Для появления призраков всегда есть причины

      Сокджин, наконец, накопил на покупку собственного дома. Он долго и упорно трудился, чтобы сейчас с гордостью осматривать приобретенную недвижимость и размышлять, как бы тут всё обустроить. Дом большой, двухэтажный, но его внешнее и внутреннее убранство оставляло желать лучшего. И дело не в старости или неухоженности, просто прошлые хозяева имели специфичный вкус. На первом этаже расположена просторная кухня, ванная комната, спальня и гостиная. Второй этаж был единой комнатой, к которой прилегал санузел. Роза и Ван — супружеская пара, которые продавали этот участок. Они поведали трагичную историю их семьи, которая сподвигла отказаться от данной недвижимости. Два года назад в их семье случилось несчастье: кто-то убил их единственного сына. На неделю их сын пропал, полиции не удавалось найти его следы. Но неожиданно раздался звонок из полиции, родителей пригласили для опознания тела. Оказалось, их сына похитил неизвестный, зверски измывался, избивал, отчего на теле молодого человека не было ни единого неповрежденного сантиметра. Убийцу найти так и не смогли, а родители не сумели более находиться в доме, где всё напоминает о потере. Они оставили всё. Забрали лишь фотоальбомы и свои личные вещи, а вот вещи сына не решились увозить. Но Сокджин их уверил, что в любой момент они могут вернуться за ними. Больно от понимания, как тяжело приходится отцу с матерью, поэтому Джин сделал единственное, чем мог помочь им, он решил временно не вторгаться на второй этаж, оставил там всё не тронутым.       Прошла неделя после заселения. Джин затарился множеством строительных и отделочных материалов, решив изменить дизайн дома на первом этаже.В комнату на втором этаже Ким так ни разу и не вошел. Как поделились Роза с Ваном, в той комнате жил их сын, погибший на двадцать пятом году жизни. Джину сейчас двадцать восемь, и ему грустно, что парень погиб в столь раннем возрасте, не успев еще ничего устроить в своей жизни. Но долго предаваться унынию Сокджин не мог себе позволить. Вот, обои на стенах переклеены, и сейчас Джин занят разбором старой мебели и последующей их транспортировкой на помойку. Теперь, с новой мебелью и техникой, дом выглядит современно, не смотря на то, что выполнен ремонт в стиле минимализма. Джин, потратив на благоустройство уйму денег, сил и нервов, вздыхает и падает на новый, большой, удобный диван, с удовольствием откидываясь на спинку. Каждая мышцы и кость ноет, но моральное удовлетворение выше всего. Он, безумно довольный и счастливый, щурит глаза и осматривает обновленный дизайн, обводит взглядом каждый элемент декора гостиной. Прикрывая веки, Сокджин проваливается в сон, как вдруг подскакивает от резкого, громкого звука, похожего на падение чего-то тяжелого.       Сокджин стоит в центре гостиной, прислушиваясь к звукам, только более ничего не происходит. Насторожившись, он обходит каждую комнату, но не видит ничего, что могло бы упасть. Пробежавшая по телу дрожь заставляет съежиться, но тут же мелькает мысль: «Приснилось». Сокджин смеется от собственной глупости. Уставшие мозг и тело творят с ним такие фокусы, от которых сердце заходится. Джин уходит в спальню, готовится ко сну, наконец-то можно опробовать новый матрас.       Сокджин почти год работает удаленно, потому может позволить себе долгий сон. На часах около четырех утра, когда Сокджин проваливается в глубокий сон, в котором вновь ощущает тяжесть от перетаскиваемой мебели. Переусердствовал, и теперь эта рутина ему еще и приснилась. Во сне Джин тащит какой-то чересчур тяжелой и большой шкаф, ужасно потеет, но упорно продолжает передвигать мебель. Он ощущает чужое присутствие, словно кто-то наблюдает за ним из-за угла комнаты, но, обернувшись и вглядевшись в темноту, никого не увидел. Джин возвращается к своей ноше, как вдруг она падает. Ни с того ни с сего, тяжелый шкаф падает прямо на мужчину, который с широко распахнутыми глазами глядит на приближающуюся деревянную поверхность. Он так и не смог сдвинуться, оказался наглухо погребенным. Джин в ужасе принимается стучать, кричать, просить о помощи, но никто