У Эндрю была страшная бессонница, как и всегда во время межсезонья, когда не было тренировок. Конечно, экси был почти так же отвратителен, как и во времена колледжа, однако голкипер нашел в этой профессии свои плюсы. Один из них — усталость. Если он старался достаточно сильно, если доводил свое тело до предела, то, приходя домой, отключался в ту же секунду, стоило голове прикоснуться к подушке. Кевин, конечно, чуть ли ни визжал от восторга в первое время, поверив, что друг проникся игрой, однако очень скоро осознал, насколько заблуждался. Эндрю все так же было плевать. Просто новые сделки, названные договором о найме на работу, и непыльные обязанности, помогавшие оплачивать обучение Аарона в медицинской школе. Весьма приемлемо, как оказалось. Только вот сейчас был июнь и межсезонье и, пусть Миньярд продолжал ходить в зал и поддерживать форму, этого не хватало, чтобы утомить его тело настолько, чтобы справиться с призраками прошлого. Поэтому он не спал. И боролся, или же скорее уживался, он с этим привычным способом — колесил по пустым улицам города.
Остановившись на очередном красном светофоре и выстукивая на руле ритм приглушенной музыки, доносившейся из динамиков, Эндрю заметил парня на автобусной остановке, что, удрученно посмотрев на телефон, обреченно рухнул на пустые пластиковые сидения, глядя куда-то в черное, беззвездное из-за огней города, небо. Было уже далеко за полночь, и общественный транспорт не работал. Видимо, молодой мужчина в этом убедился, глянув на часы на смартфоне и теперь думал, как выкручиваться из ситуации. Самым очевидным было бы попробовать поймать такси, только вот это был бизнес район. Даже Эндрю, мотавшийся по улицам без цели, не видел ни единой желтой машины на всю округу, а убер или любой другой водитель содрал бы за это в такой час просто безумные деньги.
Тем временем парень не спешил вставать или что-то делать, продолжая неподвижно сидеть на месте, словно решив подремать до приезда первого автобуса. Медные волосы незнакомца горели огнем в свете уличного фонаря, а выразительные шрамы на щеках отливали серебром. Длинные и поразительно ровные, они рассекали его кожу почти от уголка глаза и доходили почти до самого подбородка, но особенно ярким был тот, что начинался едва ли не у уха и исчезал практически у уголка рта, словно кто-то хотел вырезать улыбку. Эта картина должна была быть жуткой, особенно в темноте ночи и свете желтых фонарей, но почему-то Миньярд, наоборот, был словно зачарован мистической картиной. Будто это нереально. И эта улица, и эта остановка, и, главное, этот парень, что так же спокойно, будучи в полном одиночестве, расслабленно растекся по сиденью.
Поддавшись мимолетному желанию, Эндрю не газанул, когда зажегся зеленый, а плавно подъехал к остановке и, притормозив, опустил стекло с пассажирской стороны.
— Эй, подбросить? — достаточно громко, чтобы рыжий услышал, крикнул Миньярд.
Парень дернулся от неожиданности и резко распахнул глаза. Тогда-то Эндрю и понял, что попал. У незнакомца были пронзительные, просто сумасшедшие голубые глаза. Они блестели и переливались, как драгоценные камни, и были внимательными, но, на удивление не острыми. Возможно, все дело было в освещении, но голкипер понял, что не может отвести взгляд. Все его внимание было поглощено этими голубыми глазами, что были слишком далеко от него, чтобы он мог рассмотреть их чистый цвет внимательнее.
— Ты это мне? — черт, и голос идеальный… Не слишком низкий, но и не высокий. Достаточно мелодичный, но не слишком нежный и… Может, Эндрю уснул за рулем и умер, а сейчас видит последние предсмертные галлюцинации?
— А похоже, что я могу обращаться к кому-то еще? — усмехнулся блондин, многозначительно глядя на пустую улицу, стараясь не терять нить разговора и не углубляться в собственные мысли.
— Таксисты явно не ездят на Мазерати, — хмыкнул рыжий, но поднялся со своего места, для удобства подтянув рюкзак выше на плечо.
— Это так, для души. А так я профессиональный игрок экси, — даже не соврал Миньярд.
— Ну конечно, — картинно закатив свои восхитительные глаза, парень заработал одной этой фразой еще один плюсик себе в портфолио. Не экси-наркоман. Может, он и вовсе ангел? — А если я псих или маньяк?
— Вероятность того, что два психа окажутся в одной машине катастрофически мала, так что залезай, — Эндрю показательно нажал на кнопку блокировки двери, и замки тут же щелкнули, открываясь.
Несколько секунд рыжий озадаченно смотрел на Миньярда, как на диковинную зверюшку или непонятный предмет старины, а потом звонко расхохотался, сверкая ровными зубами с достаточно выраженными клыками. Покачав головой, он кивнул и, легко открыв дверь, как кот скользнул на дорогое кожаное сидение, тут же пристегиваясь.
