В том месте, о котором знаем только мы

Темный Лорд выжил. Будущее Драко сделало поворот, о котором он никогда даже не задумывался. Святой Поттер не смог выполнить единственное, ради чего выжил после смертельного проклятия. Он хотел, чтобы Темный Лорд был убит. Он, возможно, исчез бы на некоторое время, прежде чем вернуться в волшебный мир новым, изменившимся Малфоем. Благодаря тому, что Снейп убил Дамблдора до того, как он набрался смелости сделать это сам, он был бы избавлен от всех обвинений в деятельности Пожирателей Смерти, потому что на самом деле он никогда не совершал ни одного из преступлений, в которых его обвиняли. Его бы запомнили, возможно поставили на учёт, но он смог бы сохранить свободу. Свободу от семейных обязательств, свободу от мучений, свободу от пыток. Свободу делать со своей жизнью всё, чего хочет. Если бы только Гарри Поттер смог убить Темного Лорда. Но он этого не сделал. Какой бы трюк золотое трио ни готовило, целый год слоняясь вне Хогвартса, он с треском провалился. Темный Лорд выжил, и, осознав это, Орден Феникса так быстро вывел Поттера из битвы, что Драко едва успел полностью осознать произошедшее. Война продолжалась, и кровожадность Темного Лорда к Гарри Поттеру достигла точки не возврата. Даже хуже, чем было раньше. Он был вынужден занять свое законное место рядом с Темным Лордом, как это сделала до него его семья. Его мать, казалось, была единственной, кто не хотел возвращаться на сторону Темного Лорда, но она накачала Драко наркотиками и втиснула его между собой и отцом. Орден Феникса практически исчез, оставив Темному Лорду полную свободу действий. Магглов резали на улицах, статус секретности пал от одержимости Темного Лорда террором. Грязнокровки были убиты или отправлены в рабство чистокровным по всей Европе. Если и существовало сопротивление, стремившееся сразиться с Темным Лордом, Драко его не заметил. Не за почти восемь лет принудительного рабства. Нет, пути назад для него теперь не было. Он замучил слишком многих. Похитил слишком многих. Убил слишком многих. Раньше он мечтал о свободной жизни: жить вне воли своих родителей. Он мечтал стать целителем; отказавшись от мира полного кислого привкуса, который вызывало у всех имя Малфоя. Уже нет. Он подумывал о том чтобы стать шпионом Ордена в первые годы своей службы, но поскольку Снейп был уволен за аналогичные преступления, а затем публично убит за это, в предупреждение тем, кто решит работать против Темного Лорда, он передумал. Однако Драко не беспокоила смерть. Он не мог контролировать даже свою жизнь. Хотя, в подобной ситуации он был бы рад даже некоторому контролю над своей смертью. Но Орден продолжал скрываться, позволяя Темному Лорду свирепствовать в волшебном мире, и он чувствовал, что его возможности исчерпаны. Первые несколько лет Драко удавалось оставаться незамеченным, как всегда делал его отец. Его отправляли с дурацкими поручениями вместе с дядей Родольфусом, который не был так близок к Темному Лорду как его тетя Беллатриса, но достаточно доверял ему, чтобы держать Драко в узде, если он решит струхнуть, как Темный Лорд думал, ориентируясь на опыт с Люциусом. Драко не считал своего отца бесхребетным бородавочником, коим его считали многие его собратья-Пожиратели. Нет, Люциус Малфой был человеком, умеющим самосохраняться. Он потерпел неудачу лишь в том как он выглядел в глазах окружающих, зато преуспел в главном: на случай, если Темный Лорд снова падет, Люциус сохранит свой статус и власть. В действительности это привело к бессмысленным, а иногда самоубийственным миссиям, на которые отправляли Драко. Было время, когда Люциус занимал довольно высокое положение среди Пожирателей Смерти, но позволив группе подростков одолеть