не сможет его вызволить, ведь он дома совсем один. И тут, сквозь собственные всхлипывания, он слышит легкий скрежет, будто кто-то скребет по его временному укрытию, или всё же ловушке. Звук продолжает нарастать, царапины по дереву наносятся всё грубее и сильнее, всё чаще. Вскоре взору Джина открываются небольшие щели, сквозь которые проливается белый свет. Эти отверстия с каждый звуком чего-то необъяснимого, но, несомненно, пугающего, становятся все больше, пока не превращаются в одну большую дыру, через которую на него смотрит Нечто. Джин снова кричит, срывая к чертям голос и надрывая горло, а неопознанное существо стоит и смотрит сверху вниз. Глаза его залиты чернотой, не имеют белков и радужки. Губы плотно сомкнуты, а нос свернут набок. Черные волосы находятся в лютом беспорядке, непонятные грязные пятна обволакивают и лицо, и шею незнакомца. Джин уже не может кричать, он в ступоре смотрит в темные глаза, с ужасом осознавая, что глаз там и нет, лишь пустые глазницы, из которых принимается течь темная кровь. Она густо и быстро струится, марает лицо, стекает вниз по телу, которое скрывают стены шкафа. Джин вновь поднимает взор к глазницам, как вдруг Нечто раскрывает широко рот, разрывая его уголки, и кричит на ультразвуке, склоняясь к дыре в шкафу и протягивая когтистые руки к лицу Джина. Тот снова пугается и кричит, а после просыпается от собственного крика. Он вскакивает с постели и включает светильник, осматривая комнату и шумно дыша.       «Какая-то страшная хрень приснилась. Но это сон, просто сон.» — Джин повторяет эти слова снова и снова. Горло пересохло, но в спальне воды нет. А выходить за пределы комнаты слишком страшно, потому мужчину отчаянно глотает слюну и вновь ложится в постель, укрываясь с головой и делая вид, что за границей одеяла ничего нет. Совершенно ничего, оглушающая пустота, в которой не таится ничего страшного. С трудом игнорируя в себе чувство страха, Джин все же засыпает, так и не выбравшись из своего душного убежища. Сокджин беспокойно спит, то просыпаясь, то снова впадая в забытье, но как только первые лучи солнца касаются его лица, он встает с постели. День проходит спокойно, никаких посторонних звуков Джин не слышит, но на ночь в спальню ставит бутылку питьевой воды. После предыдущей ночи нет ни малейшего желания покидать комнату и в темноте ходить по дому. Сокджин оставляет в спальне включенным свет и зарывается под одеяло. Но даже эти меры не спасают мужчину от ночных ужасов. На протяжении двух недель, из раза в раз, каждую ночь Джин смотрит страшные сны, наполненные мерзкими существами. У кого-то нет кистей, ступней, кто-то лишен глаз, кто-то — языка. Но все они из ночи в ночь приходят к Джину во снах и гонятся за ним, пытаются поймать, вопят и стонут. Вот только никому не удается связно и внятно говорить, они лишь тянут к нему свои руки, широко открыв рот.       Но сегодняшней ночью Джина всё-таки схватили. Несколько «людей» втащили Сокджина в его же дом, на второй этаж. Но в помещении находился еще человек. «Люди» поставили Джина в центре комнаты, а сами рассредоточились вдоль стены, загораживая дверь. Мужчина оборачивается на шум и тотчас хмурит брови: — Вы зачем его притащили?!       «Люди» за его спиной потупили взгляд, но все же начали нестройным хором что-то лепетать в ответ. Джин не сумел разобрать ни слова, в отличие от мужчины напротив. — Прости их. Они хотят, чтобы ты помог нам, потому и гонялись за тобой. — Говорит мужчина, вставая напротив Сокджина. — Мы — неупокоенные души, застрявшие здесь, между мирами. И, как ты мог догадаться, я, как и они, хотим этого самого покоя. Выпустите его! — Рявкает мужчина и снова отворачивается.       А Джин просыпается, с трудом сумев выпутаться из цепких лап. Подобное явление Джин бы назвал сонным параличом, но сейчас… Он пьет воду, после покидая комнату, поднимается на второй этаж. Нерешительно Ким пересекает лестницу, после замирая перед дверью и размышляя, стоит ли постучаться? По сути, это комната другого человека, потому, просто на всякий случай, Сокджин все же стучит в дверь, только потом ее открывая. «Вот только комната эта принадлежала другому человеку, который погиб два года назад, и сейчас там никого нет.» — Думает Сокджин, входя в помещение. На дворе ночь, и в комнате темно, можно различить лишь очертания предметов. Он идет вперед и замирает только тогда, когда натыкается на кровать. — Я хочу узнать, что с вами произошло. — Голос тверд, но все же в тоне угадывается легкая дрожь.       