— И куда вам, мистер? — поинтересовался Эндрю, с ухмылкой наблюдая за тем, как незнакомец устраивает рюкзак у себя между ног. Парень удивительно правильно выглядел на пассажирском сиденье его машины…
— И правда отвезешь, даже если я живу на другом конце города? — лукаво улыбнувшись, поинтересовался незнакомец, откинув с глаз чуть вьющуюся рыжую прядь и склонив голову набок.
— У меня бессонница, я все равно не усну, — безразлично пожал плечами Миньярд, мягко трогаясь с места.
— 278 по Ньюбери стрит, — выдал наконец незнакомец, явно не беспокоясь о том, что называет свой адрес первому встречному. — Нил Джостен, кстати.
— Эндрю Миньярд, — кивнул в ответ блондин, мысленно простраивая маршрут от того места, где они находились сейчас, до пункта назначения.
— И даже не включишь навигатор? — полюбопытствовал Нил, чуть меняя положение своего тела так, чтобы смотреть на водителя, словно Эндрю и правда был тем, что он хотел наблюдать всю дорогу.
— Мне он не нужен. Я же таксист, забыл? Знаю каждую улицу.
— То-о-очно, — посмеиваясь, протянул Нил. — Таксист ночью и игрок экси днем. Прям бэтмен Бостона.
— Робину слово не давали, — вернул новому знакомому — с каких пор он вообще их заводил?! — ухмылку голкипер и сменил тему. — Почему не дома? Свиданка?
— Ага, с тонной скучных бумажек на японском, которые требовали экстренного перевода.
— Ты переводчик?
— Элитный, — усмехнулся Джостен, растекаясь по мягкому креслу и начиная еще больше походить на кота, разомлевшего в тепле. — Знаешь, прям как проститутка. Работаю по часам, бегу, как только позовут, и платят весьма приличные деньги.
Остановившись на очередном светофоре, Эндрю уставился на парня рядом, пораженно глядя в хитрые голубые глаза, стараясь понять, говорил тот серьезно или шутил, а потом весело фыркнул, качая головой. Черт, он словил джекпот. Нил Джостен был просто несбыточной мечтой с приятным мелодичным, но не раздражающим слух смехом. От широкой и озорной улыбки шрамы на его, как оказалось обеих, щеках натягивались и слегка морщились, но почему-то не портили его. А может голкипер просто идеализировал этого незнакомца?
Им и правда пришлось ехать достаточно долго, особенно учитывая то, что улицы были совершенно свободны, но ни Эндрю, ни его пассажира это ничуть не смущало. Их разговор то затихал, то вновь возобновлялся. Они то обменивались какими-то странными или забавными фактами о себе и своих жизнях по типу «мой кот любит сидеть у меня на плечах и так передвигаться по дому», то уходили в комфортную уютную тишину, нарушаемую лишь урчанием двигателя и негромкой музыкой.
Когда спустя тридцать минут они наконец оказались на нужном месте, поблагодарив и солнечно улыбнувшись, Нил выскользнул из машины и двинулся в сторону двери, как оказалось, собственного дома. В одном из самых дорогих районов города. Он и правда не соврал, сказав, что является элитным переводчиком. Видимо, уникальным и превосходным, если мог позволить себе такое… Джостен уже открывал дверь, но Эндрю так и не тронулся с места, думая, насколько нормальным будет, если он вернется через несколько часов с утренним кофе, как вдруг Нил резко обернулся, выжидающе глядя на машину. Фыркнув и покачав головой, парень вернулся к Мазерати и наклонился к окну. Миньярд тут же опустил стекло, не понимая, чего Джостен от него хочет, когда…
— Ты идти собираешься?
— Что? — опешил голкипер. Он не мог пропустить ни единого слова Джостена, и тот точно не приглашал его к себе.
— Ты меня подвез. У тебя бессонница. Минимум, что я попросту обязан тебе предложить — вкусный кофе или чай, — Нил тепло улыбнулся, а потом постучал по внутренней стороне двери машины. — Давай, заглушай эту красавицу и пошли. У меня есть карамельный сироп и взбитые сливки, которые точно прийдутся по вкусу такому сладкоежке, как ты.
— Откуда ты?..
— Слишком много оберток от эскимо в водительской двери, бэтмен, — усмехнулся Джостен, ехидно блеснув своими живыми голубыми глазами. — Так ты идешь?
Эндрю не ответил. Подрагивающей от предвкушения и волнения рукой он поспешил заглушить двигатель и забрать ключи, а потом, вывалившись из машины, чуть ли не спотыкаясь, поспешил за Нилом. Наверное, он совершал самую большую глупость в своей жизни, но этот рыжий парень… Миньярд знал, что уже сейчас был готов упасть на колени перед этим чудом природы.