себя в Отделе Тайн, он упал, причем достаточно низко. Люциуса, похоже, это не особо волновало, пока его не трогали и не пытали. Обычно Темный Лорд в качестве наказания использовал то, что Люциусу было дороже всего — Нарциссу. Однако, поскольку она была сестрой его самого любимого питомца, Нарцисса оставалась нетронутой. Беллатриса яростно защищала свою младшую сестру, а ее отношения с Темным Лордом были по большей части неясны. Он спас только ее из рук министерства, когда проявил себя после фиаско Департамента тайн и убил Молли Уизли во время битвы за Хогвартс, когда понял, что она намеревается сразить Беллатрису. — Пожалуйста, мой Лорд, она моя сестра. — сказала она, когда Темный Лорд обдумывал способы наказать Люциуса. Драко не подвергался такому же обращению ни со стороны своей тети, ни со стороны отца. Нет, только его мать кричала Темному Лорду, чтобы тот остановился, в то время как Драко корчился от боли на ледяном полу у ног Лорда. Но Темный Лорд даже не подал виду, что слышал ее. В тот момент Драко не был уверен, за что его наказывают. Его отец снова облажался? Или может за невозможность наказать Люциуса с Нарциссой так, как он хотел? Гарри Поттер снова ускользнул? Снейп оказался шпионом? В то время было слишком много переменных, за которые получал один лишь Драко, и после двух минут мучительной боли он переставал думать о причинах. Он был там, Темный Лорд был раздражен и этого было достаточно. Он поклялся, что если когда-нибудь после этого встретит члена Ордена, то предложит себя вместо Снейпа в качестве шпиона, но никто так и не появился. Через пять лет Драко перестал искать. Перестал задаваться вопросом, какой еще может быть его жизнь. Его перестало волновать, потеряет ли Темный Лорд когда-нибудь власть. Он настолько переполнился гневом, что его глаза наполнились льдом даже в тех их частях, где раньше ещё жил намек на сострадание. Беллатриса была первой, кто увидел это и взяла Драко под свое крыло, как будто он был ее новым маленьким питомцем. Подобно тому, что прежде сделал Темный Лорд с ней самой. Они тренировались, тренировались и тренировались, и когда в конце дня у Драко руки дрожали от усталости, они проводили заключительную для этого дня тренировку. Она проникала в его разум, чтобы научить его окклюменции. Она проклинала и накладывала на него всё, кроме смертельного, проклятия, чтобы сделать его настоящим бойцом, а не просто дуэлянтом. Когда он был недостаточно быстр, чтобы избежать попадания очередного проклятия, она наблюдала за тем как он бьется в агонии, как слезы струйками стекают по его лицу. Затем, когда ей надоедало наслаждаться его мучениями, она останавливалась, опускалась и шептала в сантиметрах от его лица: — Что тебя волнует больше, чем ты сам? Больше, чем твое выживание? Он тяжело дышал, не в силах подобрать необходимых слов, чтобы ответить, прежде чем она продолжала шептать безумным голосом в самое ухо: — Если ты не хочешь сохранить свою жизнь, я с таким же успехом могу убить тебя сейчас. Он стал стеной для окружающих. Бесчувственная, злая машина для убийств. В течение года, когда он тренировался с Беллатрисой, и года, который он провел после этого в качестве самого известного убийцы Темного Лорда, он мечтал найти Гарри Поттера и убить Мальчика-Который-Выжил-Но-Зря за то, что превратил его в это. Но через некоторое время ему стало даже лень возлагать всю вину на Поттера. Прошло восемь лет после битвы за Хогвартс, и только за последний год Драко убил больше людей, чем он мог сосчитать. Он поднялся высоко в рядах Пожирателей Смерти, доказав, что является смертоносным оружием. Одна только Беллатриса оставалась ближе к Темному Лорду, чем он сам. Его сумасшедшая, кровожадная тётя и он - безжалостный, хладнокровный убийца -, вселяли страх в любого, кто осмеливался перейти им дорогу. Драко был самым молодым Пожирателем Смерти, получившим свой знак, а теперь он стал самым молодым Пожирателем Смерти, получившим настолько устрашающую репутацию и звание. И вот, через восемь лет это произошло. Наконец появилось сопротивление. Они напали на лагерь Пожирателей Смерти недалеко от Бристоля, оставив половину лагеря пропавшей без вести, а другую половину - мертвой. Когда Драко прибыл, чтобы осмотреть ущерб, он был слегка впечатлён количеством трупов. Убийство обычно противоречило моральным принципам сторонников Гарри Поттера, но здесь его окружала одна лишь смерть. — Малфой! — Позвал мужчина, и Драко повернулся в сторону, откуда раздался голос. Грегори Гойл, один из старых одноклассников Драко. Гойл всегда был грузным мальчиком; во взрослом возрасте ему удалось лишь сбросить немного жира, заменив его мышцами. Он был одним из немногих, кто мог заставить Драко чувствовать себя невысоким и неуклюжим, стоя рядом с ним. Драко отвернулся от Гойла, когда увидел его приближающимся и снова сосредоточил свое внимание на мертвых Пожирателях Смерти, лежащих тут и там у его ног. — Ах, блин. Они убили Крэбба. — Ворчит Гойл, когда останавливается рядом с Драко и видит тело привлекшее его внимание. — С каких пор семья Поттеров оставляет после себя трупы? — задумчиво тянет Драко. Его голос все еще звучит слишком лениво для подобной ситуации, а выражение лица было настолько скучающим, будто они не стояли посреди поляны мертвецов, а как минимум собрались на званый ужин в среду днём. Он поднял серые глаза напоминающие серебряные осколки льда, устремляя взгляд на все так же замершего рядом Гойла. — Должно быть, у них кончились моральные принципы. Я почти решил, что ты сошел с ума, когда увидел все это, — пошутил Гойл, очевидно надеясь разрядить обстановку. — Едва ли. — усмехнулся Драко. — Я не беру пленных. — Верно. Забыл об этом. — Сказал Гойл, снова взглянув на пустое лицо Крэбба. Драко, вмиг помрачнел, возвращаясь к своему привычному состоянию и обращая взгляд на разрушения вокруг. — Кто здесь главный? — спросил он, тоном командира не терпящего неповиновения. Гойл откашлялся и развернул пергамент, дважды проверив длинный список имен. — Судя по всему, Малфой-старший был последним, кого здесь назначали в качестве командира. — серьёзно ответил Гойл, хмурясь. Драко взглянул на него, прежде чем вырвать пергамент из его рук, чтобы проверить самому. — Гойл, не говори мне, что они взяли моего отца в плен. — Он едва сдержался чтобы не зарычать. — Вы бы предпочли найти его среди тел? — спросил Гойл, в его тоне звучало неприкрытое удивление. Драко какое-то мгновение просто смотрел на Гойла, как будто он действительно был самым глупым человеком, которого он когда-либо встречал. — Конечно, я предпочту найти его мертвым, чем знать, что он по идиотски попал в плен. Гойл снова откашлялся. — К сожалению, я не видел его среди тел. — Сказал Гойл. — Ебать. Драко застонал, потирая глаза свободной рукой. Он бросил свиток обратно Гойлу и беспечно взмахнул палочкой, отчего трупы, разбросанные по полю, вспыхнули пламенем, наполнив воздух вонью смерти. Драко провел рукой по белоснежным волосам, зачѣсывая выбившиеся пряди назад. — Закончи убирать это дерьмо, мне пора идти. Хлопок трансгрессии прозвучал раньше, чем Гойл успел бы ответить. Драко появился перед поместьем Лестрейнджей и быстро приблизился к парадным дверям, где забарабанил костяшками пальцев по дереву. Он постоял некоторое время, ожидая, прежде чем постучать снова, на этот раз сильнее и пылче. Наконец дверь открылась, и перед ним предстал маленький домовой эльф. — Мастер Драко, — пискнул он при виде Пожирателя. — Где Белла, Джанпер? — спросил Драко, толкая эльфа и заходя в дом. — Следуйте за Джанпером, мастер Драко. — пискнул эльф, опередив Драко и поведя его по коридору в гостиную, где сидели Беллатриса и Родольфус. — Драко, у тебя нет манер?