Сокджин не уверен, что это происходит наяву, что после простого сна он вломился в своем доме в другую комнату и сейчас кому-то что-то говорит. С этими событиями в голове явно что-то перемкнуло, если он продолжает ждать ответа из темноты. Но неожиданно включается свет, и Сокджин разворачивается в сторону входа, замирая. Перед ним стоит мужчина из сегодняшнего сна. Он высокий и крупный, черные волосы в легком беспорядке, а на виске запекшаяся кровь. На красной струйке и останавливается взгляд Джина. — От эмоционального всплеска выделяется кровь. — Объясняет мужчина и вытирает ее тыльной стороной ладони. — Хоть это и странно… Меня зовут Намджун. Ким Намджун. А тебя?       Джин изумлен, никак не может заговорить. В доме и правда находится посторонний, который говорит с ним… Нужно срочно вызвать полицию, а потом обратиться к психиатру! — Что ж, вижу, ты немного шокирован. — Намджун улыбается, являя миру ямочки на щеках. — Я не знаю, как это можно назвать, но мы с моими товарищами вторглись в твои сны. Все, кого ты видел — такие же жертвы, как и я, только им повезло куда меньше. Ты же видел их увечья?       Джин, наконец, взял эмоции под контроль, и сейчас внимательно рассматривал нового знакомого. Сокджин нахмурил брови от истории Намджуна и едва заметно кивнул, и тот это заметил. — Ты пришел в себя? — Да. Да, прости. Меня зовут Ким Сокджин. Какого рода помощь вам нужна? Похороны? — Эм, да, да… Их души это успокоит. — А твою? — Мое тело похоронено, Ким Сокджин. — Тогда, что же ты хочешь? — Мести.       Джин молча наблюдает за Намджуном, что нахмурил брови и продолжил суровым тоном: — Я знаю, где живет тот, кто убил всех нас. И если ты убьешь его, то я успокоюсь. — Убью?!       Джин застыл в изумлении в который раз за ночь. Он склонил голову, рассматривая пол, а когда поднял, Намджуна в комнате уже не было. — Намджун?       Но на его зов никто не откликнулся. Тогда Сокджин и проснулся, но вставать не спешил. Он уставился в потолок, за границей которого, возможно, до сих пор кто-то находится. Ким пытался осознать и разложить по полочкам в голове все события за последние две недели. Итак, в каждый его сон вторгались неупокоенные души и просили о помощи. А после они привели его к их главному… Или кем он является? И это главный сказал, что жаждет убийства… Впрочем, полицию можно пока отложить, психиатрической помощи будет вполне достаточно! Киму всё никак не удавалось поверить в то, что это реально, а не просто очередной сон. Но Джин не горел желанием убивать людей, конкретно одного человека, хоть тот и сам был жестоким убийцей.       «Почему я об этом вообще думаю?! Это всё моя бурная фантазия от усталости разыгралась. Вот сейчас отдохну, и никакие Намджуны больше не потревожат мой воспаленный мозг и подорванную психику!» Ударив кулаком по ладони, Сокджин нахмурил брови от принятого решения и стремительно поднялся, после покидая спальню и направляясь в гостиную. Но через мгновенье дом озарила вспышка визга. Сокджин, войдя в помещение, увидел на своем новеньком диване тех самых существ из снов. Эти же существа не оценили внепланового посетителя и тоже принялись кричать, тыкать в Джина пальцами и обрубками рук. Вдруг позади не прекращающего вопить парня раздался топот, на который тот и обернулся, а после замер и затих, едва не задыхаясь от невозможности вдохнуть. перед ним стоял Ким Намджун из сегодняшнего сна. — Почему вы тут? Я опять уснул?! Черт! — Сокджин принялся щипать себя за всевозможные части тела, но призраки никак не желали пропадать, они лишь умолкли и повернули головы в сторону парочки. Сокджин с бешеным взглядом продолжал учинять себе вред, а Намджун смотрел на происходящее с вздернутой бровью, в его взгляде так и читалось: «Что за сумасшедший дом!». — Ты не спишь, Сокджин. — Всё же сжалился призрак Намджуна и потянулся отвести руку Сокджина, чтобы тот прекратил себя ранить, но его ладонь прошла сквозь тело человека. — Не сплю, не сплю… — Как мантру повторял Джин в надежде, что эти существа пропадут, но они так и продолжали смотреть на него. По крайней мере те, у кого были глаза. Другие же повернутыми в его сторону головами словно обозначали, что тоже заинтересованы, что же там у них происходит. — А вы тут… чего?       