Кесарь. Перо и хребет

Даня несколько раз пытался перехватить контроль над собственным телом, но ему не удалось шевельнуть ни рукой, ни ногой. Он вдруг осознал, что именно так ощущал себя неведомый вселенец, пока не выселил законного владельца. Тот, кто занял его тело, хмыкнул и сказал: — Даже не думай. — Но… — Теперь это мое тело. — Что? Как это твое? — Вернее, наше общее, — уточнил пассажир. — Таков был уговор. — Какой? С кем? — С твоей матерью. Даниил на миг притих и затаился. Он вспоминал Дарию — рыжеволосую женщину, которая никогда не обнимала и не целовала его, да и забылась как-то быстро. Юноша смутно помнил низкий голос и невероятные, похожие на языки пламени волосы до колен. И все. Не осталось ничего, кроме недоумения и чувства невосполнимой утраты. — Кто ты? — наконец сформулировал он вопрос. — Почему она так поступила? — Хороший вопрос, — рассмеялся другой, пнув на ходу злобного соседского пса, который по привычке погнался за парнем, норовя тяпнуть за пятку. Пес откатился в сторону и утробно завыл. Его пожирала заживо черная погань. На шум из-за забора выглянула столь же вредная соседка Кулинична, испуганно ахнула и спряталась обратно. Даня понял, что вселенец в его тело совсем не таится и не боится, что его раскроют. — Твоя мать мне задолжала жизнь, — ответил он парню. — Потому что я — это ты. — Как это? — У нас одна душа на двоих, малыш. Но я спал, а ты рос и взрослел, а потому нас теперь тут двое. Так уж получилось. — Как? — жадно спросил Даня. *** Парень вдруг понял, что лежит на земле, глядя в бездонное ночное небо, полное звезд. Это было… да… это было на перекрестке дорог. Даня знал, что это за место, хотя никогда тут не был. На ветвях придорожных деревьев кружевной белой изморозью осел иней. Холода Даня не ощущал. Тело словно онемело от мороза. Сердце не билось. Он не дышал. В небе светила луна. Даня поднял костлявую, покрытую трупными пятнами руку и заслонил лицо. Глаза его стали слишком чувствительными к яркому свету. — Лунное серебро, — прошептал он. — Лунное серебро… Кажется, он был готов превратиться в лунный луч и растаять без следа, и все кончится. Безумное существование в мертвом теле, которое сложно назвать жизнью, завершится. Время пришло. — Во имя некроса… Он, некромант Даниил Волков, всю свою жизнь преданно служил Кесарю Миклошу Мариенбаху. С момента производства, так сказать, то есть с первого вздоха. Даже после смерти он не отступил от своей вассальной клятвы. Не каждому дано поднять самого себя после смерти, чтобы снова послужить своему господину. Некромант стал личем — разумной нежитью, которая гораздо сильнее высшего вампира. Но в остальном приятного мало. Он был лишен элементарных радостей плоти и неспособен почувствовать вкус пищи или ощутить возбуждение в объятиях женщины. Его тело затронуто разложением. Сломанная шея — от чего он, собственно, и умер — никогда уже не срастется, и приходится держать ее магическими подпорками, чтобы голова не болталась, как у марионетки с обрезанными ниточками. Все смотрят на него с отвращением или сочувствием. Некоторые откровенно злорадствуют: слишком много врагов при жизни нажил некромант. Но хуже всего то, что мертвую армию приходится поддерживать постоянными человеческими жертвоприношениями. Надо каждый день убивать ни в чем не повинных людей, скармливая их живым мертвецам. Волк ест мясо. Но он никогда не будет резать все стадо без разбора. Не для того маги приставлены к смердам, чтобы губить их. Как и вампиры не спешат высосать досуха всех людей, оставляя большую часть стада на племя. Стоит Даниилу Волкову развоплотится, и его ходячие мертвецы, поднятые со старых имперских кладбищ, тоже упокоятся с миром. Время пришло. — Брат, прости. Архимаг Димитрий должен понять как никто другой. Это надо было сделать. Миссия завершена. Восстание людишек подавлено, и все бунтовщики казнены. Борьба за трон между высшими вампирами закончена. Новый кесарь Эдуард, племянник убитого Миклоша, посажен на царствие. Даниил закрыл глаза и