Не то что нужно

С очень давнего времени собаки делились на две категории: украшение для богатых и защита дома. Однако была ещё одна «группа», так называемые «бойцы». Собаки, выращиваемые для боев, которых продавали на чёрные арены, ставили ставки и они били и до тех пор, пока не падали замертво. Если же пес был не способен больше драться, люди которые его сделали таким– выкидывали пса на улицу.

***

Бой прошел крайне удачно, если не считать разбитого носа, десятка гематом, рассеченной брови и губы. Идиоты наивно подумали, раз накачают паренька стероидами то он с легкостью выиграет. Однако своё прозвище «лучшего уличного бойца», Джокер выгрызал с мясом и кровью, так что сдавать позиции не в его вкусе. Только вот он знал одно, особа к которой он направлялся, чхала на деньги и сколько он заработал. Она терпеть не могла бои, всю эту мясорубку и грязь. Хан Соён– девушка которая имеет всё. Один браслет на её руке стоит как пять гонораров за удачные бои Ха Джуна. Он часто задавался вопросом «как она вообще глянула в мою сторону?», но в слух никогда не говорил. Обладательница черной карты Кореи, видимо, совсем не смущалась от финансового положения Ха Джуна, от того как все толстосумы из её окружения смотрели на её объект обожания. Ха Джун видел косые взгляды, когда за руль дорогой машины садился не он, а нежная и хрупкая с виду Соён. С некоторых пор он сам начал садиться за руль её машины, так как водить он умел, а ловить краем уха очередные смешки в стиле «Что за отродье Соён за собой таскает?!» он не мог. Ха Джун с трудом смерился с тем, что Соён дарила ему дорогие подарки, не обделяя и его младших. Смерился и с её вспыльчивым характером, переменчивым настроением и с тем как она легко смогла привязать его к себе. Не смог он смириться только с двумя вещами, первое — мужчины теряли от неё голову. Ха Джун уже не помнит сколько раз он влазит за неё в драки, сколько раз она до посинения сжимала его руку, лишь бы он не ударил какого то беднягу, на свою голову посмотревшего на её зад. Второе с чем он не смог смириться — это её статус. Она была дочерью очень и очень влиятельного человека в Корее. Который хоть и не избаловал свою дочь, но хорошим папой стал, так что после смерти старшего сына, отдал часть акций и активов ей. Кроме того, она стала владелицей небольшой части бизнеса, который отец строил все эти годы. По итогу, Ха Джуну, даже через десят лет не под силу было бы допрыгнуть до её уровня. Ему оставалось лишь не обращать внимания, на то как дяди в аккуратных пиджачках и дорогих туфлях смотрят на него. Взгляд который прохожие кидают на грязного уличного пса– полный призрения и отвращения. Соён смотрела на них точно так же, только Ха Джуна она одаривала тёплым взглядом, остальные довольствовались насмешкой. И Ха Джун знал, знал что каждый из них может разорвать его, может подарить Соён пол Кореи или назвать луну в её честь. Однако по какой то причине, она предпочла Ха Джуна — непонятного кого, непонятно откуда. Она смотрела на него с восхищением, с милостью, с огнем в глазах. Она позволяла ему быть с ней грубым иногда, позволяла делать с ней то, что другим могло только присниться. Она вела себя с ним так, словно это Ха Джун наследник огромного состояния, словно это ему кланяется пол Кореи, а его имени бояться. Девушка, которая росла в золотых кружевах, готовила ему каждый вечер еду, делала массаж и целовала сбитые костяшки. Никто из богатых дядей, в костюмах за сотни тысяч долларов, не знал как Хан Соён стонет по ночам имя этого не пойми кого, с татуировками и шрамом на щеке. Никто не подозревал что она позволяла с собой делать, о чем просила и в каких позах он её регулярно наблюдал. О, они даже не могли этого представить. И это заставляло его, смотреть на них точно так же как и они на Ха Джуна – насмешливо. Теперь же он подходит к огромному зданию, высотой в 35 этажей. Зайдя в лифт и нажав кнопку «28», он ждал. Ждал и надеялся что она не закатит скандал как это обычного происходит. Ей не нравилось то чем он занимался, не нравились его раны и гематомы. Ха Джун хотел бы избежать этого сейчас, но уже не мог. Открыв второй ключ-картой дверь, он разувшись прошел на кухню. Соён сидела перебирая длинные блондинстые волосы пальцами. Неестественный желтоватый блонд, на свету казался позолоченым. Кожа её тоже поблескивала. Ха Джун усмехнулся своим мыслям, она ведь словно вся была из золота. Девушка недовольно поджала пухлые губы и длинными ногтями постучала по столу. Вместе с ними застучали и дорогие золотые браслеты на руках. — Опять? — Она кинула на него стальной взгляд. — Какой ответ ты хочешь услышать? — Он не получил ответа, так что просто сел на стул, рядом со столом и положил руки на него ,— Я раны сам обработал, всё нормально. — Нормально?! Где тут нормально? У тебя пол лица в пластырях! — Она вскочила со стула,— А губы? Что с ними? Тебя там что резали?! Я уже про лопнувшие сосуды в глазах молчу! Она подошла к нему в плотную, разрываясь от недовольства, вздохнула и всё таки отойдя, взяла пачку сигарет. Включив вытяжку над плитой, она закурила. — Сколько можно? Ты и себя терзаешь и мне на тебя больно смотреть… — И что ты предлагаешь мне? — Он посмотрел на пол ,— Сесть тебе на шею и тратить твои деньги? Соён, по-моему в мире сейчас наоборот… — Да ебала я в рот этот мир и как сейчас всё происходит! — Она махнула рукой ,— Ты так умрешь где нибудь на ринге и будет тогда наверное тебе достаточно! Ты что не понимаешь? Я ведь беспокоюсь… — Соён, у тебя машина стоит как чей то дом, а у меня ничего нет, кроме младших, которых нужно кормить ,— Ха Джун устало глянул на неё ,— мне делать что то надо… —Мозгами надо работать, а не руками, — вздохнула Соён, глядя на пол — Руками на жизнь не заработаешь... — У меня мозгов нет, — грубовато ответил он— Я идиот и это не лечится. —Тебе их отбили! - сразу же пошла в атаку девушка — На рингах твоих блять! И этот твой Шабат! Я же знаю чем твои друг занимается , все эти клубы, наркота и драки…Первобытная община! Где еще в нормальном мире вопросы силой решаются?  — В бизнесе, - подумав, ответил Ха Джун, — Твой отец этим всю сознательную жизнь занимался, ты думаешь в бизнесе этого нет? Там грязи ещё больше, смертей тоже. Вот ему и рассказывай про первобытный строй... — Мой отец делал это потому что у него других вариантов не было! У него был сын и жена, которым нужно было кушать! То что я росла с золотой ложкой во рту, не значит что я ничего не помню! — Она повысила голос и тут же об этом пожалела, потому что Ха Джун с силой хлопнул по столу и подорвался с места. — Кушать нужно было? А моим братьям не нужно?! Или ты им жизнь до конца дней оплатишь? — Он смотрел на неё с нескрываемой злостью ,— Выбора не было? А у меня он , блять, есть ?! Какой? У тебя на шее просидеть до конца жизни? Я ни черта не умею, я школу с трудом закончил, потому что работал постоянно, а тут ты мне говоришь про выбор?! — Послушай, я ведь не говорю что ты будешь на шее сидеть, я могу с работой нормальной помочь… — Она говорила тише, стараясь не нарваться сново на гнев. — Отлично, Хан Соён — удобная девушка, на работу пристроила, всей семье жизнь обеспечила, горы золотые подарила, а он её за это трахает , замечательная пара ,— Он потер пальцами переносицу ,— ты подумай, у тебя всё будет, а я при тебе кем буду? Мальчиком для секса? Нахуй такое, я может и не доберусь до твоего уровня, но так низко не упаду, никогда. Она поджала губы и отвернула голову, стараясь не смотреть на него. Соён знала что он был прав, но не могла выдавить это из себя. Скажи она ему ещё что то, он бы разозлился ещё