***
Действительно, на место преступления первыми прибыли судебно-медицинские эксперты. Как обычно бывает в комитетах нашей страны, произошла какая-то накладка, и звонок в районный ОВД по странным причинам поступил позже, чем экспертам. К великому счастью оперов из ответственного за территорию, на которой случилось проишествие, «Пятницкого», в квартире не было агрессивных правонарушителей. Только испуганный до смерти кот и потерявшая сознание девушка в развязанной смирительной рубашке. Даже в безсознательном состоянии она дрожала, словно пытаясь согреться, и что-то едва различимо бормотала. Первым после экспертов в дверь злосчастной квартиры вошёл Денис Антошин. Бегло осмотрев обе комнаты, ведь протокол никто не отменял, он дал добро на то, чтобы дежурный следователь смог зайти. Смысла в этих действиях было не много, впрочем, Гухарёв уже и без того как целую минуту находился возле трупа и вместе со специалистами осматривал его. Самыми главными и основными объектами дела, что в самом начале попались на глаза, оказались уже упакованный экспертами в транпортировочный пакет кухонный нож и огромная лужа крови, заслонившая собой больше половины пространства пола комнаты. — Мы ведь никому не скажем, что… — первым начал Антошин, подойдя к другу. — Если Зимина не узнает, значит, никто, кроме нас с тобой, об этом не узнает, — Глухарёв его перебил, не желая попусту объясняться. — Что у нас тут, ребята? — спросил, взглянув на работающих экспертов. — Из мужика сделали фарш, — пожав плечами, пояснил один из парней, что уже брали кровь жертвы на анализ. — Предварительное время смерти — пять, может, семь часов назад. Точнее сможем сказать после экспертизы. Нож мы уже упаковали, отпечатки пришлём вам завтра. — А девчонка? — следом поинтересовался Денис, покосив взгляд на девушку, что лежала на полу. — Это она его?.. — Сомневаюсь, — ответил второй эксперт, уже осмотрев её. — Тут ситуация не лучше: обморожение первой и местами второй степеней, резаные раны на ступнях, многочисленные ссадины на спине и затылке. Вряд ли она могла самостоятельно передвигаться, не то чтобы обороняться. Мы уже вызвали скорую, сейчас её заберут. — Динь, — вдруг Глухарёв обратился к оперативнику, выглянув из квартиры и смотря на стены в подъезде. — Пока мы поднимались, я видел здесь камеры на этажах и в лифте. Проверим, пока товарищи работают? Сомневаюсь, что у этих камер хорошее качество, но попробовать стоит… — объяснил он. — Хоть что-нибудь, да будет на них видно. — Ага, Серёг, идём, — Антошин кивнул, быстро последовав за другом.***
Обратившись в управляющую жилищную компанию дома на Береговой, где сегодняшней ночью произошло убийство, Глухарю и Антошину удалось-таки получить записи с камер. Правда, камера в кабине лифта и вовсе не работала, а те, что были расположены на этажах, давали очень плохую картинку. Это было совсем не удивительно, ведь этой управляющей компании было уже более десяти лет, и, как и везде в России, деньги, собранные с жильцов на капитальный ремонт, уходили на неофициальные премии директорам компании, а потому обновление оборудования по понятным причинам ожидалось нескоро. Радовало одно — подозреваемую в убийстве женщину все же удалось опознать даже при частых помехах. Теперь у следствия было точное время и внешний вид подозреваемой. Ориентировки уже были отправлены на все вокзалы, аэропорты и посты ДПС. К обеду, как и обещалось, пришли результаты медицинской эскпертизы. Отпечатков ни на рукояти, ни на лезвии ножа не было обнаружено, однако появилось точное время смерти жертвы — с 16:30 до 17:00 часов вечера прошлого дня. Труп так же опознали. Убитым оказался некий Василенко Игорь Владимирович 1969 года рождения. На момент смерти состоял в браке с женщиной, что на девять лет моложе него. Её личность тоже установили. Накануне произошедшего гражданин Василенко выиграл в лотерею достаточно внушительную сумму — один миллион рублей. Этой информацией любезно поделились соседи по лестничной клетке. Более того, следствию стало известно, что супруги часто и громко ругались. Легко предположить, что выйгранный миллион и послужил поводом для мужеубийства. Все улики указывали на женщину в зимнем пальто — жену погибшего. Пока Сергей Глухарёв занимался составлением протокола и созданием нового уголовного дела, на внезано выдавшемся досуге Денис Антошин решил отправиться в больницу, куда определили девушку, найденную на месте преступления. Как ни крути, она — свидетель, а значит, может обладать дополнительной полезной информацией. У девушки не нашли документов при поступлении, а поэтому определить её личность пока что никто не смог. Судя по последним сводкам новостей, побегов из психиатрических лечебниц Москвы за последние несколько месяцев не было. Так что либо журналисты ещё не добрались до этой истории, либо начальство той самой лечебницы решило скрыть всё, лишь бы не подставлять свою репутацию. Всё, что удалось откопать Антошину на данный момент, — это несколько записей с камер на перекрёстках, где шла эта девушка. На самом деле Дениса достаточно сильно удивила её инициатива — сбежать, судя по её виду, из психиатрички, ещё и зимой, ещё и тащиться практически голой в такой собачий холод по одним из самых страшных улиц Москвы, лишь бы добраться, вероятно, до своего дома или просто до какого-либо тепла… Вздохнув, оперативник выключил двигатель машины и посмотрел в боковое окно. Перед ним стояло большое кирпичное здание местной хирургической больницы, куда скорая помощь доставила ту девушку. Достав из бардачка диктофон, Денис запахнулся в куртку и вышел наружу.***
