Хозяин склада полимеров

      Смотрит растеряно. Глазками своими светлыми на меня моргает. Еще бы. Я б тоже так сидел, если меня на просмотре порнушки застукали. Ладно, хоть руки на столе и ничем, кроме ручки и блокнота не заняты. Лекции так бы конспектировал, балбес.       — Ты не подумай, мне для работы. — Димка ткнул в закорючки на синих клеточках.       — М? Ага. Для работы…       «Как комп мне когда-то «для учёбы» нужен был.»       — Матери только не говори.       Прикладываю телефон к уху:        — «ТётьЛюб, ваша сыночка-корзиночка в моей хате на картинки развратные… не ТётьЛюб, хуже! Он на них конспекты, а может, и доносы пишет.» Так что ли?       Дима закатил глаза.       — Да кто ж тебя, стукача, знает, чего ты еще насвистишь?       — Вообще не планировал тебя закладывать. Я б тогда с шантажа начал. Тогда просто, к слову, в разговоре пришлось, что, мол, не скучно теперь живется, Димка у меня обосновался.       — Ага. А я услышал «из общаги выперли»       — Че, ещё скажи не правда?       — Освободил комнату в порядке отчисления, а не выперли. Ладно, хоть про это ты не ляпнул. Я потом еле отмазался, что там просто соседи учебе мешают, то в двери ломятся, то шумят за стенкой.       — Уточнять, блин, надо, что я, помимо горничной и повара, еще и услуги по прикрытию от мамкиных пропиздонов тебе предоставлять должен.       — Ой, бля, Сань. Опять ты про свою бытовуху. В мою очередь жрать же заказываю, вот и не еби мозг, отвянь. Я работаю. — воткнул в ухо гарнитуру и уткнулся в монитор. Рожу сделал, как путевый. Как будто, действительно только рабочий интерес у него в мониторе. А там… один в рубашке и с плеткой, второй в колодках, с красной жопой и лицом, полным страдания и просветления.       Вынимаю его, стонущий на полной громкости, наушник. Смотрю строго сверху вниз:       — Теперь я обязан понимать, что за работа и зачем там это… это вот всё.       Спросил сам. Но при этом думаю, что мне оно и не уперлось никуда.       — А хотя… не обязан. Я кухню. Ты работай, или чё ты тут. Только звук тише сделай, чтоб, хоть с кухни, я эту еблю не слышал. — вручаю наушник обратно. Хлопаю кухонной дверью.       «Че я вообще взялся опекать тут его? Себе только дороже. Ухх. Выбесил. Ну не выгоню же я его? Он как брательник мне, почти.»       Хватаю сковороду из холодильника. Под крышкой — одинокая жменька картошки.       «А может и надо выгнать? Так. В воспитательных целях. Есть развитие по Доману, а у него будет ИзДома-На»       — Ди-ма!       «Че ж не слышит? Он там чё в уши долбится? А. Ну да. Да и хер с тобой.»       Чиркаю спичкой, разжигаю газ под чайником и сковородой, ей же прикуриваю. Открываю форточку.       — Опять воняешь тут. Фэээ       — Присоединяйся.       Димка сел на табурет у стола, закинув ногу на ногу, и затянулся из желтой одноразки.       — Чё хотел-то?       — Спросить, не завелась ли у нас мышь?       — Какая?       — Судя по остаткам в сковороде — маленькая. Или кому ты это приберег?       — Тебе. — с усмешкой кивает на плиту.       — От души, брат. Не помру с тобой с голоду. — разбиваю в скудные остатки пару яиц. — Давай так, пока ты посуду драишь, я слушаю чё у тебя там за работа такая.       — Давай. — почти даже к раковине подорвался — Эээ! Че за подстава! Не буду ничего делать.       — Ну тогда и я перебьюсь. Сам помою, а ты иди, иди. Работай там дальше.       Уходит.       «А меня теперь так и не отпускает мысль эта. Че за работа? Так-то он при деньгах, на бедного студента, с первого взгляда, не похож. Бывшего студента, если точнее. Но сути не меняет. Он, когда стоял, как Тим Кук на фоне трущоб, в моей съемной хате, мебелированной тем, что отдавали на авито с припиской «заберите, бога ради, а то бомжи на помойке засмеют», я несколько раз подумал, а ТОЧНО это ему моя помощь нужна, а не наоборот? Целый чемодан тряпок, ноут неплохой, телефон новенький, наушники эти, свистки свои приторные дудит. На аренду скидывается теперь еще, пожрать, тоже иногда, расщедривается купить. И, сука, сидит дома… Работа. По крайней мере, я за месяц, как он у меня тут к стулу прирастает, в первый раз от него эти буквы, в этом порядке слышу.»       И тут до меня начинает доходить. Работа из дома. Бабло. Порево под конспект. «Маме не говори».       «У нас не мышь тут завелась, а вебкамщик. Не, ну так-то понятнее. Да и есть ему, что показать. Даже, если трусы снимать не будет. И если снимет, то тоже не стыдно. Мне за этот месяц, уже тоже перестало быть стыдно, потому что он игнорит напрочь такую традицию, как «одеваться после душа». Поэтому каждое утро в нашей берлоге начинается одинаково: пиликанье будильника, шорканье по квартире, «хлоп» дверью, «хлоп» дверью — возвращение, контрастный душ, проветривание тухеса. Теперь понятно, откуда такой пофигизм к посторонним взглядам. Да и хрен с ним. Если это ему норм, а мне это половину аренды закрывает, то какое дело, кто на него там, слюни, и не только, пускает.»       