***
— Сколько? Сопит чёт, думает. — Восемнадцать. — Да не может такого быть, Дим. — Много? — Мало, бля, Дима! Как может быть длина дивана восемнадцать сантиметров? — Так ты же сказал в дециметрах. — Ты шуток не понимаешь, что ли? — Кто ещё не понимает. Сто восемьдесят. — А до стенки сколько? — Двадцать один. Сантиметр. — Ладно, нормально. Должен влезть. Чё ты ржёшь-то? Не так намерил что ли? — Да так. Шутка твоя с дециметрами дошла.***
Да. Мы решили обновить Димке диван. Не знаю, даже, как он со своим ростом спал-то весь месяц на восемнадцати дециметрах. И так бы и молчал, если я вчера перед сном его не отловил. Я уже улегся, а он — опять ворочается и кряхтит в дуэте с рассохшейся софой. Встал, в ванну ушёл. Как вернулся, спрашиваю: — Ты чё, Дим? — А? Ой, бля! Напугал. Думал, что ты спишь. — Уснёшь тут под ваш баттл: кто громче скрипнет. Может, диван новый «на п» возьмём? — Идея хорошая, только тебе зачем скидываться? — Чтоб мне спалось крепче. Ложись уже. Завтра разберёмся.***
— А где покупать будем? В мебельный поедем? Он уже идти куда-то подорвался. — Ага. Потом на рынок, за картошку торговаться. Нет, конечно. Закажем. — В мебельном? — Да чё ты заладил со своим мебельным, Дима? На маркетплейсе каком-нибудь выберем, где доставка есть к нам. — А там и диваны есть? «Вроде не из аэрокосмического отчислился, а, как будто, свалился откуда-то.» — Конечно, там и не такое продают. Как у меня отец говорил: «От батона, до гандона». Демонстрирую через поисковик сначала хлебо-булочные изделия, а потом и латексные. — Хе. Во. Я эти беру, кстати. Серьёзно смотрю на него. — Рекомендуешь? Он что-то аж растерялся. — Э… Ну да, тип. Там виды разные есть… под оральный, под… — Понял я тебя, в ассортименте! Давай уже тебе диван выбирать. — Да, погоди. Руку на мою кладет, ею вместе с мышью ведет, тыкает на ёлочную игрушку подозрительного вида. «Читаю: «Анальные шарики». Может, я тоже свалился в этот мир сексуальных игрищ, прям, с этой самой ёлки?». Вытаскиваю руку из-под его жаркой лапищи с выпуклыми венами. — Может ты потом, без меня, прицениваться будешь? — Я быстро. Стоп. — немного наваливается на меня, тыкает на похожую картинку — А эти чем отличаются? Такие же, вроде? Отодвигаюсь вместе с табуреткой от него, поближе к ноуту, рассматриваю две картинки с чёрными шариками на верёвочке. — Конечно, я не эксперт, но, вроде как, ценой. — А почему? «Мне ему ликбез по товарно-рыночным отношениям провести или, как в детстве, «по кочану» ответить? Ладно. Будем приземлять этого лунтика.» — Ты вообще что-ли онлайн ничего, кроме пиццы, не покупал ни разу? Даже свои… ну эти вот. — Неа. Я, тип, в секс-шопе покупаю. Там и спросить можно, подобрать помогут. Примерка есть. Мысли про вчерашнюю примерку схлопнулись с обстановкой полутемного секс-шопа. «Так, блять. Мы за диваном или где?». — Ну, если у тебя время и желание есть с консультантами трындеть, то пожалуйста. А сейчас, давай уже ближе к мебельному… разделу. «Тьфу, блин! И я туда же, в мебельный. Прицепилось же.» — Да погоди ты! «Он меня сейчас в монитор впечатает! Чуть ли не лег на меня! Руку на плече моём устроил ещё.» Встаю и уступаю место этому исследователю мира онлайн-шопинга. — Ну… а я дороже покупал… Сидит, грустит над бутыльком смазки. «Ну, хоть, это мне понятно зачем. Не очень ясно куда такой объем большой, но спрашивать не буду. Догадываюсь.» — Вот смотри. Ты в секс-шопе покупал, а это, наверно, со склада производителя, напрямую. Продавцу-консультанту приставучему платить не надо, арендовать помещение под эту богадельню — тоже. Вот тебе и цена. «Все-таки, без ликбеза не обошлось.» — У нас со склада тоже заказы есть. Аккуратненько забираю мышку, второй рукой, через его плечо, набираю название нашей конторы. — Вот смотри. То, что мы грузим. — Тыкаю на сварной тройник Димка смотрит на меня как-то очень подозрительно, с улыбочкой натянутой. Я опять в монитор. Черная полиэтиленовая труба, в неё посередине, вварена ещё одна, которая сужается на конце. На штопор похоже. — Ну и короче… До меня доходит причина его реакции. Делаю глубокий вдох. Выдыхаю. Говорю серьезно: — Дима, это трубы соединять, а не то, что ты мог подумать. — А что я мог подумать? — изображает максимально невинный вид. Я стыдливо кручу колесом мышки, пролистывая внезапно-возмутительную картинку продукции нашего склада, а ниже