Словно околдованный, по дорожке он дошел до достаточно тяжелой деревянной двери, проследил за тем, как Нил возится с ключами, а потом первым входит внутрь. Джостен вслепую начал разуваться, а потом щелкнул выключателем. Эндрю ожидал чего угодно: от готических сводов потолков, до современного минимализма, но… он словно оказался в другом, каком-то волшебном мире. Все вокруг словно и правда сошло со страниц каких-то книг. Наверное, примерно так голкипер представлял себе лавки на Косой аллее, когда читал книги о Гарри Поттере. Они стояли в прихожей, которая соединялась с большим залом, от которого в разные стороны вели двери в другие комнаты, а у дальней противоположной стены вверх уходила закрученная вокруг ствола дерева резная лестница. Наверное, оно было искусственным, но выглядело как настоящее. С этой рельефной корой, клочками мха, узловатыми корнями… Полы и стены из темного дерева, пушистые ленты ковров, что, как дорога из желтого кирпича, указывали путь, легкие шторы, сферические лампы под высокими потолками, что висели на тонких ни то цепочках, ни то веревочках, шкафы, за стеклами которых громоздились книги, и… растения. Прямо на стенах, на шкафах, потолке, перилах лестницы — везде были настоящие растения, что словно были частью этого дома. Эндрю замер, не в силах заставить себя шевелиться, с восхищением и восторгом осматриваясь по сторонам. Может, он и правда умер? Потому что он не представлял, чтобы что-то подобное могло… просто существовать в настоящем мире.
Со стороны послышался отрезвляющий смешок. Резко крутанув головой, Миньярд увидел, что Нил, уже разувшийся и скинувший свои бомбер и рюкзак, стоял в одном из дверных проемов, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, и с ласковой улыбкой смотрел на восхищенного Эндрю, что со стороны, наверное, походил на маленького ребенка, увидевшего настоящее волшебство. Хотя, на самом деле голкипер не удивился бы, увидев, как откуда-то изнутри дома вылетают феи или выглядывает единорог.
— Несколько лет назад мой психолог посоветовал мне пустить где-то корни, так что дядя помог мне найти хорошего дизайнера и мы решили сделать это… буквально, — пояснил Нил, словно прочитав мысли блондина. — Ну и я люблю читать, так что книг здесь… хватит на библиотеку города.
— Это… — Эндрю понял, что впервые за очень долгое время, если не всю жизнь не может подобрать слов.
— Так чай или кофе? — позволив себе еще одну улыбку уточнил парень, потирая голень стопой в забавных домашних валенках с помпонами.
— Кофе, — обреченно ответил голкипер, понимая, что на большее сейчас просто не способен.
Следующая комната оказалась такой же уютной, как и хозяин дома, а по атмосфере волшебства превосходила прихожую и круглый зал, заканчивавшийся лестницей. Гостиная с большим диваном и креслами, книжными шкафами и… все закидано подушками и пледами в каком-то безумном количестве, словно Джостен хотел утонуть в них. Только одна из стен была совершенно чистой, но, под потолком, пусть и спрятанный в плюще, был подвешен проектор. Нил же, не обращая внимание на гостя, что во все глаза разглядывал комнату, распахнул раздвижные двери и наконец оказался в кухне… Которая оказалась… по меркам всего остального практически обычной. Все тот же мягкий золотистый свет, мебель из дерева, но весь гарнитур был совершенно новым и современным, при этом поразительно гармонируя со всем остальным вокруг. Только вдоль всего периметра стойки стояли разные растения с разными запахами, которые Эндрю быстро распознал как приправы. Может, Нил все-таки был каким-то колдуном, а не переводчиком? Потому что почему-то все это не казалось реальным, да и переводчиков Миньярд представлял себе как-то по-другому. Скучные старички в тесных комнатушках с очками на крючковатых носах… Весьма стереотипно, но куда больше похоже на правду, чем… это.
— Это, наверное, выглядит странно? — спросил Нил, открыв панель, за которой скрывалась встроенная кофемашина.
— Слегка, — признался Эндрю, кончиками пальцев проводя по высокой барной стойке и неуверенно забираясь на один из трех высоких стульев, оставив обычный стол и стулья без внимания. Вот уж чего он не ожидал, так это того, что его ночные покатушки по городу закончатся так.
— У меня было не самое хорошее детство и юность, так что как только меня забрал дядя, он постарался создать для меня самые лучшие условия. А когда я решил съехать, то поставил перед собой задачу помочь мне создать самый комфортный для меня дом, — пожал плечами Нил, доставая из холодильника взбитые сливки и наливая поверх кофе воздушную белую пирамидку. — Это стало моим убежищем.
— Это невероятно, — искренне восхитился Миньярд, с благодарным кивком принимая горячий напиток и продолжая наблюдать за тем, как парень плавно перемещается по кухне, заваривая себе чай. — Это настоящие растения? — не удержался от вопроса он.
— Не все, — закончив со своим напитком, Нил легко своровал барный стул без спинки и, подтащив его к себе под стойкой, сел напротив Эндрю. — Большая часть — высококачественный пластик, с которого я просто смахиваю пыль, но есть и настоящие. Могу устроить экскурсию если хочешь, — неловко улыбнулся он, потирая заднюю сторону шеи.
