***
— Спасибо, за то, что подвезла. — Тебя подождать? — Я не уверена, сколько это займет, Ань, я думаю, что доберусь потом сама, не переживай. — Напиши мне потом. Лекса кивает и выходит из машины, настраивая себя на спокойный разговор, на который она надеется всей душой, но головой понимает, что это будет, наверное, самый трудный разговор за все ее восемнадцать лет. Она стучит в дверь, и ее открывает женщина в строгом костюме. — Александрия? Здравствуй, ты чего так поздно? — строгим голосом спрашивает женщина. — Миссис Трей, добрый вечер, прошу прощения, что так поздно, могу ли я поговорить с Костией? — таким же железным голосом говорит Лекса. При встрече с этой женщиной все натягиваются по струнке. Даже Анья после единственной встречи с ней сказала, что это был ад. От нее веет авторитетом, это напоминает Лексе ее мать. Наверное, единственное отличие этих женщин в том, что мать Лексы требует от дочери продолжить ее бизнес, а мать Костии надеется, что ее дочь никогда не пойдет по ее стопам. Она невероятно терпелива к своей капризной дочери. Один раз она даже спросила у Лексы, как она терпит характер ее дочери. С любой другой матерью, Лекса, наверное, отшутилась бы и сказала что-то типо «не понимаю, о чем вы, она ангел», но правда в том, что эта женщина знала, какая ее дочь. В тот момент ее спасла Костия, которая появилась из неоткуда и разговор был прерван. — Конечно, проходи, она у себя в комнате. Я могу предложить тебе чай? — спросила женщина, отходя от двери, чтобы пропустить Лексу. — Спасибо, но не стоит, я ненадолго. Женщина кивнула и ушла в гостиную. Лекса поднялась на второй этаж, к комнате Костии. Она вздохнула и подняла руку, чтобы постучать, когда дверь открылась и Лекса увидела отца Костии. — Лекса! — с радостью сказал мужчина. — Мистер Трей, здравствуйте! — с теплой улыбкой сказала Лекса. — Лекса, перестань, я же говорил тебе звать меня Лукас. — Простите. Лукас. — со смущением сказала Лекса. Отец Костии всегда импонировал Лексе. Эта семья была сплошным клише. Мать строгая железная женщина, держащая под каблуком всех. Глава семьи добрый мужчина, который избаловал свою дочь до такой степени, что она не слушала никого, в том числе и его, и свою мать. Лукас относился к Лексе с самого начала по-доброму. Он уравновешивал жесткий характер своей жены и шутил во время семейных ужинов, которых было не так уж и мало, и в большинстве случаев, именно он устраивал их и звал Лексу. Наверное, он был невероятно рад, когда Костия начала рассказывать ему, что они с Лексой собираются пожениться. Подумав об этом, Лексу передернуло и она вернулась к настоящему. — Лекса? — удивленно спросила Костия из-за спины отца, — что ты тут делаешь? Мужчина прошел мимо Лексы и пожелал дочери доброй ночи. Лекса зашла в комнату Костии и повернулась, чтобы закрыть дверь. Она дала себе несколько секунд, чтобы перевести дыхание. Сделав глубокий вдох, она развернулась и посмотрела на Костию. — Кос, нам нужно поговорить, — спокойно сказала Лекса, — серьезно поговорить. Костия нахмурилась и села на кровать. Она кивнула, в знак того, что слушает. — Я знаю, что мы долго вместе, и мне правда, поверь, мне правда трудно говорить тебе это, но нам нужно расстаться. — выпалила Лекса. — Какого черта, Лекса? — с неприкрытым удивлением сказала Костия. — Наши отношения, они, они изжили себя, Кос, я устала, я правда устала, так не должно быть в отношениях… — Нет, Лекса, какого черта? Ты… что это блять значит? — Костия начала переходить на повышенные тона, — мы блять, мы же… я же люблю тебя, ты любишь меня, почему? — Кос, пожалуйста, давай потише, твои родители дома, — пыталась успокоить Лекса. Лекса