Илаю всегда казалось это немного странным. Кто-то другой должен касаться его там, не он сам, иначе это не имеет смысла. Но теперь, лёжа без сна, он с откровенной ясностью понял, что если сейчас закроет глаза, то ему не составит труда во всех красках представить, что это не он, представить, что это не его рука, представить… представить что? Что это рука колдуна ласкает его?
Голосу плоти поддаваться он не собирался. Только не сегодня, не сейчас. У него не было времени сию секунду разбираться с этим. Дни утекали, срок близился. Не время усложнять жизнь, и без того зависшую над пропастью.
Илай всеми силами сосредотачивался на дыхании ночного постоялого двора. В стенах что-то тихо поскрипывало, внизу слегка хлопнула дверь, порыв ветра заставил ветви деревьев зашептаться у окна. Заснуть получилось только под утро.
Илаю снился сон, полный тревожного ожидания. Он скакал верхом и всматривался вперёд, но всё тонуло во мраке. И сколько бы он не скакал, дорога не кончалась. Он оборачивался назад, но там стояла точно такая же тьма. Он ощущал эту бешеную скачку всем телом, конь под ним хрипел, у него самого тело охватило ломким жаром. Внезапно, он почувствовал, как конь резко прыгнул куда-то вниз, увлекая всадника за собой, тянущий страх гулом наполнил его грудь и живот, отдаваясь в голове. Илай вздрогнул и проснулся. Одеяло сбилось вверх и обмотало шею, едва не душа его. Илай поправил его и неожиданно легко заснул.
На этот раз ему снился Адэр. В отличие от первого сна, этот не был пронизан тревогой, наоборот, он был светлый и тёплый. Адэр из сна сидел у ручья, как тогда, только одетый. И во сне колдун повернул к Илаю лицо и улыбался, а тот медленно шёл к нему. Всё казалось таким настоящим, и шелест листвы, и журчание ручья, и поскрипывание камешков под сапогами. Илай всматривался в глаза, похожие на льдинки, и искал в них ответ на вопрос — что делать дальше? Глаза отвечали…
В реальности ветер с силой ударил ставней об окно и Илай вновь проснулся. Поняв, что уже утро, Илай обречённо поднялся с постели. Усталость нисколько не отступила, метка почему-то разболелась сильнее, чем обычно.
Илай привык к минимальным удобствам, и всегда безропотно омывался в общих купальнях, зачастую, холодной водой. И теперь он предпочёл поступить именно так. Холодная вода хоть немного взбодрила его, несколько раз он вылил себе на голову по целой кадке. Поскрёб наметившуюся щетину кинжалом, осторожно обходя шрам. Растрепал волосы на голове, чтобы высохли быстрее. С досадой понял, что опять отрастают и скоро снова будут лезть в глаза.
На задворках сознания плясала мысль «Рано или поздно нужно будет пойти к Адэру». Холодная вода едва ли охладила метку, постепенно наливающуюся жаром.
Илай с усилием постарался вернуть себе хладнокровие, пока поднимался наверх. Адэр наверняка чувствует себя намного более неловко, чем он.
Сжав губы, Илай постучал в дверь колдуна. Потом ещё раз. Тишина. Илай почувствовал одновременно и огорчение, и облегчение. Спустился в общую залу, огляделся. Адэр сидел в углу у окна и завтракал рагу.
Илай медленно подошёл к нему, присел напротив. Адэр вскинул на Илая взгляд и скулы колдуна тут же порозовели. Но смотрел он открыто, словно говоря «Меня это вообще не заботит». Илай мысленно выдохнул. Он бы не вынес, если бы колдун начал смущаться и избегать его. В его планы это совершенно не входило.
Они не обмолвились ни словом, так молча и ели, иногда обмениваясь мимолётными взглядами. Илай чувствовал себя всё спокойнее, Адэр, кажется, тоже.
Наверх они поднимались уже так, словно ничего и вовсе не произошло. Вот только когда Илай протянул колдуну руку с меткой, он понял, что как прежде для него уже не будет никогда. Прикосновение прохладных пальцев вдруг приобрело совсем другой смысл. Но он всё равно затолкнул эти мысли так глубоко, как только мог, надеясь, что рано или поздно всё это само разрешится, а может попросту пройдёт, как наваждение во время лихорадки.
Задерживаться было нельзя и они покинули постоялый двор сразу же. Адэр ещё несколько раз оборачивался на него, словно прощался.
***
— Илай?
— Хм?
— Можешь рассказать, как у тебя появилась метка?
Они только закончили полуденный привал и вели коней по пологому склону, поднимаясь от широкого озера обратно на тракт. Илай пожевал нижнюю губу, смотря на клеймо.
— Меня наняли для одного дела, и чтоб не мог отказаться, поставили её.
— То есть, когда ты выполнишь то, что тебе поручили, её снимут?
— Да.
— И для этого дела мы едем в столицу, верно?
— Да.
— Хорошо, — Адэр улыбнулся, подставляя лицо тёплому солнцу. На ярком свету его кожа словно становилась полупрозрачной, светясь изнутри. Колдун внезапно сменил тему, перейдя к своей любимой — колдовству, конечно же. Илай мало знал о колдовстве, но за несколько дней общения с Адэром, ему казалось, что он узнал о нём теперь слишком много.
Когда солнце скрылось за горизонтом, Илай прикинул, что до столицы осталось не больше пяти часов езды, но двигаться ночью он не рискнул. Небо было безлунным, облака затянули его от края до края, не пропуская свет даже самой малой звезды.
***
Илай проснулся посреди ночи от сковывающего его холода, который совсем неожиданно пришёл после тёплого вечера. Из-за облаков выглянул широкий месяц, сбоку горел костёр, и Илай видел как из его рта вырывается облачко пара. Плащ не помогал укрыться от пробирающегося под кожу совсем не сентябрьского мороза. Илай сел, зябко поёжился и посмотрел на Адэра, лежащего по ту сторону от костра. Колдун сжался в комок и дрожал так крупно, что это было бы видно даже в кромешной темноте. Он укутался одеялом и плащом, из-под них было видно только глаза, в которых отражался огонь. Даже его тепла не хватало, чтобы согреть колдуна.
— Почему ты не используешь колдовство?
— Н-н-не мог-гу с-сосредоточиться, — Адэр застучал зубами, выпутал из ткани руку, сложил пальцы в знаке. Рука затряслась, как в припадке. Ничего не произошло.
Илай молча встал, обошёл костёр и присел рядом с Адэром, тот скосил на него глаза. Колдун покорно позволил выпутать себя из тканевого кокона, так же покорно наблюдал, как Илай ложится рядом и накрывает их одеялом и двумя плащами. Адэр с готовностью устроился в открытых объятиях, вжался ледяным лицом Илаю в грудь, зажал руки между их телами, пытаясь отогреть. Илай уткнулся носом в мягкие волосы на макушке, они всё ещё пахли мыльным корнем. Постепенно дрожь перестала сотрясать Адэра и он заснул.
Просто согреть. Только лишь согреть.