— Не надо, — покачав головой, Миньярд пригубил кофе и зажмурился от удовольствия, побежавшего вместе с теплом по горлу. Сладкий, мягкий и слегка воздушный. Он мог притвориться бездомным котом и остаться здесь, чтобы его постоянно поили этим напитком богов, сделанным на скорую руку? — Это твое безопасное место. То, что я подвез тебя, не значит, что должен впускать меня вот так просто. Кофе — более чем достаточно, — Нил на мгновение замер, а его голубые глаза широко распахнулись от удивления, но уже через секунду он расплылся в мягкой благодарной улыбке.
— Может быть в другой раз, если захочешь.
— В другой раз? — брови Эндрю удивленно взлетели вверх.
— Если захочешь, — беззаботно отозвался Джостен, пожав плечами.
Голкипер хотел. Он смотрел на этого по-настоящему волшебного человека, чей дом был воплощением сказки и не понимал, как вообще здесь оказался. Он не знал зачем, но… Эндрю хотел побывать здесь еще хотя бы один раз. Поговорить с парнем, чьи волосы казались темными языками пламени в мерцающем приглушенном свете, чтобы поверить, что он вообще существует. Что есть такое место полное уюта и тепла. Этот дом, эти стены, сам Нил — все это дышало безопасностью. Еще никогда и ни с кем голкиперу не было так комфортно с самых первых секунд. Он, несомненно, видел острые зубы Джостена, что могли укусить — они слышались в иногда колких ответах, блестели, как заостренные клыки в хитрых улыбках, но… глаза никогда не врали. И у Нила они были лучистыми и мягкими. Добрыми. Искренними.
И другой раз случился. А потом еще. И еще. И еще. Эндрю возвращался в волшебный дом на Ньюбери стрит снова и снова, словно заколдованный. И каждый раз внутри все выглядело иначе. Нет, Нил не переставлял мебель и не менял интерьер. Наоборот, все всегда было на своих местах, даже самые маленькие подушечки на диванах, Миньярд был уверен, но вот свет… каждый раз он приходил в разное время дня и разную погоду, и каждый раз все внутри преображалось, благодаря высоким окнам и почти прозрачным занавескам, рассеявавшим свет. То яркий и пронзительный в солнечный день, то мягкий и золотистый на восходе, то загадочный красновато-розовый с примесью оранжевого на закате… А еще он побывал в других комнатах. Не во всех, но… Нил показал ему большую комнату, которая занимала оставшуюся часть первого этажа и была названа «гостиная для моих шумных друзей». Она была лишена такого сильного волшебного шлейфа, но все еще казалась достаточно уютной, однако любимым местом в чужом доме стал третий этаж, который полностью был занят библиотекой. Ряды стеллажей с книгами, укромные уголки для чтения и просто невероятное огромное витражное французское окно, отбрасывавшее причудливые цветные пятна с самого утра и до момента, пока не исчезал последний луч солнца. Там, у самого стекла, был устроен диванчик вместо подоконника, а вместо столика достаточно высокая стопка книг. Книг, которых в этом доме было просто сумасшедшее множество. И, конечно, кот по имени Кинг, который, казалось, жил параллельно со своим хозяином.
Каждый раз, стоило Нилу только позвать, Эндрю, бросая любые дела, мчался к нему, лишь бы оказаться рядом, увидеть лучистые, живые голубые глаза и мягкую улыбку, услышать приятный голос и… просто побыть рядом. Миньярд не знал, что ему нравилось так сильно: сам Нил, его дом или атмосфера покоя и уюта — но он не мог ничего с собой поделать, возвращаясь снова и снова, как одержимый. И Джостен всегда был ему рад. Всегда. И утром, и днем, и ночью. Этот невероятный, по-настоящему волшебный человек, у которого, казалось, никогда не заканчивались истории, который прекрасно умел слушать и всегда знал, когда стоит поддержать тишину настроения Эндрю, стал по-настоящему неотъемлемой частью жизни голкипера. За последние два месяца Миньярд говорил, казалось, больше, чем за всю свою жизнь. И ему не надоедало. Ни на секунду. Иногда, когда уставший Нил проваливался в сон, Эндрю просто оставался рядом и смотрел. Наблюдал, не решаясь ни прикоснуться, ни разбудить. На этого человека, которого совершенно случайно подобрал на автобусной остановке и решил подвезти, а теперь попросту не представлял себе без него жизни.
Это было странным. Раньше Миньярд жил, готовый в любой момент лишиться чего угодно, но Нил… Он стал чем-то, что Эндрю хотелось спрятать глубоко внутри, как самое драгоценное сокровище, лелеять и никому не показывать. Так он относился к первому настоящему подарку от Касс на Рождество. Плюшевый котенок с глазами бусинками. Дрейк разорвал его много лет назад, назвав все случившееся «недоразумением»… Но даже та дурацкая игрушка… она не шла ни в какое сравнение. Потому что то был лишь предмет. Нил же был человеком. Настоящим, живым, дышащим и теплым. С мягкими воздушными волосами и смеющимися глазами. Эндрю так и хотелось прикоснуться. Хоть чуть-чуть. Самым кончиком пальцев. Но он боялся обжечься. А Джостен, словно зная, никогда не прикасался, пусть даже и проходил в сантиметрах рядом, даря свое мимолетное тепло. Разве мог такой человек существовать на самом деле?