Короткий тихий стук в дверь разбудил уже пришедшую в себя девушку. Сейчас она была в стабильном состоянии, поэтому, собственно, её лечащий врач и разрешил Денису Антошину пройти в палату и побеседовать с ней. Поздоровавшись, оперативник аккуратно прикрыл за собой дверь и прошёл вглубь помещения. Девушка лежала под термоодеялом. Всё, что ей удалось сделать сейчас, — это слегка приоткрыть глаза. Зажмурившись, она попыталась сесть, но безуспешно — сил не было совсем. Денис жестом попросил её не напрягаться, ведь поговорить с ним вполне можно было и в таком её положении. Затем он взял стул и присел рядом с кроватью. — Вы следователь? — девушка посмотрела на Антошина. От едва слышно произнесённых слов она почувствувала резкую боль одновременно в голове, груди и ногах. Сморщившись, она побольше укуталась в одеяло. — Оперативник, — объяснился тот, достав диктофон и положив его на тумбочку. — Но сегодня выполняю работу следователя, — тихо усмехнувшись, он нажал на конпку сбоку аппарата и запись началась. — Я задам вам несколько вопросов, хорошо? Девушка согласно кивнула. — Вы помните, что произошло? — Я… Мне было холодно. Очень долго мне было холодно, — в потемневших глазах пробежала буря эмоций. Болело всё тело. Девушка не чувствовала кончики пальцев рук и ног, но знала, верила, что скоро ей станет лучше. — Я хотела найти дорогу домой, — она продолжила. — Но нашла какой-то дом. Потом была женщина. Такая красивая, мы встретились возле её подъезда. Она хотела помочь, кажется. Она сказала у неё в квартире тепло. И привела меня туда. А дальше она ушла. Я упала и потеряла сознание. И приехали вы… — Как выглядела эта женщина? — настоял Антошин, стараясь не упустить ни одной важной детали. — Худая, высокая. Волосы виднелись из-под шапки. Чёрные. На руках была всего одна перчатка, — девушка говорила очень тихо, но достаточно, чтобы диктофон смог распознать её слов. — Наверное, она успела надеть только одну, пока спускалась. Шарф. В свете ночных фонарей он казался тёмно-малиновым. Пальто низкое. Она возникла так внезапно и так же быстро ушла. — Вы помните тело мужчины в квартире? — Я помню кровь. Много крови — на полу, на стене. В момент, когда я уже упала, — на её тонких искусанных губах промелькнула слабая улыбка. — В тот момент мне хотелось чего-то сладкого. Шоколада… Извините. Денис задумлся, а после в ответ усмехнулся. Забавно: труп, кровь и желание съесть шоколад. На что только не способен человек в эскримальных обстоятельствах, ведь мозг в те моменты работает не в своём привычном ритме. Возникают странные решения, желания, бывает, что-то вдруг вспоминается или, наоборот, многое в секунду забывается. — Да это ничего. Помню, на одном из важных задержаний мне вдруг захотелось выпить пива, — сказал Антошин, как бы поддерживая девушку. — Вот это действительно было странно… Та вновь незаметно улыбнулась. — В какой момент ты потеряла сознание? — оперативник решил вернуться к их беседе. — Почти сразу. Я что-то слышала, когда вы приехали. Кто-то много говорил. Не помню, что именно… — Хорошо, — Денис кивнул. — Как вас зовут? — Аня. — Денис, — в ответ представился он, гордо чуть приподняв подбородок. Из-под одеяла показалось два худых пальца, хотя девушка планировала вынуть всю правую руку. — Может быть, на ты? — Приятно, Ань, — Антошин увидил её пальцы и максимально осторожно коснулся её руки, имитируя рукопожатие. — Давай. После этого Анна спрятала руку обратно в тепло. Их взгляды встретились на мгновение, и что-то прохладное, похожее на мурашки, пробежалось по спине и плечам оперативника. Вот только он не понял — виноваты её до сих пор холодные пальцы или её до невозможности тёплый и доброжелательный взгляд. Оставалось ещё много вопросов, которые, правда, не имели отношения к делу, и Денис уже не стал их задавать, впрочем, то и было не за чем. Кивнув, он выключил диктофон, забрав тот с тумбочки, а после положил в карман. Поднявшись, он поправил халат, что и без того идеально сидел на его плечах, и вновь посмотрел на девушку. — Выздоравливай. И спасибо за сотрудничество. — Мы ещё увидимся? — со слабой улыбкой спросила Анна. — Да, я зайду, пожалуй, через пару дней, узнать, как ты, — согласился Антошин, взаимно улыбнувшись ей. — Тогда до встречи? — До встречи. Денис вышел из палаты. После этого разговора где-то в груди у него осталось странное ощущение нехарактерной для него теплоты, будто чего-то человеческого. Сдав халат и забрав свою куртку из гардероба, он вдруг словил себя на мысли, что давно не встречал настолько честного и лёгкого в общении человека, не считая Глухаря. Но здесь было чуть по-другому — скорее всего, сыграло сострадание в ответ на открытость девушки. Попробовав выбросить все мысли из головы, Антошин сел в машину и поехал обратно в ОВД.