Вооружившись строчкой «Все работы хороши» возвращаюсь в комнату. Она как-то под этим углом даже по-другому выглядит.       «Интересно… на фоне чего он…? А тут, как ни поверни вебку — колорит не скроешь»       Он уже закрыл свои «конспекты».       — Ты, это, Дим, только работой этой своей у меня на кровати не занимайся, лады?       — Вот ещё. Стиль отстоя, после застоя мне явно не в тему. На съемных я… ты, тип, всё уже понял, да?       «Ага. Угадал я, значит. И всё-таки выходит он, не только по утрам на свою пробежку беспонтовую.»       — А че тут не понять?       — Ладно, я и сам хотел рассказать, задолбало уже под твой график подстраиваться, чтоб не палиться.       — Да, Штирлиц тоже не мог понять, где он палится       — И, тип, ты не осуждаешь, на уши за это приседать не будешь?       — Если ты еще и на отдельной хате это всё делаешь, то мне какая с этого печаль?       — Внезапно.       «Чего он про меня такого надумал, что я еще ему тут буду воспитательные беседы проводить?! Это пока мелкие были как-то прокатывало, а сейчас, на него и на меня глянь — еще разбери, кто кого воспитывать тут будет. Плечистый атлет под метр-девяносто или неявного возраста шкет, с прокуренным голосом. Лет с пятнадцати никто не угадывал, что я так-то старше.»       — Внезапно — я не спамши, с ночи и сегодня еще смена. Давай, уёбэн зе битте на кухню, я — на боковую.       — Я тоже, тип, спать. Мне тоже сегодня работать в ночь.       «Ну понял. В ночи, даже в камеру, лыбиться утомительно. Конечно, отоспаться надо.»       Я по-быстрому ополоснулся и растянулся на пузе, по своей скрипучей двуспалке, он — скукожился на софе.       «Уж извините, чем богаты.»       Лежу и думаю.       «Тоже, бля, хорош шифровальщик. Даже не заикнулся ему, про то, что там два мужика. Но проще будет делать вид, что я и не заметил. Толерантный кладовщик-комплектовщик, звучит как честный мент. Базара нет, такое тоже бывает, но слух режет и с реальностью, обычно, не клеится. Да и чем меньше мы это обсуждаем, тем меньше шансов, что потом мне надо будет пояснять за то, что я в курсе немного. По другую сторону чата его лично я там не палил, но не суть. Это ж мы так и до каминг-аута допиздимся. Чего, я лично, делать вообще не хочу. А он запросто может только «по работе» в образе быть.»       Со стороны софы слышу кряхтение.       «Надо бы ему намекнуть скинуться на что-то поудобнее. Спать-то ему, но и я, по-хорошему, этот лакированный ящик, вместе с корявыми подушками, в последний путь бы отправил.»       Тоже ворочаюсь, поскрипывая деревяхами престарелого каркаса.       «А может, и мне, пора и эту рухлядь обновить. Вряд ли, в счет аренды прокатит, но на этих горбатых матрасах я себе уже все ребра с позвонками перемешал.»       — Не спишь, Сань?       — Если болтать с тобой буду, то точно не усну. Ты тоже, спи, раз в ночь сегодня.       «Не, все равно стремно думать, что тот мелкий пацан, от которого ты лопаткой в детстве отхватывал, и кого ты из бутылки с дырками в крышке обливал, сейчас за донаты футболку задирает, а скорее, чё похлеще вытворяет. БДСМ еще теперь из головы не выветривается. Чё там конспектировать-то? Хотя, там с фантазией надо как-то, по вебке, это всё делать. А может, он вообще не в соло? А с кем? Э не. Это точно вопросы не на сон грядущий. Захочет — поделится.»       Вечером наши сборы не сильно отличались друг от друга. Я поел — он заправился энергосом. Он помылся и я — ни от вебкамщика, ни от кладовщика, разить потом, не должно. У нас, на складе, не все, к сожалению, того же мнения. Но это я уже ною о наболевшем. Сумки — каждый свою прихватил. Я с пустой — спецовку в ней заберу завтра. Он, судя по наполненности, тоже че-то вроде спецодежды взял. Даже предполагать не хочу, что у него там. К голому виду попривык, нарядного его мне в эротическую картотеку не надо.       Только я на вахтовый выходить собрался, а он че-то в телефоне тупит. Собрался же, но опять слаксы свои об софу сидит, мнет.       — Я пошел короче, а то опоздаю.       — Да, да. Жду, заехать должны. — От телефона даже не отрывается.       «Да мне тоже теперь, Дим, неуютно, малясь. Вот я отчитался тебе, что ушел, а ты отчитался, что подвезет тебя кто-то. Обменялись неловкостями и арбайтен унд копайтен А там — и привыкнем, может.»