— Эндрю?
Обеспокоенный голос вырвал Миньярда из глубоких запутанных мыслей. Вскинув голову, он увидел перед собой лицо Нила полное волнения. Точно. Они сидели в гостиной бок о бок и смотрели какой-то фильм… Живые глаза бегали по лицу Эндрю, словно могли найти причину того смятения, в котором на самом деле находился блондин.
— Ты настоящий? — не особо задумываясь над словами спросил голкипер, прекрасно зная, что так или иначе, каким-то чудом, но Нил все равно поймет его.
— Да, — в голубых глазах промелькнула какая-то тоска, но так же быстро исчезла, как и появилась. — Ты можешь прикоснуться и проверить, если хочешь.
Эндрю неуверенно поднял ладонь, но она так и замерла у лица Джостена. А что если он растворится, как мираж? Что, если все это — одна большая галлюцинация его далеко не самой здоровой психики, что в одну ночь из-за бессонницы окончательно сломалась, дала трещину и… Теплая и мягкая кожа легла на холодную мозолистую ладонь Миньярда. Моргнув, он заставил свое зрение сфокусироваться на лице Нила. На его щеке, не прижавшейся, лишь прикоснувшейся к руке Эндрю. «И правда живой. Настоящий» — пораженно прошептало сознание блондина, что снова моргнул, глядя на то, как приподнялись уголки губ Джостена. Он сам не понял, как его большой палец лег на этот самый уголок, а потом огладил полоску нежной кожи шрама. С запозданием он осознал, что Нил даже не вздрогнул. Его лицо все так же доверчиво лежало в руке Эндрю, и тот позволял делать с ним что угодно. Словно подсознательно знал, что голкипер скорее вскроет себе горло, чем причинит ему боль. Он не торопил и не просил. Просто был. Прямо тут. В его руках.
— Ты не мираж.
— Нет, не мираж, — Нил улыбнулся еще шире, и Эндрю отчетливо почувствовал это своей ладонью. — Не думай, — на грани слышимости посоветовал он. А может быть это был внутренний голос самого Миньярда. Он не знал. Просто подался вперед и… прислонился своим лбом ко лбу Нила, дыша с ним одним воздухом. — Привет, — прошептал в сантиметры между ними парень, словно такое их взаимодействие было обычным делом. Пустяком.
— Привет, — надсадным голосом отозвался Эндрю и медленно открыл глаза, встречаясь с безудержной голубизной напротив. Он снова чувствовал себя маленьким ребенком и ненавидел это, но ничего не мог с собой поделать. И уж тем более он не мог отойти или отстраниться. — Ты уйдешь? — еле слышно спросил он, надеясь, что потом сможет списать это на бред или… да на что угодно!
— Пока ты хочешь, чтобы я был рядом — не уйду. Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Нет, — тут же выдохнул Миньярд, а его рука метнулась к рыжим волосам, путаясь в них и крепче удерживая Нила рядом.
— Тогда не уйду.
Эндрю не знал как и зачем вообще состоялся этот разговор. Он просто держал Нила в своих руках, а потом, спустя, казалось, целую вечность, отпустил, но лишь для того, чтобы положить голову на бедро Джостена и, зажмурившись, вжаться в его живот, цепляясь пальцами за край футболки. Может, это был очередной наклон весов в сторону плохого самочувствия, когда обычно он запирался в своей квартире, может, помутнение сознания, но Миньярд нуждался в этом так чертовски сильно. В этом человеке, в этом ощущении безопасности и защищенности. Нил все равно никому не расскажет. Никогда. Эндрю знал это. Верил. У него был этот человек. Его человек, двери дома которого всегда были открыты именно для голкипера.
Нил мягко улыбнулся, когда дыхание блондина на его коленях стало глубоким и ровным, притянул ближайший плед и бережно накрыл им парня, готовясь играть роль подушки. Эндрю был просто невероятным, но моментами… самым что ни на есть настоящим ребенком. А еще, чего Джостен не понимал — как люди могли говорить, что у Миньярда нет эмоций. Он же самая настоящая открытая книга, только посмотри внимательно. Может быть, все дело в том, что Нил был лингвистом и с легкостью учил языки, какими бы запутанными и сложными они ни были, а, может, все это благодаря годам в бегах с матерью и умению читать людей. Но для него Эндрю был таким же очевидным, как немецкий или французский. Твердый снаружи, но такой мягкий внутри. То, как он слушал рассказы Нила, как с головой нырял в словесные баталии на самые безумные темы, вспоминая какие-то невероятные факты… Казалось, люди до Джостена просто не хотели его видеть. А еще то, как он смотрел. Словно замирал и любовался. Сначала это было непривычно и слегка смущало, но потом… ко всему хорошему быстро привыкаешь. И Нил привык к Эндрю. К Эндрю, что всегда приходил в его дом с чем-то: вкусностями для Кинга, книгой коллекционного издания, которую нашел в книжном, листовым чаем, сиропом и зефирками для своего кофе — с чем угодно. И у него всегда был теплый взгляд, словно плавящийся янтарь, поблескивающий на солнце. Что Нил мог делать? Он был лишь человеком, который неожиданно для самого себя впустил незнакомца сначала в свой дом, а потом и сердце. И Эндрю свернулся там теплым клубком согревая Нила изнутри.