— Беллатриса усмехнулась, когда Драко ворвался в комнату, полностью переступив через Джанпера, чтобы войти. — Как будто я ему чем-то мешал, — зло проворчал Драко и его серые глаза метнулись к дяде, тоже находившемуся в комнате. — Икл Дрейки пришёл сражаться, — пояснила Беллатриса своим певучим голосом, демонстрируя свое истинное безумие. Драко повернулся к Родольфусу и прищурился на него. — Почему ты все еще здесь? Очевидно, что я пришел, потому что мне нужно срочно обсудить кое-что с Беллой, и, учитывая, что мы с ней превосходим тебя по рангу, я не понимаю, почему ты думаешь, что всё, что я скажу, предназначено для твоих ушей. — Голос Драко стал резким. Родольфус открыл рот, чтобы что-то сказать, но Беллатриса прервала его. — Оставь нас, — скомандовала она, и Родольфус наградил его пристальным взглядом, прежде чем встать и уйти. — Ты сегодня очень груб, Драко. — заявила Беллатриса, безумие танцевало в ее тёмных, плотно прикрытых глазах. — Сопротивление возобновилось, — заявил Драко, и Беллатриса маниакально рассмеялась. — Ох, малышка Потти возвращается, чтобы поиграть. — Пропела Беллатриса, поднимаясь и пускаясь в пляс по комнате, как будто Драко собирался подарить ей новую игрушку. — Да, возможно. Они напали на лагерь моего отца. Видимо, они решили, что теперь им нравится убивать людей, поскольку оставили половину лагеря мертвой, а другую половину взяли в заложники, — объяснил Драко, и его голос прямо указывал на то, что он теряет терпение из-за поведения тети. Глаза Беллатрисы вспыхнули, как будто потеря Поттером моральных ценностей сделала её день в сто раз лучше. — Тёмному Лорду сказали? — Я об этом не в курсе, — заявил Драко, и его серые глаза похолодели. — Они забрали моего отца. Беллатриса выругалась и полоснула подушку стула, на котором сидела до этого, ножом, появление которого Драко даже не заметил. — Наглый, высокомерный придурок! Как Люциус мог оказаться таким глупым, чтобы попасть в плен?! — взревела Беллатриса. — Мы едины в этих мыслях, Белла, — заявил Драко, внезапно успокаиваясь. У них это было пропорционально. Безумие и отстранённость, ну что за комбинация. — Зачем ты пришел сюда, Драко? — Белла прищурилась, внимательно осматривая его взглядом, полным безумия. — Чтобы попросить меня пойти с тобой, спасти папу? Драко издал смех, сравнимый с безумием тёти, в то время как взгляд становился все холоднее и жёстче. — Черта с два, — отрезал Драко бесстрастным голосом, несмотря на то, что в его тоне все еще звучал смех. — Человек ни о чем не знает, но Темный Лорд все равно на него обидится. Однажды ты уже помогла моей матери в похожей ситуации. В темных глазах Беллатрисы появилась ясность. — Цисси, — она едва дышала, обдумывая его слова, после чего решительно кивнула Драко в знак понимания. — Хороший выбор. Теперь, если ты меня извинишь, я должен рассказать Темному Лорду о том, в каком затруднительном положении находится мой отец. — холодно сказал Драко, наклоняясь к Беллатрисе, чтобы поцеловать её в щеку, прежде чем снова исчезнуть с очередным хлопком. Драко чувствовал, как его руки вспотели, когда он приближался к Хогвартсу, где в последнее время обосновался Лорд. Темный Лорд надеялся, что это больше всего разозлит Поттера и заставит его сделать еще один шаг, но они даже не подозревали, что потребуется восемь лет, чтобы это наконец произошло. Замок выглядел разрушенным и довольно ветхим по сравнению с тем, каким он был во времена обучения Драко. Вокруг царила