Призраки, собравшиеся на диване, нестройным хором принимаются лепетать, но Джин снова ничего не может разобрать. И вновь на выручку приходит Намджун: — Ни я, ни они не знаем, почему мы тут оказались. Просто в какой-то момент очутились в этом доме, совершенно не представляя, куда можно податься. Мои родители нас не видели, только тебе удалось это. — Ну да, удача из удач. — Сокджин раздосадованно потирает лоб, намереваясь сесть на диван, но кучка призраков не прельщает, потому он остается стоять.       С того дня призраки больше не прятались. Они свободно перемещались по дому, ходили по пятам за Сокджином, который постоянно подпрыгивал и кричал от испуга, и призраки повторяли за ним. Пролетали дни, все друг ко другу словно притёрлись, стали без проблем существовать в доме, а никто из Кимов так не поднимал тему, затронутую злополучной ночью, когда раскрылась правда о смерти всех этих людей. Только эта правда была рассказана человеку не полностью, и Сокджин хотел узнать всё от начала до конца. Однако предчувствие, что всё окажется очень жестоким и печальным, не позволяло Киму начать разговор на эту тему. Но лишь до тех пор, пока в его сон не вторгся еще один призрак.       Как обычно поставив воду подле кровати, Джин рухнул в постель, почти сразу проваливаясь в сон. В сновидении Джин находился в саду за домом, рядом, как и обычно, бродили призраки, а в окне второго этажа виднелся силуэт Ким Намджуна, который наблюдал за происходящим. Сокджин остановился, и они уставились друг на друга, не смея разрывать зрительный контакт. За время совместного существования они настолько привыкли к обществу друг друга, к совместному времяпровождению, что каждого обуревали странные мысли. Сокджин однажды осознал, что Намджун — идеал мужчины, которого Джин всегда желал видеть рядом с собой. То же касалось и Намджуна. Их постоянные переглядки, шутки, долгие разговоры под покровом ночи… Ничего из этого не оставило нетронутыми сердца мужчин, хоть у одного из них сердце и перестало биться два года назад. Сокджин смотрит в глаза Намджуна и тепло улыбается, и мужчина отвечает тем же. Джин хотел уже подняться в дом, как вдруг ощутил тяжесть в ноге. Опустив взгляд, он увидел ребенка, вцепившегося в его штанину. Мальчик стоял на коленях, цеплялся сломанными пальчиками за ткань штанов Кима и смотрел на него большими, блестящими глазами. Его тело сплошь было покрыто гематомами и пятнами крови. — Помоги… — Сипел едва слышно ребенок. — Он меня не отпускал, а теперь я тут… Не бей меня, как он, пожалуйста.       Мальчик зашелся в тихих, разрывающих душу рыданиях, и Джин упал на колени, прижимая трясущееся тельце к себе. Этот ребенок единственный, кого Сокджин смог трогать, словно он еще не потерял свою телесную оболочку. С ними рядом возник Намджун: — Он еще не погиб, поэтому ты можешь его чувствовать.       Мужчины встретились взглядами, которые были полны боли и отчаяния. — Этот ребенок — жертва того же человека? — Со слезами на глазах прошептал Сокджин.       Намджун нашел в себе силы лишь на слабый кивок. Он сжал губы и нахмурил брови, играя желваками. Было ясно, что в нем кипит гнев и ярость вперемешку с беспомощностью. Отчаянное желание пойти к ублюдку и уничтожить его топило разум, но он не мог ничего сделать, в его силах не было даже притронуться к кому-то. Не сумев более смотреть на картину перед собой, Намджун отвернулся, принимаясь тереть лицо ладонями, а позади Джин начал шептать успокаивающие слова ребенку. Спустя некоторое время они затихли, и Намджун, развернувшись, увидел спящего мальчугана на руках Сокджина. — Расскажи мне всё. — Прошептал Джин с решительным видом, когда один из призраков забрал с его рук ребенка.       