***
— Где ты был все межсезонье?! — требовательно спросил Кевин, стоило Эндрю ступить в раздевалку, однако, что удивило Дэя, Миньярд на него даже не рыкнул, а просто прошел к своему шкафчику с цифрой десять. — Эндрю!
— Отдыхал.
— Знаю я как ты отдыхаешь, — проворчал он. — Слушай, я понимаю, что ты экси не жалуешь, но как профессиональный спортсмен!..
— Я провел межсезонье с фанатами, — одной фразой заткнул Дэя голкипер, еле сдерживая ухмылку, отчетливо видя, как на эту фразу Джостен показательно фыркнул бы.
Перед глазами всплыли воспоминания о том, как пару недель назад он помогал Нилу разгребать одну из кладовок. Каково было удивление Эндрю, когда он случайно наткнулся на папку с огромным количеством вырезок из газет и журналов, посвященных экси, а точнее Кевину и Рико. На одном из снимков он даже увидел самого себя на первом курсе университета с маниакальной улыбкой из-за лекарств, которые он принимал в то время. Он ничего не смог с собой поделать, кроме как протянуть находку Нилу и уставиться на него с вопросом в глазах. Джостен тогда неловко рассмеялся, а потом помрачнел и… предложил выпить чаю. Так он делал всегда, когда хотел о чем-то поговорить, но не знал, как сделать это правильно. И тогда за чашкой чая Нил рассказал, что при рождении его назвали вовсе не так, рассказал, кем были его отец и мать, как он провел детство и подростковые годы… Как занимался экси, что, оказывается, знал когда-то Кевина, как горел этим спортом, а, когда получил возможность играть, почти тут же охладел, осознав, что его одержимость была завязана именно на запретах и недозволенности. Он все рассказывал, рассказывал и рассказывал, а Эндрю слушал, поглощая информацию, чтобы потом просто обнять. С того их странного разговора на диване прошло около месяца и теперь прикосновения наполнили все их взаимодействие. Иногда Миньярда пугало то, как легко он смог подпустить Джостена к себе, но он так правильно влился в его жизнь, словно всегда должен был быть ее частью. Да и отвращения к прикосновениям от этого человека Эндрю не чувствовал. Наоборот. Он тянулся к ним, как цветок к солнцу, наслаждаясь каждым мгновением. И эта правда о прошлом Нила… Просто встала на место, как часть пазла.
— Ты ненавидишь людей, — ошалело пробормотал Кевин, даже отступив от удивления, возвращая Эндрю из воспоминаний в реальность.
— Ненавижу, — подумав, согласился Миньярд, начиная стягивать с себя одежду и переодеваться в форму.
Только вот Нил был не просто человеком. Он был его человеком. И домом. И безопасностью. В доме Нила ему никогда не снились кошмары, словно он оказался под волшебным куполом защиты какой-то непонятной магии Джостена и его убежища.
— Но не было никаких статей о том, что ты в каком-то лагере или…
Кевин явно терялся в догадках, а его мозг спотыкался и ломался, однако, Эндрю не был столь снисходительным или щедрым, чтобы упрощать, уж да простят его боги, другу задачу. Миньярд проснулся в гостевой спальне на втором этаже у Нила дома и съел на завтрак целую стопку блинчиков с шоколадным сиропом. У него было слишком хорошее настроение и легкое желание пакостить.
— Не было.
— Тогда?.. Ты же никогда не врешь!
— Не вру, — таким же размеренным голосом подтвердил Эндрю, не переставая забавляться.
— У тебя хорошее настроение, — подозрительно прищурившись, наконец-то заметил Дэй. — У тебя не бывает хорошего настроения.
— Как видишь бывает. Отвали и дай мне спокойно переодеться.
