку. Нил лишь покачал головой в ответ на предложение Феликса присоединиться. Водка заглушила все возможные вкусы слюны этих гондонов. Я выпил и толи от алкоголя на голодный желудок, то ли от безысходной смелости нагло уставился на Феликса. Кажется, моё лицо даже подёрнула кривая ухмылка. Феликс подлетел ко мне в один миг, приподнял меня за волосы, вызвав сдавленный крик, и опустил мою голову вниз, уткнув меня себе в ноги. — Целуй! Давай пидор, целуй и говори спасибо! Не слышу! — кажется, где-то в районе солнечного сплетения начал подниматься леденящий страх, — Громче говори, сучка! — С-спас-сибо, — выдавил я и, всхлипнув, не удержал несколько слезнок. Потом ещё парочку. И ещё… — Ладно, парни, — Нил подал голос. Неужели? — хватит с мальчишки, он всё понял. Давайте закругляться. — Смотри на него, — Феликс поднял меня за волосы и развернул лицом к Нилу. Тот снова уставился в пол, тяжело дыша, — я ненавижу таких пидоров, как он! С ними по-другому нельзя! Я тоже не мог смотреть на Нила. Во-первых, мне было ужасно стыдно, что я предстал перед ним в таком положении, а во-вторых, мне было жутко обидно, что он бездействовал. Ты же нормальный, мать твою! — Кто за то, чтобы заклеймить этого пидора? Это ещё что такое? О чём идёт речь я не понял, но парни как-то неуверенно переглянулись. Тот, что с ирокезом поднял руку, а за ним и смуглый. Я перевёл взгляд на Феликса. ЕБАТЬ. Да у него же стояк — боксерами такое не скрыть. Больной ублюдок блядь. — Феликс, братан, не дури, — Нил сделал пару шагов в нашу сторону, — это давно в прошлом, ты же знаешь! Зачем тебе … — Ребят, выведете нашего несогласного, пусть побудет снаружи. Давай, Нил, по-хорошему иди. Прихвостни главаря вывели Нила за дверь и закрыли дверь. За ней послышались бурные обсуждения, но больше меня волновало то, что теперь мы с этим говноедом остались один на один. Одним рывком он распластал меня на полу, животом вниз и держа за волосы. Феликс поднёс ладонь к губам и, смочив её слюной, запустил руку мне в трусы. Влажные пальцы скользнули в мою промежность и остановились возле ануса, грубо массируя его и слегка проникая внутрь. — Сейчас твоё узенькое очко станет как ведро, пидор. Не плачь, петушок, будь послушной девочкой, — тяжело дыша, шептал мне на ухо Феликс, — тебе понравится. Мы будем до утра долбить твои дырки по кругу в два смычка, понял? Сперма будет твоим завтраком, обедом и ужином, а ты будешь говорить «спасибо» и просить ещё… — Прости меня, Феликс, — страх захлестнул меня удушающей волной, я начал плакать и заикаться, словно мне снова было пять лет, — прости за всё! Я обещаю, я ничего не буду говорить…я вообще заткн-н-нусь навсегда! Прости меня! Умоляю, не нужно…пожалуйста… — Плачь, пидор, мне нравится, — с этими словами он, подняв меня за волосы, поставил меня на колени и свободной рукой достал член, который стоял колом, — Смотри на него! Я зажмурился и попытался отвернуться. — Смотри, я сказал! Смотри, как вкусно выглядит. Хочешь попробовать? Не пизди, знаю, что хочешь. — Феликс поднёс член к моему лицу и медленно стёр головкой слёзы с правой щеки. Затем с левой, — Давай, пидорасик. Рот открывай по-хорошему, пока все зубы на месте. Молодееец, язык вытащил. Умничка… Внезапно дверь в каморку распахнулась, и Феликс спрятал орган обратно в трусы. Нил вбежал, а позади него стояли дружки главаря, по-видимому, не сумевшие удержать нарушителя. — Я беру право вето на мальчишку. Я…я беру право вето на Оливера Янга.