приготовился умереть. Вдруг из забытья его вырвала боль. Сначала лич, почти лишенный осязания, сильно удивился. Это означало, что телу нанесли серьезный урон. Так и есть! Кто-то подкрался к нему и пытался отрезать палец ритуальным обсидиановым ножом. Прикосновение священного камня жгло, как огнем. Лич приоткрыл глаза и увидел, что рядом орудует ножичком рыжая девчонка. — О…ть! — воскликнул он. — Больно же! Ты с Мирового Дуба рухнула, дура? Девушка испуганно уставилась на него. *** — Мама! — воскликнул Даня, возвращаясь обратно. — Она самая. Дария. Вообще-то сначала парень не узнал в этой девушке свою мать, но теперь все встало на свои места. Наверное, ей тогда было столько же, сколько ему сейчас. Некромант тем временем вошел во двор. Оказывается, пока длился киносеанс воспоминаний, прошло не больше секунды. Навстречу вышла, вытирая руки о передник, бабка Радзивилл. — Ба!!! — беззвучно завопил внук, пытаясь ее предупредить. Она вроде как услыхала и удивленно посмотрела на него. Тот, другой сказал голосом Дани: — Передай Дарии мою благодарность. Уговор исполнен. Стоило ему произнести стандартную формулировку, как в воздухе дрогнула магия мира. Божественное вмешательство! Старые боги зафиксировали исполнение клятвы на крови. *** Дария Радзивилл в этот миг ощутила, как наконец разжались незримые тиски, которые все это время держали ее мертвой хваткой, не позволяя забыть про обещание. Но вместо облегчения ведьма снова заплакала. На миг она снова стала девчонкой, решившейся на авантюру, которая спасла ей жизнь. — Плата слишком велика, — прошептала она. Кто бы знал? Пока не станешь матерью, не поймешь, что теряешь. *** Полина Эдуардовна смертельно побледнела и пошатнулась. Некромант ловко подхватил старушку под руку, не дав ей упасть. — Я понимаю, вы вне себя от радости, что я воскрес, — проворчал он. — Однако вы мне еще пригодитесь. Если умрете, придется вас поднять. Мы же этого не хотим? — Нет-нет… — Не то чтобы я не был уверен в своих силах, — продолжил некромант, затаскивая полуживую ведьму в дом. — Но столько лет без тренировки… Думаю, для начала мальчишке следует попрактиковаться на кошках. Случайный Кот, который не вовремя вернулся домой, изогнул спину дугой, взвыл и метнулся за печку, на ходу переходя в квантовое состояние суперпозиции. Если бы люди проверили, то убедились, что кота там больше нет. Но они не проверяли, и он, вероятно, там все еще был и прислушивался, встопорщив шерсть на загривке. — Не трогай бабушку, — попросил Даня и жалобно добавил: — И кота. Ну, пожалуйста. Ему не улыбалось мучить кошек и собак. Он и курей-то никогда в жизни не резал. Обычно этим занималась бабка. — Слюнтяй! — проворчал некромант. — Это все твое бабское воспитание. Ну, мы из тебя быстро эту дурь выбьем. — Мы? — Я и брат. В смысле, твой отец, но и мой брат тоже, — хмыкнул некромант. Он осторожно усадил старуху за стол и налил ей воды из графина. — Вообще-то у вашего семейства охранная грамота на вечные времена, — сообщил он Дане. — Ты разве не знал? — Нет. — Я бы не посмел тронуть твою бабушку. Не так ли, Полина Эдуардовна? — Так, — очнулась после этих слов старушка и пристально посмотрела на того, кто не был ее внуком, хотя и находился в его теле. — Мы выполнили уговор, милсдарь. Это несколько успокоило парнишку, как и то, что Полина Эдуардовна оживилась и пришла в себя. — Надо достать Драконью Заводь, — молвила она. *** Старуха словно наелась молодильных яблоки, украденных у северных богов. Она уже целый час сидела, сжав в руке артефакт. Бабка стащила с головы платок и чесала косу частым гребнем. Седые волосы отваливались целыми клоками, и на их месте пробивался ярко-рыжий пух. Подернутые старческой поволокой выцветшие глаза теперь сияли, словно аквамарины. Согбенная годами спина распрямилась. Некромант на другом конце грубо сколоченного деревянного стола. Он ел, пил и делал какие-то заметки в школьной тетрадке Дани, изредка поглядывая на ведьму. — Ну, скоро ли? — поторапливая, в третий или четвертый раз