***
Когда в конце сентября Нил предложил заглянуть к нему на вечер, Эндрю ответил без каких-либо промедлений или раздумий. Джостен мог просто написать время даже без вопросительного знака. Голкипер все равно приехал бы. И они оба это знали. Но Нил всегда оставлял ему выбор. Что удивило Миньярда по приезде — приоткрытая дверь в дом. Она никогда не была открыта. Джостен всегда запирал ее, и Эндрю уже давно наизусть выучил каждую ноту дверного звонка, в который звонил бесчисленное множество раз. Помня историю прошлого Нила, неприятные мысли и догадки закрались в сознание блондина. Осторожно он толкнул дверь и как можно тише вошел внутрь. Откуда-то из глубины дома доносились раздраженные голоса, но, как и всегда, звукоизоляция здесь была прекрасной, поэтому он не мог толком разобрать слов. Ориентируясь на звуки, Миньярд двинулся по до боли знакомому маршруту вперед, в сторону гостиной, а оттуда к кухне и… замер на полпути. Потому что он узнал обоих людей на кухне, а не только Нила. Ичиро Морияма стоял перед Джостеном, засунув руки в карманы и опустив голову, слушал то шипение, кажется, на японском, что обрушивал на него рыжий. Наверное, Эндрю так бы и остался безмолвным наблюдателем, если бы голубые глаза, полные ярости и ненависти, не зацепились за него. Нил замолк на полуслове, а потом шумно вдохнул носом воздух, стянув волосы на затылке.
— Ты рано, — хрипло на английском проговорил он, заставляя Ичиро вздрогнуть и повернуться в ту сторону, куда смотрел хозяин дома.
— Ты, — только и выдал Морияма, вперив взгляд в голкипера, но тот не сдвинулся с места.
— Проваливай из моего дома, Ро, — процедил Нил, в глазах которого снова вспыхнул опасный огонь, который Эндрю еще никогда не приходилось видеть.
— Что этот человек делает в твоем доме? — словно не слыша, тихо спросил мужчина, не сводя глаз с блондина.
— Это не твое дело. Ты спросил меня, я дал тебе ответ. Он отрицательный. Убирайся.
— Подумай…
— Не подумаю, — оборвал его на полуслове Нил. — Выметайся отсюда, или пожалеешь.
Бросив, к удивлению Эндрю, опасливый взгляд на Джостена, Морияма неохотно кивнул и, по дуге обогнув блондина, двинулся на выход, а потом тихо прикрыл за собой входную дверь.
— Ты не должен был это видеть, прости, — обреченно выдохнул Нил, рухнув на ближайший стул.
— Что здесь делал Ичиро Морияма? — тихо спросил голкипер, медленно приближаясь, словно идя по минному полю.
— Просил о помощи в переговорах, — махнул рукой парень, будто это было обыденностью. — У нас пару лет назад сложились неплохие отношения, но, когда я понял, что он использует меня, как трофей, я оборвал с ним все связи. Сейчас вот снова приперся. Черт, — он уронил голову на скрещенные на столе руки, застонав, — все настроение из-за него насмарку.
— И ты послал его? — неверяще проговорил Эндрю, вспоминая, как когда-то Кевин, да и все Лисы, опасались Рико и его Воронов и боялись даже подумать о старшем брате Мориямы.
— Ну да? — пожал плечами Нил, чуть поворачивая голову в сторону прикосновения, стоило Миньярду запустить пальцы в воздушные рыжие волосы. — Он прекрасно знает, что никому нельзя приходить в мой дом без разрешения. Еще и говорил что-то о важности, срочности и сколько гор денег мне заплатит. Индюк нахохлившийся, — слушая недовольное ворчание парня перед собой, Эндрю невольно прыснул от смеха, чувствуя, как напряжение, которое ненадолго поселилось в его костях, начинает быстро отступать. — Достал. Расскажу все дяде Стюарту. Он его как индейку на день благодарения общиплет.
— Нил, ты сумасшедший? — тихо спросил Эндрю, присев перед насупившимся парнем на корточки.
— Почему?
— Ты только что выгнал из своего дома главу якудзы, будто он — нашкодивший кот.
— Я никогда не обращался так с животными, — возмутился Джостен. — И вообще он сам виноват.
Несколько секунд Эндрю держался, а потом приглушенно рассмеялся, упираясь лбом в твердое колено Нила. Немыслимо. Перед ним сидел взрослый человек, с невероятной работой и талантами, только что пославший якудзу и… дулся, как маленький ребенок.
— Красиво, — от тихого и резко ставшего нежным голоса Миньярд вздрогнул и резко вскинул голову. — У тебя красивый смех, — объяснил Нил, чьи губы изогнулись в той самой, одной из самых любимых Эндрю нежной улыбке. — Надо будет выгонять мафию из своего дома мокрыми тряпками почаще… — Нил положил голову на свои скрещенные руки так, чтобы смотреть на лицо Миньярда, не открываясь и без препятствий.
— Не смотри на меня так, — сдавленным голосом проговорил Эндрю, но взгляда не отвел.
— Как?
— Будто… — блондин заставил себя сглотнуть, старательно подбирая слова, чтобы не ошибиться. Ему казалось, что он ходил по тонкой нитке прямо над пропастью, которой не было видно ни конца, ни края. — Будто я какой-то особенный.
— Но ты правда удивительный, — легко, словно это было пустяком, сказал Нил, повернувшись к нему корпусом и сев ровно, продолжая ласково улыбаться.