начала подходить к Костии, но девушка встала с кровати и начала расхаживать по комнате. — Мне плевать, Лекса, что это значит, это из-за этой девки с твоей работы? Ты трахаешься с ней? — Нет, Кос, я не сплю с ней, это, это вообще не связано ни с кем кроме нас! — Ты блять буквально бросаешь меня за день до своей поездки, Лекса, ты блять трахаешься с ней? Отвечай мне, отвечай мне ты трахаешь ее? — Нет, Костия! Я ни с кем не трахаюсь! — ТОГДА КАКОГО ЧЕРТА ЛЕКСА! — крикнула Костия, и Лекса уверена, что ее родители определенно слышали это, если не весь их диалог. — Мне не нужно все это, Костия, я не хочу этого! Ты слишком торопишь события, это…это не то, что мне нужно! — начала заводиться Лекса. — МЫ БЛЯТЬ СОБИРАЛИСЬ ПОЖЕНИТЬСЯ! — С ЧЕГО ТЫ ВООБЩЕ ЭТО ВЗЯЛА, КОСТИЯ? МЫ НИ РАЗУ НЕ ГОВОРИЛИ ОБ ЭТОМ! — ЭТО БЛЯТЬ ПОДРАЗУМЕВАЛОСЬ ПОСЛЕ ДОЛГИХ ОТНОШЕНИЙ! — Девушки, что тут происходит? — из-за двери высунулась голова миссис Трей, и Лекса тут же остыла. — Это не твое дело, мама! Женщина полностью открыла дверь и зашла в комнату. Внутри Лекса прокляла себя за идею поговорить об этом тут, нужно было попросить Костию выйти на улицу. Сейчас скандал на улице привлекал ее больше. — Нет, это мое дело, юная леди, если в моем доме кто-то разговаривает на повышенных тонах, тем более нецензурной лексикой! — строго произнесла женщина. — Ох, ну что ж, мама, я расскажу тебе, что тут происходит… — Не. Надо. — железно произнесла Лекса. — Нет, Лекса, расскажи моей маме, почему ты бросаешь меня, расскажи ей, как ты бросаешь меня из-за какой-то шавки! — Это не так, Костия! — Мы собирались пожениться! — Я не собиралась жениться на тебе, Костия! — взмолила Лекса. — Костия, тебе надо успокоиться! — спокойно призвала ее мать. — Я блять не хочу успокаиваться! Костия взяла вазу со стола и кинула ее в сторону Лексы. Один бог знает, как Лекса успела уклониться, чтобы эта ваза не прилетела ей в лицо. Лекса перевела испуганный взгляд туда, где секунду назад была ее голова, потом на разбитую на полу вазу. Она подняла взгляд на мать Костии и впервые за все время их знакомства, она увидела эмоции на лице женщины, она была также шокирована, как и Лекса. — Лекса, я…я думаю, что тебе пора… — сглотнув, сказала женщина. Лекса кивнула и начала медленно подходить к двери, но Костия не собиралась заканчивать этот разговор. — Ты блять не можешь уйти, Лекса! — Костия! — мать попыталась обнять девушку, но она вырвалась от ее рук и тут же оказалась около Лексы. Лекса подняла руки в знак капитуляции и шагнула назад, но наткнулась на дверь за спиной. Костия подошла настолько близко, что их носы почти соприкасались. — Ты пожалеешь о том, что сделала это, Лекса, я прощала тебя слишком много раз, это был последний, я буду ждать, когда ты приползешь ко мне опять извиняться и проситься обратно, чтобы плюнуть тебе в лицо! — прошипела Костия. Лекса надела свою маску и расслабила лицо, но внутри она горела, она будто чувствовала, как кипит ее кровь. Она хотела сказать многое, но не стала, она понимала, что если скажет что-то, то это только продлит весь этот ужасный момент. Но для Костии это был, как красный флаг для быка. За секунду до пощечины, Лекса увидела, как загорелись глаза Костии. С характерным звуком она почувствовала удар. В следующую секунду мать Костии уже отводит девушку от Лексы. И Лекса сразу же выскальзывает из комнаты. Она пробегает по лестнице и замечает отца Костии. Он стоит в дверном проеме в гостиную и смотрит на Лексу. Она не видит в его глазах злобы или гнева, только сожаление, он понимающе кивает и идет в сторону лестницы. Лекса выходит из дома и глубоко дышит. Этот вздох ощущается так, будто все это время она не дышала. Она перешагивает территорию дома и ощущает неимоверную свободу, осознавая, что наконец-то все это закончилось.***