спросил он. — Нет еще… С бабушки еще и шкура слезала, как с прокаженной. Женщина почесывалась, и под белыми лохмотьями обнаруживалась нежная, здоровая кожа. Лицо у Полины Эдуардовны разгладилась, и все морщины исчезли без следа. — Линька, — вырвалось у Дани. — Да, как у змеи, — хмыкнул некромант. — Один из видов бессмертия, как считают алхимики. Не пора там еще? — снова окликнул он. — Все, — наконец ответила ведьма. — Пойду, истоплю баню. Голос ее был лишен привычного старческого дребезжания. С лавки легко и упруго вскочила молодая женщина. *** Некромант бросил недоеденное жаркое и жадно схватил артефакт, замычав от удовольствия. Сила, казалось, бесконечным потоком вливалась в резерв некроманта. — Бездонный мальчишка, — вкрадчиво сказал он спустя некоторое время. — Как интересно. — Почему? — поинтересовался тот. — Потому, — непонятно ответил некромант. — Нас ждут великие дела! Даня почуял, что дело пахнет керосином. Полина Радзивилл вернулась с улицы и положила себе еды в алюминиевую миску. Разом помолодевшее тело требовало обильной пищи и отдыха. Раньше она, как все старики, могла спать два-три часа и довольствоваться глиняной чашкой похлебки. Теперь все иначе. Она стала прежней. Голые десны перестали чесаться и болеть, когда снова прорезались выпавшие зубы. Рыжие волосы ниспадали ниже плеч и все еще продолжали расти. Ногти она только что срезала. Обувь пришлось скинуть. Это напоминало преобразование, которое претерпевает оборотень, перекидываясь в зверя и обратно. Все чувства обострились до предела. Дышится легко, как никогда. На вид ей теперь не дашь больше тридцати лет. Ведьма искоса, изучающее поглядывала на некроманта в теле внука. Этот маг всегда был верен Кесарю. Неужели пророчество ошибалось? Нет! Не может быть. Сказано, что именно ее внук, сын рыжей ведьмы и огненного волка разрушит и воссоздаст мир. Это он свергнет кровососов и воцарится в ГОРОДЕ, защитив простых людей. Но как именно это произойдет, Полина Эдуардовна не знала. Пути пророчества неисповедимы. — Кстати, а как там Дария? — с любопытством спросил некромант Полину Эдуардовну. — Почему ее здесь нет? Как она поживает? Я понял, она сейчас не с моим братом. Он вам помогает? Ведьма удивилась. — Разве ты не знаешь? Она стала Невестой Хозяина ГОРОДА. — О…ть. Даниил не хотел, чтобы носитель сошел с ума, так что сильно не копался в воспоминаниях. Глубокое сканирование памяти могло повредить разум мальчишки. Новости были не то чтобы из ряда вон выходящими, но он не верил в такие совпадения. Случайности не случайны. — Надо послать тайного гонца, — сказал некромант. — Поищи-ка мне цепочку, — попросил он ведьму. — Я хочу повесить Драконью Заводь на шею. Странно… — Что? — хитро прищурилась ведьма и осторожно встала, придерживая рукой поясницу. Привычки пока что оставались старушечьими. — Он все еще полон. Это же… Это же сотни жизней! — удивился некромант. — Говоришь, это переплавленное сердце золотого дракона? Он вспомнил недавнюю сказку на ночь. — Так мне рассказывала мать, — сухо ответила ведьма. — Ей мать ее матери, а той — мать ее матери. Все это было давно. Только сердце дракона может вместить столько силы. Некромант решил непременно убить хотя бы одного огнедышащего ящера из стойла Кесаря, чтобы убедиться в этом. Он смиренно надеялся, что в силу старых заслуг владыка ему не откажет. Димитрий всегда посмеивался над своим младшим братом, который не на шутку увлекался магическими опытами. Под них было отведено целое крыло в их родовом гнезде за городской чертой. Слишком небезопасными были эксперименты с силой смерти. Ведьма снова вышла из дома и вернулась со шкатулкой. Она перебирала лежащие в ней украшения. Выудив толстую цепочку, она протянула ее некроманту. — Истинное серебро? Ведьма кивнула и усмехнулась. Ей еще есть чем его удивить. Был в их роду однажды артефактор, который умел делать такие безделицы, ради обладания которыми маги были готовы пойти на убийство. — Цепь позволяет зациклить энергию, — сказала Полина Эдуардовна. — Теперь