тьма и темные существа снующие за каждым углом. Драко небрежно поднялся по ступенькам замка и вошёл в парадную дверь. Он старался абстрагироваться, но сердце колотилось. Его челюсть сжалась, когда он изо всех сил пытался контролировать свое дыхание. У его матери была защита благодаря Белле, но он знал, что его самого ничего не защитит. Еще одно наказание для дома Малфоев. Все его тело напряглось, когда он подумал о боли, которую ему предстоит пережить в следующие мгновения. Он повернул шею, позволяя ей хрустнуть, прежде чем в последний раз растянуть мышцы. Расслабься. Сказал он себе. Если ты не расслабишься, будет только больнее. Он знал, что это правда. Во все времена, когда Драко подвергали пыткам со стороны его тети и их хозяина, больнее было тогда, когда он не мог расслабиться перед тем, как это произошло. Он бы не тратил дни на попытки прийти в себя, если бы он смог заранее приготовить себя и свой разум. Быстро спустившись в Тайную комнату, он похоронил все свои текущие эмоции и мысли далеко за чёрной стеной внутри своего разума. Стена была его окклюменцией, и она была настолько толстой, что даже сам Темный Лорд, пытавшийся прорваться через неё, чувствовал себя лишь как рука ласкающая кирпичную стену. Его ладони начали сохнуть, а напряжение мышц улетучилось. Драко вошёл в огромную комнату с вырезанной из стены гигантской каменной головой Салазара Слизерина; рот все еще открыт как напоминание о двери из которой Василиск смог выйти и терроризировать школу. Теперь по залу скользили змеи разной длины. Они зашипели между собой, а затем в унисон последовали за Драко к своему хозяину. Гарри Поттер поручил одному из своих поклонников, Невиллу Лонгботтому, убить гигантскую змею Темного Лорда - Нагайну, во время битвы за Хогвартс, но с тех пор её заменили с полусотни новых. Змеи никогда не беспокоили Драко, больше всего его тревожило незнание того, что они говорили своему хозяину. Драко остановился и опустился на колени, склонив голову до земли перед серебряно-изумрудным троном в форме змеи, на котором восседал Темный Лорд. — Мой господин. — прошептал Драко, сохраняя чёткость и ясность голоса, обращаясь к полу перед своим хозяином. — Я не ждал тебя, Драко. Волан-де-Морт зашипел, но Драко пока не осмеливался отвести взгляд от его ступней. — Я знаю, мой Лорд. Простите мое вторжение. — Сказал Драко, все еще глядя в пол. — Очень хорошо, тогда встань и скажи мне, что ты здесь делаешь. — сказал Волан-де-Морт голосом, похожим на шипение змеи, легкомысленно махнув рукой, словно отгоняя слова Драко. Драко поднялся и решительно посмотрел в красные щели глаз своего хозяина. Если бы Темный Лорд хотел ворваться в его мысли, он бы сделал это без предупреждения, но уверенный и постоянный зрительный контакт Драко, словно призывающего сделать это, удерживал его разум от вторжений. — Сопротивление атаковало лагерь недалеко от Бристоля. Половину они взяли в заложники, а остальных убили, — Драко сказал это как ни в чем не бывало. Отвратительная улыбка заиграла на губах Темного Лорда, пока ее не сменила новая: кривая и злая. — Убили, говоришь? — прошипел Волан-де-Морт, его голос все еще оставался тихим Драко коротко кивнул. — Как интересно. Волан-де-Морт снова зашипел, удлиняя звуки в словах. — Похоже, они отказались от своего идиотизма о том, что любовь побеждает все, — решительно сказал Драко. — Они убили и начальника лагеря? — спросил Волан-де-Морт, и его шипение, казалось, было скорее радостным, чем всерьез интересующимся происходящим. — К сожалению, нет, милорд. Они взяли под свой контроль Пожирателей Смерти. — мрачно сказал Драко. Его черты лица слегка вспыхнули от раздражения из-за необходимости передавать эту информацию. — Самые