МАКС
Он ушёл. А я остался здесь докуривать пачку. Мне бы домой вернуться, с Марсом уроки доделать надо. Но способен максимум на то, чтобы не сдохнуть прямо сейчас. Изначально же понятно всё было, каждый блядский день себя на это настраивал. Только нихуя не проще от этого сейчас. Ещё же в автобусе, когда сюда ехал, глаз на него положил. Весь такой невъебаца красивый, гордый. Типа не сюда ему надо. Типа по ошибке на этот автобус сел. Говорил же себе не смотреть даже в его сторону. А потом на остановке Дёма сам подошёл. И взгляд-то уже не такой уверенный. Скорее как у щенка, которого на улицу одного выкинули. Окунули принцессу лицом в реальность, которая вокруг неё происходит. Спизданул зачем-то про городской пазик, он бедный там чуть не помер, пока в нём трясся. Но меня хоть подотпустило, даже выбесил немного своей несобранностью этой, и я расслабился. А когда он Гельку убуханную притащил, пиздец там парад эмоций наступил. И стыдно за неё, и благодарность через край плещет, что не бросил эту дуру где-то. А теперь он уезжает. Навсегда, наверное. Лучше бы навсегда, потому что, если я его ещё хоть раз увижу, то не уверен, что живым останусь. Докуриваю уже третью или пятую, гоняя воспоминания по кругу в голове. Пора возвращаться. Чисто на автопилоте дохожу до дома, скидываю кроссы, прохожу на кухню и кидаю на стол розовый учебник. На то, чтобы доделать уроки с Марсом, нет никаких моральных сил.
Открываю холодос, смотрю на водку, что батя не до конца выжрал перед сменой. Закрываю к чертям дверку обратно. В пизду, не мои методы.
Марс забегает на кухню в моих вещах снова. Смотрит пристально, видит не так что-то. Он умный у меня. Хоть и маленький, но очень умный. Всегда замечает, когда мне плохо. Пододвигаю книгу к краю стола и сообщаю сразу.
– Дёма уезжает завтра. Оставил нам, будем вдвоём теперь заниматься.
Смотрит на учебник розовый. Подходит ближе, пальчиком открывает его аккуратно и молчит. Глаза свои поднимает, в которых отчаянье напополам с болью, и смотрит куда-то сквозь меня.
– Ты меня тоже бросишь? – спрашивает, а у самого слёзы уже градом из глаз льются. – Нас все бросают, и ты потом меня тоже бросишь, – заключает он с уверенностью.
Какой же я ебанат. О чём думал только? Не надо было их знакомить. Не догадался, что он может так сильно к Дёме привязаться. А теперь опять надумает себе что-нибудь. Подхожу к Марсу, на руки беру и к себе сразу прижимаю. В комнату заходим, сажусь с ним на кровать, пытаясь успокоить.
– Ну ладно тебе, никто нас не бросал никогда. И Дёма тоже, я же говорил тебе, что он на время приехал, – слёзы вытираю ему рукавом и качаю, как в детстве.
– Бросали! Нас все всегда бросают: папа, бабушка, Дёма, – перечисляет Марс, пальчики загибая. – Мама говорит, что это из-за меня всё, потому что я такой выродок появился.
Геля – сука. Прибью её, когда домой вернётся. Вообще нахуй к ребёнку подходить запрещу. Тупая пизда, а не мать. Съебалась бы уже куда-нибудь, чтобы Марсу не видеть и не слышать все её закидоны.
– Ты маму поменьше слушай, знаешь же, что она не в себе часто бывает. – Целую в макушку куда-то и стираю слёзы с лица. – Хочешь мороженого? Пойдём в магазин и накупим кучу сладостей, будем фанту из бутылки пить и смотреть «Ходячий замок».
Марс головой мотает, теребит рукав толстовки моей и поясняет, носом шмыгая: – Помнишь, Дёма Викторович говорил, что нельзя свои эмоции заедать? Их надо отфиксировать.
– Завтра порефлексируем, а сегодня – чипсы, два ведёрка мороженого и музыку на полную катушку.
Не знаю, кому это из нас двоих надо больше в данной ситуации. Собираемся, надеваю куртку Марселю, хоть он уже взрослый и сам прекрасно справляется. Но мне так нравится, как он всегда смешно подбородок ручкой прячет, чтобы я не прищемил.