От кого: Александрия Вудс Кому: Анья Рейес Коллеги, Доброе утро! В связи с непредвиденными обстоятельствами меня не будет на рабочем месте несколько дней. Пока не могу дать точных дат, но уверяю, что скоро вернусь к работе. По всем вопросам обращаться к Анье Рейес. На время моего отсутствия Анья берет на себя всю ответственность за компанию. С уважением, Александрия Вудс, Генеральный директор и основатель компании Woods Industries. — КАКОГО ЧЕРТА, ВУДС! — Анья вскочила с дивана. Она только проснулась и проверила свой телефон. Не найдя там сообщений от Лексы, она проверила почту и нашла письмо от Лексы. Письмо, которая она соизволила отправить всем сотрудникам. Письмо, которая она могла не отправлять, а просто написать Анье. Анья была в гневе. Она начала звонить Лексе, но она опять недоступна. Она написала несколько гневных сообщений Лексе и не потрудилась отправить письмо, в котором так же выражает свое недовольство. Анья набрала Рейвен и стала ждать голос жены вместо гудков. — Анья, доброе утро… — хриплым голосом сказала Рейвен. — Ты блять знаешь, что она сделала? — слишком громко для проснувшейся Рейвен, сказала Анья. — Мне пришлось убрать телефон от уха, чтобы не оглохнуть, любимая, я прошу тебя, говори чуть тише, я проспала несколько часов. — Почему ты проспала несколько часов, сейчас уже, — Анья посмотрела на часы, — десять утра. — Потому что, — Рейвен зевнула, — потому что Кларк проснулась через час после того, как я ее уложила и мы пили всю ночь, мы уснули часов в семь, вроде как. Так что случилось? — Она отправила письмо, в котором говорится, что ее не будет несколько дней! Но не ответила мне ни на одно сообщение или звонок! Она все еще недоступна! — Кто? Кларк? — Лекса! — А…ого…ты пыталась ей дозвониться? — искренне поинтересовалась Рейвен. — Рейвен, я люблю тебя, но сейчас ты меня раздражаешь, конечно, я пыталась ей позвонить! — Ладно, прости, ты права. Но главное, что она вышла на связь, она же написала, что вернется, не паникуй. — Поверить не могу, она ведет себя, как ребенок! — вздохнула Анья. — Ей больно, это ее защитный механизм, ей нужно побыть одной, это не детское поведение. — пыталась успокоить ее Рейвен. — Детское, когда у тебя есть компания, которая нуждается в тебе, и я, которая переживает за нее! — Дай ей пережить это так, как она умеет. По пути домой Лекса заказала билеты на ближайший рейс. У нее есть два часа на то, чтобы собрать вещи и доехать до аэропорта. Времени мало, поэтому она быстро пихает в сумку все самое необходимое и выбегает из лофта. Таксист стоит на том же месте, где она попросила его подождать. Она садится в такси и блокирует Анью. Садясь в такси около клуба, она заметила машину Аньи на другой стороне улицы. Не придав этому значение тогда, сейчас у нее начинает выстраиваться логическая цепочка. Анья, которая чуть ли не силой затаскивает Лексу в этот клуб. Рейвен, которая ни разу не написала Лексе, хотя, когда они ругаются, Рейвен взрывает телефон Лексы сообщениями, а сегодня ни разу не написала. Кларк, которая оказалась в этом клубе ровно в тот же момент, что и Лекса с Аньей. Машина Аньи на другой стороне улицы, хотя они ехали на такси. С чего бы там стояла машина Аньи. И может быть, ее можно было бы перепутать, но Лекса знает машину Аньи. Она ее знает, потому что «новые крутые диски», которые Рейвен поставила на эту машину ни с чем не перепутаешь. Сейчас она не может разговаривать с Аньей. Она не будет винить Анью завтра, но сегодня. Сегодня она раздражена и