разочаровывающие новости, Драко. — сказал Волан-де-Морт, его мерзкая ухмылка ослабла. Когда Драко не прокомментировал это и не отреагировал, Волан-де-Морт продолжил: — Кто был настолько глуп, что попал в заложники и, возможно, разгласил все мои секреты? Драко на мгновение замер, нахмурив лицо. — Люциус, милорд. — сказал Драко, и за его словами послышалось рычание. Щели, заменявшие ноздри Темного Лорда, широко раздулись, давая Драко понять, что за фасадом его спокойствия разгорается гнев. — Цк, цк, цк. Плохой тон, Драко. — сказал Волдеморт. Драко не сделал ни движения, ни намека на то, что снова заговорит. — Драко, Драко, Драко. Это больше всего расстраивает. Он снова вытянул каждую букву «с», и змеи начали разворачиваться и скользить возле него. — Если они решат его освободить, он будет наказан самым щедрым образом, — Драко сказал так, будто имел в виду любого случайного человека, а не своего отца. — Да, — просто ответил Волдеморт. — Но сегодня именно ты заплатишь за его идиотизм! Драко едва понимающе кивнул, ожидая, пока проклятие поразит его. — Круцио! — крикнул Волан-де-Морт. Драко с громким треском упал на колени. Казалось, его коленные чашечки только что разбились под его собственным весом. Его пальцы тут же сжались в кулаки и он ударил ими прямо в землю перед собой. Драко закрыл глаза от боли, его тело дико тряслось, но он продолжал стоять на коленях, впиваясь кулаками в каменный пол; его губы были так плотно сжаты, что превратились в тонкую белую линию. Ни одного крика из него не вырвалось. Ни стона, ни единого звука, кроме звука костяшек в крови, ударяющихся о цемент. Драко не мог сказать, сколько времени прошло с тех пор, как проклятие поразило его, он мог только чувствовать обжигающие рыболовные крючки, которые, казалось, заменили его кровь и теперь разрывали все его тело в клочья. Потом всё прекратилось. Его глаза, теперь почти угольно-черные, открылись. Его тело слегка расслабилось, и он чуть не упал лицом вниз, прежде чем его руки снова сомкнулись, чтобы устойчиво удержать его на коленях. Он приоткрыл губы, когда тяжелое дыхание снова начало наполнять легкие. Его колени ныли, а на костяшках пальцев уже образовались синяки вокруг кровавых следов, где кожа была разорвана от силы с которой он впивался в пол. Если его будут продолжать подвергать пыткам, он собирался терпеть это с достоинством, а не плюхаться, как умирающая рыба, крича от страданий. Его тело всё ещё ныло слишком сильно, чтобы он мог должным образом оторваться от пола, поэтому он позволил себе остаться там, надеясь, что Темный Лорд простит его. — Драко, — сказал Волан-де-Морт, и Драко почувствовал его дыхание на своем ухе и на затылке. — Ты знаешь, я ненавижу, когда ты не кричишь. Драко все еще тяжело дышал, пытаясь отдышаться, и сдержал ехидный комментарий, который инстинктивно всплыл на первый план в его сознании. - Если они получат хоть каплю информации от Люциуса, я буду ожидать, что вы принесёте мне его голову. — Сказал Волан-де-Морт, его голос всё ещё звучал у уха Драко, а горячее дыхание обтекало затылок. — Понятно, милорд. — сказал Драко, наконец обретая голос, но так и не поднимаясь. - Прочь с глаз моих! — зарычал Волан-де-Морт, явно снова восседая на своем троне. Драко оставалось только встать и двинуться прочь, даже не взглянув в сторону Темного Лорда. Его спина была прямой, и он высоко держал подбородок, хотя его руки дрожали, а кровь стекала по кончикам пальцев. Он шел как на параде, хотя колени его болели при каждом шаге. Драко всегда был достойным мужчиной; полностью собранный снаружи и хорошо скрывающий пустоту внутри. Он шёл и шёл, все время непоколебимо, пока не достиг точки, откуда он смог трансгрессировать с территории Хогвартса.