целая вереница аналогов в разных ракурсах. «Теперь и работать спокойно не смогу, да?» — Ну у вас, да, вижу дешевле — спасает от неловкой паузы Дима. — Только собирать заебешься эти заказы. — Много? — Наоборот. Не особо берут тут, а возни столько же, почти, как и паллет целый набирать. Он опять мышку вместе с моей рукой перехватывает, тыкает по похожим товарам. «Вот иногда хочется ему уже нашлёпать. По рукам его неуемным. В воспитательных целях.» — У этих, вот, оценки есть, отзывы. А у вас — не густо. — Я так понимаю, что наши кинули товар сюда, чтоб было. А никто не занимается. Вот эти, — открываю продавца — перекупы наши, я часто им собираю. У них и картинка поприличнее выглядит и, смотри, отвечают чёт по вопросам покупателей. Поэтому чаще у них и берут, наверно. Дима молча набирает в поисковике «диван». Понял. Теперь и меня на рабочие темы занесло. По дивану определились быстро — не так много есть с быстрой доставкой и чтоб не сильно дорого. Выбрали симпатичную еврокнижку. Без вензелей и полированных подлокотников. На картинке она, конечно, в крутом интерьере: приятный цвет стен, подсветка, пледик, коврик. Даже про ремонт задумался. Но не всё сразу. Мы почти одновременно среагировали, когда открыли картинку. Только я сказал: — Метр девяносто! А Дима: — Поместятся двое! «Эт кого ты собрался в квартиру приглашать?» — Подумал я, но спросил: — А второй кто? — Ты ж хотел диван на пополам брать. У тебя кровать тоже, та еще телега скрипучая. — Думаю, что я поскриплю на ней в одиночестве, пока на новую копить буду. Потерпишь, уж. Ты как такое придумал вообще? — В детстве же так спали, в деревне, у деда твоего, помнишь? Нормально было. — Ты в детстве был раза в два меньше, и я — в полтора. — А смысл тогда твоего пополам? Я и сам купить могу, мне же спать. «Ох, какой же ты, Дима сложный!» В итоге сторговались с этим диванным олигархом на том, что он оплачивает, а я — собираю. Так сказать, за периодическую аренду сидячего места. Доставка только в мой первый выходной. А значит, Димина репетиция по доминированию сдвигается, как минимум, ещё на день. Я привык «дёргать пластырь» сразу. Такая тягомотина меня выматывает. Вздремнув перед ночной, я поехал работать. Димка теперь с маркетплейса не вылезает. Не пришлось бы его потом оттуда принудительными мерами эвакуировать…***
Матвей со своими «дай порулить» у меня скоро, чисто случайно, на верхней полке, вместе с тройниками сварными, окажется. Объяснения тут не работают. У него, видите ли, права есть и трактор он водил! Немного он подостыл, когда я строго пригрозил скормить его нашему специалисту по охране труда. Поёжился и работать наконец-то начал. Я умолчал, конечно, что Николай Викторович, скорее, старшего по смене покарает за этого тракториста. У него-то всё по инструкции, не забалуешь. Еду нагруженный, а Матвей посередине коридора растележился. Сигналю. Не реагирует. Вылезаю. Он напевает и пританцовывает. Только не моему суровому еблету так радуется, а музону в своих наушниках. Приходится его за плечо ухватить, чтоб он как-то в реальность вернулся. — Больно, бля. Охренел?! «Поори мне ещё тут, глухомань.» Жестом показываю, чтоб наушники снял. — Больно — это если я тебе по ноге случайно проеду. — А ты не смотришь, что ли куда прёшь?! Может тогда я лучше, а? — Лучше ты делай, что сказано и так, чтобы слышал, когда сигналят тебе. Нельзя тут вообще в наушниках. За это ещё и штрафуют. Ферштейн? — Я воль, герр комендант! — Он вытянулся в струнку. Ладно, хоть, «от сердца к солнцу не изобразил». — Сдвигай коробки с середины, артист. Мне к воротам проехать надо. И в ушах у тебя, чтоб не видел этих затычек на смене. «Вот мы, вроде, ровестники, да он ещё и с вышкой, а мне на пальцах ему всё объяснять надо». Подъезжаю обратно на усливающийся шум. Теперь он музыку без наушников слушает. Киша что ли врубил? Прислушиваюсь к словам:Старый бдсмщик Терентий
Избушку свою подметает плетью
На крюки себя вешает снова и снова
Ему 90, он не помнит стоп слова
Матвей на паузу ставит. — Тоже нельзя? — Потише можно. И, чур, завтра мой плейлист слушаем. Хмыкает, улыбается: — Лады. Песню обратно включил. «Ох, прости, Дима. Не знаю, как я буду на серьёзных щщах с тобой репетировать.» Потом Матвей ещё про хламидии включил. Оба поржали с охреневшего лица нашего старшего смены. Определённо, с Матвеем сработаемся.