больше, поэтому ей осталось лишь молчать. Он спустился парочкой ступенек вниз, сел на кровать и посмотрел в панорамные окна. Ночной Сеул был как на ладони, самый богатый район Сеула, спустя десяток раз как он его видел, оказался настолько маленьким, что не вызвал восторга. Морось накрыла весь город. Ха Джун снял с себя кофту и оставшись с голым торсом, ощутил руки на его спине. Сзади его поглаживали по плечам и шее, затем девушка обвила руками его торс и уткнулась носом шею. — Прости, прости меня ,— Она подняла на него голову ,— ты самый лучший, ты очень стараешься, я вижу, просто у меня сердце болит от твоего вечно разбитого лица. — Всё в порядке, не извиняйся ,— он откинул голову чуть назад, прижался к ней ,— В душ нужно… Ты со мной? — Не-ет, знаешь же чем это всегда заканчивается, потом второй душ принимать ,— она хихикнула и чмокнула его в щеку ,— тем более я уже была в душе днём, так что давай иди, я подожду. — Хочу с тобой, я соскучился ,— Он встал с кровати и сделал пару шагов в сторону ванны ,— вставай, пошли. И Соён пошла, потому что слова звучали не как просьба, и ей это нравилось. Ей нравилось как он мог ею командовать, как он кидал на неё жёсткий взгляд, ей это нравилось. Безусловно, она любила его нежность и мягкость, но Соён знала о его потребности скинуть напряжение, она была не против. Даже теперь, заходя в к нему в душевую кабину, она судорожно пыталась не смотреть на его торс, широкие плечи, и на всё остальное. Ха Джун же разглядывать её не стеснялся. Отказывать себе в чем то, он не любил, тем более по отношению к тому что по праву он мог трогать, обнимать, сжимать и целовать. Поэтому в очередной раз обещая себе ничего не вытворить, он мимолетно кидает взгляд на её спину и зад. Внизу живота ощутимо резко завязывается узел. Когда она поворачиваться к нему лицом, открывая глазам вид на грудь и красивое лицо, в пах невольно бьет кровь, и он облизывает пересохшие губы. Так что он решает и в этот раз не отказывать себе, сжимает её руками сзади, подхватывает за бедра, так что она скрещивает свои ноги за его спиной. Он целует её шею, руки, ключицы. Соён была пределом его фантазий, ему хотелось её целиком, хотелось каждый раз выжимать из неё и себя максимум, что бы она не смотрела на других. Но она и не смотрела, потому что Ха Джун был таким же приделом мечтаний для неё, таким же идеальным, таким же желанным. — Джун, ты же обеща-ал! — Её голос сорвался когда с силой сжал её грудь. — Замолчи. Этого было достаточно, что бы Соён ближайшие 20 минут только кричала и просила не останавливаться. Наверное Ха Джун понимал, насколько стал одержим ею, насколько дорожил. Её хотелось спрятать, хотелось присвоить себе, но Джокер был не таким. Все эти игры в собственности ему не нравились, он хотел для неё свободы, никогда не приветствовал нездоровую любовь. Однако не хотел что бы кто то ещё так же пускал на неё слюни, от мысли о том, что какой то человек будет так же трогать её, так же ловить её стоны губами, Ха Джун приходил в ярость. Он был в ней уверен, он не был уверен в людях. Так что даже сейчас, с какой бы долей грубости он не вдалбливался в её тело, он всё ещё относился к ней как к чему то очень хрупкому и драгоценному. Соён действительно заслуживала этого. *** Соён лежала на кровати, жадно поедая глазами его исцарапанную спину. В её взгляде читалось откровенное «Моё», Сам Ха Джун сидел на краю кровати и что то листал в телефоне. — Ну что там такое? — Она цокнула языком и устало глянула в потолок. — Секунду, У Ин пишет во сколько завтра быть на сборах ,— он махнул рукой и умолк. На прикроватной тумбочке, покоился телефон Соён. Покоился до тех пор, пока комнату не осветил слабый свет и звук рингтона. Соён взяла в руки телефон и в миг нервно сглотнула. На телефоне высветилось имя звонящего «Санхо».