Elite (love me or live me tonight...)

... Мин вырос в камере строгого режима, а вместе с ним росла его ненависть... Ненависть к самому себе, ненависть к миру и к несправедливости. А ненависть пораждала тьму в его душе, заносила мглу в сердце. Он больше не верил в любовь, мир, или жизнь. Мечтал лишь о том чтобы выбраться. Мысль о побеге воспринималась им как что-то обычное, обязательное, то, что должно было произойти. План рождался долгие годы заточения, свою затею Сынмин прятал за милой улыбкой и беспрекословным выполнением всех приказов, что было странным поведением для него. Но это всё было не зря. За шестнадцать лет в подземелье, он полностью изучил план здания, запомнил в какое время люди дежурят, и где находятся выходы. Он выжидал подходящий момент, когда он будет полностью готов. И вот настал день побега. Вечер сменился ночью, и Сынмин последний раз сидел в углу камеры, напрягая нерв за нервом и вслушиваясь в тишину, ожидая, пока охранники сдадут вахту и ключи, а затем отправятся домой. Вот послышался звук шагов, и звук закрытия дверей, затем снова воцарилась тишина прерываемая лишь многочисленным тихим дыханием вымотанных узников. Сынмин поняв, что пора действовать, аккуратно подошёл к решётке и одним лишь лёгким движением руки заставил прутья раздвинуться и отбразовать проход, через который он и прошёл. Он старался действовать максимально тихо и быстро. Прошмыгнув в другой коридор, заполненный тьмой, Сынмин прислушался. Ему показалось, что на ночную смену всё таки остались парочка блюстителей тюрьмы, и по звукам, они бурно что-то обсуждают. Пройдя дальше, он убедился, от коридора отходят ответвления, в одном из которых горел свет, и двое довольно громких охранников играли в карты. Ему несказанно повезло. Затаив дыхание Ким шагнул в комнату, и прижался к стене не освещённой свечой, которая одиноко догорала на столе у картейщиков. В голове быстро формировался план действий. Он двигался тихо, словно сама смерть, продвигаясь сантиметр за сантиметром, затаивая дыхание каждый раз, когда кто-то из игроков смотрел в его сторону. Сынмин смаковал этот момент, не торопясь выбраться поскорее. Он хотел на всю жизнь запомнить момент своего триумфа. Насладившись вдоволь, он всё же решил выйти из тени, но сделать это в своём стиле, элегантно. Пока азартные игроки о чем-то увлечённо спорили, он подкрался и отследил ход игры, заглянул в карты каждому, и ухмыльнувшись выждал нужный момент... —Да говорю же тебе! У тебя лежал козырный валет, ты схитрил как всегда!—Восклицал первый —А вот и нет, это дама пик! Совсем уже слепой стал?!—Вторил второй Сынмин встрял в разговор, непринуждённой походкой выходя из тени, наведя на лицо убедительное выражение: —Хмм, я согласен с парнем, который за даму пик. Я тут последил немножко за игрой, и ты,—он обратился к первому,—отъявленный лжец. —Да, правильно! Спасибо, я кстати Бак,—второй протянул Киму руку в знак благодарности. И Сынмина поразило, насколько быстро можно завоевать доверие человека. Но он не спешил пожать руку. —А ты тут откуда взялся?—усомнился первый, недоверчиво косясь на черноволосого мага —Скажу тебе так, дружище, я везде. Под водой, в тёмном углу комнаты, за углом, в подвалах, в твоих кошмарах, в каждом закутке этого мира, и в ваших сердцах. Я—мрак,—он закончил свою речь, ожидая бурных оваций, за изобразительность, но вместо этого получил смех. Они смеялись. Над ним смеялись. —Ты? Мрак?— в перерывах между приступами смеха выдавил первый —Пхахах, ничего более смешного, чем слова этого парня, Стен, я ни разу в жизни не слышал...—Отозвался Бак, которого разносило не по-детски. —Не верите? Что ж, ваше право,—он усмехнулся и отвесил насмешливый полупоклон, и выпрямившись, призвал магию. Глаза Кима погрузились в мрак, а на кончиках пальцев выступила чёрная энергия, похожая на облака цвета страха. Энергия сформировала шар, который растворился в воздухе, и в комнате повисла тьма. Сынмин же времени даром не тратил, и пока охранники тупо пытались нащупать малейший источник света, стянул ключи со стола, которые заприметил ещё с начала. —Запомните, моё имя Повелитель тьмы,— и он покинул эту комнату, оставив Бака и Стена одних на тьму, удивляясь своей смекалке. Теперь по плану он должен был навести шумихи. За этим дела не стало: Сынмин устроил мощный взрыв, выпустив перед этим всех детей из-за решёток, ведь он знал какого им. Пламя увидели в штабе охраны, и поспешили на место преступления. Тюрьма горела кроваво красным заревом, неся смерть заключённым, оставшимся внутри. *** После того, как пламя погасло, На каждой стене обгорелого здания были начертаны кровавые письмена, складывающиеся в слова: ᱴᱛଓꤕᱤᱢተꤕᱤᱩ ተᱩᱬᱟ ን𐌳ऊꤕᱞꤕተ ଓ𐌳ᱦᱢ ᱚሃᱦᱢ...