ты не будешь бесконтрольно ее поглощать. Только если захочешь сам. Но все равно лучше носить Драконью Заводь поверх одежды, — добавила она. Некромант протянул ей артефакт на раскрытой ладони. Взяв его, ведьма закрепила Драконью Заводь на цепочке при помощи петельки с обратной стороны. Потом Полина обошла стол, встала позади внука и осторожно, стараясь не касаться кожи, надела ему цепочку на шею. Вот и все. Больше не будет сбора урожая, встреч в шатре у ромалов и ведьмовских ритуалов четыре раза в год… Надо передать людям из сопротивления, что дело сделано. Остается ждать. *** Горан Миловидов, командир местной ячейки сопротивления и лидер небезызвестного движения «За равные права людей» получил записку через торговца поздними яблоками, пережившими зиму. Покупая пару ароматных, хоть и слегка сморщенных плодов, он незаметно перехватил послание и прочел его в шатре у ромалов. «Пророчество сбывается. Спасибо за все. Больше меня не жди». *** Старый, седой и кряжистый крестьянин когда-то потерял семью и имел зуб на кровососов. Он оттрубил двадцать лет в пограничном гарнизоне, когда его забрили во время последней военной кампании. Тогда по эдикту Кесаря вместо срочной службы забирали на полный срок, как в старые времена. Даже многие аристократы и маги не избежали этой участи, что уж говорить о простых смертных! Когда Горан вернулся, он узнал, что жена его умерла на пункте по сдаче крови, чтобы спасти больную раком дочь. Обычная медицина оказалась бессильна. Маг-целитель мог бы помочь, но отказывался работать за скромную плату. Однако, получив деньги, девочку он не спас, и было некому требовать правосудия. Маг всегда прав. Человек слаб и грешен. А еще беден и бесправен. Все жалованье, которое Горан отправлял жене, оседало в карманах у начальника гарнизона. Жена не получила ни медяка! Все письма, что она отправляла, возвращались обратно нераспечатанными со штампом «получатель отказался от вручения». Целая стопка писем хранилась в старом сундуке у его старой матери. Горан вскрывал их одно за другим и, кусая губы, читал с первой до последней строчки. Он вспоминал, как они с женой вместе росли, как поженились сразу после школы, и как родили дочь, которая не запомнила отца, которого забрали в армию. Потом он сходил на двойную могилу… Дальше его путь его пролегал к той лечебнице, где принимал маг-целитель. Отставной вояка смотрел через окно, как благообразный мужчина в форменной накидке важно шагает по залу между рядов стальных коек. Простые доктора и медсестры раболепно пресмыкались перед ним. Однажды к Горану пришел человек из сопротивления. Они всегда знали, кто обижен власти предержащими и жаждет справедливости. Мужчина вступил в ряды бунтовщиков и с тех пор следовал по этому пути. Их было очень, очень много. И у каждого своя нелегкая, горькая история. Скольких из них вампиры лишили родных? Скольких унизили маги? Теперь Горан имел цель — расплатиться за все. Точно такой же была цель у остальных участников сопротивления. В обычной жизни пчеловод, а на деле — непримиримый террорист, Горан руководил своей ячейкой и ждал указаний. Никто не подозревал, что этот спокойный, покорный простолюдин — тот самый, кто устроил взрыв Всемирного торгового центра девятнадцать лет назад, и тот, кто способствовал свержению старого Кесаря… (Сам того не ведая, Горан тогда послужил орудием судьбы, уничтожив некроманта Даниила Волкова. Позже он уже вполне сознательно опекал старуху Радзивилл с подрастающим «щенком огненного волка».) Ведьма вечно кормила его обещаниями, и он даже начал сомневаться в пророчестве. Горан мечтал снова взорвать небоскреб Всемирного торгового центра и довести дело до конца. Он хотел, чтобы маги и кровососы снова содрогнулись от ужаса, как двадцать лет назад. Но что, кроме этого, они могли сделать? Бессмысленно. Бесполезная акция устрашения и репрессии после этого. Много бесполезно пролитой крови. Пока на стороне вампиров будут маги, простым людям не победить. Поэтому он сжимал волю в кулак и