Шумный вдох наполнил не нуждающиеся в воздухе легкие кислородом, и Намджун начал рассказ, опустив голову: — Это случилось два года назад. Я поздно возвращался домой, как вдруг меня ударили по затылку. Очнулся уже в незнакомом подвале, руки были прикованы цепью к кольцу в стене, вдоль которой были раскиданы грязные, подранные матрасы. На некоторых из них лежали люди, кто-то был жив, кто-то — нет. Но тот ублюдок, Ли Енсок, не останавливался. Продолжая измываться, он отрезал языки, кисти, стопы, выкалывал глаза… — Ему потребовалась пауза, но он все же продолжил. Он должен был всё рассказать Джину. — Кхм… Ломал пальцы… Выжившие кричали, но он только смеялся, с довольным видом продолжая мучения. Я неделю жил там, смотрел на разлагающиеся тела, дышал трупным запахом… А этот ублюдок разговаривал с ними, будто они еще были живы. Меня же он только избивал, возможно, до меня просто не дошла очередь. Он наносил увечья только тогда, когда люди находились в сознании. Как-то он чересчур сильно ударил меня по голове, а потом просто выкинул. Я пришел в сознание в какой-то грязной подворотне, но для меня та грязь стала последним глотком свежего воздуха. Я закрыл глаза, а когда очнулся, то был уже дома. Родители оплакивали меня, но никак не могли увидеть. И это так чертовски больно… Позже здесь появились все они, а сегодня еще и ребенок…       Сокджин в неверии и шоке слушал повествование и не мог поверить, что на долю каждого присутствующего здесь призрака выпали такие мучения. — Я отомщу. Отомщу за вас всех.       Влажными глазами Намджун уставился на Сокджина, который утирал слезы с щек, но выглядел донельзя решительным. Джун думал, что нельзя влюбиться еще сильнее, но вот, пожалуйста. — Мне так жаль, что мы не встретились, когда я был жив. — Бестелесные слезы катились по щекам призрака. — Не стоит об этом жалеть. Я люблю тебя, и я отомщу за тебя. — Джин уже не мог остановить поток собственных слез, как не мог и стереть влажные дорожки с лица Намджуна. Никто из них не заслужил того, что им пришлось пережить. И Джин готов погибнуть сам, но дал слово, что Ли Енсок завтра не проснется. — И я тебя люблю. — Ответил Намджун. Они встали близко-близко, вновь установив зрительный контакт, но прикосновений не чувствовали. Хочется на один короткий миг ощутить чужое тепло, взять за руку, обнять… Души и сердца обоих разрываются от невозможности исполнить желаемое.

***

      Намджун привел Сокджина к дому Ли Енсока. Из доступного оружия у примерного гражданина Ким Сокджина был только нож, который он и прихватил. Вдвоем с Джуном они оказались в непримечательном районе, освещение в котором отсутствовало напрочь. Улица, на которой живет Ли, находится на расстоянии от оживленной дороги, потому сюда лишь издали доносится шум большого города. Сейчас, глубокой ночью, здесь не было ни прохожих, ни света в окнах домов рядом. Сокджин громко стучит по металлу высокого забора, ожидая хозяина дома. Намджун стоит чуть позади, нервно закусывая губу. Каким бы взрослым и сильным не был этот парень, произошедшее всё равно ударило по нему, нанесло непоправимый вред, потому сейчас, хоть Джун и храбрится, всё равно ощущает липкий страх. Сокджин перехватывает его взгляд и шепчет, что в тишине ночи слышится оглушающе: — Всё будет хорошо. Он больше никому не причинит вреда.       Намджун кивнул, и после они услышали звук открываемой двери дома. Чуть погодя распахнулась и створка ворот, являя взору незнакомца. Ли Енсок был чуть ниже Сокджина, меньше телосложением, но сумасшедший огонек в глазах настораживал. Оглядев его, Джин на мгновение засомневался, как бы ему не стать очередной жертвой маньяка. — Ну, привет, Ли Енсок.       Мужчина смотрит в ответ, но молчит, лишь заинтересованно оглядывает гостя, который говорит в пустоту: — Он сумасшедший? — Однозначно. — Ответ Намджуна слышит только Сокджин.       Енсок стремительным рывком закрывает дверь, но Джин его опережает. Он вновь распахивает ворота и бежит за убегающим мужчиной, успевая попасть в дом прежде, чем Енсок успевает захлопнуть и входную дверь дома. — Ты не убежишь отсюда. — Джин говорит это с полубезумной улыбкой, являя свету оружие.       