Может, все дело было в том, что он знал так много языков, а, может, потому что с Эндрю всегда было так, с того самого момента, как он сел ночью в Мазерати. Джостен просто говорил то, что видел и чувствовал, не ощущая никакого стеснения, а в его глазах плескалась искренность. И только Эндрю, кажется, потерялся. Потому что он не знал, что ему сказать или сделать. Никто и никогда не говорил ему, что он, именно он, человек по имени Эндрю Джозеф Миньярд, удивительный. Ваймак рвал мир на клочья, давая ему возможность жить нормально, доказывая, что он заслуживает шанса, Кевин верещал о его выдающемся таланте в экси, фанаты бесновались и визжали от восторга только при одном его виде. И только Нил, ни разу даже не смотревший его игру, впустивший его в свой дом, сказал что именно он, просто Эндрю удивительный. И что он теперь должен был делать? С этим удивительным мужчиной, перед которым он сидел на корточках и который так ласково улыбался ему, с искренним теплом глядя своими честными глазами?
— Кажется, я хочу тебя поцеловать, — прошептал голкипер, удивляясь собственным словам, которые, как ему казалось пронеслись лишь в его сознании, но были случайно озвучены.
— Так целуй, — голубые глаза озорно сверкнули, а улыбка стала чуть шире и хитрее.
Словно завороженный, Миньярд подался вперед, зацепился рукой за шею Нила и чуть потянул на себя, сокращая расстояние между ними и чувствуя, как бешеное сердце колотится в груди от невольного волнения. А Джостен и бровью не повел. Все так же ровно смотрел ему в глаза, как и всегда. Только вот голкипер все равно чувствовал его шальной пульс под подушечками пальцев.
— Ты — угроза моего существования, — выдохнул Эндрю, в сантиметры между ними, стараясь дышать.
— Ты сам подобрал меня тогда на улице, — хмыкнул Нил, и блондин почувствовал горячее дыхание на своем лице.
— Одно из лучших моих решений.
Не было фейерверков и взрывов, не было пожара или холода. Был покой. Губы Нила оказались теплыми и мягкими, как и весь он. Не было ни резких движений, ни порывов. Поцелуй был легким и воздушным, осторожным, как прикосновение пера, но чувствовался безмерно правильным и верным. Словно так и должно было быть. Словно именно так и было правильно. Во всяком случае Эндрю чувствовал именно это. Будто он наконец-то нашел свое место в этом мире. Тут, рядом с Нилом, в его доме, вышедшем из сказки.
Джостен ответил на поцелуй чуть наклонившись вперед, но так и не прикоснулся руками, сжав их между своих разведенных колен. Ему чертовски сильно хотелось притянуть Эндрю ближе, хотелось запустить пальцы в шелковистые светлые волосы, хотелось… Миньярд отстранился, оставляя ладонь на шее Нила, стараясь ровно дышать, но никак не мог заставить себя поднять взгляд. О том, что будет потом, Эндрю не думал. Он поддался порыву, когда Джостен разрешил.
— Никогда не считал тебя стеснительным, — тихо усмехнулся совсем рядом Нил, одной фразой заставив голкипера вскинуть голову и снова встретиться с озорными голубыми глазами.
— Стеснительным?
— Стеснительным.
— Бросаешь мне вызов?
— Почему бы и нет?
Эндрю захотелось дать ему подзатыльник. Эндрю захотелось придушить его. Эндрю захотелось поцеловать его снова. И именно это он и решил сделать, но уже куда смелее. Никто и никогда не называл Миньярда стеснительным. Это было просто невообразимым бредом. Он не стеснительный. Не милый. Не удивительный. Но, видимо, именно таким его видел Нил.
Он снова подался вперед, но теперь целовал крепко и уверенно, словно стараясь доказать неправоту Джостена, что улыбался ему в губы. Эндрю все давил и давил, медленно поднимаясь, пока Нил не вжался в спинку стула, откидываясь на нее и запрокинув голову. Миньярд чуть прикусил мягкую нижнюю губу парня и при первой же возможности проник в его горячий влажный рот языком. Нил задохнулся в его руках, и искра удовлетворения мурашками пробежала по позвоночнику блондина. Вслепую он нашел ладони Джостена и направил к своим волосам позволяя. Это был Нил. Это был человек, который дарил ему чувство спокойствия и умиротворения, человек, в чьем доме он засыпал и просыпался без кошмаров. Он мог прикоснуться к Эндрю даже когда его глаза закрыты.
— Уже больше похоже на тебя, — тяжело дыша, прошептал Нил, когда Миньярд наконец отстранился, давая им обоим возможность глотнуть воздуха.
— Тебя и правда невозможно заткнуть, да?
— Ну, у тебя неплохо получалось, — усмехнулся Джостен, но его самодовольный вид рушился из-за прекрасного лихорадочного румянца.
— Нет, ты точно сумасшедший, — весело фыркнул Эндрю, прежде чем снова его поцеловать. Кажется, скоро он станет зависим не только от этого человека, его дома и кофе, сделанного его руками, но и губ.