ждал, изо всех сил пытаясь поверить в сказки — или бреди? — старой ведьмы. Ромалы же верили… Ведьмаки и колдовки знали больше, чем простые смертные. Полина Эдуардовна прислала записку. Значит, скоро в ГОРОДЕ начнется заварушка. Нужно не упустить момент, когда можно будет вмешаться и нанести Хозяевам как можно больше вреда. *** Марисоль была примой национального оперного театра ГОРОДА. Когда-то она была фавориткой прежнего Кесаря. Потом тот взял себе Невесту, которая свела его в могилу, отравив трупным ядом и забив кол в сердце. То было двадцать лет назад — сущий миг в жизни теоретически бессмертных фейри. Даже насильственная смерть не всегда срабатывала. Брат певицы, который однажды разгневал короля Благих, до сих пор лежал в одной из закрытых бронированным стеклом ниш под ГОРОДОМ. Он дышал, и сердце его билось несмотря на то, что фейри был ослеплен, четвертован и оскоплен. Отсеченные части тела, в которых оставалась магия, так и не сгнили. Они лежали рядом с фейри, прикованным к стене стальными цепями. Это тоже был вид пытки. Холодное железо причиняло любому фейри нестерпимую боль. Там, где крепились кандалы, виднелись глубокие незаживающие ожоги. Раз в год сестра приходила посмотреть на брата. Иногда чаще, если начинала сомневаться. Сомнения опасны. Марисоль очень некстати утратила расположение прежнего Кесаря Миклоша и ничем не могла помочь своему брату. Впрочем, она бы и не стала. Каждый сам за себя. Король Благих, Лиам, столь же красив, сколь и жесток. Благости в нем ни на грош, несмотря на принадлежность к якобы «хорошим» фейри. Можно разделить участь брата. Нет уж! Лучше посещать бутики, мелькать в светской хронике, разбивать мужские сердца и петь в национальной опере, пленяя смертных и бессмертных своим чарующим голосом. А посему певица укладывала серебристые волосы в прическу, наводила гламор на и без того красивое лицо и примеряла наряды с украшениями. — Дива Марисоль, вы готовы? — постучав, через дверь спросил ее антрепренер. Ее истинное имя было другим, но она откликалась на это. — Да. *** Перед исполнением дива выпила флакон эликсира, секрет которого был известен только ее семейству. Самый сильный афродизиак ничто по сравнению с этим средством. Флюиды простираются на целый концертный зал. Даже если она будет петь, как ворона, срываясь на каждой ноте, никто не заметит. Зрители будут внимать ей в немом восхищении, забыв обо всем. Тот, на ком дива остановит свой взгляд, начнет сохнуть от любви и будет без устали искать с ней встречи… Марисоль изредка прибегала к этому средству, когда ее король хотел, чтобы она кого-нибудь соблазнила. Сегодня ему потребовалось, чтобы подданная очаровала архимага Димитрия Волкова. Большой ценитель музыки, он никогда не пропускал представления. Сегодня он сидел в ложе вместе с каким-то мужчиной, которого певица не знала. Дирижер в оркестровой яме постучал волшебной палочкой, подав сигнал, и какофония звуков настройки прекратилась. Наступила томительная тишина перед вступлением. Рука дирижера взлетела, как птица, и опустилась. Вокруг палочки рассеивалась золотая звездная пыль. Представление началось. *** Архимаг Димитрий почувствовал что-то неладное, когда прозвучали начальные такты. Сначала кожу будто опалили, как у свиньи. Волоски на руках встали дыбом. Вдоль хребта пробежал холодок. Почему-то чужое вредоносное воздействие, которое нарушало защитный контур, всегда ощущалось именно так. Димитрий пристально взглянул в ту сторону, откуда шел сигнал, и встретился взглядом с певицей, которая выводила свои рулады. Сейчас ей полагалось смотреть на партнера по сцене, но она глядела на пироманта. Сидящий рядом в ложе воздушник Михальский тоже дернулся, и магам как будто пахнуло морским ветром в лицо. Защита друга тоже среагировала на чужое воздействие. — Ты это видел? — Ага. — Фейри на тебя глаз положила, — похлопал его Михальский по плечу. — Но зачем приворот? — парировал Волков, пытаясь избавиться от остатков морока. — И почему только сейчас? Они не раз мельком