Мужчина и правда выглядит не совсем вменяемым, сумасшедший блеск в глазах выдает его с головой. Только это является лишь частью образа. В мыслях Енсок пытается обдумать план побега, пытается напустить на лицо побольше безумности, но пока удается лишь пятиться подальше от ворвавшегося в его дом незнакомца.       Этот человек убил Намджуна. Замучил до смерти всех, кто стал призраками и поселился в доме Кима. Не побрезговал запятнать руки кровью маленького ребенка. Он мучил, избивал, изувечивал их как при жизни, так и после смерти. И ему не удастся встретить рассвет сегодня утром, об этом Джин обязательно позаботится.       Енсок молча пятится, пока не натыкается на порог. Все трое смотрят вниз, на грязную лестницу, ведущую в тот самый подвал, из которого на весь дом распространяется удушающий трупный запах. Джин и Намджун стоят рядом, плечо к плечу, напротив — Енсок. Лицо Джина озарилось яростью, и он замахивается, вонзает нож Енсоку в область сердца, загоняя орудие внутрь по саму рукоятку. От боли мужчина распахивает глаза, приоткрывает рот и начинает заваливаться назад, прямиком в подвал. На лбу Джина вздувается вена, в его груди разливается необъяснимая боль, в том же месте, куда он нанес удар Енсоку. Сокджин хватает Енсока за шею, не давая уйти от своего карателя, и наносит еще несколько ударов, которые ощущает и на своем теле. Вырвав из груди Енсока нож, Джин сталкивает его, и, пересчитав своим телом ступени, Енсок падает подле лестницы. Глаза его открыты, струя крови сочится изо рта, падая на пол. Но самое важное, грудь еще больше не вздымается. Выдохнув и озарив лицо улыбкой, Сокджин оборачивается к Намджуну. — У… у тебя кровь… — Шепчет Джун.       Сокджин оглядывает себя, и правда, его одежду полностью затопила кровь, пятно почему-то идентично тому же, как и на одежде Енсока. — Джин… Я не знал, что так получится… — Сокджин медленно оседает на пол, опираясь на дверь, и Намджун падает перед ним на колени. — Я не хотел, чтобы всё так вышло, Сокджин.       Вновь слезы струятся по щекам Джуна, он пытается прикрыть невидимые раны на теле Джина ладонями, но ведь он лишь призрак, его руки так и продолжают проходить насквозь. — Главное, что Енсок мертв. — Сдавленно и хрипло выговаривает Сокджин. — Нет, Джин! Ты умираешь из-за меня! — Джун, я люблю тебя. Больше жизни люблю. — Шепчет последние слова Джин. Его глаза закрываются, сердце больше не качает кровь, легкие — воздух.       В этот миг мир остановился. Неверящим взглядом Намджун смотрит на Сокджина, что за короткий миг стал единственным и любимым. Совсем недавно он стоял и поддерживал своей улыбкой, а сейчас безжизненно сидит на грязном полу этого мерзкого дома. Намджун кричит, ничего не видя от слез, рвет свои волосы и утыкается в пол, моля Сокджина открыть глаза. Он отчаянно тянется, желая коснуться, но раз за разом терпит крах. Позади раздается покашливание.       Намджун поднимает голову и видит Джина, такого же прозрачного, как и он сам. Его лицо озарено улыбкой. — Джин! — Намджун вскакивает и врезается в оболочку призрака Джина, он больше не проходит сквозь него. Намджун трогает щеки любимого, шею, руки, осыпает лицо мелкими поцелуями, вскоре получая ответную ласку. — Я, наконец, смог тебя коснуться. — Джин оглаживает щеку Джуна большим пальцем, медленно сокращая расстояние между их лицами. — Я хочу тебя ударить. — Плаксиво говорит Намджун. — У меня есть идея получше. — Короткая улыбка, и Сокджин прижимается губами к чужим. Поцелуй выходит нежным и трепетным, но коротким. — Я люблю тебя, Намджун. — И я тебя люблю, Сокджин. — Улыбается Намджун и затягивает Джина в поцелуй.       Они переплетают пальцы, прижимаются друг к другу телами, ни на миг не разрывая поцелуй. Сердца их словно снова завелись, ибо невозможно по другому описать это необъяснимый стук в ушах. Они наслаждаются друг другом, не слыша окружающий мир. Глаза обоих закрыты, поэтому они не могут видеть, как медленно, сантиметр за сантиметром, они исчезают, навсегда пропадают с лица земли, растворяясь в мире живых.