В магазине говорю ему, чтобы брал всё, что захочет, и поступаю сам точно так же. Накидываем в тележку всего, что под руку попадётся, и по итогу выходим из магазина с двумя большими пакетами.
Возвращаемся домой, сдвигаем кровати, включаем мультик, вокруг нас куча еды. Марс к своей фанте двухлитровой даже не притрагивается. В мороженое ткнулся два раза, и сидит в экран залипает, ни одного диалога не процитировав мне.
– Так, давай песни петь. Нам обоим проораться надо. Пойдём в центр комнаты, попрыгаешь ещё заодно, – пока телефон подрубаю к колонке, спрашиваю, что поставить.
– Саню, – и рукой тянется, чтобы самому выбрать.
Марс врубает песню, и я с первых аккордов понимаю, что вырастил садиста и мазохиста в одном флаконе. Кто же такое включает, чтобы отвлечься? Но Марсель меня уже за рукав дёргает и говорит, чтобы я вместе с ним подпевал.
В твоей комнате горит свет
Приходят мои сообщения, их не читаешь
Я снова жду от тебя ответ
Только ты никогда не узнаешь
Начинаем тихо, Марс пока только немного подпрыгивает. По ходу, сейчас я тут разрыдаюсь, как маленькая девочка, а ему придётся меня мороженым кормить.
Что будет со мной
Когда над головой серое небо
Проснуться с тобой, где бы я не был
А ты снова плачешь, плачешь, плачешь из-за него
На втором припеве орём так, что соседи начинают долбить по батареям. Идите вы нахуй, мне тут ребёнка из депрессии выводить надо. Делаю всё, что умею.
Прыгать с ним под «Мэйби бэйби» я категорически отказываюсь. Это Марс тут её фанат, который собирается на ней жениться, когда вырастет, а не я. Пока бесимся под «Стикер», понимаю, что дядя я так себе. Наверное, не стоило ребёнку такие песни включать. Но Марс вроде бы повеселел. Вон даже к бутылке с фантой присосался. Такой смешной с ней стоит. Напрыгались, поорали, теперь сидим пободрее. А то совсем раскисли что-то.
– Давай завтра не пойдём никуда? Я учительнице позвоню, скажу, что у нас дела срочные. Отпрошу тебя. Будем полдня играть во что-нибудь, – я-то в шарагу свою точно не способен идти. Выйду уже только на смену во второй половине. А одному здесь вообще тоскливо будет.
– Прогуляем? – спрашивает Марс с восторгом. Блин, забыл, что он у меня не такой раздолбай, каким я в детстве был.
– Возьмём вынужденный выходной, но только один разочек, – объясняю быстро. Сейчас научу ещё ребёнка за полвечера всему плохому.
– А Дёму пойдём провожать? – спрашивает, в глаза заглядывая. Блядство, только он из головы вроде бы вышел на минутку, и тут опять.
– Марс, это не лучший вариант.
– Почему?
– Ну мы же будем грустить. Дёма подумает, что это из-за него, и тоже расстроится.
– А так он расстроится, что мы не пришли его провожать, – да в кого же Марс такой упёртый? С логикой его железной ещё хрен поспоришь. Кто же друзей вот так кидает, не помахав сопливым платком им вслед?
– Не поспоришь с тобой. Но мы не пойдём. Ему там не до нас будет, сумки, чемоданы, только мешать будем, – безбожно вру Марселю, наверное, первый раз в жизни. Чтобы прям вот так, выдумывая какую-то хуеверть на ходу.
– Ладно-ладно. Понял, – вздыхает Марс.
– Всё, давай укладываться. Иди в ванну, а потом спать, я пока кровати раздвину, – смотрит на меня как на придурка последнего, типа если ему в школу не надо, то мы тут до пяти утра скакать можем и мультики смотреть.
– Но мы же завтра...
– И это не значит, что мы теперь можем всю ночь не спать, – перебиваю Марса и отправляю в ванную. Сам пока разбираюсь со спальными местами, убираю ноут, зачем-то телегу проверяю. Но там ни сообщений, ни Дёмы онлайн.