виделись с этой поющей куклой на банкетах у Кесаря. Еще чаще он слушал ее представления. Почему сейчас, почему именно он? Почему с афродизиаком? Чтобы бить наверняка? Понятно, что обычный гламор на магов почти не действовал, так что певица применяла тяжелую артиллерию. Сильное колдовство, причем не боевое. Вот почему защита не работала как надо. В паху вопреки его воле все напряглось как камень. — Я на минутку. Димитрий покинул ложу и вышел в галерею. Там он остановился и позвонил начальнику службы безопасности Кесаря. Скоро прибудет сопровождение и будет тайно вести его весь вечер, чтобы при необходимости вмешаться, если жизни Волкова будет угрожать опасность. Димитрий подозревал, что фейри решили подложить под него эту девку. Но с какой целью? Вступать в сговор с фейри он не станет, а физическое устранение архимага им просто не выгодно. *** Сначала некромант проделал грязную работу. Он создал посланника. Для этого Даниил прогулялся к выгребной яме. — Давно тут у вас посыпали известью? — Полгода назад, — ответила ведьма, которая неотступно шла за ним следом. Ей было любопытно, что предпримет маг. — Отлично! Опарышей нет, и все взрослые навозные мухи передохли. Но не сгнили. Это хорошо. У насекомых должны быть целые крылья и фасеточные глаза. Некромант сел на корточки и хлопнул ладонью по земле. Сырая земля тут же откликнулась, ибо все создано из нее богами и в нее же возвращается после того, как окончит земной путь. Спустя некоторое время раздалось подозрительное жужжание. Сотни мух, отряхиваясь, взлетали, сбиваясь в рой, напоминающий пчелиный, настолько слаженно они действовали. — Во имя некроса, — скомандовал Даниил Волков. — Станьте моими руками и глазами. Мухи зависли над головой некроманта. Он указал в сторону ГОРОДА. — Летите. До заката будьте там. Вообще-то говорить было необязательно, но так мысль и команда была четче оформлена. Рой снялся с места и полетел в сторону громады, возвышающейся на горизонте. Дальше дохлые мухи будут ждать указаний. Но, чтобы управлять ими, следует выйти на время из тела. — Отчего ты не хочешь приманить ворона? — спросила Полина Эдуардовна. — Мне нечем сейчас платить. — Брат твой заплатит сполна. — Ночи ждать, — снова возразил некромант. — Одна морока. Димитрий должен получить послание до ночи. Ведьма поняла, что отсрочки не будет. Братья свяжутся между собой, и внука у нее отберут. Хотя, быть может, Дария повидается с отпрыском. — Пойдем, — сказала она. — Баня, поди, уже готова. *** Некромант наслаждался давно потерянным ощущением жизни. Он молод, ничего не скрипит и не болит. Не гниет и не воняет. Чистота — красота! Ведьма, как в сказке, его попарила, накормила и спать уложила, а потом сама снова ушла мыться. В избе было тихо. Только керосиновая лампа коптила на столе, да скрипел жучок за стенкой. Некромант в чистом исподнем лежал на постели и думал. Так. Сперва-наперво выставить защитный контур, чтобы телу не повредили, пока он будет отсутствовать. Потом… — Эй! — вдруг услышал он, как его окликнул Даня. — Что? — Ты что делаешь? Впервые у парнишки не было в голосе страха, только любопытство. Похоже, он начал адаптироваться к тому, что произошло. — Вот я дурак! — хлопнул себя по лбу некромант. — Элементарно же… Обычно, покидая тело, он всеми доступными способами защищал его: выставлял защитный контур и прятался в убежище. Делать это надо было в безопасном месте. Во-первых, чтобы тебя не посчитали мертвым и не похоронили заживо, потому что тело без души впадает в летаргию, и все процессы замирают. Во-вторых, чтобы не застали врасплох недруги и не упокоили по-настоящему. Но некромант совсем забыл, что теперь их в теле двое: он и мальчик. Вот что! Он оставит вместо себя мальчишку. Пусть тот присмотрит за телом. Ничего страшного за пару часов не случится. — Так, малыш. Сейчас я тебе верну тело. Ненадолго, — добавил он, ощутив энтузиазм Дани. — Веди себя хорошо, не влезай в истории. Береги наш общий дом. И некромант невесомым призраком выскользнул из тела юноши.