подавлена. Ей точно не нужно сейчас с ней общаться, а уж тем более видеться. Зная Анью, если Лекса все правильно поняла, и она правда в сговоре с Кларк, она сейчас уже должна приехать в квартиру Лексы. Еще именно из-за этого факта она быстро собиралась. Чтобы не встретить Анью и не высказать очень много плохих вещей, о которых потом она пожалеет. Лекса не знает, почему она решила уехать. Может чтобы переосмыслить все, что происходит с ней. Может, потому что она не может дышать в этом городе. Может, потому что ей уже давно надо было это сделать. Ей нужно было поговорить с ним. Она скучает по нему, и сейчас, прямо сейчас, он ей нужен. Не по телефону, не по сообщениям. Он нужен ей рядом. Как это было в прошлый раз. Она благодарит все сущие силы за то, что догадалась взять с собой ноутбук. Сев в самолет, она сможет отправить письмо сотрудникам, в том числе и Анье, чтобы предупредить, что ее не будет некоторое время. Лекса не знает, на сколько затянется ее поездка. Она не может позволить себе пропасть надолго, но точно так же и не может сейчас находиться в этом городе. Полет прошел спокойно, и она смогла даже немного поспать. Очень беспокойно, сон граничил с реальностью и не принес никакого отдыха, напротив, ей стало хуже. Было раннее утро, когда она прилетела и вот она стоит около двери, и ее сердце бьется с бешеным ритмом. Она стучит и ждет несколько минут, пытаясь услышать, подходит ли кто-то к двери, или ей стоит постучать еще раз. Она стучит еще раз и дверь открывается. — Лекс? — протирая глаза с удивлением произносит Линкольн. — Линк… — задыхаясь говорит Лекса. Линкольн быстро обнимает Лексу, и она дает волю своим эмоциям. Обнимая ее, он забирает сумку и кидает ее куда-то рядом. Он захлопывает дверь и ведет ее на кухню. Уже полчаса Лекса плачет в плечо Линкольна, не в силах ничего сказать. Она чувствует невероятную усталость. Единственное, что она смогла произнести — это имя Кларк. Испугавшись, Линкольн спросил все ли в порядке со здоровьем Кларк, Лекса кивнула, и Линкольн все понял. Они сидели на диване, и он ждал, когда Лекса успокоится. Он знал, что ей это нужно. На самом деле, он был удивлен, что она не приехала раньше. Октавия говорила, что Кларк опять появилась в их жизни. Рейвен рассказывала, как у них дела. Последнее, что знал Линкольн, что Кларк вышла из комы и вернулась домой, перед тем как Октавия уехала в командировку по работе. Лекса перестала всхлипывать, и вылезла из объятий Линкольна, протирая глаза. Он встал и налил воды в стакан. Вернувшись, он протянул стакан и Лекса опустошила его. — Спасибо… — хрипло, почти неслышно, сказала она. — Это всего лишь вода, Лекс. — с улыбкой произнес он. — Не за воду, за это, — она показала на свое лицо, — прости что разбудила тебя, ворвалась сюда, не предупредив тебя, мне срочно нужно было уехать оттуда. Линкольн отошел к кофе машинке и спросил Лексу не хочет ли она кофе. Получив положительный ответ, он подготовил две кружки и вернулся к Лексе, пока варится кофе. — Расскажешь мне, что произошло? — мягко спросил он. — Тебе версию этого дня или последних трех месяцев? — усмехнулась Лекса. — Начинай с самого начала, но перед этим, — он встал, — иди умойся, а я пока приготовлю кофе. Вернувшись на кухню, Лекса приняла кофе, и они сели за стол. — Когда возвращается Октавия? — спросила она. — Через два дня, — он посмотрел на календарь, — останешься до ее приезда? — Думаю да, я соскучилась по ней. По вам обоим. Линкольн улыбнулся и взял ее за руку. Пока Лекса рассказывала все, что произошло, Линкольн сделал еще пару кружек кофе. Она достаточно плакала, поэтому рассказывая это, она не пролила ни слезинки, но чувствовала себя более, чем подавлено. — Я не думаю, что Анья и Рейвен хотели чего-то плохого, ты же знаешь это? — сказал Линкольн, выслушав весь рассказ. — Да, я понимаю, но мне все равно не нравится то, что они сплотились с Кларк в этом вопросе, — она пожала плечами, — не то, чтобы тут есть стороны, но все же. Я имею в виду, что...что за сводничество? И если она так хотела поговорить, у нее была куча возможностей. Да она могла просто приехать ко мне домой, или в офис, или черт ну, написать сообщение, да все что угодно, но не подстрекать моих друзей на этот поддельный вечер. — Ты уверена, что она тоже в этом участвовала? Ты не думаешь, что она могла так же не знать ничего, как и ты? — он всегда уравновешивал Лексу. — Я не…я не думала об этом. — честно призналась она. — Я не знал вас с Костией, Лекс, честно говоря, по твоим рассказам она еще та сука. Ты думаешь, она так решила отомстить тебе? — вполне логичный вывод сделал Линкольн. — Я думаю, что так и есть. Я не была лучшей девушкой, знаешь, да и вообще, хорошим человеком на тот момент. Я не горжусь тем временем, но я думала, что мы оставили это в прошлом. — Почему ты не рассказала Кларк? Я имею в виду, ты могла не говорить о том, что вы расстались тогда, когда ты начала отношения с ней, но ты могла хотя бы рассказать о Костии, — он пожал плечами, — тогда может был бы не такой эффект от рассказа Костии. — Сейчас нет смысла гадать, что было бы, Линк, в любом случае это бы вылилось в проблему. Она просто сделала это. По правде говоря, первые пару недель я реально боялась ходить поздно ночью, — усмехнувшись, сказала Лекса, — у меня перед глазами стояла эта разбитая ваза, и это было реально страшно. — Да уж, — смеясь сказал Линкольн, — я бы тоже боялся, если честно. — Что мне делать, Линк? Я имею в виду, правда, что мне делать со всем этим? Все это время я так скучала по ней, я хотела, чтобы она пришла и сказала мне все то, что сказала сегодня ночью, и я думала, что я простила бы ее в ту же секунду, как она появилась бы. И я простила, правда простила уже давно, но услышав все это, мне просто… — Тебе захотелось уйти, Лекс, это нормально, такое нельзя простить по щелчку пальцев, — перебив начал Линкольн, — даже, если тебе кажется, что ты простила, это сложно простить, тем более узнав новые детали. Все эти годы ты думала, что она просто решила тебе изменить, но сейчас ты знаешь по какой причине это произошло. Ты знаешь, что она не нашла в себе сил поговорить с тобой, просто поговорить. Я не говорю, что ты белая и пушистая, и ты знаешь, что ты не такая. Но жизнь не черная и белая, ты просто, ты была такой, но ты изменилась, ты пыталась, ты делала все, чтобы быть в своих глазах достойной ее, вашей жизни, ты старалась, а она вместо того, чтобы просто поговорить, выбрала держать все в себе и сделать так, как ей казалось правильным тогда. Мы все принимаем решения и живем с этим. С нашими решениями, с нашим прошлым, что-то помогает нам, превращаясь в хороший опыт, что-то держит нас, не давая двигаться вперед. Все это делает нас теми, кто мы есть. Она сделала выбор и сейчас жалеет об этом, пытаясь исправить, но сейчас ты судья и палач, Лекса, только ты можешь решить, что делать дальше. Не я или Анья, или Рейвен, только ты. — Что если я приму решение и потом пожалею об этом? — вздохнув, спросила Лекса. — Тогда тебе придется жить с этим, но ты будешь знать, что это было твое решение. Ты его приняла. Поговорив еще немного, Линкольн отправил Лексу спать, указав, что она выглядит, как ходячий труп. Она настаивала на диване, но он отказал, сказав, что, если она посмеет уснуть в гостиной, он перенесет ее во сне в кровать.